Ментовский крюк

* * *

На захват особо опасного преступника полковник Балашов, понятное дело, сам не поехал. Он назначил старшим капитана Пыжова, а для контроля отправил с ним своего водителя-адъютанта прапорщика Дынина. Отдел уголовного розыска был представлен «студентами» – Витей и Митей.

Небольшая колонна машин – милицейский «уазик», автобус с ОМОНом и новенький «Мерседес» капитана Пыжова – остановилась на небольшой площади между школой, платным туалетом и складом стеклотары. Бойцы выгрузились из автобуса и бегом распределились вокруг объекта.

Капитан Пыжов подтянулся последним – он оставил свою машину в укромном проулке, возле склада стеклотары. Если вдруг до стрельбы дойдет, чтобы случайно не поцарапали. Он окинул взглядом растянувшуюся цепочку автоматчиков и выругался:

– Вы, мать вашу, чем тут занимаетесь?

– Дык, школу оцепили… – несколько растерянно пояснил крайний из бойцов.

– Что вы оцепили? Вон школа! – Капитан ткнул пальцем в сторону темного кособокого строения по соседству. – А это – сортир платный! Дыня, бестолочь, ты же должен помнить, ты ведь тоже здесь учился. Причем два года в третьем классе.

Дынин озадаченно почесал затылок.

– Во, блин! Так это когда было? Я подумал, что это новую школу построили.

И в самом деле, здание платного туалета светилось богатством и огнями рекламы. В отличие от него покосившаяся старая развалюха-школа тонула во мраке. Она и размерами значительно уступала своему монументальному соседу.

Капитан Пыжов быстро перестроил вверенные ему силы в соответствии с новой диспозицией.

– Только бы он не ушел, пока вы тут топтались, – забеспокоился он. – Начинаем.

Дынин вцепился другу в плечо.

– Дай мне порулить!

Пыжов немного подумал и снисходительно махнул рукой.

– Валяй!

Прапорщик Дынин с важностью выступил вперед и заорал в темноту:

– Эй, сторож, мы знаем, где ты прячешься! Выходи, козел! Хуже будет!

Со стороны школы ответом ему было лишь гробовое молчание. Зато откуда-то сзади, со стороны забора, за которым размещался склад стеклотары, послышался густой мужественный бас. Таким разговаривают ковбои в американских вестернах.

Первые слова были совершенно неприличными. Так даже ковбои не ругаются. Говорят, подобными выражениями владели только царь Петр Первый, граф Алексей Толстой и поэт Сергей Есенин. За непечатной тирадой из мрака последовал законный вопрос:

– А сам-то ты кто такой? Колись, сука, а то стрельну!

– Я тебе, козел, сейчас так стрельну! – пообещал Дынин и начал разворачиваться. Делал он это медленно и величественно.

– А это тебе за козла! – сообщил неизвестный и выстрелил. Подло, в спину.

Спина прапорщика Дынина была надежно укрыта бронежилетом. Но ниже – бушлат и галифе не в счет – он был беззащитен как младенец. Пущенный врагом заряд достиг его трепещущей плоти. Дынин рухнул как подкошенный. В ту же секунду на незадачливого стрелка обрушился шквал автоматного огня. До милиционеров донесся дробный топот. Враг отступал, укрытый бетонным забором. Бегство сопровождалось грохотом бьющейся стеклотары.

– Отставить стрельбу!

Пыжов склонился над павшим другом. Тот лежал на животе, задом кверху, в пожелтевшем от собачьей и человечьей мочи сугробе.

– Сильно тебя зацепило?

– Да… Кажется, позвоночник задело… Жжет, – еле слышно прошептал подстреленный прапорщик.

Капитан осторожно приподнял подол прапорщикова бушлата. Его внимание привлекли застрявшие в ткани блестящие мелкие осколки. Скорее даже кристаллы.

Пыжов рассмотрел один из осколков на свет, покрутил, понюхал, потом, не будучи брезгливым, осторожно попробовал на язык.

– Ну, что там? – стонал Дынин. – Чем он меня – картечью или жаканом?

– Сольцой тебе гузно намяли!

– В смысле?

