Перешагнуть пропасть: Перешагнуть пропасть. День решает все. Шаг в бездну. Враг за спиной

– Расскажи про его ментальный параметр, – попросил Арош, – что вы надумали?

– Я как-то наталкивалась на статью в сети, где один из ментооператоров высокого уровня теоретизировал о существовании нейтрально заряженных полей. Так вот он предположил, что они не должны реагировать на влияние никаких ментальных энергий. И если его рассуждения верны, то перед нами абсолютно неспособный к управлению ментальными энергиями человек. Он нейтрален и не сможет влиять ни на какой тип энергий своим эфирным полем. Именно поэтому менто-тестирующий артефакт при генерации различного типа ментальных полей и энергий не смог зафиксировать хоть какого-то отклика у нашего кандидата.

– Вполне разумно, но тут я тебе не помощник, ты в этом вопросе больший специалист, чем я. Правда, ты забыла об еще одном варианте. Возможно, этот парнишка может работать с неизвестным типом энергий, который не может быть сгенерирован или зафиксирован артефактом.

– Но это же нонсенс. Артефакт – разработка сполотов. А они считаются лучшими специалистами в этом вопросе. И за все время использования данного типа артефактов они еще ни разу не давали сбоя.

– Ну как ты видишь, это будет первый. Собери весь накопленный при тестировании материал, законсервируй артефакт, которым вы проводили тестирование и все это приготовь к передаче в посольство сполотов. Вот и будет официальный повод познакомиться с ними поближе.

– Хорошо, сделаю, – ответила на распоряжение профессора Силиция.

А профессор между тем что-то обдумывал, рассматривая выведенные на экран параметры последнего кандидата.

– Девочка, вы можете повторно провести только цикл тестов на интеллектуальный индекс, но не прерывая его на сбор результатов, а, только протоколируя его – спросил он у Силиции.

– Такой задачи перед нами никогда не стояло, но если перенастроить оборудование, то это вполне реально сделать, – не заставила себя ждать с ответом девушка, что-то быстро прикинув в уме.

– Тогда выполняйте, появилась у меня одна идейка, – и обратив на брошенный на него вопросительный взгляд, пояснил: – Я видел подобное поведение оборудования при тестировании на интеллектуальный индекс.

– О, это хорошо, – обрадованно проговорила Силиция, – возможно, ваша идея поможет нам как-то разобраться в ситуации.

– Не уверен, – тихо сказал профессор, – тот единственный случай был еще во время войны.

– И что? – задал вопрос стоящий рядом с ним лаборант.

– А то. В роли подопытного тогда у нас выступал не человек, а захваченный в плен арх-пилот.

– Что? – удивленно воскликнула девушка.

– То, – передразнил ее Арош. – Но об этом чуть позже. Как там у нас, все готово?

– Да, уже все настроено, – ответила девушка, – запускать?

– Конечно, – подтвердил свое распоряжение профессор и сам подошёл к консоли управления.

После чего проверив введенные параметры, внес какие-то известные только ему одному поправки и вернулся обратно.

– Что вы сделали? – задала вопрос ему по нейросети Силиция.

– Для этого случая необходим особый алгоритм контроля прохождения циклических проверок, правда он сработает, если мое предположение верно, – также по нейросети ответил ей профессор.

Пока они переговаривались, к нему подошёл один из вошедших с ним кандидатов, капитан Этор, и спросил:

– Может, вы все-таки объясните, в чем тут дело.

– Если я прав, то у вашего парня большие проблемы. Вернее даже не так. Я очень удивлен, что он еще жив.

– Вы давно его знаете? – вдруг переключился на совершенно сторонний вопрос Арош.

– Меньше суток, – ответил ему капитан, – мы познакомились только у вас в центре вербовки.

– А вы? – обратился профессор к Триго.

– Несколько дней.

– А поточнее? – попросил вспомнить охотника Арош.

– Три дня, – что-то подсчитав в уме, ответил Триго.

– Все равно мало, непонятно, – пробормотал Арош и повернулся к своим сотрудникам, которые всей толпой сейчас стояли у единственного ложемента и что-то там рассматривали.

