Митерикон. Собрание наставлений аввы Исаии всечестной инокине Феодоре

Святитель Феофан Затворник

Митерикон, собрание наставлений аввы Исаии всечестной инокине Феодоре

© Сибирская Благозвонница, оформление, 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Из предисловия к первому изданию 1891 года

В бытность мою в Иерусалиме попалась мне на глаза в библиотеке о. архимандрита (потом преосвященного) Порфирия[1] рукописная книга наставлений аввы Исаии всечестной монахине Феодоре, надписанная им «Митерикон» и приобретенная на Афоне. Пересмотрев сию книгу, я пришел к мысли, что хорошо бы было познакомить с нею наших благоговейных инокинь, для которых прямо назначенных книг у нас не имеется. В сей мысли я решился перевести ее и перевел там же, в Иерусалиме. Перевод этот был послан в редакцию «Воскресного чтения» и напечатан в сем журнале в 1853–1859 годах, откуда теперь извлечен и издается особой книжкой.

В книге различаются три отделения: в первом содержатся три послания аввы Исаии к инокине Феодоре о внешнем чине (уставе) уединеннической жизни; во втором – изречения святых жен-подвижниц, кои составляют собственно «Митерикон»; в третьем – наставления самого аввы Исаии о внутренней жизни, подобающей уединенницам.

Наставления направлены к безмолвствующим, но могут идти и вообще к инокиням, ревнующим о совершенстве в иноческой жизни: инокиня в келии тоже есть уединенница, если живет с разумом.

Переведено не все, но не по моему произволу, а по состоянию рукописи. Существенного, впрочем, ничего через это не теряется.

Е<пископ> Ф<еофан>

Послания монаха Исаии благороднейшей монахине Феодоре

1

Получил я твое боголюбивое писание и с ним принял твою боголюбезную душу. В нем спрашиваешь ты нас, недобродетельных и недостойных даже имени монашеского, о поклонах, псалмопении, о чине монашеского жития и о правиле касательно пищи. Как всегда во всем тебе послушный, я пишу краткий ответ и на сие твое прошение. Но боюсь слова Господа, Который говорит: Научивший и не сотворивший, как лицемер, меньшим наречется между подвизающимися внити в Царствие Небесное[2].

Поелику же послушание не безвозмездно и вера и любовь к нам велика, то, уповая на сие и на честную твою молитву, как бы руководимый ею, пишу, как ты повелела.

Богомудрые отцы говорят, что душа наша имеет три части: ум, который называют также и силой словесной, силу раздражительную и силу вожделетельную[3]. В сих силах добродетели находятся естественно и внутренно, а пороки прибывают отвне[4], через потерю добродетелей. Добродетели ума суть следующие: правая вера, знание, благоразумие, смирение, непрестанная в сердце память о Боге, память о смерти, чистые помыслы, удаленные от житейских и суетных вещей мира, как то: разнообразной пищи и питья, стяжаний, бесполезных связей с людьми и подобного сему, чем оскверняется душа безмолвствующего. Потому-то святые отцы как сами жили в пустынях и горах, так и женам определили безмолвствовать, удаляясь связей и всякого обращения с мужчинами, чтобы таким образом удобнее утвердиться в добродетели через терпение, совершенное безмолвие и всецелое упразднение от внешнего, – обучить нравы и чувства, сохранить ум и помыслы чистыми и неоскверненными от нечистых воспоминаний и обрести Бога делами, творимыми в безмолвии. Дела же безмолвия есть пост, бдение, долулежание[5], чтение, поклоны на каждый час. Поклонов должно иметь каждый раз по крайней мере сто; потом, приложась к честному образу Сладчайшего Иисуса Христа и Бога нашего, сесть за чтение или рукоделие.

