Пожалуйста, только живи!

Рита затянулась сигаретой, стряхнула пепел в сложенные ковшиком гипсовые ладони статуэтки, стоявшей на столе.

– У меня проблема с диалогами, – пожаловалась она. – Убей бог, не знаю, что они еще могут говорить, кроме «Не останавливайся, крошка!» и «О боже, да!».

– Ха! Да я могу предложить миллион вариантов! – Левка подскочил на диване, быстро опустился на задницу, скрестил ноги в некоем подобии позы лотоса и запустил пальцы в волосы: – Как тебе: «Возьми меня, мой тигр!»? Или «Хочу ощутить твой вкус!»? Или «О-о-о, глубжееее, вот так, да…»?

– Помедленней, я записываю, – с хохотом прервала его Рита. – Левка, ты просто кладезь!

– Еще бы! А тебе, милая Гретхен, воздержание явно не идет на пользу. Сколько мы с тобой знакомы? Второй год? А я что-то до сих пор ни разу не слышал ничего про твою личную жизнь! Дорогая моя, это просто нездорово! Заметь, вот у тебя уже и фантазия иссякает.

– Заткнись! – оборвала его Рита, перестав смеяться и снова принимаясь барабанить по клавишам.

– Нет, серьезно! – не отставал Беликов. – Ты что, хранишь верность какому-нибудь прекрасному принцу из своего Задрищенска?

– Не твое дело! Еще одно слово, и эта гипсовая телка полетит тебе в голову, – мрачно предупредила Рита.

– Ладно, ладно, – примирительно вскинул ладони Лева. – Я же не знал, что все так серьезно.

– Ты даже не представляешь, как все серьезно, – бросила Рита.

За все время, проведенное ею в Москве, она никогда никому не говорила о Марате. Даже Левке. Теперь, по прошествии двух лет, все, что было между ними – все это отчаянное, нежное, полудетское, – казалось таким далеким. Она столько думала о нем, столько вспоминала, столько различных вариантов их будущей встречи нафантазировала себе, что теперь уже и сама не могла разобраться, что из этого было на самом деле, а что родилось в ее воображении. Иногда начинало казаться, что не было попросту ничего – приснилось, привиделось промозглым осенним вечером.

Она не видела его два года, довольствуясь короткими отрывочными сведениями – здоров, служит, все в порядке. И старалась не думать о том, что будет, когда Марат вернется. Господи, они ведь были почти детьми, может быть, он о ней давно и думать забыл.

Или, может быть, в эту минуту, когда она придумывает свои идиотские фантазии, его уже нет больше на земле? Нет! Такого просто не может быть!

Иногда ей казалось, что она ждет его каждую минуту. Чем бы ни была занята, о чем бы ни думала, какая-то часть ее мозга всегда улавливала малейшие сигналы извне. Анализировала каждый приглушенный звук, каждый шорох – не могут ли это быть шаги Марата или его голос. Ее глаза отслеживали каждый похожий силуэт в толпе, ловили мимолетное движение на самом краю периферии зрения – не Марат ли это разыскивает ее в незнакомом городе.

Иногда же ей казалось, что она вообще больше не ждет ничего.

3

Через неделю сценарий был готов. Заказчик, которого Левка именовал не иначе, как Гнус, встретился с Ритой в маленьком прокуренном кафе. Из-за стойки хрипло орал магнитофон. В углу раскинула хлипкие ладони запыленная пальма.

Рита оценивающе разглядывала своего работодателя, примостившегося за столом напротив. Стертая, ничем не примечательная внешность показалась ей довольно противной. Острая крысиная мордочка со следами редкой, но тщательно культивируемой острой бородки. Тощая дерганая фигура – чем-то похож на ее школьного приятеля Аниську. Тонкий острый носик, влажноватые маленькие ручки. Кличка Гнус подходила ему настолько, что проговорив с Гнусом буквально десять минут, Рита уже догадалась, что Левка был прав насчет этого кадра – пустое место, приблатненная шестерка, изо всех сил пытающаяся произвести впечатление серьезного человека «со связями». В то же время Гнус явно мнил себя творческой личностью, сыпал известными кинематографическими именами и изо всех сил пытался дать понять, что его будущее кино – не просто тупая порнуха, но высокое искусство.

– Вас правда зовут Гретхен? – козлиным тенорком выдал он, начиная беседу.

Рита махнула рукой:

– Не обращайте внимания, это Лев Иваныч придумал. Считает, что я похожа на героиню «Фауста». Меня зовут Рита.

– Мм… Фауст… – щуря и без того маленькие глазки, протянул тот.

«Ну, давай, скажи еще, что это твоя любимая книга», – едва сдержала усмешку Рита.

– Валерий, – отрекомендовался Гнус, протянув ей через стол влажную узкую ладонь.

