Но планам друзей не суждено было сбыться. Вечером недалеко от училища патруль обнаружил труп молодой девушки. Приехала милиция, вызвали генерала. Это был второй случай с лета. Первую девушку, так же жестоко изнасилованную и задушенную, нашли под трибунами стадиона в городке. Поэтому начальник училища принял решение на усиление патрульной службы.

Патруль назначался и от третьей роты. Его возглавил командир третьего взвода, который должен был заступить ответственным офицером. Под его начало ротный определил трех курсантов, в том числе и младшего сержанта Логинова. Патруль заступил на службу сразу же после ужина.

В свободное время Левченко отправился в спортивный городок, куда заглядывал каждый день, когда выпадала свободная минута. Он поддерживал себя в отменной физической форме, начал заниматься спортом в детстве. В спортгородке было много ребят.

Михаил только собрался сделать несколько упражнений на брусьях, как к нему подошел Виктор Брасов, тот самый курсант третьей роты, которого Левченко и Сергей хотели послать за самогоном.

– Мишаня!.. – обратился он к Левченко.

– Ну?

– Третьим будешь?

– В смысле?

– Да чего ты, в натуре? Мы с Петром Кривко вина в Махале надыбали, аж полтора литра, для двоих многовато. Не хочешь выпить?

Левченко неожиданно для себя согласился:

– Хочу! Где устроимся?

– Да вот у качалок. С закуской хреново, только хлеб.

– Сейчас и без закуски хорошо пойдет.

Надо отметить, что Левченко не питал пристрастия к спиртному, если и выпивал, то немного и по праздникам, как говорится. Просто на данный момент ему было необходимо снять напряжение, и ничего, кроме вина, для этого он не находил. Михаил прекрасно понимал, что спиртное лишь на время облегчит состояние, потом ему будет только хуже, но он желал хоть ненадолго уйти от проблем. Такое бывает нередко. Даже совершенно непьющие люди иногда надираются до чертиков, испытывая стресс или попадая в холодные объятия безысходности.

Спустя несколько минут Михаил подошел к парням из роты. Они выпили быстро и разошлись до начала ненужных разговоров, которые, как правило, переходят в пьяные базары и привлекают постороннее внимание.

От двухсот граммов вина Михаил даже не захмелел, а на душе стало спокойней. Мысли о Вике отошли куда-то в глубину сознания. Заниматься он не стал, решил пройтись по училищу.

У топографии парень встретил Логинова. Начальник патруля послал того в казарму за плащ-палатками. Со стороны гор потянуло свежестью, значит, вскоре мог пойти дождь.

– Как дела? – спросил друга Левченко.

– Ты выпил? – вопросом на вопрос ответил Сергей.

– А что, заметно?

– Запах!

– Выпил немного.

– Так чего тогда шарахаешься по училищу? Выпил и сиди в казарме.

– Не могу.

– Ну, смотри, залетишь, командование церемониться не будет. Сейчас не то что прежде, за пьянку легко в войска отправят, а до приказа почти три месяца.

– Ты это мне говоришь?

– Тебе! Пойдем в казарму.

– Ладно, пойдем.

Друзья направились к расположению роты.

– Так что там за дела с убитой девушкой? – спросил Михаил.

– А черт его знает. Взводный говорил с особистом. Вроде как убийца тот же самый, что и в случае на стадионе. Почерк один. А вот кто он, пока неизвестно. Но будто бы оперативники нашли что-то и обещают раскрыть преступление.

– Неужели это кто-то из курсантов?

– Вряд ли. По крайней мере, так считают менты.

– Ты мне скажи, патрули оцепили все училище?

Логинов подозрительно посмотрел на друга и спросил:

– А почему тебя это интересует?

– Да просто полюбопытствовал.

– Решил-таки махнуть к Лизе?

– Нет!

– Ага. Это дело твое. А патрули выставлены со стороны чайханы, на дороге к складам ГСМ и автодрому, у Шанхая, в самом городке. Мы обходим район от бани до водокачки. От полка связи вроде высланы люди к железной дороге.

– Понятно! Значит, если Лизка прикатит, то выпроводить ее отсюда будет некому.

– Тут и менты пасутся. Может, заинтересуются Лизкой, но вряд ли станут отправлять обратно в город.

– Ну и черт с ней.

Они дошли до казармы. Сергей прошел в канцелярию, а затем в каптерку, Михаил – в кубрик взвода.

