Знай, кошка, свое лукошко!

Не поверив своим глазам, уверенная, что это мираж, вызванный необычной обстановкой и выпитым натощак шампанским, Джейн зажмурилась, досчитала до ста и только потом осторожно открыла глаза, и боясь, что мужчина ей только привиделся, и надеясь на это.

Никуда не исчезнув, он с все тем же чуть заметным пренебрежением смотрел на что-то умильно воркующую ему леди в черном, увешанном драгоценностями платье.

Джейн молча уставилась на мужчину, не в силах оторвать взгляд. Она прекрасно понимала, что так пялиться на незнакомца – верх неприличия, но ничего не могла с собой поделать.

Кроме классически правильных черт лица, в нем было нечто настолько притягательное, хотя и несколько порочное, что Джейн вполне понимала даму, о чем-то униженно его умолявшую. Да что дама! Джейн и сама чувствовала, что, попроси он ее о чем угодно, она тотчас забудет все нравственные заповеди, с детства внушаемые ей отцом. Это было неприятно, неправильно, но очень сильно напоминало тот самый форс-мажор, против которого человек бессилен.

Почувствовав пристальный взгляд, мужчина повернулся и взглянул на Джейн в упор, вздернув в немом вопросе бровь. Почувствовав, что мучительно краснеет, она изобразила неловкий книксен, и он ответил ей вежливым поклоном. Решив, что он принял ее за одну из своих знакомых, Джейн возблагодарила свою стандартную внешность типичной англичанки. Таких, как она, вокруг было множество. Сама она считала свою внешность слишком заурядной и хотела бы быть такой же яркой и веселой, как Шарлотта.

Разговаривавшая с мужчиной дама соблазнительно наклонилась к нему, позволяя заглянуть во впадинку между высоких грудей, и положила ладонь на его локоть, привлекая к себе внимание. Джейн внезапно задохнулась от острого приступа ревности. Это мерзкое чувство было ей прежде совершенно незнакомо и сейчас решительно не понравилось.

Заклиная себя немедленно уйти, Джейн попыталась сделать шаг назад, и не смогла, потому что мужчина внезапно повернул голову и пришпилил ее взглядом к месту, как бабочку. Он смотрел на нее с легким недоумением, будто пытаясь вспомнить, где же мог видеть ее раньше. Джейн почувствовала себя обманщицей и даже смогла слегка повернуться, готовясь сбежать, как вдруг он громко сказал:

– Извини, Энди, но мне некогда. Я, конечно, подумаю над твоим весьма лестным предложением, но ничего не обещаю. Уверен, что мы еще встретимся, а сейчас мне пора. Меня ждет эта милая юная леди.

Проигнорировав просительный жест собеседницы, сделал два энергичных шага и оказался рядом с Джейн.

Поклонившись, заглянул ей в лицо и спросил:

– Джейн, если не ошибаюсь?

Изумившись, она смогла только невнятно проблеять:

– Да, но…

Нарочито громко, явно для своей отвергнутой спутницы, он с искушающей улыбкой продолжил:

– А я Френсис Ормонд, если помните, конечно.

Джейн голову готова была отдать на отсечение, что никогда прежде его не встречала. Она никогда не смогла бы забыть столь потрясающее лицо!

Взяв под руку, Ормонд повел Джейн к выходу, негромко приговаривая:

– Здесь слишком душно, давайте пройдемся по галерее. Там прохладнее, да и вид интереснее. На всю эту публику гораздо приятнее любоваться сверху.

Крепко держа девушку под руку, он повлек ее за собой. Не делая ни малейшей попытки к освобождению, Джейн следовала за ним, как сомнамбула. Ей было удивительно комфортно рядом с ним, его высокое гибкое тело было сделано для нее словно по заказу. Несмотря на то, что ее рост с каблуками достигал почти шести футов, он был выше ее на полголовы, но не подавлял своим ростом, как некоторые из ее знакомых, а просто привносил в ее ощущения очень приятный оттенок защищенности. Что-то чисто физиологическое, по Фрейду, – может быть, успокоенность самки рядом с сильным и смелым самцом?

Осознав собственные мысли, Джейн растерялась еще больше. Такого с ней никогда не бывало. Она всегда обдумывала свои поступки и их возможные последствия. Поэтому до сего дня она не стыдилась не только своих поступков, но и своих мыслей. А что творится с ней сейчас? Бросив взгляд на уверенно выступавшего рядом с ней мужчину, она даже вздрогнула от негодования на саму себя, – ее взгляд, скользнув по его лицу, остановился, как приклеенный, на том самом месте, на которое приличные девушки стараются не смотреть.