– В прямом. Это же был сторож со склада стеклотары. Он тебе заряд соли в очко засадил. Наверное, с перепоя пальнул. Обидел ты его сильно.

Пыжов обернулся к «студентам»:

– Эй, орлы, проверьте место, откуда он стрелял.

Оба, пригнувшись, перебежками достигли складского забора и по сложенным ящикам перебрались через него. Они вернулись через несколько минут.

– Стрелок ушел. Оставил гильзу от гладкоствольного охотничьего ружья, – доложил Витя.

– И кальсоны обосранные, – добавил Митя. – Похоже, сбросил, когда убегал. Испугался, когда наши по нему из автоматов шарахнули.

Дынин, услышав, что ранен не свинцом, а солью, немного оживился и даже напустился на разведчиков:

– Где улика? Почему не принесли?

– Какая улика? – удивились «студенты». – Кальсоны с дерьмом?

– Гильзу почему не принесли?

Но тут вмешался капитан Пыжов:

– Ну, ты даешь! Ты что, собрался гильзу к делу подшить? Тогда и задницу свою подшей. Вместе с солью. Посмешищем хочешь стать? Наплюй и забудь, мент с раной! Давай, Дыня, соберись! Подумаешь, жопу посолили!

Дынин, кряхтя, поднялся. Бойцы тем временем снова взяли школу в кольцо. «Студенты» бестолково толкались тут же и всем мешали. Витя зачем-то таскал с собой снайперскую винтовку, Митя держал мегафон, с которым определенно не знал, что делать.

– Дай сюда! – Прапорщик преодолел боль, со сдержанным стоном протянул руку и твердо сжал рукоять мегафона.

– Как этого урода журналиста зовут? – спросил он.

– Игорем, кажется. Игорь Гербер, – отозвался Митя.

Дынин продул микрофон. Убедился, что прибор работает.

– Игорь Гербер! Игорь Гербер, сдавайся!

– Ты себя Черномырдиным вообразил, а его Шамилем Басаевым? – осклабился Пыжов. – Пришли-ка мне матюгальник.

И загремел на всю площадь:

– Гражданин Гербер, вы окружены. Сопротивление бесполезно. Выходите и сдавайтесь, иначе откроем огонь! Считаю до трех! Р‑р‑раз!

Дверь школы распахнулась. На крыльцо осторожно выбрался лысый тип средних лет. Он размахивал белым полотенцем. Это был школьный учитель. Судя по комплекции, преподавал он явно не физкультуру.

– Не стреляйте, не надо! Я же только что окна вставил! – закричал лысый. – Сейчас он выйдет!

И в самом деле, вслед за ним на крыльце появился длинноволосый парень в темной куртке. Он тоже поднял руки и медленно стал спускаться по рассохшимся деревянным ступенькам школы.

Его тут же окружили омоновцы. Держались они на расстоянии, не спуская стволов с объекта.

– Вы Игорь Гербер? – уточнил старший.

– Да.

– Оружие имеете?

– Нет, откуда…

– А ну на пол! На пол, я сказал!

Старший вдруг как с цепи сорвался.

Подножкой он сбил пленного на землю и принялся окучивать пинками. Тут и подчиненные в масках забросили автоматы за спину, подскочили и принялись усердно помогать своему командиру. От этого занятия их отвлекли сирены и мелькание проблесковых маячков и стробоскопов.

– Кончай разминку, прокурор едет! – рявкнул Пыжов.

Омоновцы перестали футболить задержанного и помогли ему подняться на ноги, даже отряхнули.

Из сверкающего черного лимузина вылез прокурор Редько. За ним толпой повалили журналисты. По глазам милиционеров ударили вспышки фотоаппаратов.

Прокурор определенно рассчитывал на триумф, но был сильно разочарован. Он долго и растерянно осматривал поле битвы.

– И чем вы тут занимаетесь?

Обращался он вроде бы не к кому-то конкретному, но Пыжов решительно шагнул вперед.

– Мы вот тут, значит, захватили…

– Кого?

– Его…

Прокурор обвел взглядом стройную шеренгу бравых чудо-богатырей с автоматами, тесно обступивших щуплую фигурку пленника.