Дождь не пошел. По расписанию старшина провел вечернюю прогулку и поверку, на которой присутствовал ротный. Потом, сразу после отбоя, капитан Обыденный ушел.

Михаил аккуратно сложил форму на стуле и лежал в кровати. Обычно он засыпал быстро, едва прикоснувшись головой к подушке, но сегодня ворочался, не находил себе места. Товарищи по взводу спали.

В половине одиннадцатого Михаил встал, снял с вешалки шинель, скрутил ее, положил на кровать, накрыл одеялом и простыней. Место его находилось в конце кубрика. При дежурном освещении подмену заметить можно было, лишь пристально вглядываясь именно в эту кровать.

Но кто будет вглядываться? Дежурный по училищу? Тот пройдет по казарме, бегло осмотрит кубрики и двинет дальше. Ему проверять тринадцать таких рот, не считая подразделений батальона обеспечения учебного процесса.

Закончив с кроватью, парень быстро оделся, вышел в коридор и увидел дневального, сидевшего на подоконнике напротив канцелярии. Тот тоже заметил Левченко.

Миша подошел к нему и спросил:

– Как наряд?

– Нормально. А ты, смотрю, в самоход собрался?

– Собрался. Не знаешь, где дежурный по училищу?

– До нашего батальона еще не дошел. Ребята позвонили бы.

– А дежурный по роте?

– В каптерке у хомута. Посылку делят.

Хомутом курсанты называли старшину роты. Почему? На этот вопрос вряд ли кто-нибудь ответил бы. Так принято, да и все!

– Ты его предупреди, что я свалил.

– Нет. Сам договаривайся, как и положено. Только сегодня стремно в самоход идти. Усилены патрули, менты.

– Ничего, прорвемся! – Левченко вызвал из каптерки дежурного сержанта. – Свалить мне, Коля, надо.

– Приспичило, что ли?

– Сказал, надо!

– Кровать заправил?

– Все по уму.

– Ну, тогда удачи. Когда вернешься? К подъему?

– Может, раньше.

– Давай!

– Угу.

Левченко прошел в секцию оружейной комнаты, где у тумбочки с телефоном стоял второй дневальный.

– Я ушел, – сообщил ему Михаил и вышел из казармы.

Он обогнул ее со стороны учебных классов и лабораторий, прошел с тыла столовой. За зданием высилась вышка, где нес службу дневальный, в задачу которого входил контроль за территорией, примыкающей к ограждению. Прожектором он освещал периметр. Левченко дневальный увидел сразу.

Михаил подошел к вышке:

– Как тут?

– Нормально. До дороги никого нет.

– Ты предупреди своих сменщиков, что к утру вернусь.

– Не один ты. В самоход уже трое при мне свалили.

– И все равно предупреди!

– Давай!

Михаил вышел к забору напротив второго учебного корпуса, взобрался на него, аккуратно приподнял колючую проволоку, чтобы не порвать форму, и спрыгнул на землю.

– Все же пришел!.. – неожиданно раздался голос Лизы.

Михаил резко повернулся:

– Значит, ждала?

– Конечно, я же обещала.

– Тогда пошли в хату!

– С удовольствием.

Михаил и Лиза прошли к первым домам селения. Левченко постучал в калитку дома Акбая Джумаева, и тот открыл ее.

– Салам, Акбай! Поздновато я, извини.

– Ничего.

– И не один, с девушкой!

– Дело молодое!

Левченко и Евсеева зашли во двор небольшого дома, напротив которого стояла пристройка, состоявшая из прихожей и комнаты.

Михаил передал Лизе ключ:

– Ступай в хату, я сейчас.

Евсеева не заставила себя упрашивать.

Левченко же обратился к хозяину:

– Акбай, самогон нужен, а бабок нет. Выручишь?

– Ай, зачем спрашиваешь? Сколько надо самогона? Бутылка, две?

– Бутылки хватит. Ну и лепешку на закусь.

– Стой здесь, сейчас принесу.

– Спасибо!

– Не за что, Миша.

Парень забрал бутылку самогона и лепешку, прошел в саманный домик.

Лиза сняла куртку и осталась в короткой юбке, из-под которой были видны кружева ее черных чулок, да в майке. Она сидела, поджав ноги, на разложенной софе. Под майкой не было лифчика. Ее довольно крупные груди кокетливо проступали, колыхались при каждом движении.

Левченко поставил бутылку на стол. Рядом он положил лепешку, разломанную на части, достал солдатские кружки.