Но главное, госпожа моя и сестра, ты должна изглаждать[6] зло из сердца – умертвием[7] миру, всяким воздержанием, терпеливым пребыванием в безмолвии, истинным смирением, нощеденственной молитвой и любовью к Богу. Сими душевными и телесными добродетелями зло искореняется, а добро насаждается и возращается[8]. Впрочем, знай, госпожа моя, что никто ничего не может исправить без помощи Божией, равно как и без своего желания и усердия ни в чем не можем мы иметь успеха. Кто познал любовь Божию и памятует об обетованных нам благах и повседневных благодеяниях и заступлениях, коими Бог избавляет нас от бед и искушений человеческих и наветов демонских, тот безболезненно будет сидеть на безмолвии. Ибо если любящие земные блага употребляют все средства, решаются на все страдания, истощают силы и деньги, чтоб только не лишиться желаемого, то не тем ли паче возлюбившие небесные блага должны творить всякое добро и охотно претерпевать всякие скорби, чтобы не лишиться Царства Небесного? И ты, добрая сестра, укрепленная свыше благодатью, оставила мир и все презрела в таком нежном возрасте, уверовав Христу Богу, Который говорит: Кто не отречется всего имения своего, не может Мой быти ученик[9] (ср.: Лк. 14, 33), и: Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10, 37); также: Кто оставит домы и села и виноградники ради Мене, сторицею приимет и живот вечный наследит[10] (ср.: Мф. 19, 29); еще: Придите ко Мне вси труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11, 28). Услышав это, ты уверовала, благословенная душа, и сотворила по вере, возжелав проходить славное, честное и высокое безмолвное житие. Хорошо и мудро ты избрала это. Впрочем, знай, что честный дом святого безмолвия велик и тяжел, потому имеет нужду в основаниях твердых и прочных. Иначе, если под честным зданием добродетелей положены будут основания ненадежные, оно все падет, и будет разрушение храмины сей велие[11] (ср.: Лк. 6, 49). Основания же безмолвия есть пост со смирением, молчание, чтение, удаление от бесед с мужчинами, скажу – и с женами, бдение, молитва, множество поклонов. Таковы основания честного безмолвия!

Во-первых, госпожа моя, знай цель, для которой ты оставила род свой и вышла из дома отца своего. Без сомнения, ты вышла для того, чтоб ненавидеть мир и все, что в мире, – и не только ненавидеть мирское, но и подвизаться против страстных и блудных помыслов, чтобы сосложением[12] с ними не осквернить ума и соблюсти сердце свое чистым и сокрушенным, – в каковом обитает Дух Святой посредством непрестанной молитвы. Потому, если нападут на тебя демоны тлетворной похоти, вооружись постом, бдением, злостраданием, безмолвием, молчанием, смирением и прилежной молитвой, – и противоборствуй им, как верная раба истинного Бога, чтобы могла сказать с Давидом: Во смирении нашем помяну ны Господь[13] (ср.: Пс. 135, 23).

Но знай, госпожа моя, что аще не Господь созиждет дом, всуе трудится зиждущий[14] (Пс. 126, 1). Поистине, добрая сестра моя, и кажущееся добрым из того, что мы творим, если хорошо вникнуть, окажется худым, достойным укора и осуждения. Ибо кто может целомудрствовать, как Иосиф? Любить Бога, как Авраам? Поститься, как Моисей, Илия и Даниил? Умирать на всяк день, как апостол Павел, мученики и преподобные жены, – кои за Христа пролили кровь свою, или в безмолвии угождали Ему, и злострадали даже до смерти ради Царства Небесного? Если всегда будешь памятовать в уме своем о святых мужах, преподобных женах и о добродетелях их, то, конечно, найдешь, как совершенно святые возлюбили Бога, и укоришь себя, что не только ничего такого не сделала, но и не помыслила о том. Также, созерцая благость Божию, по которой Он благоволил соделаться ради нас человеком и умереть, – все, что ни делаешь, ты почтешь обветшалым рубищем, уметом[15], ничем. Так, госпожа моя, – непрестанно помышляя об этом, отвергай гордость душевную, и если сделаешь что доброго в добром безмолвии своем, почитай то ничего не стоящим и даже не думай, что творишь добродетель, но презри всю честь и славу мира как негодное рубище. Помни, христолюбивая душа, что как раба Христова ты обязана и работать Ему, исполняя верно всякую заповедь, которую дал нам благой Владыка наш. Потому, когда исполнишь все, тогда помысли в себе смиренно: как раба я исполнила, что мне было поведено, и сочти себя непотребной тварью. Также, сладчайшая госпожа моя, что ни делаешь, делай сокровенно, делай для единого Бога; укоряй себя всегда и говори помыслу своему: Глупый помысел! что ты возносишься?[16] (ср.: Лк. 18, 14). Первый же тебе укор в том, что ты свою волю исполняешь, что похвала человеческая и добрая о тебе – между ними слава, придают тебе крепости и силы на такой подвиг, а сестры, находящиеся в подчинении, не то делают, что хотят, но что повелит настоятельница, хотя бы они того и не хотели. Так, укоряя помысел свой, ты хотя бы отчасти можешь избежать сетей демона гордости. Впрочем, в этом и в другом всем ты можешь успеть не иначе, как если всегда будешь пребывать в безмолвии. Если иногда будешь безмолвствовать с охотой, а иногда блуждать везде, влекомая демоном миролюбия, то суетен труд твой и бесплодно все, что ты ни делаешь. В таком случае, на что и жить тебе? Если же всегда будешь безмолвствовать, творить добродетели, почитать себя худшей из всех людей, укорять, как бесплодно сидящую в келии своей и убегать сообращения[17] с мужчинами, то блаженна ты в женах и блажен путь, коим имеешь ты шествовать, разлучившись с телом. Иначе смотри, добрая сестра моя, не трудиться бы тебе всуе.

