Мертвые не лгут

Мотор внедорожника внезапно взревел, и дважды моргнули фары. Трос поднялся из воды и, выбирая слабину и натягиваясь, ронял с себя капли. С секунду ничего не происходило. Затем трос задрожал, и машина, дернувшись, пришла в движение. Я крепко держал руль, пока внедорожник медленно вытаскивал меня на берег.

Машина соскочила с насыпи на дорогу, но «Лендровер» протащил ее дальше на безопасное место. Я открыл дверцу. Коврики на полу превратились в мокрое месиво, но уплотнители свое дело сделали, и сиденья остались сухими. Я оглянулся на затопленную протоку – вода залила ее до краев, так что от насыпи не осталось на поверхности ни следа.

Хлопнула дверца внедорожника, и я повернулся на звук. Мужчине было на вид от сорока пяти до пятидесяти лет. Нечесаные черные волосы подернулись сединой, как и щетина на его подбородке. От носа к уголкам губ пролегли глубокие борозды, а морщины на лбу говорили о том, что он больше хмурится, чем улыбается. На нем были очки в толстой, но стильной оправе и коричневый кожаный пиджак поверх синего свитера и джинсов. Все поношенное, но пиджак на вид дорогой, а на оправе очков я заметил крошечный логотип дизайнера.

Я протянул ему руку.

– Спасибо. Я уж думал, что пропал…

– Какого черта тебя туда занесло? – Его напор меня ошарашил. Я опустил руку, мое лицо вспыхнуло.

– Согласно навигатору это объезд. Какой-то тип…

– Ты слепой или ненормальный? Видишь вокруг мокротень? К твоему сведению, это вода. Нельзя ездить по насыпи во время прилива!

– Вода еще не поднялась. И если бы я знал, что в насыпи яма, то ни за что бы на нее не сунулся. Но я благодарен вам за помощь.

Я с трудом сдерживался, чтобы не сорваться. С какой стати меня обзывают ненормальным? И хотя я был обязан этому человеку, не собирался терпеть, чтобы на меня орал совершенно незнакомый мне тип. К тому же тот, который прежде чем прийти мне на помощь, еще как следует подумал.

Он сверкнул на меня глазами, и я почти ощутил исходящее от него желание поругаться. Я не мог поверить, что это только потому, что ему пришлось вытаскивать меня из протоки. Но мне нездоровилось, я до нитки промок и безнадежно опаздывал на полицейский инструктаж. Какие бы у него ни были проблемы, они меня не касались. Держа в узде эмоции, я спокойно посмотрел на него.

Он мгновение выдерживал мой взгляд, затем отвернулся и, словно избавляясь от чего-то, громко выдохнул.

– Что вам здесь понадобилось? К нам сюда не часто наведываются.

Я колебался. Но к этой минуте не один шофер сэра Стивена уже знал, что тело нашли. А если этот человек из местных, он не мог не заметить кружившего с рассвета полицейского вертолета.

– Я здесь для участия в полицейской операции.

Неожиданно его взгляд стал острее.

– По поводу тела? Вы полицейский?

Вот опять. Моя головная боль никуда не подевалась, но теперь я снова ощутил ее тупую пульсацию.

– Нет, я не полицейский. И я не скажу, чем я занимался, поэтому бесполезно спрашивать.

Получилось резче, чем я хотел, и на сей раз смутился он.

– По крайней мере, честно. Так вы что-то вроде полицейского консультанта? Или это тоже нельзя спрашивать?

Моя специальность вряд ли представляла тайну.

– Я судебный антрополог.

Немудреная информация, но она его как будто устроила.

– Прошу прощения, что сорвался на вас. Я Эндрю Траск.

Он произнес это так, словно имя и фамилия должны были что-то значить. Но для меня ничего не значили. Мне было так муторно, что я, не обратив внимания, просто пожал протянутую руку.

– Дэвид. Дэвид Хантер.

Налетевший порыв ветра дал мне прочувствовать, насколько я вымок и промерз. До меня запоздало дошло, что Траску досталось не меньше. Вода струилась из сапог, джинсы до колен потемнели. Он покосился на мою машину, и я почти почувствовал в нем внутреннюю борьбу.

– Эвакуатор вызвать не получится.

– У меня страховка на случай поломки, – ответил я, не поняв, куда он гнет. Работа иногда заносит меня в глухие места, и мне вовсе не светит остаться без помощи.