– Выпьешь? – спросил парень.

– С тобой – да! Хотя эта дрянь крепка для меня.

– Предпочитаешь шампанское?

– Представь себе, да.

– Извини, шампанского у Акбая нет, только самогон и бормотуха.

– Фу! – Лиза скривилась. – И как вы это пьете?

– Нормально пьем.

Он разлил самогон по кружкам. Лиза пересела на край софы, Михаил остался стоять у столика и подал кружку гостье.

Они выпили. Лиза вся сморщилась, словно хлебнула уксусной эссенции. Самогон у Акбая был из винограда, вонючий, но крепкий, не разбавленный.

– Ой, – откашлявшись, проговорила Лиза. – Ну и пойло, аж голова закружилась.

– Попридержи.

– Что, голову?

– Софу.

– А чего ее держать?

Михаил и сам почувствовал, что сто пятьдесят граммов первача ударили ему по мозгам. На душе стало легко. Он налил еще.

– Может, пока хватит? – спросила Лиза.

– Не хочешь, не пей, а мне надо.

– Не свалишься?

– Свалюсь, укроешь одеялом.

– Зачем же доводить до такого? Можно найти занятие и приятнее.

– Здесь вода на улице.

– А я дома помылась как следует.

Михаил выпил еще сто граммов, потом посмотрел на ее ноги и заявил:

– Фигура у тебя, ничего не скажешь, хорошая, сексуальная.

Опьяневшая Лиза улыбнулась:

– А у меня все хорошее. Особенно для тебя.

Михаил присел на софу.

Лиза попыталась обнять его, но Левченко отстранился и пробурчал:

– Не гони, успеешь!

– Так ты не против переспать со мной?

– Не задавай ненужных вопросов.

– Хорошо, молчу. Подай мне, пожалуйста, сумочку.

Михаил подал. Лиза достала из нее пачку американских сигарет, которые тогда только начинали продаваться в магазинах и ларьках.

– Не хочешь?

– Давай!

Они закурили.

Лиза как бы случайно приблизилась к Михаилу и сказала:

– А здесь не так уж и плохо, хоть и грязно. Главное, тихо. Ничего не мешает. Сюда твои дружки не придут?

– Нет.

– Отлично. Тут печка, что ли, топится?

– Калорифер работает. Что, жарко? Отключить его?

– Не надо.

Выкурив сигарету, Лиза посмотрела на Михаила и резко через голову сняла майку. Ее пышные груди с торчащими большими сосками заколыхались.

– Ты чего? – спросил Левченко, не сводя глаз с прелестей молодой женщины.

– Все нормально. Потрогай, какие упругие яблочки.

Михаил опрокинул еще сто граммов, провел рукой по груди Лизы.

Та запрокинула голову и простонала:

– Хорошо!.. Миша, поласкай их еще.

Левченко хотел прекратить это, но спиртное затуманило голову, и он поплыл по течению. Парень опрокинул Лизу на спину и начал тискать ее груди. Сжимал сильно.

Ему казалось, что ей должно быть больно, но Лиза просила:

– Сильней, Миша, еще сильней. Поцелуй меня.

– К черту все! – воскликнул он и, едва не сломав «молнию», стянул с женщины юбку вместе с трусиками.

Она осталась в одних чулках, раздвинула ноги и предоставила на обозрение свое интимное место.

– Разденься, Миша, и иди ко мне.

Левченко сбросил куртку, снял брюки, нижнее белье и навалился на Лизу.

Та рукой помогла ему, и вскоре он почувствовал теплоту и влагу ее тела. Сдержать себя парень уже не мог, да и не хотел. Михаил не помнил, кто выключил свет, не слышал, что за окном пошел дождь, он был во власти близости с женщиной.

Лиза старалась. То постанывая, то издавая резкие вскрики, она извивалась под ним змеей, затем сама взгромоздилась на него.

– Вот так я больше всего люблю.

Михаил держал ее за груди. Ночь превратилась в сплошные стоны и вскрики.

Наконец-то Лиза сползла с него. Тело ее блестело от пота в свете уличного фонаря. Удовлетворившись, Михаил тут же уснул. Под боком у него пристроилась Лиза.

За время учебы Левченко привык вставать тогда, когда это было надо. Он научился программировать свой сон и поднялся в 4.50, всего через два часа. Голова его раскалывалась, по вискам словно кто-то бил молотком.

Проснулась и Лиза. Ее похмелье не мучило.