– И все?

– А кого еще? – оторопел Пыжов. – Может, учителя за компанию прихватить?

Прокурор сокрушенно покачал головой:

– Какие же вы идиоты! А уроки в школе ты, что ли, проводить будешь?

Он повернулся, хлопнул дверью машины и укатил. Вместе с ним убрались и не менее разочарованные представители прессы.

Группа захвата вместе с задержанным начала грузиться по машинам. И тут капитана Пыжова чуть не хватил удар. Он спрятал свой «Мерседес» в проулке, возле складского забора, чтобы уберечь от пуль, которые, возможно, могли прилететь со стороны школы, если бы журналист начал отстреливаться. Но кто же мог предвидеть героическую выходку сторожа стекольного склада?

И когда тот торопливо сбрасывал замаранные от неожиданности подштанники и убегал от возмездия, омоновские автоматчики щедро полили очередями все живое и неживое, что таилось в том направлении. По закону подлости большая часть пуль досталась ни в чем не повинному «Мерседесу».

Капитан Пыжов имел большой жизненный опыт. Первое, что пришло ему в голову, когда он увидел останки своего автомобиля, была мысль: «Восстановлению не подлежит».

В отдел он вернулся, сидя за рулем милицейского «бобика». Тем более что штатный водитель, Дынин, не умел рулить стоя. А сидеть прапорщик теперь не смог бы даже по приговору Верховного суда.

* * *

Команда капитана Пыжова вернулась в отдел не то чтобы с триумфом, но с осознанием выполненного долга. Дело сделали, поставленную задачу успешно решили. Полковник Балашов удовлетворенно потирал руки.

– Так, пакуем журналиста в свободную камеру, а завтра с утра допросим всех троих, проведем очные ставки и отправим в область. Пусть там с ними и разбираются, – распорядился он.

Дынин и Пыжов вышли на улицу покурить.

– Что делать-то будем? – вполголоса спросил Дынин у капитана.

Тот пожал плечами:

– А что тут сделаешь? Убирать надо всех троих по-любому. Вот по дороге в область и перехватим. Только подумать надо хорошенько. Попытка к бегству не проканает. Не поверят, что всех троих замочили. Лучше нападение на конвой устроить. Я предложу Федорычу, чтобы он в сопровождение этих молодых охламонов отправил Митю и Витю. Их не жалко. Они меня уже задолбали своей детской простотой. Хоть под ногами вертеться не будут. Так что завтра все и провернем.

– А мне пацанов жалко, – зевнул Дынин и почесал травмированное место.

– И что? Может, ты их и мочить не хочешь? – удивился Пыжов.

– Не хочу, – тяжело вздохнул прапорщик. – Но придется. Драма жизни, блин!

Дынин щелчком запустил окурок вверх, и тот красным метеором пронесся по ночному небу. Прапорщик покрутил головой и недовольно поморщился.

– И чем это так воняет? Вроде портянками.

– Какой-нибудь придурок старые сапоги из окна выбросил. Ладно, пошли к полкану.

Как только за оборотнями закрылась дверь, из тени показалась странная фигура. Судя по одежде, это был милиционер. Форма сидела на нем мешком, да и сам он был какой-то нескладный. Носки его сапог загибались вверх, как турецкие туфли. Нескладный милиционер внимательно поглядел вслед ушедшим, шмыгнул носом, утер сопли рукавом кителя и снова скрылся в ночной темноте.

Когда Пыжов и Дынин вернулись в кабинет начальника, тот, судя по розовым щекам, уже успел отпраздновать успех своих подчиненных.

– Ну вот, теперь и московскую шишку не стыдно встретить, – радостно сообщил полковник. – Кстати, когда он прилетает-то?

Младший Оборотень Дынин снял трубку телефона и принялся названивать в справочную местного аэропорта. Пользоваться Интернетом он до сих пор так и не научился.

Полковник с довольным видом прохаживался по кабинету.

– Пыжов, надо встретить гостя. У тебя в отделе тачка самая представительная.

– Была, – грустно вздохнул капитан.

– Что с ней стряслось?