В келии своей не делай ничего ни более, ни менее правила, которое я передал тебе, ибо все чрезмерное от демонов. Но иди царским путем, который показан тебе мною. Когда же захочется тебе сделать что-либо более, не делай того без моего ведома и совета. Итак, сидя в келии своей, имей делание духовное, то есть чтение, псалмопение, молитву, множество поклонов и небольшое рукоделие. Держи память о Сладчайшем Иисусе, память о смерти, память о прежних грехах своих и повседневных падениях, каковы наводимое лукавым нерадение о всякой добродетели, поскользновения[18]языка, бессловесные движения гнева и похоти, блуждание ума, недобрые помыслы. Все сие старайся осязать в себе, и, коль скоро найдешь что такое, спеши исправить, и, отсекши с корнем, далеко отжени то от сердца своего, чтоб иначе плевелы зла не заглушили пшеницы добродетелей в душе твоей и в день суда ты не оказалась бесплодной, как те пять юродивых дев. Потом опять дай делание помыслам для возбуждения сокрушения и ревности по Богу, каковы: память о вечных муках, о мужестве мучеников, о терпении и дивной твердости подвижников и подвизавшихся жен, и о добродетелях всех святых. Понуждай себя к духовной молитве, в которой научена ты поучаться день и ночь непрестанно: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!

Помышляй всегда в сердце своем о снисшествии к нам Бога, о Его святых страданиях, кресте, смерти, сошествии во ад – обо всем, что Он сделал для нас и что обетовал злостраждущим ради Него. Сколько и каких страстей не претерпел за нас всеблагой Бог! А я, так говори себе, добрая сестра моя, не исполнила и одной заповеди Божией! Он, по неизреченной благости Своей и безмерному человеколюбию, избавлял и повседневно избавляет меня от прелестей демонских и наветов людских, а я, несчастная и многогрешная, каждодневно прогневляю Его неисполнением воли Его и злыми помышлениями огорчаю Его; дьяволу же, врагу моему, повсечасно воюющему против меня, угождаю тем, что творю волю его. Помышляя обо всем этом в келии своей, добрая моя и сладчайшая сестра, в какое не придешь ты умиление и плач, в какое смирение и сокрушение сердца? К тому же рассматривай, какие добродетели ты творишь, какие сотворила и каких недостает у тебя. Добродетели безмолвия – совершенное смирение, совершенное послушание, совершенное воздержание, совершенное целомудрие, совершенный пост, совершенное бдение, множество поклонов, чтение, молчание, чистота, мир, превосходящий всякий ум, память о Боге, память о смерти, правда во всех добродетелях. Через все эти добродетели привходит в монаха блаженное смирение, а через смирение вселяется в него Бог. Да вселится и в твое сердце Бог и да походит в тебе по обетованию Своему!

Говори ты злым помыслам: Отступите от мене, вси делающие беззаконие[19], и Не творите дому Отца моего домом купли[20](ср.: Ин. 2, 16). Поставь над помыслами своими, как бы стражем и главой, память о Боге и память о смерти, а учителем – Сладчайшего Христа и Бога нашего, не вводя ничего в келию свою ни чистого, ни нечистого. Говори сама себе: как провели мы нынешний день или ночь или даже каждый час дня и ночи? И если что сделала доброго, говори со смирением и благодарением: Слава долготерпению Твоему, Господи! Слава человеколюбию Твоему, Владыко! Слава благости Твоей, Святый!