– Знаете, – решил объяснить он свои действия стоящим рядом с ним людям и Силиции, – это было во время войны с ахами. Вы про них не знаете, – обратился он уже только к Этору и Триго, – но поверьте, это была одна из самых губительных войн для нашего Содружества, которая чуть не уничтожила нас как расу и единое государство. Начало военных действий наша разведка прозевала, и мы оказались не готовы к такому масштабному, массированному и неожиданному вторжению, что совершили противники. Их подготовка и военное превосходство были неоспоримо лучше, чем у нас. И основным преимуществом, которое выделяло архов, это были их пилоты, как малых, так и средних кораблей. Мало того что они были сильнее, быстрее, собраннее, проворнее. Их реакция была запредельной, по сравнению с пилотами наших кораблей. И, кроме того, как оказалось, они спокойно могли управлять как своей, так и нашей техникой. Чего принципиально не могли делать наши пилоты. Формат работы наших нейросетей не совпадал, но архи каким-то образом обошли это ограничение. В первые годы войны мы сдали огромнейшие территории противнику, а сами отступали и отступали вглубь Содружества. Неудивительно, что в один из дней от командования в наш научный отдел поступила директива выяснить интеллектуальный уровень среднестатистического пилота противника, чтобы оценить их возможности при будущих боестолкновениях. Но для подобного исследования не было ни одного подходящего материала. А основываясь на тех косвенных и часто недостоверных фактах у нас получалось, что по сравнению с нами каждый пилот архов это интеллектуально-ментальный гений. И вот однажды, к нам впервые в руки попал их живой пилот, почему-то у него не сработала команда на самоуничтожение, вшитая на срабатывание на нейрогенетическом уровне. Это был нонсенс, на живого арха слетелась посмотреть практически вся научная элита Содружества. И полученные результаты первого же проведенного полного теста, на определение индивидуальных психо-физических и интеллектуально-ментальных параметров противника, повергли всех в шок. Пилот архов хоть физически и превосходил любого человека в несколько раз, а его психологической устойчивости мог позавидовать любой булыжник, то ментальными способностями природа его явно обделила, они были гораздо ниже среднестатистических по Содружеству. Но самой главной новостью стал полученный интеллектуальный индекс арха. Он был на уровне годовалого ребенка и равнялся девяти единицам. Считалось, что установка нейросети существам с индексом интеллекта ниже порогового значения, определенного в шестьдесят две единицы, невозможна. Это было связано с тем, что после установки нейросети резко возрастала информационно-аналитическая нагрузка на мозг, и человек с низким индексом интеллекта просто перегорал после ее инсталляции и активации из-за неспособности обработать такой огромный поток информации. А тут им в руки попался готовый вариант нейросети, которую возможно устанавливать чуть ли не с рождения. Представьте себе, какие открывались перспективы в плане подготовки и обучения будущих граждан. Плюс эта нейросеть обладала всеми преимуществами, которые были и у архов по отношению к людям. Она была более мощной, объёмной, могла обрабатывать большие объёмы информации и, главное, имела совместимый со всеми нашими и устройствами архов интерфейс. Это замутило глаза нам всем, мы забыли главное правило войны. Всю информацию нужно перепроверять. Срочно и массово были созданы аналоги нейросети, скопированной с нейроструктуры, которая была внедрена в мозг и нервную систему арха. Проведены массовые опыты, включая и опыты на людях. Для победы не жалели никого. Сначала это были заключенные, а потом добровольцы из числа летного состава Девятого Флота Содружества. Опыты подтвердили работоспособность нового типа нейросетей. И уже на следующий день эти новинки моментально распространили по передовым частям, стоящим на линии фронта. Была проведена массовая модернизация летного состава. Эту нейросеть устанавливали лучшим пилотам и навигаторам. Уже через месяц изменения коснулись трети летного состава. И тут это произошло. Люди начали умирать. Сначала никто не мог понять, что же происходит, так как случаи были единичные и совершенно разрозненные. Единственное, что объединяло всех погибших, это нейросеть. Но стало уже поздно, количество смертей пилотов росло со скоростью снежного кома, и буквально за два дня все люди погибли, погибли в страшных мучениях. Как выяснилось через некоторое время, при определенных условиях, которые достигаются достаточно просто, новая нейросеть дает сбой и у человека происходит диссонанс мозговой активности. Видимо, на этом и строился план архов. Для их мозга это нормальная фаза функционирования. Как выяснилось позже, тот арх, которого предоставила нам разведка, был подставой и являлся одним из звеньев плана по ослаблению нашего флота. Что с успехом и было выполнено. Наши потери составили более сорока двух процентов личного состава флота Содружества всего за два месяца от начала проведения операции, разработанной каким-то гением среди архов. Для нас так и осталось секретом, кто является автором этой самой удачной разведывательно-диверсионной акции за все время существования Содружества. После этого повторно проводились все исследования, но уже в недрах департамента Военной разведки Флота. И вот именно оттуда к нам пришёл запрос о первоначальных результатах тестирования. Когда они были предоставлены, всех нас, тех, кто участвовал в том первом исследовании, и меня как их непосредственного руководителя и командующего Флотом, вызвали на допрос. И уже во время его проведения выяснилось, что мы предоставили ложные данные по нашему заключенному. И разница была в одном параметре.

Посмотрев на стоящих рядом с нами людей, он произнес:

– Неверно указан был интеллектуальный индекс пленного арха. По результатам тестирования проведенного разведкой он составлял сорок четыре единицы. После предоставления протоколов с наших нейросетей, доказывавших, что высланные нами данные являются верными, мы приступили ко второму кругу исследований, который проводился уже под патронажем Разведывательного Управления Содружества. Тогда и была обнаружена эта странная аномалия при определении интеллектуального индекса пилота архов. Очень долго наши ученые бились над загадкой, но так и не смогли выяснить причины появления такой аномалии. Как обычно, выяснить причину помог случай, вызванный элементарным сбоем оборудования, переведшим единичное тестирование в его непрерывный цикл. Случайно полученный таким способом алгоритм выявил диссонанс мозговой активности у тестируемого арха. Мы всегда догадывались, что они совершенно не такие, как мы, и наш результат подтвердил эту гипотезу, они мыслят в совершенно другом диапазоне частот и пространственных понятиях. Структура их сознания раздроблена на множество автономных, но при этом взаимосвязанных параллельных реальностей. Большего выяснить не удалось. Но что мы определили совершенно точно, в результате проведенного исследования, это то, что у захваченного пилота была искусственно блокирована его генетически запрограммированная команда на самоликвидацию. Именно это и дало нам понимание того, что этого арха нам подкинули. И уже это потянуло повторную цепочку расследований, в результате которой выяснились и все недочеты при захвате пленника, и то, что многое в этой истории было притянуто за уши. Например, защитная капсула пилота, просто висящая в пространстве, отсутствие обломков корабля на месте его захвата, убегающий разведчик архов, который был засечен в соседнем секторе. Да и еще множество мелочей, на которые до этого не обращали внимания. Но нас ослепила возможность быстро и без проблем получить то, что было у архов. И мы это «получили», только заплатили за это непомерную цену. А главное получили мы то, что совершенно не можем использовать. Технология архов оказалась не для людей. Именно это нам не позволяло пользоваться захваченной техникой и оборудованием архов. И вот сейчас в руках я держу результаты тестирования простого человека с одного из окраинных миров, который практически идентичен полученным параметрам в той давней истории. Сейчас я в этом не уверен полностью, но скоро смогу сказать это точно.

И профессор замолчал, а потом, немного подумав и что-то пересчитав на портативном персональном искине, подошёл к консоли управления медицинским комплексом.

Примерно на сто тридцатом цикле, он наморщил лоб и произнес:

– Так я и думал. Та же ситуация. Ну что я могу сказать. Это интеллектуально-ментальная аномалия, такая же, как и у того самого арха. Нонсенс. При этом у вашего Дмитрия максимально определимый уровень интеллекта в тридцать две единицы.

– И что это значит? – попросил растолковать только что услышанное Триго.

– Силиция, поясни нашим новым коллегам, в чем проблема этого парня, – почему-то обратился профессор к девушке, а не стал рассказывать сам.

Обратив внимание на удивленный взгляд слушающих его людей, он объяснил:

– Это была тема ее дипломной работы в университете и поэтому в данном вопросе сейчас, как это не прискорбно признавать, она более компетентный специалист, чем я.

Девушка зарделась от услышанной похвалы, но потом встрепенулась и, подумав пару мгновений, начала говорить.

– Мне очень жаль вашего друга, но помочь ему мы никак не сможем. Этот человек уникум, но совершенно не приспособленный жить на территории Содружества. Во-первых, его мизерный уровень интеллекта в уже сформировавшемся возрасте не позволит ему управлять ни одним технологическим устройством, созданным на основе технологий, используемых в Содружестве. Даже простейшее оборудование требует для своего управления значение интеллектуального индекса не меньше пятидесяти. Поэтому при любой попытке взять управление на себя вашему товарищу будет дан отказ. Единственное, что ему остается в этом случае, это примитивное ручное управление, но оно реализовано только в очень простых агрегатах, я, если честно, даже не представляю, что это может быть, так как сама с таким оборудованием не сталкивалась. Но и в этом случае необходимо наличие установленной нейросети, чтобы пройти идентификацию и получить доступ к управлению оборудованием или техникой, даже если оно будет осуществляться полностью в ручном режиме. И вот тут выплывает вторая проблема, еще более существенная, чем первая. Работу для вашего друга, хоть и с трудом, но можно подобрать. Но ему невозможно установить ни одного типа нейросетей, производимых Содружеством. Поэтому я сожалею, но вашему другу мы помочь никак не сможем, – и уже обращаясь к профессору, добавила: – Видимо, его можно отправить обратно на поверхность планеты.

– Не получится, – ответил ей профессор, – договоренность о приеме их отряда в наше управление заключалась именно с этим человеком, и в ней особо запротоколирован пункт о том, что мы примем к себе всех кандидатов из их отряда. Если бы это был кто-то другой, то, возможно, мы и нашли бы решение, но именно этот человек выступал подписантом со стороны их отряда.

– Тогда я даже и не знаю, что ему можно будет предложить, не мусор же ему выносить, – в шутку сказала Силиция.

Последние слова девушки заставили профессора замереть на месте.

– А знаешь, ты права, именно мусорщик. Ведь там приходится управлять простейшим роботом-погрузчиком, тем более устаревшей конструкции, и насколько я помню, там обязательно должно быть ручное управление. И место там должно освободиться в скором времени. Это выход. Молодец, девочка.

И профессор заспешил к выходу из комнаты.

– А нейросеть? – крикнула ему вслед Силиция.

– А что нейросеть? Что-нибудь и с ней придумаем, – и уже перешагивая порог, обернулся и сказал ей: – Ты, кстати, парня-то выводи из транса, а то он у нас там уже больше полутора часов сидит. Да не пугайте его сильно. Я поговорю с ним отдельно. Как это ни парадоксально звучит, но вроде он неглупый человек, думаю, поймет нас и войдет в наше положение.

– Хорошо, – ответила девушка и занялась отключением медицинского комплекса, в котором полулежал странный молодой человек с планеты, по имени Дмитрий.

* * *

– Профессор, мы так и не поняли, что же случилось? – остановили слова, долетевшие до Ароша из-за спины. Он посмотрел на говорившего и увидел стоящих позади него Этора и Триго, о которых он как то успел позабыть за это время.

– Что не так с Димом? – уточнил до сих пор молчавший Триго, видимо, он был вторым человеком в их отряде, – мы не все поняли в рассказе вашей помощницы, из того, что она нам говорила, до нас дошла едва ли треть. Можно услышать более простое объяснение, – попросил он.

«Странно, – подумал Арош, – почему-то во мне живет уверенность, что именно этому парню, которого медицинский комплекс посчитал не слишком интеллектуально развитым человеком, не пришлось бы ничего объяснять, он бы и так все понял. И почему это у меня такая уверенность?»

Профессор обернулся и посмотрел на безучастно лежащего в кресле медицинского комплекса молодого человека.

«Что же нам с тобой делать?» – Ответа на этот вопрос Арош пока не знал.

Но сказать его друзьям правду он был обязан, тем более в скором времени она все равно будет раскрыта тем или иным способом.

– Понимаете, ваш парнишка уникален. И его особенность заключается в том, что жить на территории Содружества ему будет очень сложно.

– Да мы поняли это еще из рассказа девушки, но для нас так и осталось загадкой – почему? – сказал капитан Этор.

– Как бы вам объяснить. Постараюсь объяснить попроще. Вы все прошли тестирование и, например, у… – и профессор на несколько мгновений замер, – лично вас, – он показал на Этора, – индивидуальные физические, психические и менто-интеллектуальные параметры составляют:

Кандидат – № 1 (Этор РэКаст).

Физика – 15

Психическое сост. – 19

Интеллект – 132 (Память – 56)

Ментоактивность – Е8

Рекомендации: Обязательное использование ментального личного щита.

Направление деятельности: оператор высокотехнологичного оборудования, пилот малотоннажного судна, особая стрессоустойчивость кандидата позволяет его привлечение к командным функциям в критических ситуациях.

Проговорив это, Арош на несколько секунд задумался, потом улыбнулся и сказал Этору:

– Кстати, могу вас поздравить. Работу для вас лично мы уже подобрали. Интеллектуальный индекс выше среднего, физическое состояние на среднем уровне, ментоактивность, правда, не очень большая, но это не так и обязательно в нашем случае. Главное, что параметр вашей психологической устойчивости по сравнению со всеми остальными кандидатами, очень высок. Он высок даже по сравнению со среднестатистическими значениями в Содружестве. Поэтому мы готовы предложить вам должность тактического координатора для проведения малых войсковых операций.

И замерев еще на несколько мгновений, продолжил:

– Да, я предложил на рассмотрение кандидатом на эту должность именно вас, тем более и опыт планирования и управления отрядами в боевой обстановке у вас имеется. Но это так, к слову. А если говорить о вашем парне, то, как вы должны были понять, основополагающим параметром для каждого из нас при поиске той или иной работы или профессии является интеллектуальный индекс. В вашем отряде людей с простыми среднестатистическими способностями и значениями интеллектуального индекса от восьмидесяти до девяносто единиц вообще нет. Что не может не радовать. При этом основная группа полученных параметров сконцентрирована в верхнем диапазоне значений интеллекта, которые в Содружестве трактуются как выше средних, то есть в диапазоне от ста трех единиц и до ста десяти, и у вас это тридцать два человека. Остальные члены вашего отряда перешагнули порог в сто десять единиц интеллектуального индекса и являются интеллектуальной и академической элитой. Причем их в вашем отряде четырнадцать человек. Среди которых трое с невероятно высокими параметрами, превышающими значение в сто шестьдесят единиц. Вам и всем вашим людям мы спокойно сможем подобрать тот вид деятельности, для которого они лучше всего подходят, и в соответствии с этим установить специализированную нейросеть. Но если вы просуммируете членов вашего отряда, о которых я говорил, то у вас должно получиться сорок шесть человек, тогда как в отряде у вас их сорок семь. И вы можете догадаться, кого не хватает в этом списке.

– Дим, – проговорил Триго.

– Да, верно. Его проблема в том, что у него невозможно определить точное пороговое значение интеллектуального индекса, как у любого из вас. При каждом цикле тестирования полученные значения интеллектуального индекса разные, но не превышающие значения в тридцать две единицы. И это только одна из его проблем. Из-за этой его особенности мы не сможем установить ему никакой тип нейросетей, вернее установить-то мы ее сможем, но вот пользоваться ею Дим не сможет. А поэтому он не сможет управлять никакой техникой и оборудованием на территории Содружества и любых других государств, где используются наши технологии. Система контроля допуска его не пропустит к управлению из-за низкого значения интеллектуального индекса, а ручной доступ будет невозможен из-за отсутствия нейросети. Такие вот дела.

– И что, ничего нельзя сделать? – с надеждой спросил Триго.

– Ну, есть одна вакантная должность, которую мы могли бы ему предложить, правда она не пользуется особой популярностью, но именно там бы он смог пройти контроль на допуск к ее ручному управлению. Правда, все еще остается вопрос установки ему нейросети, без этого все бесполезно, – ответил профессор Арош.

– Простите, – вдруг раздался голос из-за спины профессора, – я невольно стал свидетелем всей вашей истории, – проговорил незаметный человек, стоящий в углу помещения, и как бы оправдываясь, произнес: – Я не хотел подслушивать, но меня к вам направил доктор Грегор.

Все обернулись и увидели невысокого, крепко сбитого, еще не пожилого, но уже в возрасте, человека, одетого в сероватый комбинезон работника станции.

– Здравствуйте профессор, – произнес этот человек, – доктор Грегор просил меня поговорить с вами, он сказал, что у вас есть ко мне какое-то предложение.

Арош улыбнулся и подумал. «Вот пройдоха, ведь понятно, что Грегор не стал бы его отсылать ко мне, но он уже каким-то образом все пронюхал и пришёл поговорить именно сюда. Не просто так, разумеется, тут он может оценить и свой будущий фронт работ, ему не нужны результаты тестирования, чтобы оценить потенциал того или иного человека, и то какой из него выйдет толк».

А потом будто обратился к подошедшему сотруднику станции, при этом говоря сразу со всеми рекрутами с планеты, стоящими тут же в зале.

– Знакомьтесь, – громко представил он подошедшего человека стоящим рядом с ним Этору и Триго и замершим в отдалении остальным людям, показав на новенького рукой.

– Это Круф Прадс, он станет руководителем звена поддержки в нашем подразделении и по совместительству возьмет на себя обязанности по подготовке и обучению бойцов штурмового отделения, кроме всего прочего, у всех вас он будет вести общую боевую подготовку.

И повернувшись и посмотрев прямо в глаза Круфу, Арош спросил:

– Ну как, я ответил на все твои вопросы?

Непонятно, куда слетела та вальяжность и расслабленность, нелепость и какая-то странная неуклюжесть с подошедшего человека, после произнесенных Арошем слов.

– Так точно, господин адмирал. Когда мне приступать к выполнению своих обязанностей?

Четкость и лаконичность фраз, простота формулировок. И куда только подевался тот мягкотелый человек, который только что стоял рядом с ними.

– Быстро ты. Можешь приступать уже сейчас. Возьми у Силиции список полученных результатов тестирования и согласуй распределение рекрутов между новым штурмовым подразделением и остальными выставленными вакансиями. Подробности, если они тебе необходимы, – на этом месте Арош усмехнулся, – можешь узнать у Грегора.

– Можно приступить? – спросил Круф.

– Да, – ответил профессор и хотел уже отвернуться, но потом замер и повторно обратился к Круфу. – Постой-ка, ты ведь не поэтому выдал свое здесь нахождение, а хотел что-то сказать или предложить нам.

– Так точно, господин адмирал.

– Ты это, давай прекращай свою военщину, – попросил Арош их будущего командира поддержки.

– Есть отставить военщину, – сказал тот, и, улыбнувшись на возмущенный взгляд Ароша, уже вполне нормально продолжил: – Как я понял, проблема последнего кандидата в установке нейросети.

– Да, – согласился с ним.

– Вы не рассматривали вариант нейросети «Арх 7МК»? Мне кажется, это как раз наш случай.

– И верно, – удивленно проговорил профессор, – и как я о ней сам не подумал, ведь только недавно о ней рассказывал, – и уже для всех пояснил: – Как вы понимаете из названия, это та нейросеть, которую разработали на основе снятой с пленного арха-пилота. Только упомянутая модель это теоретически несколько модернизированный и улучшенный ее вариант. Последняя модернизация, которую произвели тогда в Содружестве. После все разработки были остановлены. Но ведь все неиспользованные экземпляры должны были быть уничтожены.