– Погибла при задержании журналиста. Придется новую покупать.

Полковник Балашов нахмурился. Он хорошо знал капитана Пыжова и отчетливо представлял, как и за счет каких резервов он будет покупать новый «Мерседес». Сейчас только этого и не хватало.

5

Гуров и Крячко летели в город Мясников спецрейсом. Салон самолета «Як‑40», в котором они разместились, был рассчитан на восемнадцать посадочных мест. Вариант, средний между экономическим классом и классом повышенной комфортности. В старые времена Гурову приходилось летать на таких же самолетах, где кресел было напихано вдвое больше.

В самолете сыщики заняли соседние места. Они сделали вид, что только познакомились. Тут же распили бутылку коньяка за знакомство и мягкую посадку. При этом разговаривали громко, не стесняясь других пассажиров и персонала. Безудержно хвастались, сыпали именами и фамилиями очень известных людей, бизнесменов и политиков, называя их исключительно в уменьшительной форме – Володя, Игорек и так далее. Короче говоря, изображали подвыпивших самовлюбленных и чванливых москвичей, которые в упор не желают замечать соседей-провинциалов.

На самом же деле сыщики внимательно изучали группу представителей мясниковской элиты. Собственно, спецрейс и был организован для того, чтобы руководство «Агронавта» и городские власти смогли проститься с незабвенным товарищем – господином Фердыщенковым.

Мясниковцы расположились в передней части самолета и держались особняком. Гуров уже видел их на панихиде по Фердыщенкову, кроме того, сыщики перед вылетом успели ознакомиться с их фотографиями и краткими досье. Но, как говорят людоеды, бумаги бумагами, а живой человек – совсем другое дело.

Некоторые из присутствующих были заочно представлены Гурову господином Мирским. Все они по той или иной причине общались с Фердыщенковым при его жизни, поэтому удостоились особого внимания сыщиков.

Первым в списке важных персон числился мэр города Мясникова Эдуард Ковалев. Человек средних лет, скромно одетый. Из демократов. На должности мэра он показал себя хорошим хозяйственником, в политику не совался, да и вообще вел себя скромно. Вот и тут, в самолете, он сидел и спокойно беседовал с соседом.

Собеседником градоначальника был директор агрокомбината Анатолий Семенович Зайцын. Когда-то он служил в областной тюрьме замполитом, но впоследствии сменил и взгляды, и работу. Даже со стороны было заметно, кто из этих двоих является более влиятельным человеком. Комбинат «Агронавт» обеспечивал существование не только города Мясникова, но и практически всей области. Поэтому и поза, и жесты, и мимика господина директора изобличали в нем большого начальника, хорошо знающего себе цену. Директор говорил, а мэр слушал и кивал.

С другой стороны прохода вальяжно развалился в кресле и потягивал виски из квадратного стакана Борис Александрович Кудряшов. Вопреки своей бандитской кличке – Кудряш – волосы его были коротко стрижены и торчали ежиком. По информации сыщиков, Кудряш имел не одну ходку на зону. После освобождения организовал банду, которая позже превратилась в частное охранное предприятие «Ягуар».

Во время последних выборов казаки-разбойники Кудряша обеспечивали охрану будущего губернатора Комиссарова и оказывали силовое давление на его соперников. После победы Комиссарова Кудряш возглавил общественный совет по борьбе с преступностью.

Сейчас он не спускал глаз с эффектной блондинки, сидевшей через два ряда от него. Ксения Мартыновна Пахомова успела заслужить прозвище «дважды вдова». Ее покойный муж, Климент Аркадьевич, был первым директором «Агронавта». После его смерти на вдову положил глаз столичный благодетель – господин Фердыщенков. И Ксения охотно стала его «походно-полевой женой». И вот – снова облом. На агрокомбинате она занимала должность директора по связям с общественностью, но чувствовала, что способна на большее.

Ксения Мартыновна весело болтала со жгучим брюнетом. Звали его Георгием Авериным, он исполнял функции представителя «Ассоциации» на комбинате. Впрочем, должность была чисто формальная. Все связи между «Ассоциацией отечественных производителей» и «Агронавтом» находились в руках господина Фердыщенкова.