Помышляй обо всем этом в блаженном безмолвии твоем, внутри келии своей; плачь непрестанно, чтобы треклятый враг дьявол не приразил[21] к тебе непотребных и злых мыслей, не помрачил в тебе света добродетелей и не уязвил сердца твоего скверными и суетными желаниями. Молись, госпожа моя, о мире всего мира, о спасении христиан и обо всех людях. Молись, госпожа моя и сестра, и обо мне, бедном, что, не сделав никогда ничего доброго, не имея и малого следа добродетелей, обремененный бесчисленными грехами и страстями, несчастный я, пишу и учу других. Тебя же да покроет Господь Бог от всякого зла, видимого и невидимого, и да укрепит на исполнение воли Его во все дни жизни твоей.

Вот тебе от меня, ничтожного и бедного, госпожа моя, монахиня Феодора, вот тебе доказательство моей духовной к тебе любви, в сохранение и укрепление благословенной души твоей и тела, ибо иначе я не могу праведно воздать тебе за чистую любовь, которую всегда имеешь ты к нам как благожеланием, да безбедно протечешь маловременную жизнь сию и благодатью Христовой радостно прейдешь в будущую, в сорадование с преподобными и славными женами, во веки веков. Аминь.

2

Помню, что однажды благороднейшая душа твоя, госпожа моя и сестра, спрашивала мою бедность о том, как должно петь псалмы. Я тогда словесно отвечал и объяснял, как должно совершать псалмопение, ныне же хочу изобразить то христолюбивой душе твоей и письменно. Слушай внимательно, пойми и рассуди о том сама с собою.

Все люди, беседуя с другими, знают, что говорят, и сами стоят со всем вниманием, слушая речи других. Но бывает, что тогда, как говорящие знают, что говорят другим, слушающие часто не так хорошо внимают тому, что говорится им. Есть ли разум в таких людях? Но если за такое невнимание к тому, что говорят нам другие люди, нас почитают неразумными и непотребными, то какую можем иметь мы надежду спасения, когда, приступая к псалмам, сим словесам Духа Святого, устами поем и будто песнословим Бога, а ум нисколько не внимает тому, что поем? Когда предаем ум свой лукавому демону и он с самого начала пения увлекает его к заботе о нужных будто вещах или исполняет его нечистыми и скверными воспоминаниями, и мы ничего не чувствуем из того, что поем! Итак, добрая госпожа моя, покажи хотя бы такое внимание во время пения псалмов, какое имеешь при беседе с другими. Если же не будешь прилагать о том старания, то на разорение и ни во что будет псалмопение твое и твоя беседа к Богу. Это будет не только тщетный, но и не безвредный труд. Тому, кто поет так, должно плакать и стенать, что, думая угодить Богу, более прогневляет Его своим бесчинным пением.

Порядок пения должен быть у тебя такой: по захождении солнца затвори дверь келии своей и положи законные сто поклонов; потом, став прямо и воздевши руки свои к небу, скажи трижды: Боже, милостив буди мне, грешной и непотребной рабе, скажи из глубины души, со стенанием и сокрушением сердца. Далее: Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас. Аминь, Трисвятое, Пресвятая Троице; Отче наш; Господи, помилуй двенадцать раз, Приидите, поклонимся трижды и начинай псалмы. Прочитав со всем вниманием две кафизмы, опять положи сто поклонов; опять скажи: Боже, милостив буди мне, грешной трижды и Приидите, поклонимся, и опять две кафизмы. По окончании их опять сто поклонов и: Боже, милостив буди мне и Приидите, поклонимся трижды и еще одну кафизму. По исполнении ее Трисвятое, Господи, помилуй сто раз и поклонов сто, Боже, милостив буди мне, Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе трижды и Молитвами святых отец наших. Потом поклонись святым иконам и поди почий. Когда дадут знак в церковь, всеми силами старайся быть в церкви вместе с окончанием стучания в доску[22]. Поступая так, ты будешь безопасна от стрел лукавого. Впрочем, прошу тебя, сколько можешь, читай медленнее, чтоб и ум понимал, что читаешь.

