Фантастические рассказы

Автор: Кирпо Сергей Валерьевич

Освобождение

Я помню несколько первых раз, а потом все перемешалось. Горечь победы с болью смерти.

В первый раз я появился в этой безумной игре в каком-то осеннем лесу. Мои противники, а может партнеры, не знаю, как их сейчас называть, находились на другой стороне канала, который делил лес надвое и уходил вдаль. Я абсолютно ничего не помнил из того, что было до этого леса. Не помню и сейчас. Но правила были у меня в голове. Также как и у других. Основное правило было одно: перейти в другой раунд можно только, если в живых останется один. Отсюда следовали два других правила: убей всех и не дай себя убить.

Соперников было трое: первый поджарый парень с очень знакомым лицом. Второй не человек. Тело у него, конечно, было похоже на человеческое, только кожа коричневая и шершавая, и наросты на голове. Третьего я так и не смог разглядеть. Какой-то он весь размытый. Но передвигается очень быстро.

В первый раз я сориентировался очень быстро и, используя свое выгодное положение, побежал вдоль канала искать оружие. В голове было знание, что оно должно где-то быть. Наткнулся я на него довольно быстро. Это был автомат. Очень знакомой конструкции, но я не помнил какой. Схватил его и принялся расстреливать тех, на другой стороне канала. Первым был парень. Он не успел спрятаться и пал, скошенный пулями. Это было мое первое убийство человека. Это я точно знал, и это не приносило мне удовольствия. Но правила никто не в силах менять. Так я думал тогда. Нечеловека расстрелял в тот момент, когда он схватил какую-то блестящую штуку. Но воспользоваться ей не успел. Потом уже я узнал, что за штуку он схватил. Интересная вещь. Через пять секунд после запуска уничтожает все живое в радиусе нескольких десятков метров. Кроме того, кто держит ее в руках.

      Размытого подкараулил, когда он выскочил из кустов с саблей. Только я остался один, как сознание мое отключилось, и пришел я себя в каком-то огромном помещении без окон и дверей. В бункере. В бункере было множество перегородок, дверей и комнат. Я заметил бегающие фигуры и понял, что состав оппонентов тот же. Я принялся лихорадочно искать оружие. Но удача на этот раз отвернулась от меня. Парень уже бежал на меня с саблей. Я бросился наутек, забежал в первую попавшуюся комнату, закрыл дверь и держал ее изо всех сил. Вдруг за стеной послышался тонкий, еле слышный звук. Затем хлопок, и меня не стало. Это я понял, когда очнулся в поле в новом раунде. Моя первая смерть была такой быстрой, что я не успел ее почувствовать. Это потом я узнал холод клинка и жгучесть пуль. Как угасает сознание в расстрелянном теле, и ты ждешь смерти и не можешь пошевелиться, потому что тебя сразу пронзает острая боль, или тела вообще нет. Самое ужасное, что втягиваешься. Появляется даже ощущение радости в предвкушении конца. Постепенно я даже начал выстраивать стратегии направленные на выбор способа смерти, если с самого начала не задалось. Эта блестящая штуковина самый идеальный вариант. Пшик, и тебя нет. Ну конечно вершина достижений – это всех победить. И я убивал сотни и тысячи раз, чтобы не ощущать моментов смерти, которые иногда доводили душу до исступления.

      И вот, когда я стал мастером убийства и смерти, во мне вдруг появилась мысль – а что будет, если нарушить правила. Но возникла не просто так, а когда я расстрелял группу статистов. Так я называл другие живые объекты, кроме моих соперников. Иногда они возникали в некоторых раундах. Шли мимо или мешались под ногами. Их убивали просто, чтобы не отвлекали от основного дела. Как-то раз я заметил интерес в их глазах. Потом они вроде пытались мне что-то сказать. Однажды я стоял на вершине холма. Шел снег и пули, посылаемые мной вниз, соревновались в скорости с белыми хлопьями. Я поливал свинцом все вокруг и группу статистов, поднимающихся вверх по тропе, расстрелял чисто машинально. Но один перед смертью успел вытянуть в мою сторону руку и прокричать: "Не убивай!".

Не убивай? Действительно, а что будет, если не убивать? Тогда убьют тебя. Но можно попытаться договориться. Не тут то было. Мои соперники расстреливали или рубили или аннигилировали меня сразу, как только видели, и даже слушать не хотели. Я и кричал им и поднимал руки, показывая, что оружия нет. Бесполезно. Потом у меня сдали нервы, и я снова принялся уничтожать все живое. Потом снова одумался и попробовал заговорить со статистами. Но соперники с упорством мешали нашим разговорам. Все что мне удалось услышать: "Не убивай! Ты сможешь осво…" Освоиться или освободиться? Я здесь освоился уже давно. Сто тысяч смертей и рождений назад. Значит освободиться. И тут я начал осознавать абсурдность нашей игры. Вот именно – игры! По чужим правилам. Кто-то хочет, чтобы мы делали это бесконечно, или он хочет заставить нас задуматься о чем-то. Значит, кем-то посланы эти статисты, чтобы уберечь нас от ошибок, которые мы регулярно совершаем. В голове моей зарождалась вера. Я даже пытался понять, как мы здесь очутились. Может, мы за что-то наказаны и должны смертями искупить свою вину?

Я решил донести свою веру до других. Решил начать с парня. Я кричал ему: "Стой! Давай поговорим!" Однако он был слепой машиной для убийств. Но как-то раз в отчаянии, в самом начале раунда, я крикнул всем сразу: "Подумайте! Что может быть дальше, если не убивать?" Шершавый вдруг остановился и повернулся ко мне. Я сделал попытку ему объяснить, но размытый успел с нами разделаться. В следующем раунде светило солнце, цвели цветы, стоял благоуханный аромат. Вероятно, это сбило всех с боевого настроя и помогло партнерам внять моим словам. Мы медленно с оружием приближались друг к другу, готовые моментально отразить атаку.

– Да ладно, – сказал я и воткнул меч в землю, – хотите – убивайте. И снова все по кругу. В чем смысл?

– А в чем смысл? – спросил Шершавый.

– А в чем смысл? – протянул тонко размытый.

– А в том, что мы можем хотя бы услышать наши голоса. Мы можем жить по своим правилам.

– Ерунда! Правила есть и будут. Не нам их менять, – зло отрезал парень.

– А ты не думал, что нам кто-то дал эти правила, чтобы мы смогли понять их тщетность и абсурдность? У нас было много на это времени.

Я принялся излагать основы своей веры и, кажется, пробил завесу враждебности, потому что фигуры партнеров приняли более расслабленные позы. Они вняли моим увещеваниям, и мы договорились разойтись и подождать какое-то время.

Я добрел до рощи и присел в траву в тени дерева. Светило солнце, пели птички, шелестела листва деревьев, и меня разморило. Я уснул крепким сном впервые за вечность.

Мне приснилось дерево и на нем статист с крыльями за спиной.

– Ты готов? – спросил он.

– К чему? – заволновался я.

– Не бойся. Твой срок пребывания здесь закончен, и ты можешь уйти.

Я справился с волнением.

– Хорошо, я готов.

Статист подошел ко мне и приложил пальцы к моему лбу. Пальцы были холодные. Я проснулся.

Вечернее красное солнце заслонял собой парень. Он приставил ствол автомата к моему лбу. Я улыбнулся. На душе стало спокойно. Выстрела я не осознал и не почувствовал. Только пространство сжалось в точку, и я увидел свое тело со стороны и парня, убегающего за новой жертвой. Больше я себя не отождествлял с этим миром, откуда долог путь. Теперь я свободен и ухожу. Впереди белый свет и громогласный зов.

Несокрушимая мысль

Ты спрашиваешь, почему я здесь? На этом месте? Прости, что вопросом на вопрос. Да, давно я уже здесь. Столько времени прошло, что все мы, и не скрывай, ты тоже, все мы стали забывать, кем раньше были. Да и, слава богу. Я радуюсь этим детишкам, и тому, что они не видят тех рек крови, которые проливали их глупые деды. Все поделили, попилили и, наконец, остановили этот страшный передел. А почему остановили, а? Ты не помнишь? Да, многие, хм, аналитики, которых не было в три тысяча первом на Ультрине думают, что это следствие непреодолимых противоречий, возникших в результате насильственного захвата галактических планет и ресурсов клановыми группировками и требующих скорейшего разрешения, так как в этом были заинтересованы все стороны. Во как. Говорю уже словно ходячий учебник, потому что детей приходится учить этой откровенной ерунде. А я был там, на Ультрине тридцать лет назад и скажу тебе, что мы и сейчас продолжали бы жечь плазмой и резать лазерами друг друга за сгустки вещества в безвоздушном пространстве и не чувствовали бы противоречий и никто не был бы заинтересован в мирном исходе. А все остальное принято считать легендами. Но тогда всех остановило одно событие и оно не выдумка.

И произошло оно в таверне "Пьяное пианино". Не приходилось там бывать? Сейчас это музей и уже совсем не то злачное место. А тогда там любил погулять самый разный контингент. Таверна вмещала всех желающих. Это здоровенный купол в городке старателей, который построили еще первые переселенцы. Местный активист переделал его сначала в отель, а потом и в забегаловку. Благодаря своим экзотическим шоу она пользовалась популярностью. Публика там обитала небедная. Сам понимаешь, кислородная атмосфера и огромные залежи ультрино! До сих пор пятьдесят процентов всей энергии Галактики из него производят. Ну и конечно в те дикие времена все кланы нацелились на этот лакомый кусок. Кстати, ты в то время, если мне не изменяет память, оформлял в собственность какую-то очередную планету нашего клана? Ну а меня с командой Папа закинул с рейдерской миссией на Ультрину. Был приказ любыми способами захватить семьдесят процентов рудников. Вроде это было необходимым условием, чтобы эта продажная комиссия признала планету собственностью клана? Ну да, ты в этом деле собаку съел.

Значит, высадился я со своими головорезами, один другого кровожадней, на Ультрине и начал свое темное дело. Все сначала было как обычно. Кто-то быстро сломался, кого-то пришлось поссорить, кого-то даже устранить. В общем, рутина. Но когда треть рудников уже приносила прибыль нашему клану, на планету высадились представители конкурирующих кланов. Похоже, слухи о наших деяниях распространились по Галактике и вновь прибывшие намеревались оспорить наши права на планету. Сам понимаешь, каким образом. Вскоре на наших рудниках раздались первые взрывы. Пришлось заниматься наймом охраны и другими неинтересными делами.

В общем, в тот день у нас было плохое настроение, и мы пошли развеяться в "Пьяное пианино". Активист рекламировал новое незабываемое шоу с инопланетными существами, и мы клюнули. Мы пришли, когда шоу уже началось. Это были энергетические существа с разумом, как у дельфинов, легко подающиеся дрессировке. Они, переливаясь огненными красками, взмывали к центру купола и мы уже на входе были очарованы этой феерией.

В тот вечер все было как-то необыкновенно. Я заметил девочку лет четырех в светлом платье. Он сидела в центре зала и увлеченно лепила что-то из энергопласта. Я решил, что она часть шоу. Мы прошли мимо нее к барной стойке. Я заказал выпивку, расслабился и осмотрел зал. И только тут я понял свою ошибку. Мои ребята тоже поняли и напряглись. Очарованные зрелищем, мы не заметили сразу значительное количество новых лиц в зале. А ты же знаешь, что люди, долгое время занимающиеся нашей старой профессией, начинают невыгодно выделяться из толпы.

В общем, головорезов в тот день набралась критическая масса. Я решил выводить ребят из-под удара. Самым непринужденным образом я предложил ребятам подышать свежим воздухом. Они отказываться не стали, потому что в моей команде безбашенных дураков не было. Я повернулся к бармену и расплатился. Когда я повернулся к выходу, то увидел, что игроков прибавилось.

Прямо на входе стоял Маккейн с дюжиной своих ребят. Я часто думаю, что было бы, если бы этот чертов убийца не появился тогда. Возможно, мы до сих пор не знали бы мира. А может, господь послал бы другую возможность образумиться. Кто знает. Но в тот вечер, когда я встретил его цепкий взгляд, во мне поднялась ненависть. Я вспомнил, как на Планете Джунглей этот отпрыск Папы Мака хладнокровно расстреливал наших ребят. Рука сама потянулась к пистолету. Но у Маккейна под плащом было припасено оружие помощнее. Плазменная базука. Ну кто может прийти с базукой в таверну? Только убийца Маккейн.

Базука тяжелее пистолета и мне удалось выстрелить раньше и даже прицельно. Маккейн начал заваливаться вбок и мы с ребятами выиграли полсекунды, чтобы переместиться в укрытие за барную стойку. Однако Маккейн успел выстрелить последний раз в жизни. Падая, он нажал на курок, и заряд ушел вверх. Прямо в центр купола. Над тем местом, где сидела та девочка. Что-то пыльное и огромное полетело сверху и накрыло центр зала. Инопланетяне упорхнули в образовавшуюся дыру, а я проклинал Маккейна и тех, кто оставил эту малышку посреди зала, кишащим бандитами. Пыль еще не осела, но началось такое, с чем мне, видавшему виды, пришлось столкнуться в первый раз. Как потом выяснилось, в бой вступило пять группировок. Откуда только они все нарисовались. Мы с ребятами палили в тех, кто в нас палил. Те в нас и еще в кого-то. В секунды мы разнесли таверну, и она превратилась в боевой полигон. Сам понимаешь, направляясь на отдых, мы не готовились к продолжительным боевым действиям и вскоре боезапасы кончились у всех. И слава богу! Потому что барная стойка превратилась в решето и уже не представляла собой надежное убежище. Были потери среди моих ребят.

Двум смертям не бывать, одной не миновать. Вспомнил я эту поговорку, прокричал ее своим бойцам, схватил в одну руку нож для колки льда, в другую табурет, перемахнул через стойку и бросился врукопашную. Мои парни за мной. Пыль уже оседала. Я увидел движение в нашу сторону и метнул туда табурет. Сам то я побежал за табуретом прямо по обломкам через центр таверны. Я влетел в облако оседающей пыли и испытал шок. Сначала мне показалось, что и мой табурет и стул, летящий в меня, на мгновение каким-то чудом изменили естественную траекторию полета. Может, действительно показалось. Но затем я увидел девочку. Она была жива и невредима. Она все также сидела на своем месте и заканчивала лепить цветок. Энергопласт переливался всеми цветами радуги. Я встал, как вкопанный, и не мог поверить своим глазам. Вокруг летали мебель, ножи, предметы и даже люди. Но все это каким-то чудным образом не попадало в девочку, которая не замечала ничего вокруг, кроме своего цветка. Также чудом ее не задели куски обрушившегося потолка. Те, кто в суматохе замечал девочку, тоже останавливался с раскрытыми ртами, и скоро все забыли о драке, и вокруг малышки образовался круг из окровавленных, тяжело дышащих мужиков. А она прилепила последний листок к цветку и подняла голову. Огляделась вокруг. Подперла ручками щечки и покачала головой. Встала и стала пробираться к выходу. Мы молча расступились. Она вышла из таверны, и больше никто никогда ее не видел.

А через два дня, похоронив бойцов и отдав им все почести, все кланы собрались в таверне "Пьяное пианино" возле цветка, который все также переливался всеми цветами и находился на том самом месте, где его оставила девочка. В тот день мы заключили мировое соглашение, которое стало поводом для создания Галактической Коалиции, символом которой, стал тот самый цветок. Вот с той поры мы и живем в мире. Я переквалифицировался в учителя, ты в инженера. Все мы стали теми, кем хотели стать с детства. Эта девочка сохранила и перевернула миллиарды жизней.

      Религиозные люди говорят, что это был ангел, посланный богом, или даже сам бог. А я тебе скажу, что что-то подобное я не раз наблюдал у своих учеников. Я назвал это – чистая несокрушимая мысль. Любой человек, еще не отягощенный шелухой жизни или сбросивший ее, может так сконцентрироваться над своей целью, что даже упавшая на него комета не принесет ему вреда. Почему так происходит, не знаю. Возможно, нам даются такие силы с рождения, и мы так и не используем их, или тратим на злость, зависть, гордыню и другие отрицательные эмоции.