Аверин не сомневался, что Гуров летит в город Мясников для того, чтобы лишить его теплого местечка. Он нервничал, изящно курил тонкую длинную сигару и старался вести себя нарочито оживленно. Прямо-таки вызывающе. И чем веселее выглядели Ксения и Аверин, тем больше мрачнел Кудряш.

Наконец он поднялся и, не выпуская стакана из рук, двинулся по проходу между креслами в хвост самолета. Проходя мимо Аверина, Кудряш опрокинул стакан и оросил шевелюру представителя «Ассоциации» остатками скотча. Аверин слегка побледнел и застыл ни жив ни мертв.

– Борис, что ты себе позволяешь?! – вспыхнула Ксения.

– Да пошла ты, сука гребаная! – мягко рыгнул Кудряш и продолжил путь.

Когда он поравнялся с креслом Гурова, тот незаметно выставил ногу в проход. Кудряш зацепился и, в попытке удержать равновесие, выронил стакан. Он был не просто удивлен. От изумления он едва не обратился в соляной столб и уставился на Гурова.

– Ты… что? – Он даже забыл сопроводить вопрос привычным оскорбительным эпитетом в адрес собеседника.

Гуров смерил его ледяным взглядом.

– Немедленно извинитесь перед женщиной, – твердо произнес он.

Кудряш попытался что-то прохрипеть:

– Ты… я… Да ты знаешь, кто я?

– Допустим, не знаю. А что это меняет? – спросил Гуров.

В некоторых ситуациях Кудряш предпочитал объяснениям язык жестов. Сейчас был как раз такой случай.

– Пошли со мной, узнаешь, – предложил он.

Гуров пожал плечами, поднялся с кресла и последовал за Кудряшом в хвост салона. Здесь они остановились. Кудряш задернул занавеску и повернулся к полковнику.

– А сейчас ты узнаешь, кто я.

Свое обещание он сопроводил неожиданным апперкотом в живот оппоненту. Апперкот вышел так себе, на троечку с плюсом. Гуров напряг мышцы пресса и легко спружинил удар. Куда больше труда он затратил на то, чтобы удержаться от ответного удара. Наоборот, полковник сделал вид, что потрясен до глубины души и тела и что удар согнул его пополам.

Это не мешало Гурову краем глаза контролировать поведение противника. Он, конечно, приготовился разыгрывать комедию, но только до определенных пределов. Пропустить пару ударов – это ладно. Но терять здоровье и получать увечья или хотя бы травмы сыщик не собирался.

Впрочем, до этого не дошло. Занесенный для нового удара кулак Кудряша вдруг замер в воздухе, а лицо его исказила гримаса боли. Позади бандита возникла фигура полковника Крячко. Он перехватил руку бандита и слегка сжал в запястье. Иногда Станислав для развлечения пальцами колол грецкие орехи. Кудряш охнул.

– Иди и сядь на место, – небрежно бросил ему Крячко. – Еще раз при мне залупнешься, вошь блатная, я тебе голыми руками матку наизнанку выверну.

При этом он смотрел на криминального авторитета с доброй улыбкой, а хватку сжимал все крепче. Кудряш и вовсе побледнел. Отчетливо захрустела кость, видимо, лучевая. Она не слишком толстая, и сломать ее, при некоторых навыках, не составляет труда.

– Скажи: дядя, прости засранца, – попросил Крячко.

– Дядя, прости засранца, – простонал Кудряш.

Ему было очень больно.

– Пошел на хер, и чтобы до приземления я тебя не видел и не слышал, – Крячко разжал свои железные пальцы.

Присмиревший Кудряш, пошатываясь, послушно отправился на свое место. Он бормотал под нос что-то невнятное, то ли извинялся, то ли ругался. Гуров и Станислав спокойно вернулись на свои места.

Мясниковская элита и без того не спускала с москвичей настороженных глаз. С одной стороны, посланник «Ассоциации» летел именно к ним. Но выглядел он так неприступно, что они просто не могли придумать, как к нему подступиться. К тому же мешало то, что волею случая он оказался в компании милицейского начальника.

– Говорил я, надо было из наших ментов кого-нибудь взять, – шипел мэру директор. – Сейчас бы обоих обработали. А так – не знаешь, с какого боку подъехать.

Выход, как всегда, нашла женщина. У них с интуицией дело обстоит куда лучше, чем у мужиков. Увидев позорное отступление Кудряша и победное возвращение москвичей, она небрежно подсела к Гурову и томно проворковала:

– Спасибо, вы настоящий мужчина. Так вы и есть тот столичный начальник из «Ассоциации», которого все так боятся?

Гуров, продолжая играть взятую на себя роль столичного хлыща, самодовольно ухмыльнулся.

– Вы преувеличиваете. Что же во мне такого страшного? Я ведь не кусаюсь. И не царапаюсь, – добавил он, посмотрев на Кудряша.

Ксения перехватила его взгляд.

– Не обращайте внимания. Боря просто немного ревнует и к тому же боится летать. Потому и нервничает. А вообще-то он у нас смирный. – И представилась: – Меня зовут Ксения.

– Дуров, – кивнул Гуров. – Лев Дуров.

Она всплеснула руками:

– Ой, прямо как артист!

На это и рассчитывали сыщики, когда выправляли Гурову документы прикрытия. Даже до далекого Мясникова могла докатиться слава о великом сыщике Льве Гурове. Так что новая фамилия должна была выполнять двойную задачу: не сильно отличаться от настоящей, но ничем ее не напоминать. И вот результат. Идея, кажется, сработала.

Из двери показалась стюардесса.

– Прошу всех занять свои места и пристегнуть ремни. Самолет идет на посадку.

На прощание Гуров обменялся с «походно-полевой вдовой» многообещающими взглядами.

6

Приземление прошло благополучно. При выходе из самолета Гуров и Крячко тепло простились, как это принято у только что познакомившихся людей, и пообещали друг другу непременно встретиться, как только устроятся. Ехать им предстояло в одну и ту же гостиницу.

– Хорошо бы забить соседние люксы с общим балконом. А если не получится, приходи в мой люкс помыться, – предложил Станислав.

Прямо на летное поле выкатил блестящий «шестисотый» «Мерседес». Крячко кивнул другу:

– Это, наверное, за мной. Ну, до встречи.

Но оказалось, что встречают не его. Директор «Агронавта» набрался наконец смелости и обратился к Гурову:

– Господин Дуров? Извините, что не представился раньше. Не хотел беспокоить. Позвольте вас проводить. Прошу в машину.

И увлек сыщика к представительскому «Мерседесу». С ними отбыла блондинка Ксения. Крячко поставил чемодан на землю и полез за сигаретами. В этот момент на поле выехало не менее шикарное авто – темно-зеленый «Ягуар».

«Ну вот. Теперь это точно за мной, – решил Крячко. – Да, неплохо живет местная милиция».

Но, оказалось, что машина предназначалась для хозяина охранного предприятия «Ягуар». Кудряш небрежной походкой направился к автомобилю, выгнал водителя, сам сел на его место и укатил в вихре пыли.

Остальным, в том числе и мэру, пришлось покинуть территорию аэродрома на своих двоих. Выйдя за проходную, Крячко увидел милицейский «уазик». Возле него стоял полковник милиции. Станислав не смог бы сравниться в интуиции с Ксенией, но тут уже безошибочно догадался, что это его вариант. Он подошел к полковнику и спросил:

– Не меня ждете? Я полковник Крячко.

Встречающий автоматически козырнул:

– Полковник Балашов. Прошу в машину.

И сам сел за руль. Встретив удивленный взгляд Станислава, полковник пробормотал:

– У нас было сложное задержание. По тому делу, в связи с которым вы приехали. Пострадал водитель. Так что вот самому приходится. И машины тоже побили… Так что извините, чем богаты.

Со стороны было заметно, что его коробит от произносимых оправданий, но и не внести ясность он не мог. Вдруг московский гость решит, что его не уважают?

– Нет проблем, – как можно дружелюбнее произнес Крячко. – Дело понятное. Сейчас куда, в гостиницу?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.