– Я не о том, – возразил Траск. – О сигнале телефона. Связь здесь только местами. – Он помолчал, и у меня возникло впечатление, что он принимает решение. – Я дотащу вас до своего дома, это недалеко. Оттуда сможете дозвониться.

– Замечательно. Спасибо, – поблагодарил я его, удивленный таким предложением после прежней враждебности.

Но отказываться не собирался. Если я хотел попасть хотя бы на вскрытие – об инструктаже можно было забыть, – мне требовалась любая помощь, которую я мог получить.

Траск пожал плечами, и по его виду можно было решить, что у него появилась новая мысль.

– Нельзя же здесь вас бросить. Мой сын разбирается в моторах и сумеет вам помочь.

– Спасибо, но это лишнее. Я и так доставил вам массу забот.

Это было правдой, но еще я не хотел, чтобы доморощенный механик копался в двигателе моей машины и еще больше напортачил, какими бы добрыми ни руководствовался намерениями.

Траск как-то странно посмотрел на меня.

– Вряд ли имеет значение. Так?

В другое время я бы заинтересовался, что он имеет в виду, но теперь слишком устал и был подавлен, чтобы ломать себе голову. Траск покосился на протоку, и мне показалось, что при этом из него ушла часть его энергии.

– Поехали.

Пока он разворачивался, чтобы закрепить трос за заднюю проушину, я попробовал телефон. Надо было позвонить не только в службу технической помощи, но также Ланди и предупредить, что я опоздаю. Я не представлял, какой урон нанесла моему автомобилю соленая вода и сколько времени потребуется на ремонт. Если понадобится, можно оставить его здесь и забрать позднее. Главное теперь – попасть на вскрытие.

Траск был прав насчет нестабильности сигнала мобильной связи. Я покрутился на месте, но телефон упорно отказался оживать. Пока Траск крепил трос, я переживал, что опоздаю, а потом, в последний раз оглянувшись на протоку, залез в машину. Дна больше не было видно; на легкой ряби покачивались морские птицы, и их относило невидимым течением. Никаких признаков насыпи, а судя по следам на берегах, вода еще не поднялась до максимального уровня. Если бы Траск не вытащил меня на берег, машина вскоре целиком ушла бы под воду. Линии мертвых, поломанных морем грязных кустов по сторонам протоки свидетельствовали, каким был недавний разлив. Местность вокруг лежала ниже этого уровня, и ее целиком затопляло.

Буксировка длилась пятнадцать неприятных минут. Насквозь промокшие руки и ноги замерзли, в ботинках при каждом движении хлюпало. По сторонам было больше воды, чем суши: поросшие тростником каналы, озерки в заболоченных солончаках. Название вполне подходило этому месту.

Волочась за «Дефендером», я заметил несколько разбросанных вокруг лодочек, но большинство из них были либо бесхозными, либо не приведенные в порядок после зимы. Домов было немного, в основном старые развалюхи, упорно рассыпающиеся и возвращающиеся к состоянию элементов залитого водой пейзажа.

Но при том Траск был не единственным здешним жителем. Мы миновали в переоборудованное для лодок строение – выдающийся в воду протоки старый каменный дом. Вывеска у небольшой автомобильной стоянки гласила: «Сдается коттедж для отдыха». Далекое место, чтобы кому-нибудь пришло в голову здесь остановиться, но, безусловно, тихое. Протоки и каналы отражали неяркое солнце, и я невольно признал, что Бэкуотерс обладает особым очарованием. В иное время я бы сам здесь пожил.

Но теперь я не мог себе позволить ослаблять внимание. Голова по-прежнему болела, и меня начинало знобить. Надо было сосредоточиться на том, чтобы держаться за «Лендровером», и я обрадовался, когда Траск свернул на засыпанную гравием площадку. За ней находилась рощица из молодых деревьев, и сквозь их еще голые ветки я увидел на берегу протоки современного вида дом.

Мы прибыли на место.

Убедившись, что затянул ручник, я неловко вылез из машины. От холодного ветра сквозь мокрую одежду пробрал озноб. Стараясь не обращать внимания, я огляделся. На площадке стояли еще две машины. Одна – кабриолет «Мини» на возвышении, чтобы не подмыло водой, была накрыта пластиковым брезентом, и по грязи на нем можно было судить, что автомобиль некоторое время не трогали с места. Другая – еще один «Дефендер», белый, старый и тоже с выдающимся вверх шнорхелем. Возившийся под поднятым капотом молодой человек распрямился и посмотрел на нас.

