Новая жизнь

Новая жизнь

Павел Сурков

© Павел Сурков, 2015

© Павел Сурков, фотографии, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Новая жизнь

В новой жизни не будет места ни одиночеству, ни отчаянью,У меня обязательно будет Macbook, фокстерьер и «Вольво»,Мы будем сидеть на кухне, есть шоколад, запивать его чаем,И будет совсем не страшно, не быстро, не грустно да и не больно.В новой жизни каждое утро я буду смотреть на солнце,На такое простое рассветное солнце, погода всегда будет ясной,И то, что ушло навеки, уже никогда не вернется —На то она, жизнь, и новая, чтобы в ней все было прекрасно.В новой жизни я выйду на площадь небольшого, но доброго города,Будет жарко, но не изнурительно. Приземлюсь в кафе, закурю сигарету.И из кондиционера повеет прохладой, но никак не искусственным холодом,А вокруг будет вечное утро, вечный праздник и вечное лето.В новой жизни, которую я слеплю из снов и пустых ожиданийЯ буду немного моложе, немного красивей, немного спокойней,Перестану верить в удачу, покоряться потоку мечтанийИ каждой мелочи буду рад, каждому пустяку – доволен.1В новой жизни как в новом фильме будут яркие-яркие краски,Будет тихая и красивая музыка, хорошо прописанные диалоги,Эта новая жизнь будет одновременно похожа на сон и на сказку,Но и она закончится когда-то в каком-то итоге.И тогда, когда та, новая жизнь, будет как бы уже и не новой,Я все так же буду сидеть и думать, рассчитывать, мысли взвешивать —О том, что могло бы быть лучше, гораздо, хотя и так было клево,И, вслед за прошедшей новою жизнью ждать прихода новейшей.

Зазеркалье

Е2-е4, летит паровоз, неудачливый первый класс,Мы сами выбрали нашу судьбу, но судьба не выбрала нас,И если все это – нелепый сон Черного Короля,То игра началась, первый ход за теми, кто пока что стоит у руля.И вот мы опять едем снизу вверх, через два ручейка вперед,Кондуктора нет, билетер в окошке сдачу не выдает,И пока нам в ответ готовится некий очередной сюрприз,Я ищу в своем вагоне Алису, наилучшую из Алис.Как известно, наша инфанта пока что слишком мала для игры,И поэтому вместо военных баталий мы проводим балы и пиры,Ворон не прилетит, овца не уснет, и на исходе дняЯ ищу в своем вагоне Алису – а Алиса ищет меня.Мы давно знакомы, но я почему-то не помню ее лица,Это очень просто и по-гусарски – начинать представленье с конца,И мне совершенно не по зубам запеканки, занозы, иЕсли Алиса выйдет в ферзи, то и я пойду в короли.И мы медленно ходим между купе, извиняясь, краснея, ноКто-то на остановках уходит в тамбур, а кто-то лезет в окно.Но Алиса, я знаю, всегда спокойна, да и мне волноваться нельзя,Я вчера решил посмотреть на коней, что по кочерге скользят.Я за Единорога, но Лев сказал, что победа им не важна,И я продолжаю искать Алису, поскольку Алиса нужна —В этой странной игре всем фигурам найдется, что делать и что говорить,Но, пока я еще не нашел Алису, не надо меня торопить.И вот мы видим друг друга через стекло, истошно гудит паровоз,Я вижу, что Алису прилично шатает, да и сам я не слишком тверез,А какой-то сосед в очках говорит, что мы сели на «Хогвартс-экспресс»,Но это не важно – я вижу Алису, а, значит, пошел процесс.Я толкаюсь локтями, я лезу вперед, я машу Алисе рукой,Я так долго мечтал о встрече с Алисой, что почти утратил покой.Я тяну к ней руку, касаюсь пальцами волос ее и плеча,И свет ее глаз похож на касанье солнечного луча.И мы вместе сходим на старый перрон, улыбаемся и дрожим,Мы могли бы сбежать, но так страшно устали, что уже никуда не спешим,И у нас под ногами – водная гладь, резвится морской конек,И я говорю: «Ну, что же, Алиса, перепрыгивай ручеек…»

Вальхалла

Это не вечер, это не ночь, надвигается что-то странное. Ты говоришь: «Не могу помочь» – и уходишь, оставив убитых и раненых. Битва битвой, но надо всех мертвецов схоронить, зарыть, или сжечь и развеять. Пусть летят в Вальхаллу, в конце концов, там гораздо сытней, светлей и теплее. Пусть пируют там, вопреки всему, поднимают чаши во славу Одина – а у нас тут что, я и сам не пойму, то ли концлагерь, то ли родина.

Ну да ладно. Закончим на этом. Пусть мертвецы уйдут колонною в вечность. Я все гимны выучил наизусть, разменяв беспечность на бесконечность, и тебя восславил в каждой строке. Только это, как видно, тебе не нужно. Я несу увядший цветок в руке и рыдаю: «Ребята, давайте жить дружно».