Она довольно улыбнулась и пропела:

– Доброе утро, дорогой!

– Какое, к черту, доброе, голова раскалывается.

– Так лекарство на столе. В бутылке немного осталось.

– Пить нельзя. Аспирина бы!

– Могу предложить лучшее лекарство.

– Какое?

– Секс, милый. Ты же хочешь меня?

– Не хочу. И не хотел.

– Ага. Это ты теперь говоришь, а ночью так тискал, что синяки остались.

– Сама же просила.

– А что?.. Я ничего не имею против. Так что мне сделать для тебя?

Левченко, проклиная себя за проявленную слабость, враждебно взглянул на молодую женщину и пробурчал:

– Отстань!

– Хорошо. Буду знать, что с утра секс тебе не требуется. А таблетку аспирина возьми в сумке. Там, по-моему, есть.

Левченко нашел таблетку, проглотил ее, не запивая, и прилег.

Лиза положила голову ему на грудь.

– Скажи, Миша, только правду, со мной было лучше, чем с Викой?

– Не знаю, не могу сравнивать. Я с ней не спал.

Лиза от удивления подняла голову.

– Что? Вы не занимались сексом?

– Нет!

– Ни разу?! А что делали, в игрушки играли?

– Отвали!

– Ты жалеешь, что переспал со мной?

– Да.

– Не обманывай. Тебе было очень хорошо, я же чувствовала. Слушай, Миша, а я не первая у тебя женщина?

– А если и первая, то что?

– Ничего. Значит, ты еще захочешь быть со мной!

– Почему ты так уверена в себе?

– Потому, что знаю вас, мужиков.

– Ни хрена ты не знаешь. Одевайся. Вместе выйдем. И давай побыстрей, мне до подъема надо быть в роте.

– Успеешь. Скажи, когда мы еще встретимся?

– Никогда!

– Ладно, сейчас тебя доставать не стоит. Болеешь. Я вечерком приду, тогда и поговорим.

– Не надо приезжать, Лиза. Давай считать, что между нами ничего не было!

Лиза усмехнулась и заявила:

– Ну уж нет! Теперь, Мишенька, ты мой!

– Уверена?

– Абсолютно. А почему уверена? Об этом мы вечером поговорим.

– Не надо приезжать!

– Я все равно приеду. В девять часов. Не выйдешь, в казарму приду.

– Этого еще не хватало.

– Вот! Так что ты не прячься. А сейчас давай одеваться, а то действительно на службу опоздаешь.

Левченко проводил Лизу до остановки и благополучно вернулся в казарму за пятнадцать минут до подъема. Он убрал шинель, застелил кровать и присел на подоконник.

Там его и застала команда дежурного:

– Рота, подъем!

Глава 2

Физическая зарядка взбодрила Левченко, но настроение его не поднималось. На утреннем осмотре присутствовал взводный.

Он задержал взгляд на Михаиле, как только осмотр закончился, подозвал его к себе и сказал:

– Судя по виду, ночь ты провел весьма бурную. В самоходе изволил быть?

– Так точно, – признался Левченко.

– А за самоход и пьянку что полагается?

– Отчисление.

– Несмотря на это, ты все же решился на нарушение.

– Так получилось. Но наряд ни в чем не виноват. Ни дежурный, ни дневальный не видели, как я ушел и вернулся.

– И как же ты покинул казарму? Мухой мимо наряда пролетел?

– Никак нет. Через окно. Открыл и ушел.

– В Махале был?

– Так точно.

– Самоход связан с вчерашними встречами?

– Так точно.

– Проблемы с девушкой?

– Да.

Офицер поправил шапку и спросил:

– Ну и что, помог самоход решить проблему?

– Никак нет. Только хуже вышло.

– Вот что я скажу, Миша. Тебе до выпуска осталось меньше полугода. Ты отложи все свои личные дела. Как получишь погоны и диплом, тогда и разберешься со всем сразу.

– Да все я понимаю, товарищ старший лейтенант. Но тут такая ситуация, что отложить не получится.

– Ну, тогда, Миша, если что, не обижайся. Сегодня я прощу твою выходку, в следующий раз – нет.

– Так точно, товарищ старший лейтенант.

Климась кивнул в сторону казармы:

– Ступай, скоро построение на завтрак. Понятно, что тебе сейчас не до каши, но заставь себя поесть. Хоть немного запах притупишь, а то несет от тебя, как от винной бочки. Постарайся не подходить к ротному, комбату и преподавателям. Это все. Но предупреждение помни!