– Здесь гораздо лучше, не находите? – Ормонд с такой насмешливостью посмотрел на спутницу, что та залилась смущенным румянцем, молясь, чтобы его проницательность не заходила столь далеко, чтоб читать ее тайные мысли.

Оглянувшись, Джейн только сейчас заметила, что они чинно прогуливаются по галерее, под которой шумит пестрое людское море. Удивившись, она спросила:

– А почему здесь нет публики?

Хмыкнув, он признал:

– Да просто вход сюда закрыт. Официальный, во всяком случае. Но мы-то с вами прошли с запасного.

Ужасно не любившая нарушать разного рода запреты, пусть и глупые, Джейн осторожно спросила:

– А нам за это не попадет?

Он скосил на нее удивленные глаза, и вдруг звонко расхохотался.

– Джейн, а вы знаете, кто я?

Она отрицательно покачала головой. Внимательно посмотрев в ее искреннее лицо, он широко улыбнулся и поднес к губам ее тонкую ладонь.

– Это замечательно, Джейн! – Не понимая, в чем дело, она открыла было рот, чтобы выяснить, что он имел в виду, но Ормонд не дал, спросив: – А вы в самом деле Джейн? Признаюсь, с моей стороны это был выстрел наугад. Мне показалось, что вы должны быть Джейн. Психотип, вы понимаете?

Она почувствовала себя мышонком, с которым играет большой хитрый кот.

– Я и в самом деле Джейн. Джейн Сандерсон, студентка. А вы кто?

Широко усмехаясь, Френсис повел ее дальше, говоря:

– Я вам это уже сказал. Что же всего прочего, то я не студент, титула не имею, но, как говорят аристократы про себя и своих лошадей, хороших кровей. Мой дед – герцог, представляете?

Джейн не представляла. Среди ее знакомых не было ни герцогов, ни маркизов. Даже баронетов и тех не было. Была, правда, пара сквайров в деревушке, где она выроста, но их причислить к британской аристократии уж точно было невозможно.

Чуть приобняв за плечи, Ормонд развернул ее лицом к залу. Под их ногами колыхался сотканный из человеческих тел восточный ковер, переливающийся от драгоценностей. Показав рукой куда-то вниз, указал:

– Видите принца Гарри, Джейн?

Прищурившись, она посмотрела вниз.

– Отсюда не разобрать.

– Что вы! Все прекрасно видно. Вон он, в толпе поклонниц. Холостой принц – это же потрясающая добыча!

В его голосе ей послышалась откровенная насмешка, и Джейн укоризненно посмотрела на него.

– Людям нужны кумиры. Без них было бы скучно жить.

Ормонд провокационно предложил, наклонясь к ней еще ниже:

– Тогда, может быть, спустимся, и вы присоединитесь к толпе? Возможно, вам повезет и принц обратит на вас внимание.

Джейн подумала о Шарлотте и улыбнулась. Вот уж кто не упустит своего шанса! Наверняка сейчас она в первом ряду вовсю кокетничает с принцем. Но вот только ей, Джейн, это совершенно ни к чему.

Френсис шелковым голосом, как змей-искуситель, добавил:

– Я могу вас подвести к самому принцу и даже познакомить. Не забывайте, мой дедушка…

Джейн с кислой усмешкой продолжила:

– …Герцог. Я это прекрасно помню. Но не пойму, для чего вы об этом постоянно напоминаете: то ли подчеркнуть мою незначительность, то ли потешить свое самолюбие.

Ормонд на мгновенье остолбенел и вдруг вновь залился громким искренним хохотом. Джейн молча ждала, когда он прекратит смеяться и скажет что-нибудь дельное. От его смеха у нее что-то трепетало внутри, будто на сердце села целая стая бабочек, и это было необычно и смущающе.

Отсмеявшись, Френсис пожал ей руку и успокоил:

– Милая Джейн, не беспокойтесь! Поверьте, мой смех к вам никакого отношения не имеет. И смеялся я над собой, а вовсе не над вами.

Джейн не поверила, но ничего не сказала. Если бы она возмутилась, то пришлось бы уйти, а на это она была не способна. Френсис Ормонд просто околдовал ее. Она поняла, что до этой встречи и не подозревала, насколько греховно соблазняющей может быть мужская красота. Ее отец назвал бы его падшим ангелом – столько в нем было непреодолимой привлекательности и тайной порочности. Сокрушительная смесь. Или она настолько неискушена в этой жизни, что ничего не понимает в мужчинах?

