Вспомни меня!..

– Не покажете мне, где здесь ванная комната?

Беатрис сделала небольшой книксен и повела гостью в спальню, в стене которой пряталась небольшая, сливающаяся с шелковыми тиснеными обоями дверь. Лорен призналась, что в одиночку ни за что бы ее не нашла.

Заглянув внутрь, увидела огромную комнату, посредине которой стояла королевских размеров ванная с длинным, прикрепленным сверху шлангом с распылителем на конце. Привыкшая к душевым кабинкам Лорен с трудом сообразила, что это просто душ. Вошедшая следом горничная с плохо скрытой снисходительностью в голосе предложила:

– Желаете, чтобы я приготовила вам ванну?

Лорен отрицательно замахала руками.

– Что вы! Я вполне с этим справлюсь! Я дочь простого сельского сквайра, а вовсе не знатная леди! Не надо за мной ухаживать.

Горничная чуть улыбнулась в ответ на эту горячность и спросила:

– Так я могу уйти? Если понадоблюсь, кнопки вызова расположены в каждой комнате рядом с выключателями.

На что получила быстрое разрешение удалиться. Оставшись одна, Лорен с облегчением скинула с себя одежду и забралась в широкую мраморную ванну, стоявшую на массивных ногах какого-то мифического животного. Вся ванная, естественно, тоже искрилась золотистым цветом.

Лорен даже подозревала, что краны в самом деле из чистого золота и косилась на них с недоверием, не зная, насколько хорошо сей благородный металл справится с таким плебейским делом, как регулирование напора воды.

Но сантехника работала вполне исправно, и скоро Лорен улеглась в теплую ванну, полную разноцветных пузырьков душистой пены. Она блаженствовала в воде долго, наслаждаясь. В ее доме на горячую воду, как и на все прочее, стоял счетчик, и она могла позволить себе только быстрый душ по вечерам.

Почувствовав себя чистой и освеженной, поднялась, полила себя теплой водой из гибкого шланга, чтобы смыть остатки пены, и закуталась в огромное пушистое полотенце. Выйдя в спальню, невольно поежилась, прохладный ветер сквозняком пролетел по ее босым ногам. Что ж, средневековые замки строились для защиты от врагов, а не для создания комфортных условий для своих владельцев.

Надев на себя длинное платье из серебристого бархата с рукавами в три четверти, Лорен слегка подкрасилась, выделив глаза, и с сомнением посмотрела на свои распущенные волосы. Что ей с ними делать? Оставить так или собрать во французский узел?

В дверь громко постучали. Уверенная, что это Беатрис, Лорен воскликнула:

– Войдите!

Но это был Джеймс в темно-сером смокинге, удивительно сочетавшийся по цвету с ее платьем. Заметив это соответствие, он довольно усмехнулся.

– Ты готова, дорогая?

Лорен скептически посмотрела на него. Почему он начал называть ее дорогой? Что-то изменилось в их отношениях, а она и не заметила? Он проницательно заметил:

– Решаешь, что делать с волосами? Оставь их так. В средневековье, в которое мы с тобой попали, распущенные волосы имели право носить только знатные дамы.

Покачав головой, отчего по волосам пробежала волна золотистых бликов, Лорен ответила:

– Но я не знатная дама, и никогда ею не буду. Так что, думаю, мне лучше заплести волосы, чтобы не беспокоить живущих в замке духов.

Но Джеймс, не давая ей осуществить это намерение, мягко взял за руку и вывел в коридор, где Лорен тотчас почувствовала холодный влажноватый воздух, волнами расходившийся по замку из невидимых щелей, и порадовалась, что на ней теплое закрытое платье.

Снова прошествовав по бесконечным переходам, они очутились в столовой, освещенной электрическими канделябрами под старину, со стоящим посредине комнаты длинным столом, покрытым белоснежной льняной скатертью.

Мистер Габриэль поднялся им навстречу, а миссис Габриэль воскликнула извиняющимся тоном:

– Не сердитесь, Лорен, но я приказала подать обед в малую столовую, а то в большой так неприятно завывает ветер, и вообще, честно говоря, там так неуютно!

Джеймс сухо добавил, предупреждающе глядя на мать:

– Конечно, если вчетвером обедать в зале, рассчитанном на полтысячи человек, будет неуютно, это ты верно заметила.

Миссис Габриэль музыкально засмеялась, принимая скрытый упрек сына, и они сели за стол рядом друг с другом. Лорен отметила, что за столом осталось место человек для двадцати.

Джеймс вполголоса пояснил:

– Когда-то за этот стол садилась огромная семья. Приходилось даже придвигать к нему другой, поменьше, чтобы вошли все. Но с тех пор многое изменилось. Главным образом потому, что женщины отказываются рожать даже второго ребенка, не говоря уж о третьем.

Миссис Габриэль легко подтвердила:

– Конечно, это так утомительно! Утешает одно: если бы рожали мужчины, то, уверена, человеческий род перевелся бы давным-давно.