– Так точно, товарищ старший лейтенант!

В перерыве между занятиями в курилке к Левченко подошел младший сержант Логинов. Утром дополнительные патрули были сняты, и освободившиеся курсанты отправились на занятия.

– Ну и видок у тебя, Миша! – воскликнул Сергей, пожав руку другу. – Все же пошел в самоход?!

– Чего теперь об этом?..

– Хорошо, что не попался.

– Климась просек, что я был в отлучке.

– И что теперь?

– Ничего. Предупредил, что сегодня готов ничего не заметить, но в следующий раз даст делу ход.

– Ну и нормально.

Возле ребят стали собираться однокурсники.

Сергей отвел Михаила в угол курилки и спросил:

– Значит, ты встретился с Лизкой и бухал с ней на хате?

– Да.

– И она, конечно же, сумела затащить тебя в постель.

– Мне тогда уже было все равно.

– Но вы переспали?

– Да.

– И как она?

– Чего привязался? Не хочу об этом говорить.

Но от Логинова не так просто было отделаться.

– Нет, Миша, так не пойдет.

– Чего не пойдет? Какая тебе разница, какова Лизка в постели?

– Интересно. Может, и я к ней подкачу, если, конечно, ты ее отошьешь.

– Ее отошьешь!.. Специально ко мне прицепилась.

– А ты что хотел? Девка молодая, фигуристая, ей мужик нужен.

– Вот и получила мужика. И на хрена я выпил лишнее?

– Ты вообще на хрена туда пошел? Ведь говорил же, что этого не будет!..

– Не знаю. Не спалось после отбоя. А может, вино взыграло, хотя в училище был трезвым, выпил-то всего кружку.

– Оп-па! И где выпивку надыбал?

– Витек Брасов угостил в спортгородке. Отстань!.. Мне и так хреново, и ты еще с расспросами!

– Ладно, не буду доставать тебя, но при одном условии.

– Каком еще условии?

– Ты скажешь, какова в постели Лизка.

– Вот блин, далась она тебе. Хороша в постели, в этом ей не откажешь. Она если захочет, то и у импотента поднимет.

– Короче, кайфовал по полной?

– До сих пор в ногах дрожь.

– А в каких позах?..

Прозвучал звонок.

– Все, Серега! Базар закончен. Пойдем в класс. Больше о Лизе ни слова. Черт, мне еще встречаться сегодня с ней!..

– Да ты что? Э-э, брат, видно, она зацепила тебя.

– Не зацепила, а привязалась. Прилипла как банный лист. Сказала, что в девять вечера приедет, и предупредила, если не выйду, то она в казарму придет. А Лизка так и сделает, у нее стыда столько же, сколько у тебя в кармане денег.

– У меня лично сейчас ни копейки.

– Вот и у нее стыда нет. Придется идти на КПП.

– Хочешь, с тобой пойду?

– Нет! Ты в субботу расслабишься, а я поговорю с Лизкой на трезвую голову, серьезно.

– Хрен ты от нее отвяжешься. Это же хищница. Акула. Если захватила жертву, то не выпустит.

Они подошли к классу, и диалог оборвался.

День прошел, как обычно. Занятия, обед, короткий отдых, самоподготовка, ужин. Все это сопровождалось бесконечными построениями, командами.

В обед Левченко кое-как заставил себя съесть пустой суп.

С питанием в училище было плохо. Сказались последствия разрушения страны. Три военных училища в Узбекистане остались вне внимания России, а значит, и обеспечения, а для недавно созданного Министерства обороны Узбекистана они как бы не существовали. Статус военных вузов не был окончательно определен. Это сказывалось не только на обеспечении курсантов, службе офицеров, но и на их психологическом состоянии. Совершеннейшая непредсказуемость даже ближайшего будущего нервировала всех. Но учебный процесс продолжался.

В 20.40 Михаил подошел к командиру отделения сержанту Андрею Шевчуку, которого парни часто называли Шефом.

– Шеф! Мне на КПП надо.

– Опять бабы? – Сержант усмехнулся. – Чего-то тебя, Миша, в разнос понесло.

– Мне только твоих подколов не хватает для полного счастья.

– Ладно. Надо на КПП, так иди, время-то свободное. Вечернюю прогулку не прозевай!

– Когда ж, блин, все это закончится?

– Что именно? Кружева с девочками или учеба?

– То и другое.