Ормонд улыбнулся дразнящей улыбкой и двусмысленно поблагодарил:

– Спасибо Джейн, за помощь. Вы выручили меня, позволив без ущерба отвязаться от Энди. Она неплохой человек, но страшно занудна. Если бы вы сказали, что со мной не знакомы, вы поставили бы меня в сложное положение.

Джейн не верила, что Френсиса Ормонда можно поставить в сложное положение. Если б она заявила, что видит его в первый раз в жизни, он с такой же ленивой ухмылкой сказал бы, что принял ее за другую, и только.

От его пристального взгляда сердце у Джейн билось так сильно, что на прозрачной коже запястья стал виден пульс. Ей казалось, что она ходит по какому-то краю. Не пропасти, нет, но потери здравого смысла. Хотя не об его ли излишке ей вчера говорил Энтони? Может быть, ей и впрямь пора расстаться со здравым смыслом? А заодно и со всеми мешающими жить комплексами? Познать жизнь, как и советовал Тони?

Под оценивающим взглядом Френсиса ей хотелось выглядеть как можно лучше, и она выпрямила спину и втянула живот, как в свое время ее учила бабушка. И, хотя это было смешно, но ей ужасно, ужасно захотелось, чтобы ее отцом был по меньшей мере граф. А еще лучше – маркиз. Тогда бы она соответствовала внуку герцога.

Казалось, Ормонд понимал все ее мысли без слов, потому что небрежно поинтересовался:

– А кто ваши родители, милая Джейн Сандерсон?

И она впервые в жизни соврала.

– Но разве вы не слышали об империи Сандерсонов? – Джейн знала, что ее отец – однофамилец известного датского клана мультимиллионеров.

Френсис вопросительно вскинул левую бровь.

– Так вы из этой семьи? – это прозвучало у него довольно скептически, и Джейн кинулась на амбразуру, стараясь при этом не краснеть:

– Ну да. Просто я учусь в Лондоне. Родители сочли, что здесь образование куда престижнее, чем в Копенгагене.

Усмехнувшись, Френсис спросил:

– И как, лучше здесь образование?

Джейн логично ушла от ответа:

– Откуда мне знать? Мне же не с чем сравнивать. Вот если бы я окончила какой-нибудь колледж там, а потом поехала учиться в Лондон, я бы знала. – Чувствуя, что у него наготове еще один вопрос – крючочек, поспешно перевела разговор на другое: – А почему вы чувствуете себя здесь как дома?

Снова тонко усмехнувшись, давая понять, что все ее хитрости шиты для него белыми нитками, Френсис ответил:

– Я не только здесь как дома. Но и во многих других местах тоже. Я официальный представитель королевской семьи, отвечаю за исторические здания, имеющие отношение к Виндзорской династии. Так что по долгу службы располагаю сведениями обо всех мало-мальски известных представителях британской аристократии.

Джейн мысленно перекрестилась. Как хорошо, что ей не вздумалось представиться дочерью какого-нибудь английского барона! Хотя и сейчас уверенности в том, что он ей поверил, у нее не было никакой. Но если она честно скажет ему, кто она на самом деле, он тут же потеряет к ней всякий интерес. Кому нужна какая-то скучная, заурядная дочь сельского викария! А ей жизненно важно заинтересовать этого потрясающего мужчину. Пусть даже несуществующим родством. К тому же их знакомство не продлится дольше этого бала, поэтому и волноваться о последствиях ей нечего.

Но что, если он спросит о ее псевдородственниках? Она же о них, кроме фамилии и того, что клан датских Сандерсонов весьма обширен, ничего не знает! Что ж, теперь главное – не допустить, чтобы он принялся ее о чем-то расспрашивать. И она принялась говорить сама, не давая ему вставить в свою сумбурную речь ни словечка. Болтала она, естественно, о том, что хорошо знала сама – о своей студенческой жизни. Здесь не нужно было ничего выдумывать, и эта освежающая мысль привносила в ее речь нотки смешной экзальтированности.

Она могла бы говорить так бесконечно, не отрывая глаз от его выразительного лица, не возьми Ормонд ее под руку и не поведи вниз со словами:

– Давайте потанцуем, мне кажется, оркестр играет очень милый танец.