Траск выскочил из «Лендровера».

– Джемми, не сбегаешь за полотенцем?

Просьба была воспринята с недовольством.

– А что случилось?

– Неважно. Просто принеси полотенце и все.

По выражению лица молодого человека было ясно, что у него в голове. Лет семнадцати-восемнадцати, симпатичный, он был почти так же высок, как Траск. Сходство выдавало родство, и по его реакции я понял, что характером сын пошел в отца. Вытерев руки тряпкой, он отшвырнул ее прочь и, не говоря ни слова, направился к дому.

Если Траск и смутился, он нисколько не подал виду.

– Здесь сигнал ловится, и вы можете вызвать ремонтную службу.

– Спасибо. Симпатичный дом, – заметил я, глядя на просвечивающее сквозь рощицу строение. Обитые кедром стены выцвели до серебристо-серого цвета и сливались с деревьями. Крутую крышу оторачивали линии солнечных батарей. Дом возвышался над широким участком протоки, и теперь я заметил, что он был приподнял над землей на бетонных сваях. Инженерное решение, чтобы противостоять наводнениям, что говорило о том, какая в этих краях погода.

Траск удивленно посмотрел на дом. По его выражению лица можно было судить, что ни о чем подобном он не задумывался.

– Я построил его для жены.

Я ждал продолжения, но он, по-видимому, решил, что это все, что мне положено знать. Этот человек был явно не из тех, кто любил поболтать.

– Какой здесь адрес? – спросил я и, заметив, что он нахмурился, добавил: – Это для ремонтной службы.

– Дом на протоке. Но почтовый индекс им ничего не скажет. Пусть едут по дороге в Бэкуотерс, а затем вдоль протоки, пока не окажутся здесь. Если свернут на Уиллетс-Пойнт, значит, проскочат дальше.

Это был мыс, где жил Лео Уиллерс. Понимая, что Траск наблюдает за мной, я постарался, чтобы он ничего не прочитал на моем лице.

– Спасибо.

Он окинул взглядом мою сырую одежду.

– Хотите, пока дожидаетесь помощи, выпить чего-нибудь горячего?

– От кофе бы не отказался.

Траск, отворачиваясь, кивнул. Я не мог его судить за то, что он не пригласил в дом незнакомца, с которого льет вода, хотя с удовольствием бы обогрелся и сменил одежду. Я взял с собой вещи, чтобы переодеться у Джейсона и Анжи, но сперва следовало разобраться с машиной. Будет чудо, если я успею на совещание у патологоанатома.

Ощущая, как тикает время, я позвонил в ремонтную службу. Не ожидал, что мне мгновенно пришлют грузовик. Но действительность оказалась хуже: в выходные люди выезжают за город, и, естественно, случаются всякие неприятности. Ремонтники отдают предпочтение одиноким женщинам, случаям, когда под угрозой здоровье или машина может спровоцировать аварию. Ничто из этого не подходило к моим обстоятельствам. Когда я объяснил, что спешу на вскрытие, торопливый дежурный сочувствия не проявил и заметил:

– Труп не оживет от того, что вы туда приедете.

Мне объявили, что постараются прислать механика в течение нескольких часов, но даже этого не гарантировали. Спорить не было смысла, и я, объяснив, как сумел, как ко мне добраться, разъединился. Господи, надо же так вляпаться! Голову ломило сильнее. Потирая виски, я снова набрал Ланди, хотя не очень рассчитывал на успех и втайне испытал облегчение, когда вызываемый номер переключился на голосовую почту. Не вдаваясь в подробности, я сообщил, что опаздываю, потому что сломалась машина. Оставалось надеяться, что к тому времени, когда он мне перезвонит, у меня будут положительные новости.

Лихорадка усиливалась. Надо было сменить мокрую одежду, и я подошел к багажнику за сумкой с вещами. Хорошо, что вода не проникла внутрь, повезло хоть с этим. Брюки намокли до середины бедер, но я не собирался устраивать перед домом Траска стрипиз. Поменял мокрую рубашку на толстый джемпер и снова надел слегка влажную куртку.

После этого оставалось одно – ждать. Понимая, что хватаюсь за соломинку, снова повернул в замке зажигания ключ. Мотор издал глухой скребущий звук и затих. Во второй раз он был еще глуше. Я немного подождал и попытался опять.

– Только больше напортите.