– Насчет первого не скажу, а второе закончится скоро.

– Ладно, пошел я.

У ротной курилки Левченко столкнулся с Логиновым.

Тот протянул ему тетрадь и сказал:

– Вот конспект, который ты мне давал.

– Ты же знаешь, куда я иду. Брось в тумбочку.

– Хорошо. Сегодня ответственным заступает Климась.

– И зачем ты это мне говоришь?

– Мало ли.

– Информацию принял к сведению.

– Удачи.

Тут к ним подошел взводный и осведомился:

– Куда собрались, курсант Левченко?

– На КПП, с разрешения командира отделения.

– Ну-ну! Не забывай о нашем разговоре.

– Не забуду.

– Тогда двигай, гигант половой мысли.

Логинов рассмеялся и заявил:

– Это вы, товарищ старший лейтенант, точно заметили. Миша такой и есть. Настоящий гигант половой мысли.

– А чего только мысли? – в тон другу спросил Левченко.

Старший лейтенант Климась ответил:

– А то, что до реального полового гиганта ты еще не дорос. Но с твоими способностями это нетрудно.

– Вам бы только подкалывать.

– Ступай, пока я тебя не отправил в казарму! – Командир взвода улыбнулся.

Левченко прошел на КПП училища.

Там уже скопилось с десяток девушек, ожидавших своих парней. Увидел Михаил и Лизу. На этот раз она была одета вполне прилично, юбка до колен, светлые колготки, сапожки, шапочка. Накрашена в меру, как все. Со стороны посмотришь – скромная девушка.

В вечернее время курсантам разрешалось выходить за пределы училища. Левченко так и сделал.

Лиза подошла к нему и сказала:

– Привет! А говорил, не приду. Испугался, что заявилась бы в роту?

– У меня мало времени. Давай поговорим.

– Пойдем.

Они устроились на скамейке у автостоянки.

Левченко посмотрел на молодую женщину и спросил:

– Значит, теперь я от тебя никуда не денусь?

– Да!

– И ты в этом абсолютно уверена?

– Уверена.

– Откуда у тебя такая уверенность?

– Если помнишь, ночью мы с тобой занимались любовью.

– Это повод для уверенности? – Михаил усмехнулся.

– А ты не заметил, что мы не предохранялись?

– И что?

– А то, Мишенька, что женщины после секса иногда становятся беременными. А результат беременности – рождение ребенка.

– На что ты намекаешь?

– Я не намекаю, а говорю тебе простые истины. Прошедшая ночь не останется без последствий.

– Забеременеешь – сделаешь аборт.

– Ага, разбежался!.. Нет, Мишенька, я рожу тебе мальчика, похожего на тебя, или красавицу девочку, а может быть, и двойню. У нас в роду многие женщины рожали двойню.

Левченко не ожидал такого поворота разговора, хотя он легко просчитывался.

– Мы еще посмотрим, как ты забеременеешь.

– Посмотришь, Миша!.. Ты первым узнаешь об этом.

– Но даже если и так, то что? Рассчитываешь, я женюсь на тебе?

– Придется, Миша. Ты же не захочешь, чтобы я испортила тебе карьеру. И потом, ты парень порядочный, не сможешь отказаться от ребенка. Другой бы запросто, ты – нет. А где ребенок, там и мать.

– Это шантаж?

– Нет, это любовь. И давно, как только я познакомилась с тобой на дне рождения Вики.

– Ты мне лапшу-то на уши не вешай.

– Не веришь, а я говорю правду. Но между нами встала Вика. Я не могла рушить ваши отношения. Когда же они развалились сами по себе, решила взять свое.

– Свое? Я что, вещь?

– Нет, милый, ты мой самый хороший человек. Я не Вика, чтобы упускать счастье. Я буду бороться за него. Тебе было хорошо со мной в постели. Я это видела, и мне тоже было хорошо. Это самое главное во взаимоотношениях мужчины и женщины. Если между нами гармония в сексе, то и брак будет крепким, без измен. У нас с тобой гармония. Я тебе небезразлична, иначе ты в любом случае не лег бы со мной в постель. В городе полно шлюх, чтобы удовлетворить свои потребности. Да что там в городе, у вас в училище, особенно на стадионе, они десятками шляются. Но ты пошел не к ним, а ко мне. Можешь говорить что угодно. Я-то знаю, что небезразлична тебе, и этого достаточно. Тебе, Миша, будет хорошо со мной.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

2 из 4