Ни хрена не дружно. Увы и ах. Никаких забот, никаких привычек, люди ходят, как люди, на двух ногах, и прекрасно считают (я сам отличник), и прекрасно мыслят, и каждый из них – за себя, за себя… Ну а кто за нас-то? Так что я опять сочиняю стих и опять стараюсь дожить до завтра.

Все отложено. Нет никаких надежд. Забивай на все, отправляйся в странствия. Мир одет в миллионы различных одежд и искрится сотней цветов пространство. Но на этот дурацкий калейдоскоп у меня нет сил уже больше пялиться. Я твоим презреньем ужален в лоб, и твое молчанье – серпом по яйцам.

Вот такие пошлые, злые стихи. Я и сам виноват – получилось глупо. Отряхни свое счастье от шелухи, как птенец раскалывает скорлупку, чтобы вырваться в свет из прозрачной тьмы…

Я тебя подожду. Я уже научился. И тогда «ты» и «я» – превратится в «мы». И, наверное, что-то еще случится.

Молитва

Ничего страшнее нету на свете, чем однажды проснуться – и вдруг понять, что уже совсем ничего не светит, никого не вспомнить и не обнять. Нет, не так: «никого» превратилось в «некого», вот лежи себе и тоскуй в тиши. Не пугай соседей слезными реками, но пойми, что тебе незачем жить.

Ты лежишь и шепчешь одну молитву: «Как бы сделать так, чтобы все сбылось» – только жизнь готовит новую битву, среди черных, белых и серых полос, жизнь достала нож, расставляет сети, жизнь купила капкан и сварила яд… Никого хитрее нету на свете, эта жизнь – твой личный, интимный ад.

Ничего-ничего, потерпи немного – говоришь ты себе, зубами скрипя. У тебя есть цель, впереди дорога – ты наивно молишься про себя. Образуется все. Переменится. Справишься. Сменишь кожу. Даже купишь парик. Сам себе – и другим – непременно понравишься, и найдешь со всеми общий язык. Но – увы! – нет ничего страшнее, чем проснуться ночью в пятом часу, и почувствовать: холод ползет по шее, и мозги качаются на весу.

Все. Конец. Finita. Кино закончилось. Проходите мимо. Амба. Аминь. И уже совсем ничего не хочется – даже новых героев (и героинь). Окна сердца гвоздями тоски заколочены. Не успел остыть – так живи, любя.

Нет страшней ничего, чем проснуться ночью и понять, что рядом нету тебя.

Ад

Нету покоя четверо суток подряд.Вдруг – в дверь звонят.Наспех застилаю кровать,Иду открывать —На пороге – два чертаВ белых халатах,Глаза – пусты,Лбы – покаты,Надо лбами – небольшие рога.«Вот и вся недолга,Собирайся,Пойдем,» – говорят, —«В ад».Делать нечего.Не пойдешь – врежут по печени.Хуже смертиТакие черти.Ведут.Ну, думаю, будет суд,Будет глас с небес,Мол, куда ты влез,Мол, зачем ты врал…А на деле – ведут в подвал,Темный и сухой.Четыре стеныИ пусто.«Расслабься,» – говорят, —«Ад – это тоже искусство,У каждого – свой,Сам создал – и получай,За грехи и грешки отвечай.Вот он, твой ад, знакомься:Пустой подвал, где нет ничего —Ни света,Ни звука,Ни телефона,Все понятно, все просто,Все так знакомо.Вот он, твой ад, гляди! —Ничего впереди».И кричи-не кричи —Не услышат ни черти, ни даже врачи,И ты – не услышишь,Не скажешь:«Как шумно ты дышишь,Дыши потише…»Дверь закрывается,Ад начинается.

Зоосад

Я все время блуждаю в резиновых джунглях, мне говорят – это сумрачный лес.Жизнь на экваторе, на улице шумно, и вообще я куда-то совсем не туда залез.Я все жду Вергилия, а, может, я сам Вергилий, брожу среди клеток, смотрю кино,С актерами, которых давно позабыли, и вспомнить которых мне не дано,Тягучих, нудных, словно виноИли партия в домино.Вот обезьянник, за ним террариум, дальше – загончик с горной козой,В голову лезет тугая заумь вкупе с непрочной соленой слезой,И наши дети становятся старше, у них расширяется круг проблем,Они делают то, что нам сделать страшно, и едят только то, что я не ем,И не попадают в пленНедоработанных схем.Зоосад закрывается в шесть, но до этого у нас есть шанс про зверье забыть,Сюда приходить желательно летом, поскольку зиму не изменить,В закрытых вольерах страшно воняет, солнце падает в облака,И эти звери нас не понимают, поскольку слабеет моя рука,А цена – увы, высока,И победа недалека.Все посетители – люди неброские, они не заботятся ни о ком,Узбекский макак в макака японского игриво швыряет мокрым снежком,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.