Избранное

«С лесной берёзы, с белого плеча…»

С лесной берёзы, с белого плеча,Запела птица про мою печаль,Про то, что я, наверное, смешной,Про то, что ты смеёшься надо мной.А ты пройди по травам босиком —И лёгкий след я пригублю тайком.Ты по воду пойди – и на путиЯ встречусь, чтобы ношу донести.Ты будешь жить                      в морозе здешних зим,Я буду добрым солнышком твоим.Ты станешь задыхаться, близких звать,А я вакцину буду открывать.Тебе венки из стружек принесут,А я тебя, остывшую, спасу,Как сломанную ветку поднимуИ не отдам ни смерти,                               никому!

1959

Дворик после войны

Мирный дворик.Горький запах щепок.Голуби воркуют без конца.В ожерелье сереньких прищепокЖенщина спускается с крыльца.Пронеслось на крыльях веретёшко —То есть непоседа-стрекоза.Золотая заспанная кошкаТрёт зеленоватые глаза.У калитки вся в цвету калина,А под ней – не молод и не стар —Сапогом, прошедшим до Берлина,Дядька раздувает самовар.

1960

«Какие чудо-маки…»

Какие чудо-макиУ нас в саду цвели!Казалось, что из магмыСамой они взошли.Под тенью тучи серойИх пламень не утих.И словно пули в сердцеВходили пчёлы в них.

1960

«Настали дни суровые…»

Настали дни суровые,И спрятаться спешатПод шали под пуховыеСерёжки на ушах.В лесу озябла клюквинка,Меж кочек лёд блестит,И пар идёт из клювика,Когда снегирь свистит.

1962

«Я помню: с тихою улыбкой…»

Я помню: с тихою улыбкойСкрипач, что на войне ослеп,Водил смычком над тёмной скрипкой,Как будто резал чёрный хлеб…

1962

«Ах, до чего же осень глубока!..»

Ах, до чего же осень глубока!В лесу глубоко, во поле глубоко.Она, как полноводная река,А я – рыбак в челне своём убогом.И вот уже я чувствую – тону.Но мне дышать всё легче,                                    как ни странно,И старая замшелая поляна —Речное дно. Хожу себе по дну.Подводный мир!                       Волшебно хорошиЛисты растений,                       розовых и рыжих.И вся печаль смывается с душиСреди поющих в день осенний рыбок.

1962

«Может, чёт – а может, нечет…»

Может, чёт – а может, нечет,Может, плакать – может, нет.Может, утро – может, вечер.Может, темень – может, свет.Может, дальний голос вьюги,Может, тихий волчий вой.Может, губы – может, угли.Может, сторож – может, вор.Может, я тебя бросаю,Может, я тебя ловлю.Может, я тебя спасаю,Может, я тебя гублю.

1962

Михайловское

И не видать в окне Россию,Всю погружённую во мглу,И только пёрышком гусинымСкрипит сверчок в своём углу.И льются нянюшкины песни,Как будто слёзы по щеке,И драгоценных женщин перстниГорят на пушкинской руке.И на одной из стен лачужкиВ глухом неведомом краюТень стихотворца тенью кружкиПьёт участь горькую свою.

1962

«Ах, Пушкин, Пушкин, милый Пушкин…»

Ах, Пушкин, Пушкин,                             милый Пушкин,Чего пустой бульвар стеречь?Приди ко мне, погрейся пуншем —Гранитный плащ не греет плеч.Всё те же снеги, те же сани,Идалии и Натали,И только няни,                    бедной няниТвои друзья не сберегли.Каких я вин заморских не пил,Каких не нашивал оков —Стучит,          стучит мне в сердце пепелТвоих златых черновиков.

1962

Поэты

Л. И. Давыдычеву

Поэты погибают не от пуль,Поэтов сокрушают не наветы:Сам по себе мучителен их путь,Самих себя не берегут поэты.Расширены глаза, как у детей.Попробуй жить                     и не растратить крови,Переживая тысячи смертейИ чьих-тонесложившихся любовей!Да, чистой кровью пишутся стихи,Да, вечно             словотворчество людское,И с красной начинается строки,И красной завершается строкою.

1962

Костёр

Как истинно талантливый актёр,Чьим мастерством                         нельзя не восхищаться,Всю ночь горел                      в глухой тайге костёр,Не уставая перевоплощаться.И ярок был его короткий век,И смерть его была                          как роль живая,В которой умирает человек,Багровую рубаху разрывая.

1962

Белый лист

Виктору Болотову

О, белый лист, поэту ты претишь,Так белый флаг немыслим для солдата.Так белой ночи давящая тишьВ рыданиях девичьих виновата.Но полон чуда, веры, торжестваТот миг, когда естественно и простоПриходят вдохновенные словаНа лист, необитаемый, как остров.О, белый лист – как белое чело,Как белые больничные постели,Как белый снег, что рухнул тяжелоОт выстрела на пушкинской дуэли.

1963

«Мы в детстве были много откровенней…»

Мы в детстве были много откровенней:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.