Я не слышал, как подошел сын Траска.

– Думаю, что уже без разницы.

– Может, и без разницы, только промокший двигатель все равно не заведется. Без толку гонять по цилиндрам воду.

Совет был не грубым, но и вежливым я бы его не назвал. Парень выглядел юной версией Траска: в позе чувствовалась вялая мощь – в выцветшей майке и джинсах он выглядел вполне спортивно. На ногах красовались неопреновые пляжные тапочки, маскировавшие следы его ступней. Он держал скрученное полотенце.

– Кофе на подходе.

– Спасибо. – Я вытер руки. – Ваш отец сказал, что вы разбираетесь в моторах.

– Есть немного. – Он явно без воодушевления посмотрел на мой автомобиль. – Если в двигатель попала соленая вода, нужно все разбирать и промывать. Сменить масло, может быть, и топливо. Серьезная работа.

Потрясающе! Со слов его отца, я подумал, что он может решить мою проблему. Но теперь получалось, что парня мое предложение не интересует, а мне требуется квалифицированный механик.

– Здесь есть поблизости какой-нибудь гараж? – спросил я.

Он покачал головой.

– Такого, чтобы был вам полезен, нет.

– А как насчет того, чтобы взять напрокат автомобиль или вызвать такси?

Если бы в ближайшем городе получилось раздобыть транспорт, я бы попал на вскрытие, а о машине позаботился бы потом.

– Вы видели Кракхейвен? – фыркнул он.

Я бы предложил ему денег, чтобы он меня отвез, но по выражению его лица понял, что это будет пустая трата времени. Парень просто не хотел связываться с проблемами незнакомца, и я не мог его за это осуждать. Только выругался про себя, когда он пошел к дому. Подумал, может, удастся нанять Траска, чтобы он отвез меня на вскрытие, но быстро оставил эту мысль. Он чуть не оставил меня тонуть в протоке, и все его поведение говорило о том, что стал спасать меня явно нехотя. Представил его реакцию на просьбу сделать еще какие-то усилия ради меня.

Но попытаться что-то сделать необходимо. Сигнал был слишком слаб и не позволял выйти в Интернет, и я набрал местную справочную службу. Сын Траска мог иметь в виду ближайшую округу, но если чуть дальше все-таки существовал гараж, помощь могла прийти быстрее, чем от ремонтников.

Учитывая, как мне в последнее время не везло, я не ждал ничего хорошего и удивился, когда оператор дал мне телефонный номер заведения по ремонту автомобилей и катеров в Кракхейвене – городе, который я проезжал этим днем. Уговаривая себя не строить надежд, я набрал его и услышал грубоватый мужской голос:

– Ремонт катеров и авто Кокера.

– У меня сломалась машина. Вы можете починить? – спросил я.

– Зависит от того, где вы находитесь.

– В Бэкуотерсе. – Я объяснил, что попал в водную ловушку на дамбе.

– Торопыга, – хмыкнули в трубке. – В следующий раз будете думать, прежде чем лезть на рожон. Ладно, вашему горю придется помочь. Подождите, сейчас возьму ручку.

Я безмолвно вознес молитвы небу. Появился пусть ничтожный, но все-таки шанс попасть на вскрытие. Я глядел на часы, прикидывая, сколько у меня осталось времени, когда трубка снова ожила.

– Слушаю. Рассказывайте, где именно вы в Бэкуотерсе?

– Это место называется Крик-Хаус. Недалеко от старого лодочного пакгауза. Рассказать, как проехать?

Секунду он не отвечал.

– Не трудитесь. Я знаю это место. Они ваши приятели?

Голос собеседника напрягся, но я не придал этому значения.

– Нет, просто приволокли сюда на тросе. Как скоро вы сможете приехать?

– Извините, не смогу вам помочь.

Мгновение я считал, что ослышался.

– Но вы только что сказали, что займетесь моей машиной.

– А теперь говорю, не могу.

– Не понимаю. Есть какие-нибудь проблемы?

– Да. Соль в вашем моторе.

Он разъединился.

Что за черт? Я таращился на свой мобильник, не в состоянии поверить, что он умолк. Враждебность возникла ниоткуда, стоило мне упомянуть Крик-Хаус. Я в сердцах треснул по рулевому колесу и опять выругался. Что бы ни произошло между владельцем гаража и Траском, это стоило мне шанса попасть на вскрытие.

Голову дергало от боли от самого основания шеи. Массируя ее, я закрыл глаза и размышлял, как поступить дальше. Яростный лай собак заставил поднять веки. По дорожке через рощицу шла женщина с девочкой. Вокруг них увивалась, тявкая, коричневая дворняжка. Девочка несла кружку, ненадежно держа ее высоко на весу от подпрыгивающей собачонки.

– Расплескаешь, нехорошая Кэсси! – Но ее тон только подзадоривал четвероногую шалунью. Девочке было лет восемь-девять, и она была той же стати, что ее отец и брат. Хотя она смеялась, но тонкие ручонки и темные круги под глазами говорили, что в доме не все в порядке.

Я решил, что женщина ее мать, хотя очевидного внешнего сходства между ними не заметил. Женщина была стройная, симпатичная, намного моложе Траска. Кожа смуглая с медовым отливом, густые черные волосы небрежно перевязаны на затылке темной лентой. Джинсы выцвели и измазаны краской, а толстый свитер был больше размера на два, чем ей полагалось. От этого она казалась еще моложе, и я решил, что у нее не могло быть сына-тинейджера.

– Мы принесли вам кофе, – объявила девочка, осторожно протягивая кружку.

– Спасибо. Держу. – Я поспешил ее принять и улыбнулся матери. Она улыбнулась в ответ, но коротко, и улыбка тут же погасла. Женщину в обычном понимании я бы не назвал красивой. Для этого черты ее лица были слишком резкими. Но безусловно привлекательной – с потрясающими зелеными глазами, которые казались еще более выразительными на фоне оливковой кожи. Я невольно подумал, что Траску с женой повезло.

– Папа сказал, что вы застряли на гати, – проговорила девочка и перевела взгляд на мою машину.

– Верно. Хорошо, что он оказался поблизости и подцепил меня на буксир.

– Он говорит, что это был идиотский поступок.

– Фэй! – оборвала ее мать.

– Это он так сказал.

– И был прав, – грустно улыбнулся я. – Во второй раз я бы туда ни за что не полез.

Дочь Траска внимательно посмотрела на меня. Собачонка шлепнулась у ее ног и, высунув из пасти язык, ела хозяйку глазами. Она была очень молода, почти щенок.

– Откуда вы? – спросила девочка.

– Из Лондона.

– Я знаю кое-кого из Лондона. Это там, где…

– Все, Фэй, не будем мешать джентльмену. – Мать покосилась на меня скорее холодно, чем недружелюбно. – Как долго вы собираетесь здесь задержаться?

– Понятия не имею. Похоже, мне не повезло сломаться в очень неудачный день. – Слабая попытка пошутить явно не имела успеха. Я пожал плечами. – Гаражист из Кракхейвена не согласился мне помочь, так что придется дожидаться ремонтную службу.

Я заметил ее реакцию в ответ на упоминание о гаражисте, но больше она ничего не сказала.

– Когда они обещали пристать вам людей?

– Ничего не сказали. Но я избавлю вас от своего присутствия, как только сумею.

– Надеюсь. – Ее зеленые глаза блеснули. – Пошли, Фэй.

Я глядел им в спины. Стройная и спокойная жена Траска покровительственно положила ладонь на плечо дочери, а собачонка, обогнав их, бросилась со всех лап к дому. «Грубовато, ничего не скажешь. Как это понимать? – размышлял я. – Обитатели Блэкуотерса всегда так встречают чужаков или ко мне особенное отношение?»

Но у меня было много более важных проблем, кроме здешней враждебности, и я выкинул ее из головы.

Глава 7

Мягкие берега протоки размывались. Приливы и течения объединили усилия, углубляя выемку в песчаной почве, ставшую похожей на укус, обрамленный тростником и спартиной. Она превратилась в естественную ловушку, где в медленно текущей воде плавал всяческий мусор. На ветки и стебли наталкивались выброшенные продукты рук человеческих: то грязная кроссовка, то голова куклы, пластиковые бутылки, пищевые контейнеры, – все кружило в общем водовороте.

В Бэкуотерсе царил покой. Казалось, что миром правят чайки, болотная топь и вода. И еще небо. Плоский пейзаж подчеркивал его необъятность и сводчатую высоту. Если смотреть со стороны, откуда я явился, дом Траска просвечивал сквозь деревья в паре сотне ярдов от меня. Допив кофе, я отправился вдоль протоки, воспользовавшись своего рода тропинкой – полоской голой земли, вившейся в жесткой густой траве. Впрочем, она вскоре потерялась, и я понял, что уйти далеко не удастся: на пути то и дело встречалась то наполненная водой яма, то лужа. Проще было бы плыть на лодке, но и тогда я бы быстро потерялся в хитросплетениях солончаков и тростника.