Надо же, у него, оказывается, было настоящее имя! Вытянув пальцы из хватки Гнуса, Рита незаметно вытерла их под столом о край плаща.

– Мне понравился ваш сценарий, Рита. Вы правильно оценили задачу: не просто дешевая порнография, а нечто эксклюзивное, драматичное, в духе Бертолуччи, если хотите.

Рита, не сдержавшись, прыснула и тут же сделала вид, что подавилась сигаретным дымом. «Бертолуччи, смотри-ка ты!»

– Да-да, – закивала она, спрятав за ресницами искрящиеся смехом глаза. – Я так и поняла, что вас интересует артхаус. Если можно так выразиться, нуар.

Крысеныш расплылся в довольной улыбке. Ноздри его затрепетали. «Решил, значит, не просто бабла срубить и завалить привокзальные ларьки склепанным на коленке поревом, а еще и почувствовать себя эстетом от кинематографа», – уточнила для себя Рита.

– Так вы, Рита, хотели побывать на съемочной площадке? – вопросил Гнус.

– Мечтаю об этом! – доверительно склонилась она к нему через стол. – Вы ведь знаете, я учусь во ВГИКе, и мне очень интересно было бы наблюдать, как мое произведение обретает жизнь, полноту, так сказать, красок. Тем более под вашим тонким руководством.

Гнус аж прижмурился от удовольствия, как обожравшийся сметаны кот.

– Тогда пойдемте! – Он поднялся, небрежно швырнув на полированную столешницу несколько купюр.

Рита отметила про себя, что размер чаевых никак не соответствовал широте жеста. У выхода из кафе их ждала серебристая «девятка» Гнуса. Впрочем, хозяин кивнул на нее Рите с таким пафосным выражением лица, словно это был, по меньшей мере, «Ламборджини». Рита села в салон, провонявший приторным освежителем воздуха, Гнус опустился на водительское сидение, и машина рванулась вперед по московским улицам.

Съемки проходили в подвале жилого дома. Еще недавно тут был расположен детский спортивный клуб, и на окнах, находившихся под самым потолком, намалеваны были олимпийские мишки с гирями, гантелями и теннисными ракетками.

– Завесьте окна чем-нибудь, – распорядился Гнус. – А то щас народ сбежится. А я давать бесплатное представление не собираюсь.

Левка метался по обшарпанному сырому помещению, таскал за собой какие-то рулоны ткани, взлетал на стремянку, закрепляя что-то под потолком, замирал по углам, окидывая сосредоточенным взглядом пространство, и тут же бросался снова что-то вешать, крепить, драпировать. В конце концов, его стараниями вонючий подвал превратился чуть ли не в восточный дворец из сказок «Тысячи и одной ночи».

Оператор Славик – бородатый, в потертой бейсболке, из-под которой свисал пыльно-рыжеватый хвост волос, в майке с надписью «Х.З.», обтягивающей круглый выступающий живот, прохаживался по съемочной площадке, добродушно рассказывая всем желающим старые анекдоты.

В каморке в конце помещения – бывшей раздевалке спортклуба, из которой открывалась дверь в провонявшую плесенью душевую, наносили макияж актеры. Рита, движимая любопытством, заглянула и туда. Три фигуристые девицы, развалившись на низкой скамейке и вытянув на середину комнаты бесконечные ноги, красились, извлекая грим из одной, общей на всех, в подтеках тонального крема, розовой косметички.

– Ната-а-аш, замажь мне прыщик тут, – гнусаво протянула одна.

Вторая принялась закрашивать красный бугорок на виске подруги. Третья девица обернулась к Рите и спросила с певучим украинским акцентом:

– Привет! А ты кто такая? Тоже сниматься будешь?

– Не, я так, – неопределенно повела плечом Рита. – Автор сценария.

– А-а-а… – протянула та, которую называли Наташей, окидывая Риту оценивающим взглядом: – Слыхали, девки? Это вот она все сочинила, как нам сегодня трахаться.

Две другие девчонки так же принялись присматриваться к Рите. Одна шепнула что-то другой на ухо, и порноактрисы захихикали.

– Слушай, а можешь там в сценарии поменять, чтоб меня за сиськи не особо хватали, – снова обернулась к ней Наташа. – А то у меня после силикона кожа еще чувствительная, неприятно, блин!

– Ладно, я посмотрю, что можно сделать, – кивнула Рита и вышла из гримерки.

Как только дверь за ней захлопнулась, из-за тоненькой стенки донеслись смешки:

– Автор сценария, слыхали, бля? Интеллигенция типа!

– Ой, не могу! Небось рожей не вышла, чтоб сниматься, вот Гнус ее к делу и пристроил – бумажки писать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.