Пришедши из церкви, пропой междочасие 1-го часа[23], потом сядь, почитай немного и берись, если есть, за рукоделие. Часы совершай в келии так: когда настанет 3-й час, встань, положи пятьдесят поклонов и начинай петь; по окончании псалмопения положи опять пятьдесят поклонов и садись за чтение. То же на 6-м и 9-м часах. Прочитай также чин изобразительных[24] и исполни семьсот двадцать поклонов. Потом поклонись Господу до земли, прочитай Отче наш и вкуси насущного хлеба. После садись и читай. Таким образом, всегда за псалмопением должно следовать чтение и за чтением рукоделие. Поступая так, ты никогда не впадешь в уныние. Когда вкушаешь пищу в келии своей, женщина, служащая тебе, не должна стоять там, но пусть, положив немного хлеба, воды и овощей, выйдет. Когда кончишь, тогда позови ее опять, ибо не должно, чтобы кто смотрел на безмолвствующего, даже когда он спит. Вот я показал тебе чин безмолвствующего ради Господа и желающего оплакивать грехи свои! Молись и о мне и всегда поминай меня в молитвах.

Молитвы всех святых да будут с тобою, сохраняя тебя от всякого зла. Аминь.

Что касается до семисот двадцати поклонов [Какие эти поклоны, верно, известно из общего обычая – класть десять поклонов поясных, а потом земной. В обители святого Саввы каждый обязан класть тысячу пятьсот поклонов, из них сто пятдесят земных, кладомых на десятках. Кладутся пред утренней, для чего дается знак в било, за час до утрени[25].], то ты должна исполнять их круглый год, до последнего издыхания, кроме разве болезни. В Пятидесятницу до Недели всех святых не должно их класть, а равно и в двенадцать дней[26]. Пять дней в каждой неделе исполняй их, во весь год неопустительно, если желаешь вести жизнь безопасную от сетей дьявола. Молись и обо мне, по слову апостола, который говорит: Молитесь друг за друга, яко да исцелеете (Иак. 5, 16).

3

Собери, госпожа моя, ум свой, утверди благочестивый помысел свой и внимай тому, что ныне буду писать тебе.

С того времени, как человек, преслушанием заповеди отпадши от Бога, изгнан был из рая, дьявол и демоны его получили доступ мысленно колебать, смущать и рассеивать ум его день и ночь, у одного более, у другого менее. И смиренный безмолвник не может иначе избавиться от сей прелести лукавого демона, как непрестанной памятью о Боге. Так, он всегда должен со вниманием повторять святое имя Сладчайшего Иисуса Христа и Бога нашего день и ночь, всякий час и всякое мгновение, пока запечатлеется в сердце его это божественное речение: Господи Иисусе Христе, помилуй мя! Сыне Божий, помози мне! Ибо божественная память отгоняет от ума безмолвствующего всезлобного дьявола. Часто я напоминал тебе, добрая сестра моя, о памяти Божией и ныне опять говорю тебе, что если не потрудишься и не попотеешь, чтобы напечатлелось в сердце твоем и в уме твоем сие страшное имя, всуе ты безмолвствуешь, всуе поешь, всуе постишься, всуе бдишь. Одним словом, весь труд монаха будет ни во что без такого делания, без памяти о Боге. Это есть начало безмолвия ради Господа, это и конец. Это многовожделенное имя – душа безмолвия и молчания. В памяти о нем радость и веселие, оставление грехов и богатство добродетелей. Это преславное имя едва немногие могли бы обрести в одном безмолвии и молчании, иначе не может человек улучить его, хотя много будет нудить себя. Потому, зная силу слова сего, я всегда убеждаю твою во Христе любовь безмолвствовать и молчать, ибо посредством этих добродетелей богатеет в нас память о Боге.