В самом деле, в общем зале звучал приятный для слуха медлительный старинный контрданс. С испытывающей улыбкой кавалер склонился к своей спутнице и выговорил приглашение на танец:

– Надеюсь, вы не откажитесь потанцевать со мной? Или в Дании подобных танцев не танцуют?

Мысленно вознеся пылкую благодарность матушке, в свое время посещавшую студию бальных танцев и передавшей полученное там умение своим дочерям, Джейн встала в нужную позицию и легко протанцевала с Френсисом весь сложный танец. Единственное, что ее смущало – придирчивые взгляды и ревнивый шепоток, раздававшийся вокруг. Да еще она жалела, что танцует чопорный контрданс, а не стремительный вальс, во время которого можно было бы как бы невзначай прижаться к партнеру поплотнее. Кровь у нее бурлила все сильнее и сильнее, требуя недозволенного.

После танца она ожидала похвалы и нового приглашения, но с огорчением услышала:

– Мне очень приятно беседовать с вами, милая Джейн, но, к сожалению, меня ждут дела. – Голос Ормонда звучал с прохладцей, ему явно наскучила его непритязательная спутница.

В голове у Джейн удручающе пронеслось: все, сказка закончилась! И даже здравая мысль о том, что сказки и не должны длиться вечно, чтоб не превратиться в обыденность, не помогла. И она брякнула, невесть на что надеясь:

– А можно и мне с вами? Я никогда не видела британской аристократии, мне очень интересно.

Ормонд посмотрел на нее сквозь полуопущенные ресницы с мягким неодобрением.

– Извините, Джейн, но мое с вами появление может быть неправильно истолковано. К сожалению, моя репутация в отношении прекрасных дам оставляет желать лучшего. Если бы я был женат, то мог бы поручить вас супруге, но так…

Отказ мог быть очень болезненным, тем более что в нем откровенно порицалась ее навязчивость, если бы Джейн не услышала из его речи лишь одно: он не женат! Это прозвучало для нее слаще любой музыки, и она обрадовано улыбнулась, подумав, что вполне смахивает на неприлично неуравновешенную особу, если не сказать дурочку.

Но Френсис, увидев кого-то вдалеке, поднес ее руку к губам, поцеловал и, утешающее прошептав:

– Мы еще увидимся, Джейн! – ушел, не оглядываясь.

Понимая, что это лишь ни к чему не обязывающие слова, она потихоньку отправилась за ним следом. Это было нарушением всяческих приличий, но эта ночь была такой нереальной, такой фантастически прекрасной, что Джейн не понимала, что хорошо, а что плохо. Границы между этими понятиями стерлись, и то, что она прежде так яростно осуждала, вдруг показалось ей вполне приемлемым.

Не выпуская из виду Френсиса, подхватила с подноса проходившего мимо официанта бокал шампанского и, чувствуя сильнейшую жажду, выпила его, как сок. Поставив пустой бокал на первый попавшийся выступ, она постаралась передислоцироваться поближе к Ормонду, разговаривавшему с высоким важным господином.

Ей повезло, большая группа строго одетых японцев отгородила ее от беседующих, скрывая от глаз Ормонда. Джейн несколько удивилась, что делают японцы на английском благотворительном балу, но долго этим вопросом не занималась, ее гораздо более интересовало то, что говорит Фрэнсис.

Спрятаться за японцами с ее ростом было трудновато, но она, пригнувшись, все же подобралась к нему почти вплотную, и наслаждалась звуками его красивого голоса. В смысл разговора она не вникала, ей это было неинтересно. Один только тембр его глубокого голоса гипнотизировал ее, делая почти счастливой. Но вот японцы по команде дружно двинулись дальше, и Джейн, оставшейся без прикрытия, пришлось уйти вместе с ними, чтобы не быть обнаруженной.

В ее голове царила необыкновенная легкость и роились наполеоновские планы по завоеванию самого потрясающего в мире мужчины. К сожалению, все они были настолько фантасмагоричны, что Джейн даже в своем эйфорическом состоянии понимала полную их неосуществимость. Она пожалела, что рядом с ней не было Лотты. Поднаторевшая в интригах Шарлотта наверняка смогла бы посоветовать ей, что предпринять. Вытянувшись на носках, Джейн осмотрелась вокруг, выглядывая подружку. Но тут же раздумала просить у нее помощи, вдруг Лотте самой понравится Ормонд? И тогда прости-прощай ее любовь! Подружка не задумываясь постарается отбить у нее столь знатную добычу. Нет уж, лучше не рисковать своей первой любовью.