Я учусь у своих учеников любить и отдаваться цели до конца. Немного уже получается. Моя первая цель позади тебя. Нет, это не дворец. Это школа, где учат быть свободным. Я так сконцентрировался на строительстве этой школы, что даже наемники Мака, который еще проворачивал свои темные делишки, пока не образумился, не смогли в свое время меня остановить. Со временем старые цели трансформируются и появляются новые. Теперь моя цель – помочь людям взять ответственность за свою судьбу и здоровье и жить в гармонии с миром. Да нет, не святой я, просто жизнь в мире позволила ощутить настоящий вкус бытия. А хочешь вылечу твою язву? Откуда я знаю? Мой совет – посети музей на Ультрине. Возможно, увидев цветок той девочки, ты поймешь, о чем я здесь толковал.

Текст на скрижалях пульсара

Председателю научного совета

по изучению энергии межпланетного взаимодействия

от начальника отдела по работе с метапространственными полями

Используя наши последние разработки по декодированию метапространственных полей, мы провели эксперимент по расшифровке цикличного излучения ближайшего пульсара и, не смотря на то, что наши экспертные системы несколько раз блокировались, пытаясь расшифровать понятия непереводимые на наш язык, мы получили ошеломительный результат. Прошу вас тщательно засекретить все наши доклады, потому что опубликование их для неподготовленной публики может привести к неправильной трактовке и революционным потрясениям всего устройства мира разумных членистоногих. Расшифровку прилагаю.

"И обратил Сущий свое внимание на темное место и сказал: "Здесь нет Света. Поставлю я здесь своих детей. Пусть созидают и освещают это место моим замыслом."

Где-то на окраинах Вселенной огромный взрыв озарил темноту. В сотую долю секунды пространство размером с галактику наполнилось газом, бело-желтым туманом – первородным молоком. Это молоко собралось вокруг эпицентра взрыва в виде приплюснутого шара. Шар начал раскручиваться. Молоко стало сгущаться, но не однородно, а в разных местах, и вскоре, примерно через миллион лет, огромное количество молекулярных облаков заняло пространство внутри шара, заменив собой первородное молоко.

"Когда пронзил Сущий пространство своим замыслом, то поставил он Отца, как и многих других и сказал: "Даю силы мои, волю мою, чтобы ты стоял здесь и умножал мои деяния и творил Свет. Через волю мою будешь править подобно мне. Ты – источник в самом себе. Но бодрствуй, потому что потом не сколько я спрошу с тебя за деяния твои, а сколько перед самим собой ответ держать будешь. Все что создашь, будет либо судом тебе, либо светом и радостью."

Гигантские молекулярные облака, звездные колыбели свободно вращались, и ничто не беспокоило покой вещества в них. Но некоторые сталкивались друг с другом, запуская гравитационные коллапсы, и начинался процесс сгущения вещества. Первым и самым крупным сгусткам предстояло стать звездами. Вот, где-то в глубине шара одно облако сжалось от прикосновения соседнего и вещество в нем устремилось в центр, образуя зародыш будущей яркой красной звезды.

"Оглядел Отец свои владения и возблагодарил Сущего за возможность творить и исполнять его замысел. И создал он возле себя детей своих числом тринадцать и сказал им: "Будьте подобны Сущему. Из него мы пришли, в него и вернемся. Через познание самих себя мы познаем Сущего. А значит творите мир и себя. И плодите ваших детей, которые будут творить мир и себя. Но бодрствуйте, потому что, отвернувшись от воли Сущего, начнете сеять разрушения и найдете себе погибель. Нельзя изменить его волю, но можно изменяться самому."

Вещество, удерживаемое новорожденным Солнцем, вращалось вокруг него, закручиваясь в спирали и уплотняясь. Солнце, разогретое трением уплотненного вещества, горело все ярче и жарче. Под этим жаром сгустки в спиралях слеплялись все крепче. Самые большие сцеплялись с меньшими подобно комьям мокрого снега. Чем больше было вещества в комке, тем сильнее было его гравитационное поле, и тем плотнее становился ком. Так создавалась основа для будущих планет. Прошли миллионы лет, за которые вокруг Солнца образовалось тринадцать планет, каждая со своим характером: Меркурий, Венера, Земля, Марс, Фаэтон, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун, Плутон, Хаумеа, Макемаке и Эрида.

"Бесконечен Сущий и бесконечно количество путей его детей. Первый был ближе всех к Отцу и получал больше всех тепла, и от этого стремление его изменяться было слабым. Нежась в лучах посылаемыми Отцом, он спокойно взирал на то, как росли и стремились к свету его братья. Братья Второй, Третий, Четвертый и Пятый отличались дружбой и особым стремлением изменяться и творить. Они были едины в цели нести Свет во имя Отца. Но сперва нужно было родить и воспитать детей, способных к познанию и преобразованию. Особенно больших успехов в созидании добился Пятый. Будучи как и все самим сосудом духа Сущего, он быстро сообразил как создать основу для будущих сосудов подобно себе. Призвав на помощь Отца, четверо братьев продвигались в познании достаточно быстро."

Меркурий. Серая, маленькая, но очень плотная планета с мертвым пейзажем, на которой ничего не менялось миллионы лет. Огромные разницы температур и отсутствие нормальной атмосферы не способствовали созданию жизни.

Другое дело Венера, Земля, Марс и Фаэтон. Какое-то время их бомбардировали различные небесные тела: метеоры, метеориты и даже малые кометы. Эти тела помогли в образовании океанов – колыбелей будущей жизни и принесли с собой нужные элементы для первых органических соединений. На Фаэтоне все условия оказались идеальными. Пока на первых трех планетах только образовывались простые формы жизни в океане, на Фаэтоне появилась первая разумная жизнь.

"Шестая, Седьмая, Восьмая и Девятая сестры несли в себе сильное материнское начало и с самого рождения обладали огромной силой и энергией. Как усердные дочери они решили использовать данные им Отцом силы во имя его и подобно ему. « Да не сочти нас гордыми, но дай нам возможность творить подобно тебе» – говорили они отцу. Отец, видя любовь их и верность, благословил их. Сестры создали детей подобных себе и как Отец, согревая в лоне своем, назидали их на творения. Но конечно путь каждой из сестер отличался от других."

Огромные и массивные газовые гиганты Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун обзавелись крупными спутниками, на которых с большой вероятностью могла возникнуть органическая жизнь в той или иной форме. Тысячи малых тел вращающихся вокруг гигантов помогали в этом, формируя рельеф крупных спутников и внося дополнительные соединения. Несмотря на удаленность от солнца, от гигантов исходило огромное количество дополнительного тепла, которое могло способствовать росту органики. На спутниках этих планет шли разные бурные процессы, но пока только Европа – спутник Юпитера приближалась к необходимым условиям для создания жизни.

«Десятая сестра была самой удаленной и самой слабой из сестер, но была сильна старанием и за это самой любимой Отцом. «Вот», – говорил Отец,-«тщеты в ее действиях больше, чем у других, но терпения велико и за это придет к ней время, когда окупятся все ее страдания.»

Нептун – самый маленький и самый удаленный от Солнца газовый гигант и поэтому самый холодный. Как и в других газовых планетах в нем кипели штормы, и шла активность, но его тепла все еще не хватало, что бы его спутники могли получить энергию для выращивания самого динамичного и самого адаптивного вида жизни – органического. Да и сами спутники, захваченные с окраины Солнечной системы, не совсем соответствовали нужным условиям.

«Короток был век одиннадцатого, двенадцатого и тринадцатого братьев. Получая меньше всего тепла, они начали завидовать другим и заспорили между собой. Гордыня, злость, зависть поселились в их душах. К великой скорби Отца они пошли войной друг против друга и погубили себя и души в этой войне. «Сильна моя скорбь по моим детям», – сказал тогда отец, – «пусть их судьба будет вам уроком, ибо ничто просто так не происходит, а все по воле Сущего. Я буду молить его за то, чтобы он приютил их души»»

На окраинах Солнечной Системы ситуация была нестабильной. Новорожденная планета Хаумеа, достаточно плотная, чтобы не быть сгустком газа, но недостаточно, чтобы обладать сильным гравитационным полем, сошла с орбиты и врезалась в другую планету Макемаке. В результате столкновения обе планеты раскололись на множество частей. Эти части распределились по орбитам вокруг солнца, образовав скопления метеоров. Высвободившийся спутник Макемаке отправился в свободное плавание и в результате угодил в планету Эрида, которая не развалилась полностью, но сошла с орбиты и направилась на окраины Солнечной Системы, став в итоге безжизненным и не активным телом, несущимся в черной холодной пустоте. Таков был печальный конец трех крайних планет Солнечной Системы, которым не суждено было стать колыбелью разума.