Кто не злопостраждет, чтобы преклонить милость Божию к себе, особенно когда Сам Он хочет возвратить опять прежнее достоинство безмолвствующему, толкущему и ищущему всегда? Кто не попечется вниманием и верой, безмолвием, молчанием и трудом опять стяжать то, что имел вначале Адам в упокоение и утешение и потерял что по невниманию и неверию? Тесноты и труды, то есть пост, молчание, бдение и всякий другой труд безмолвника, даны человеку по устроению человеколюбивого Бога, чтобы он не потерял опять того блага, которого притрудно достигла умная душа его, во время его безмолвия. Потому-то я и пишу о том, чтобы труд твой не был бесплоден и суетен. Ты, добрая моя сестра и госпожа, познала, что мир весь во зле лежит, и, по благоволению Божию, легко оставила его, отрекшись от всего ради Господа. Да не будет же труд твой тщетен и бесполезен! Поревнуй угодить благому Богу, как избранная раба Его, чтобы в день суда от десницы Его приять неувядаемый венец пред лицом ангелов и святых.

Я, госпожа моя, исполнил свое и что некогда говорил тебе словом, то теперь исполнил писанием. И за все сие ты имеешь дать отчет в день суда[27]. Ибо чего весьма многие из монахов не знают, ты всему тому научена точно, истинно и нелестно. Потому должно внимать тому со страхом и трепетом и исполнять то с тщанием и усердием, чтобы, проведши во всякой чистоте и честности краткие дни жизни своей, в час смерти ты вышла из тела своего среди радости и веселия ангелов и святых. Молитвы всех святых да будут с тобою, сохраняя тебя от всякого зла.

На этом слове хотел было я остановиться, но пришла другая мысль, которую и решился я изложить тебе теперь же со всей точностью. Слушай, храни и исполняй написанное мною, госпожа моя. Бог подает безмолвствующему и ищущему Его великие дары, которых никто другой получить от Него не может: сердце сокрушенное и смиренное, трезвенное, бодренное, целомудренное, кающееся, умиленное, в коем внедрена всегдашняя память о Боге, память о будущем суде и смерти; также усердие к чтению, сила и крепость не отступать никогда от Бога, сила предстоять Ему всегда со страхом и трепетом, чистота, кротость, терпение, благодушие. Когда безмолвник получит сии дары – слава Тебе, Спасе Христе! – ибо после сего многовожделенный Христос подает уже безмолвствующему освящение и здравие. Здравие же состоит в том, чтобы даже мысленно не вожделевать грехов мирского похотения, то есть богатства, похоти плотской, тщеславия, суетной чести от людей земных. Бог не может уврачевать того, кто прежде не взыскал и не стяжал показанных выше даров, чтобы, получив здравие без трудов в великом безмолвии, без постов и вообще, без всякого подвига безмолвнического, он не обратился к чести человеческой, не востщеславился тем, что здоров, и не ратуем страстями, и не впал в сеть дьявольскую, в гордость, ибо тогда последняя будет горше первых, потому что гордость больше всех грехов, и все другие грехи прибывают уже вслед за нею. Начало греха, – говорит Премудрый, – есть гордость[28] (ср.: Сир. 10, 15).

Таким образом, ум безмолвствующего становится обоженным[29], потому что он всегда имеет Бога в сердце своем, посредством добродетелей. Таковому уму невозможно быть у человека самому по себе, но памятью об Иисусе Христе и смерти вселяется Иисус в сердце безмолвника, и ум его становится обоженным, ибо от внимания и поучения в законе Христовом бывает он исполнителем заповедей Его, через исполнение заповедей внедряется всегдашняя память об Иисусе в сердце его, а от этого ум его делается обоженным. Тогда он бывает весь Христов и о том только помышляет, чтобы творить заповеди Его со страхом и любовью.

Я же подателя благ – Бога, подающего достойным Духа Святого и открывающего сокровенное в Божественных Писаниях, – славлю, благоговейно чту, хвалю и благодарю, во Христе Иисусе, Господе нашем, с Ним же Ему слава со Святым Духом, во веки веков. Аминь.

Достопамятные изречения святых жен-подвижниц, собранные аввой Исаией для прелестной монахини Феодоры

Каково зрелище лугов, кои исполнены всякого рода цветами, такова и настоящая моя книга, священное и сладчайшее чадо. В ней найдешь ты все цветы добродетелей – внимание ума и поучение сердечное, к уцеломудрению твоему и спасению души твоей, если хочешь. Собрав лучшие духовные цветы бессмертного луга или рая, добрая сестра моя и верное чадо, я посылаю тебе сплетенный венец, чтобы, ощутив благоухание его, ты потекла путем добродетелей и усокровиществовала душе своей некрадомое богатство. Господь славы да будет с тобою.