Поняв, о чем думает, Джейн возмущенно охнула. Любовь? Что она мелет? Ну, увлеклась впервые в жизни, но это же нельзя назвать любовью! Любовь бывает только между хорошо знающими, уважающими друг друга людьми. А все остальное зовется уничижительно – похоть!

Вспомнив отцовские наставления, Джейн озадачилась. Неужели то светлое чувство, что охватило ее при одном взгляде на Френсиса, есть похоть? Не может этого быть! И, чтобы в этом убедиться, вновь вернулась туда, где он разговаривал с важным господином.

Каково же было ее разочарование, когда на прежнем месте Ормонда не оказалось. Обомлев, она застыла там, как превращенная в соляной столб жена Лота, не в силах поверить, что все так глупо кончилось.

Здравый смысл упорно твердил ей, что ничего и не начиналось, и, учитывая обстоятельства, это не просто хорошо, а замечательно, но на сердце было так тяжело, будто она потеряла близкого человека. Не выдержав, Джейн совершила еще один неприличный поступок. Невзирая на запреты, она кинулась по служебному ходу на галерею, где еще совсем недавно гуляла с Френсисом.

Она боялась, что кто-нибудь ее остановит, но никто на ее пути не встретился, и она беспрепятственно добралась до своей цели. Свесившись вниз через балюстраду так, что в любую минуту могла полететь вниз, лихорадочно высматривала Фрэнсиса, истово жалея, что у нее нет с собой бинокля, хотя бы театрального.

Толпы пестро одетых людей сменяли друг друга, но Френсиса среди них не было. Она провела на галерее почти час, бегая вокруг. Но вот, когда она уже решила спуститься вниз и поискать в других местах, возле входа в зал появилась красивая пара, милая девушка в белом платье и рядом с ней элегантный до безумия Френсис.

Не давая захватить ее вспыхнувшей ревности, Джейн стремглав кинулась вниз, надеясь добраться до него быстрее, чем он исчезнет. О том, что будет потом, она не думала. И что такого уж страшного может произойти? Прикинется, что вновь столкнулась с ним случайно, только и всего. Неприятно, конечно, если он примет ее за навязчивую особу. Но это ерунда в сравнении со счастьем снова видеть его, слышать его голос.

Но ей не повезло. На полдороге, когда она уже могла разглядеть бабочку на шее Ормонда, ее за руку бесцеремонно ухватила Шарлотта.

– Вот ты где! А я весь вечер тебя ищу! Пошли, нам надо поговорить.

Как всегда, не слушая возражений, потащила подругу к укромному уголку возле банкетного зала. Джейн с непривычной для себя досадой подумала, что в этом вся Шарлотта, для нее важны лишь собственные желания, на других ей всегда было наплевать. Едва та остановилась и открыла рот, чтобы поведать о своем очередном сногсшибательном приключении, как Джейн вырвала из ее цепкой ручки свой локоть и, воскликнув «извини, но я спешу!» – умчалась обратно в танцевальный зал, оставив Лотту смотреть ей вслед приоткрыв рот.

Как и следовало ожидать, Френсиса на прежнем месте уже не было. Джейн еще в безнадежном поиске несколько часов покружила по Альберт-Холлу, разыскивая Ормонда, но нигде его не нашла.

Под утро бал подошел к концу, и публика принялась разъезжаться. Джейн в полном расстройстве чувств тоже вышла на улицу, не чувствуя пронизывающего холодного ветра и мелкого противного дождя.

Внезапно напротив нее остановился черный кадиллак, и знакомый глубокий голос предложил:

– Вам куда, мисс Сандерсон? Вас подвезти?

Глава вторая

Опешив, Джейн замерла на месте, на зная, доверять или нет своим ощущениям. После бессонной ночи ей могло показаться все, что угодно.

Построжевший голос подстегнул:

– Вы кого-то ждете? Я вам мешаю? Мне уехать?

Опомнившись, Джейн воскликнула:

– Нет, нет! Я очень рада! Спасибо!

Нырнув в приятную теплоту салона, отделенного от водителя поднятой перегородкой, она поняла, что оказалась рядом с Френсисом в опасном одиночестве. Но Джейн уже ничего не боялась. Наоборот, если бы не полученное ею строгое воспитание, она с облегчением кинулась бы ему на шею и принялась целовать сама. Но проявление инициативы в подобном деле было для нее страшным табу, поэтому она замерла, глядя на мужчину покорным взглядом загипнотизированного кролика.