Вода кружила кроссовку и теннисный мяч, а я смотрел на них и словно не замечал. Не смог бы усидеть без дела в промокшей машине, дожидаясь ремонтников. С Ланди я еще не говорил, но понимал, что совещание у патологоанатома уже должно начаться. Долго оно не продлится, а затем, со мной или без меня, Фриарс приступит к исследованию останков. Хотя какая разница? Я не надеялся, что сумею чем-нибудь помочь. У меня не было иллюзий, почему меня включили в расследование, и поскольку сэр Стивен опознал сына, мое присутствие стало тем более лишним. Теперь, хотя труп сильно разложился, установление личности превратилось скорее в формальность. Как и выводы по поводу содеянного: все – разве что за исключением отца – считали, что Лео Уиллерс убил Эму Дерби, а затем, сломавшись под гнетом совершенного, покончил с собой.

Так почему я мучаюсь и так переживаю?

Я обвел взглядом залитый водой пейзаж. Недалеко от места, где я стоял, лежала гниющая, разваливающаяся старая лодка – нос на берегу, корма погрузилась в воду. Рядом погибающая ива: толстый ствол в пятнах, с нижних веток свешивались клочья мертвой травы и водорослей, напоминая, что в протоке не всегда, как теперь, спокойно. Неудивительно, что тело Уиллерса так долго не обнаруживали – оно несколько недель лежало в какой-нибудь яме на дне, пока не всплыло и его не вынесло приливом в устье. Вполне вероятный сценарий.

За одним исключением: я продолжал считать, что шесть недель для такого развития событий слишком долгий срок. Четыре – возможно, но не шесть. Даже если большую часть времени тело покоилось на дне протоки, дважды в сутки оно подвергалось воздействию приливов. Его волочило бы по песку, колотило о камни и скалы, нарушая целостность. И все это время продолжались внутренние процессы, еще более способствуя ускорению разрушения. Я убеждал себя, что холодная вода и зимний воздух тормозили разложение, что оценка прошедшего с момента смерти времени и в более благоприятных условиях не точная наука. Что уж говорить о здешнем устье. Напрасно.

Шесть недель – это слишком много.

Хорошо, допустим: Лео Уиллерс заперся от всех и две недели до бесчувствия пил. А затем приехал сюда и застрелился. Возможно. Хотя я сомневался, что такой человек, как он, способен превратиться в абсолютного отшельника. Но я его не знал. И замышляющие самоубийство люди могут быть непредсказуемыми.

Хотя в это объяснение я тоже не мог поверить.

Пробравшая дрожь напомнила мне, что пора возвращаться. Сигнал мобильного оператора вдали от дома затухал, а я понимал, что Ланди может попытаться связаться со мной. Надо было также выяснить, какова ситуация с ремонтниками. И еще позвонить Джейсону и сообщить, что я не сумею попасть к ним на праздник. Последняя миссия мне казалась из самых приятных.

Я повернул и пошел обратно к дому. После горячего кофе мне стало легче, и я решил, что прогулка поможет унять головную боль, но теперь запоздало понял, что идея была не из лучших. Несмотря на холодный ветер, я отчаянно потел, и меня, не переставая, бил озноб. Возвращение показалось непомерно долгим. Я старательно обходил каждую яму с водой, которых как будто стало гораздо больше, чем я запомнил. Подходя к дому, я чувствовал, что совершенно выбился из сил, руки и ноги налились свинцом. На гравиевой площадке рядом с моей машиной стояла еще одна, но, к сожалению, не из службы технической поддержки. Если только мне в помощь оттуда не отправили старый белый «Форд Фиесту» с ярко-красной гоночной полосой поперек крыши.

Сын Траска опять копался под капотом белого «Лендровера». Рядом, поджав губы и сложив на груди руки, стояла блондинка, как я решил, хозяйка «Фиесты». Ей было около двадцати. Симпатичная, но, на мой взгляд, полноватая. И расфуфыренная: ее юбка в обтяжку, туфли на высоких каблуках и яркий макияж больше подходили для субботней вечеринки, чем для этого места.

Ни один из них не заметил моего приближения, и их голоса свободно разносились над береговой тропинкой.