Тут внесли первое блюдо и разговор, содержащий множество незаметных глазу, но вполне улавливаемых ухом колючек, прекратился. Лорен думала только о том, чтобы не опозориться, перепутав приборы, и с облегчением вздохнула, когда в соседней, по меркам этого замка, небольшой комнате, подали кофе и портвейн.

Оставив столовую, они всей командой отправились туда. Миссис Габриэль с лукавой улыбкой заявила:

– Согласно этикету мужчины должны были остаться в столовой, чтобы выпить свой традиционный портвейн, но, думаю, им там без нас будет до безумия скучно. Не так ли, дорогой? – и она повернулась за подтверждением к мужу.

Тот не медля энергично кивнул, и жена, благодарно ему улыбнувшись за оказанную поддержку, предложила:

– Давайте попытаемся обойтись без всяких там мисс и миссис. Тем более что сейчас я живу в самой демократичной стране мира – Америке. Точнее, в Аризоне. Так что зовите меня просто Саманта, а мужа – Кэл. В принципе, мы простые люди.

Джеймс слегка хмыкнул, и Лорен поняла, что под это определение сидящая рядом пара никак не подходит.

Саманта выпила кофе, держа чашечку двумя пальчиками, демонстрируя прекрасные манеры, беззвучно поставила опустевшею чашечку на поднос, и по-свойски обратилась к гостье.

– Поскольку Джеймс намекнул на то, что я родила одного-единственного ребенка, я хочу посвятить тебя в кое-какие детали из истории нашей семьи. Мой первый муж был старше меня на тридцать лет. До женитьбы он изрядно погулял, вполне заслужив славу неувядающего плейбоя. Вследствие столь бурной молодости, затянувшейся у него на четыре десятилетия, после женитьбы у него сил хватило только на то, чтобы сотворить одного-единственного законного наследника. Хотя незаконных было гораздо больше. Во всяком случае, замок – майоратное владение и по закону переходит только к рожденному в законном браке старшему сыну, поэтому конкурентов у нынешнего графа Филдинга, к счастью, нет.

Лорен с удивлением посмотрела на Джеймса, который позволял матери говорить такие вещи при, по сути, чужом человеке. Но он хмуро молчал, видимо считая, что ей и в самом деле стоит это знать. Лорен же от подобных излияний стало крайне неудобно, поэтому она резко встала, желая пресечь ненужные и конфузящие ее откровения.

– Извините, но я жутко устала. Если не возражаете, я хотела бы пойти к себе.

Мужчины враз поднялись. Джеймс пошел вперед, открыл перед ней дверь и вышел следом. Они молча шли рядом по пустынным гулким коридорам, и она с каждым шагом чувствовала себя всё неуверенней. Не выдержав напряженной тишины, начала суетливо благодарить своего спутника:

– Это и в самом деле было замечательной идеей – приехать в такое потрясающее место! Спасибо, что привез меня сюда!

Джеймс хмуро прервал ее неловкий лепет:

– Не благодари. Возможно, впоследствии ты пожалеешь об этом путешествии.

Это прозвучало с таким многозначительным подтекстом, что Лорен споткнулась на полуслове и замолкла, не зная, что еще сказать.

Распахнув перед ней двери ее покоев, Джеймс с поклоном отступил назад.

– Спокойной ночи! Надеюсь, тебе приснится что-нибудь очень приятное. Извини, что не целую тебя на ночь, но боюсь, не смогу остановиться. Если тебе что-нибудь понадобится, то я рядом, моя комната дальше по коридору. Заблудиться невозможно.

Лорен не успела осознать его слова, как дверь бесшумно закрылась, и она осталась одна. Медленно, слушая свое с силой бившееся сердце, прошла в гостиную, где еще не была. Там посредине позолоченной мебели в силе рококо были искусно расставлены вполне современные вещи – жидкокристаллический телевизор с большим плоским экраном и музыкальный центр.

Телевизионный пульт лежал на виду, и Лорен, удобно устроившись в изящном кресле, принялась нажимать на все кнопки, прыгая по каналам. Программы здесь оказались теми же, что и в Лондоне, не считая пары местных каналов.

Проведя так почти час, выключила телевизор. Почувствовав нешуточную усталость, отправилась спать, хотя в Лондоне ложилась гораздо позже. Но на следующий день предстояла утомительная экскурсия по огромному замку, и следовало как следует отдохнуть.

Огромная кровать в спальне не привлекла ее внимания. Хотя на ней был приглашающе откинут уголок, демонстрировавший свежие белоснежные простыни из тончайшего льна, она отправилась в будуар, где устроилась на софе среди бесчисленных подушек и быстро уснула.

Проснувшись, долго не могла осознать, где же она. Поняв, села на софе и попыталась вспомнить, что же ей снилось. Но, похоже, ничего. Старое поверье о том, что девушка, приглашенная в дом жениха, должна в первую ночь увидеть или его самого, или их совместную жизнь, не оправдалось. Что ж, она всегда знала, что Джеймс – герой вовсе не ее романа.