Изящным жестом Френсис открыл встроенный в спинку сиденья бар. Вынув бутылку с шотландским виски, плеснул себе на дно широкого бокала. Из стоящего рядом холодильника достал упаковку колотого льда и бросил в бокал. Сделал изрядный глоток и признал, устало прикрыв глаза:

– Извините, Джейн, что налил себе первому, но я так вымотался за сегодняшний день, что остро нуждаюсь в подкреплении. Не ожидал, что бал выдастся настолько утомительным.

Ей стало его искренне жаль. Сочувственно положив узкую ладонь на его рукав, она спросила:

– Я могу вам чем-то помочь?

Он недоуменно пожал плечами.

– Думаю, что нет. Это все работа, вы же понимаете?

Вновь открыв бар, спросил:

– Что вам предложить?

Джейн принялась лихорадочно соображать, что может желать повидавшая жизнь датчанка. Решив не рисковать, попросила самое обычное:

– Мартини с колой, пожалуйста.

Кивнув головой, он вытащил бутылку мартини и отмерил щедрую порцию в такой же, как у себя, бокал. Потом добавил льда из морозильника и протянул спутнице.

– Извините, Джейн, но колы у меня нет. Я вообще газировкой не увлекаюсь.

Покраснев, будто ее уличили в постыдном незнании жизни, Джейн пригубила крепкий напиток и даже не почувствовала его вкуса. Все ее обострившиеся чувства занимал сидевший напротив мужчина.

Френсис, в свою очередь, изучающее разглядывал ее из-под полуопущенных век. Мелодично зазвонил телефон, и он бросил в него пару однозначных фраз, не отрывая при этом пристального взгляда от визави. Джейн старалась вести себя как обычно, но этот странный взгляд и тревожил, и возбуждал ее.

– Налить вам еще?

Джейн не сразу догадалась, о чем ее спрашивает Френсис. Поняв, опустила взгляд на бокал, которые вертела в руке и поразилась – он был пуст. Никогда она так много не пила. Как ни странно, но пьяной она себя не ощущала. Лишь появилась необычная пустота в голове и приятная легкость в теле.

– Нет, нет, не нужно! – остатки попранного ею сегодня здравого смысла все же сказали свое веское слово.

Внезапно она сообразила, что Френсис даже не поинтересовался, куда ее везти. Немного запаниковав, она спросила:

– Куда мы едем?

Отпив еще глоток виски, он рассеянно ответил, все также пристально разглядывая ее:

– Я решил, что вы вполне сможете помочь мне пережить этот тяжелый день. И едем мы ко мне. Надеюсь, именно этого вы и хотите?

Вопрос прозвучал так цинично и двусмысленно, что Джейн испуганно заморгала, не зная, что отвечать. Она и в самом деле хотела именно этого, но стоило ли ей в этом признаваться?

Она промолчала, а опытный в амурных делах Ормонд, понимая ее состояние, уточнять не стал.

Минут через двадцать они подъехали к величественному зданию на Сент-Джеймс. Ворота медленно разъехались в стороны, пропуская кадиллак к подъезду. Выйдя из машины, Джейн немного помедлила, пытаясь совладать с разгулявшимися нервами. Господи, еще утром она и думать не могла о подобном повороте в своей судьбе! Но отступать было поздно, и она, повинуясь командно-приглашающему взмаху идущего рядом с ней Френсиса, вошла в гостеприимно распахнутые двери.

Холл ослепил ее собираемой из поколения в поколение роскошью. Конечно, Джейн бывала в британских музеях, в том числе и в тех, что поражали своей обстановкой, но там были представлены предметы музейного интерьера, до которых не рекомендовалось даже дотрагиваться, а тут это все служило одному-единственному человеку. Хотя, возможно, здесь жили и родители Ормонда, ведь она ничего о нем не знала. Собравшись с духом, повернулась к нему и спросила:

– А кто еще живет вместе с вами? Ваши родители?

Френсис сумрачно на нее посмотрел.

– Нет. Их уже нет на этом свете.

Его голос звучал с таким укором, будто Джейн, по меньшей мере, допустила вопиющую бестактность. Но она же не знала об этом! Смутившись, постаралась смягчить свою оплошность:

– Мне очень жаль. Вам их, наверное, очень не хватает?

Вытянув губы в неприятную узенькую трубочку, Ормонд неприязненно ответил: