Код расплаты

Некоторое время расследование еще двигалось: опрашивались возможные свидетели, тщательно велись протоколы, проводились следственные эксперименты, в какой-то момент даже казалось, что имеются некоторые перспективы для его раскрытия, но вскоре, будто бы по чьей-то всесильной указке, оно перешло в число нераскрываемых – его передали в архив, где оно было похоронено под кипами запылившихся бумаг.

И вот теперь, открыв папку, Анри Обрайн мог оценить, насколько тщательно было спланировано преступление. В деле имелись даже фотографии парня, сделанные с близкого расстояния, который вывел Томми из бара. Не выглядело удивительным, что тот оказался сотрудником спецслужб, сумевшим втереться в доверие к Томми Харриссону. В пронырливости агента не было ничего странного, как правило, такие люди невероятно обаятельны, умеют нравиться женщинам и вызывают доверие у мужчин.

Вот только жаль, что жизнь Томми прервалась столь рано, он был по-настоящему красив и талантлив и мог бы принести немало пользы своей стране. Неужели не нашлось ни одного человека на всем свете, который предостерег бы его от суровых игр с государственными секретами?

Углубившись в содержимое, Обрайн даже не удивился, когда прочитал, что в поле зрения ФБР он попал едва ли не в младенческом возрасте, с того самого времени, когда стал дотягиваться до клавиатуры. Именно тогда, проявляя недюжинную сметливость, он проникал во всевозможные корпорации, интересуясь служебными файлами. Так что тяга ко всему тайному и запретному у него зародилась буквально с малолетства. Позже Томми Харриссон попал в школу для одаренных детей, ставшую для него своеобразным гумусом и позволившую по-настоящему раскрыть недюжинный талант. Неудивительно, что на множестве интеллектуальных олимпиад, в которых он непременно участвовал, Томми занимал лишь первые места. Второго для него просто не существовало. Незадолго до окончания колледжа он был включен в список самых интеллектуальных людей Америки. Вот такая она, его короткая биография.

Правда, в этом деле присутствовала некоторая странность – как выяснялось из материалов дела, сотрудничать с ФБР он начал с первого курса колледжа, усовершенствуя для бюро какие-то программы. Иначе, Томми был своим человеком в ФБР. Что же такого могло произойти, если через три года оно согласилось с его устранением? Что-то здесь не вязалось… Ощущение было таковым, что дело было сшито грубыми нитками из многих кусков, между которыми проступают белые пятна. После некоторого колебания верх взяла привычка доводить дело до логического конца.

Подняв трубку, Анри Обрайн произнес:

– Вот что, Мари, соедини меня с директором.

– Он сейчас немного занят, – неуверенно прозвучали ее слова.

– Видно, дела и в самом деле очень серьезные, если до директора ФБР не может дозвониться один из его заместителей, – съязвил Обрайн.

– Мистер Конорс разговаривает с Белым домом… Обождите секундочку… Все, линия свободна, я вас соединяю.

– Что у тебя там, Анри? – прозвучал глуховатый голос директора ФБР.

– Я тут пролистывал дело Томми Харриссона…

– Томми Харриссон… Ну, ну… И что тебя там смущает?

– У меня такое ощущение, что в нем не хватает по меньшей мере пары десятков страниц.

– Любопытное наблюдение.

– Из его личного дела пропали кое-какие интересующие меня детали.

– Что именно тебя интересует?

– Хорошо, у меня такой вопрос… Кому это вдруг понадобилось устранять Харриссона, если он работал на ФБР?

– В деле написано, что он сотрудничал с ФБР?

– Да. Может, его устранило Федеральное бюро? Вы мне скажите напрямую, в нашей работе случается всякое, я должен это знать.

– Могу тебе сказать совершенно точно: к этому делу мы не имеем никакого отношения. С Томми Харриссоном действительно пошло что-то не так. Его не должны были убирать, в какой-то степени он был нашим человеком, так не делается… Мы проводили закрытое расследование, я сам принимал в нем участие…

– Я это знаю, господин директор, под некоторыми документами стоит ваша фамилия. Но кто именно его устранил, если не ФБР?

– Ты не думал о том, что, кроме нас, имеются и другие секретные спецслужбы?

Создавалось впечатление, что директор чего-то недоговаривал, что же такого может быть секретного в этом деле, если даже он опасается быть откровенным со своим замом?

– ЦРУ?

– Я тебе ничего не говорил.

– Томми похоронили очень быстро, как будто бы очень спешили. И у меня…

– Анри, даю тебе дружеский совет. Это дело уже закрыто, его давно сдали в архив, о нем позабыли, так что не следует в нем копаться и вытаскивать его на поверхность. Оно может дурно запахнуть.

– Я что-то не совсем понимаю, в ФБР существуют какие-то секреты, в которые я не вхож? Все-таки я один из заместителей директора.

– От тебя нет никаких секретов, – мягко произнес директор, – иначе ты бы не работал на этой должности, просто каждый из нас занимается своим направлением, так что не лезь на чужую поляну. Твое дело на сегодняшний день банк «Империал», отдай ему все силы! Чем раньше мы отыщем этого мерзавца, портящего нам кровь, тем лучше будет для всех. Тем будет лучше для страны, черт побери! Ты меня хорошо понимаешь?

– Да, господин директор.

– Все, заканчиваем на этом разговор, мне опять звонят из Белого дома. Сегодня я невероятно популярен в президентской администрации. Договорим позже. И не забудь вернуть досье в указанный срок.

Анри Обрайн положил трубку. От беседы остался неприятный осадок. Недоговоренность горчила, так и хотелось преодолеть ее доброй порцией виски. Пожалуй, небольшой праздник можно будет оставить на вечер. А сейчас имеются более важные мероприятия.

* * *

Поднявшись к президенту банка, Анри Обрайн прошел мимо Жаклин, миловидной секретарши Конорса. Непонятно, чем он напугал прелестное создание, но бедная женщина просто вжалась в кресло от страха, как будто бы заместитель директора ФБР явился в приемную для ее ареста. В следующий свой визит нужно будет подарить ей коробку швейцарских конфет, глядишь, и смотреть станет поласковее.

Широко улыбнувшись, Анри попытался исправить неловкость, затем поинтересовался:

– Президент у себя?

– Да, господин Обрайн, – поспешно отозвалась женщина.

Успел заметить, что на ее хорошеньком личике отразилось неподдельное облегчение, когда он проследовал дальше. Если Жаклин и дальше будет вести себя столь непредсказуемо, то у него появятся все основания подозревать ее в шпионаже.

– Что у тебя, Анри? – спросил президент, едва Обрайн перешагнул порог. – Надеюсь, чем-нибудь порадуешь?

– Мы проверили всех твоих сотрудников, провели титаническую работу, но никто из них не причастен к кибератакам. Источник опасности находится где-то снаружи.

– У нас осталось всего лишь три дня. Если за это время мы ничего не предпримем, то вся наша финансовая система полетит к чертовой матери! Убежден, ты осознаешь, что это не только проблемы моего банка, но и всего государства?

– Больше, чем кто-либо, Энтони. И поэтому я хочу сказать тебе, чтобы ты… – В кармане неприятно завибрировал телефон. Вытащив его, Обрайн не без удивления отметил, что номер был незнакомым, обычно он не отвечал неизвестным абонентам, но в этот раз чутье подсказало, что звонок может быть важным. – Мне звонят…

– Надеюсь, что этот звонок поможет в твоей работе, – буркнул раздраженно Конорс.

Неприятности последних дней гусеницами танка прошлись по их многолетней дружбе, хотя оба старательно лепили видимость, что отношения между ними оставались прежними.

– Слушаю, – произнес он в трубку.

– Это вам звонит Дарья.

– Как вы узнали мой номер телефона… Впрочем, объяснять не нужно, догадываюсь. У вас что-то серьезное или вы решили немного поболтать?

– У меня есть два вас нечто важное, но я бы хотела узнать правду о Томми. Вы обещали… Если вы решили отказаться от своих слов, то я немедленно прекращаю сотрудничество.

– Насколько ваше сообщение важное?

– Ровно настолько, чтобы поймать банковского хакера.

– Ах, вот даже как, – перевел Обрайн взгляд на президента банка, с напряжением вслушивающегося в разговор. – Где вы сейчас?

– Я в операционном зале.

– Хорошо. У меня есть для вас кое-что интересное. Я сейчас к вам спускаюсь. Надеюсь, услышать действительно нечто сногсшибательное.

Анри уложил папку в кейс и, попрощавшись с Конорсом, буркнувшим в ответ нечто невразумительное, быстро вышел из кабинета.

* * *

Обрайн увидел Дарью в кабинете Гольдберга – девушка сидела за компьютером и гибкими проворными пальчиками стучала по клавиатуре. Лицо одухотворенное, заметно взволнованное. Ну, прямо компьютерная мадонна!

– Надеюсь, что ваша информация стоит того, чтобы я прервал свой разговор с президентом банка, – подошел Обрайн.

– Можете не сомневаться, стоит… Я знаю, как и куда уходят деньги. А вы принесли то, что обещали?

– Все находится вот здесь, – показал он на кейс, что держал в руке. – А теперь рассказывайте, куда уходят деньги, – отвечал Анри, присаживаясь на свободный стул. – Я внимательно слушаю.

– Они идут через бот-сеть…

– Выражайтесь яснее, что это такое? – раздраженно произнес Обрайн.

– Бот-сеть, или бонет, это сеть зараженных вирусом компьютеров, которые связываются между собой и управляются одним человеком, бот-мастером.

– Получается, что он находится в системе?

– Это не так. В действительности хакер находится далеко за пределами системы, но действует таким образом, как будто бы находится в ней. Он может контролировать компьютеры без ведома хозяина даже на расстоянии многих тысяч километров. Компьютеры будто бы превращаются в настоящих зомби, и ему уже не составляет труда, чтобы заполучить все личные данные владельцев, включая их счета. Эти зараженные компьютеры находятся по всему свету. При желании он может довести их число до сотен тысяч!

– И он способен управлять таким количеством?

– Для него это не составит труда.

– Но как он их получает?

– Достаточно только активизировать зараженный сайт или рассылку, и они уже подвластны бот-мастеру. Такие компьютеры нередко составляют оперативную систему банков, а бот дает им команду пересылать деньги на карточки и счета.

– Этот бот всегда зависит от человека?

– Не всегда… Бот можно наделить функцией самораспространения. Причем он способен проникать по всем компьютерным сетям, включая банковские, Министерства обороны, Белого дома… Здесь все зависит от способностей его создателя. Хакер заражает доступные сайты, находящиеся в рабочем режиме, затем самостоятельно ищет в Сети уязвимые компьютеры и также их заражает. Дальше по его команде деньги приходят на подставные фирмы. Счета их одноразовые и служат лишь для единственной акции. Таких счетов много. Деньги лежат недолго, фактически их снимают уже через пятнадцать минут после того, как они прибудут. А еще деньги приходят на фальшивые карты, которых у них может быть во множестве.

– Теперь ответьте: как мне отловить этого мерзавца?

– Мне удалось обнаружить банки, куда он перевел крупные суммы.

– И где же они находятся?

– В Монако… А еще на Кипре.

– Вы знаете номера счетов?

– Вот они, – протянула Дарья бумагу.

Обрайн внимательно прочитал написанное:

– Но он уже снял со счетов все деньги.

– Еще позавчера, – согласилась Дарья. Улыбнувшись, добавила: – Но это не моя вина, я ничего не могла с этим поделать. Я работаю у вас с сегодняшнего дня.

Подозвав к себе Донана, Обрайн произнес:

– Отнесите эти счета ко мне, скажите Полу, чтобы их срочно заморозили!

– Понял, – с готовностью отвечал Гольдберг и, взяв распечатку, быстро удалился.

– Что вы еще можете сказать про этого сукиного сына?

– С определенной долей уверенности могу сказать, откуда произошла атака.

– И откуда?

– Из России.

– Нечто подобное я предполагал… Как же это у вас получилось так быстро разобраться? – осторожно поинтересовался помощник директора ФБР, как если бы опасался спугнуть удачу.

Банк «Империал» потратил сотни миллионов долларов на защиту своих средств, но в итоге так и не сумел уберечься от хакеров. Были задействованы лучшие специалисты страны, чтобы залатать дыры в компьютерной сети, но они тоже оказались бессильны. А тут приходит совсем молодая девчонка, едва выпрыгнувшая со студенческой скамьи, и с легкостью разрешает ребус, неподвластный полусотне лучших программистов мира.

– Я ввела антивирусный модуль, который спрограммировала несколько дней назад. Он, как никакой другой, подходит для такого случая и занимается сканированием важнейших системных областей, он не только контролирует пути отражения вирусов, но и отслеживает, откуда они пришли. Мне нужно совсем немного времени, чтобы узнать, кто именно их отправил.