С невольным вздохом поднялась, привела себя в порядок и посмотрела на большие напольные часы. Стрелки показывали уже половину девятого. Вчера она не спросила, во сколько подают завтрак, но считала, что сейчас самое время, если верить ее голодному желудку. Немного поколебавшись, решила узнать об этом у Джеймса и, выйдя в полутемный коридор, несмело двинулась к его комнате.

На ее робкий стук в дверь откликнулся бодрый голос, и Лорен немного приоткрыла дверь.

Он стоял посредине большой комнаты, отделанной в глубоких синих тонах. Тяжелая основательная мебель, обитая синей с серебряными полосами тканью, и синий ковер на полу создавали ощущение истинного покоя. Джеймс был уже полностью одет и нетерпеливо поглядывал на часы. Увидев заглядывающую в дверь гостью, быстрыми шагами пошел ей навстречу, искренне улыбаясь и протягивая руки.

– Доброе утро, Лорен! Только не говори мне, что пришла ко мне лишь потому, что просто проголодалась. Версия о том, что ты жутко по мне соскучилась, устроит меня куда больше!

Лорен смущенно рассмеялась и промолчала, невольно сравнивая их одежду. Она, полагая, что ранним утром не стоит наряжаться, была в обычном брючном костюме не слишком ей идущего сероватого цвета и тонком джемпере под горлышко. А на нем был официальный костюм-тройка и белоснежная рубашка, украшенная черной бабочкой. У нее даже мелькнула шальная мысль: а не провел ли он ночь вне дома и еще не успел переодеться? Лорен даже пристально взглянула на его лицо, ища признаки утомления, но их не было.

Продолжая всё так же размягченно улыбаться, граф взял ее под руку и повел по коридору, благодушно приговаривая:

– Как хорошо, что ты не разбиваешь моих иллюзий!

Этот легко воспринимающий жизнь Джеймс был гораздо приятнее, чем рефлектирующий по каждому пустяку тип, в которого он превратился вчера. Ожив, она тоже начала шутить и смеяться.

В буфетной, в которую он привел ее на завтрак, четы Габриэль не было. Усадив ее за небольшой, всего человек на десять, стол, Джеймс, как радушный хозяин, отправился к стоящему в углу буфету и принес тосты, тушеную рыбу, яйца всмятку, соки, джемы и еще много разной всячины, на которую она смотрела уже на как совершеннейшее излишество.

Принимаясь за еду, Джеймс с легким смешком объяснил:

– Просто выбери то, что тебе нравится. Вовсе не обязательно съедать всё это зараз.

Лорен положила себе немного рыбы под нежным сметанным соусом и решила, что этого вполне достаточно. Съев ее и выпив стакан свежеприготовленного сока из смеси тропических фруктов, она осторожно поинтересовалась:

– А где твоя мать с мужем?

Он сделал неопределенный жест рукой.

– Думаю, еще спят. Они наверняка вернулись под утро из какого-нибудь ночного клуба. Мать практически никуда не выходила с отцом – он, если честно, и в самом деле был старой брюзгливой развалиной. Теперь вот наверстывает.

– А когда ты стал графом?

– Ты хочешь спросить, когда умер отец? Мне было десять лет. Но я этого даже и не помню. Я в то время учился в Итоне и его смерть прошла для меня совершенно незаметно. На похороны меня не привозили. Я и прежде его крайне редко видел. Он не терпел, когда нарушали его покой. А от шустрого ребенка столько шуму…

Лорен вспомнила свою дружную семью, любящего ее отца, и с сочувствием посмотрела на Джеймса. Перехватив ее взгляд, он протестующе воскликнул:

– Меня вовсе не надо жалеть! Я был изрядным сорванцом, и строгая дисциплина закрытого учебного заведения да еще с хорошей спортивной подготовкой была мне жизненно необходима. Я ни о чем не сожалею.

Услышав в его голосе предупреждение, Лорен решила сменить тему.

– Ты хороший спортсмен?

Он согласился с чуть насмешливой улыбкой:

– Думаю, да. Немощь нынче не в моде. А ты?

Ей пришлось стыдливо потупиться.

– О нет! Когда мне? Ты же знаешь, что я заканчиваю работу в шесть часов. А потом еще еду домой через весь Лондон. В соседнем квартале есть бассейн, но я выбираюсь туда крайне редко, в лучшем случае пару раз в месяц. Вот и все мои спортивные достижения.

Джеймс вскинул на нее любопытствующий взгляд. Ему чертовски захотелось посмотреть на нее в бикини. А еще лучше без него…

– Я и не знал, что ты любишь плавать.

Чуть пожав плечами, она заметила:

– Ты вовсе не обязан знать обо мне всё.

Он с какой-то непонятной горячностью воскликнул:

– Но мне хочется знать о тебе всё! – она посмотрела на него с некоторым недоумением, и Джеймс снова возвратился к тому небрежно-ироничному тону, что установился между ними с самого начала: – Чем бы ты хотела заняться сегодня? Можно покататься верхом, можно поплавать в нашем весьма неплохом бассейне, можно погулять по парку, а можно просто ничего не делать, валяясь среди густой травы на поляне в лесу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.