Ожерелье из крокодильих зубов

А гибель лучшего друга Игоря Потемкина? Ведь это именно он, Аркадий, приохотил товарища к подводному плаванию. Сам-то он занимался подводным спортом с четырнадцати лет, регулярно посещая секцию подводников в ленинградском спортклубе «Дельфин». Там он тренировался у Александра Максимовича Турина, который надеялся сделать из вихрастого мальчишки хорошего стайера. И надо сказать, молодой спортсмен-подводник быстро прогрессировал. Уже на второй год занятий он удостоился чести войти в сборную команду города и области и выступать в финале летней Спартакиады народов РСФСР, проходившей в Омске. Там Стрешнев оказался лучшим на дистанции в 1500 метров в плавании в ластах, а эта дисциплина, как знают спортивные специалисты, считается одной из самых трудных, это своеобразный марафон. Аркадий преодолел эту марафонскую дистанцию за четырнадцать минут и десять с половиной секунд. И это в четырнадцать-то лет! Каких же высоких результатов смог бы добиться Стрешнев в дальнейшем, если бы не трагическая случайность, перечеркнувшая все надежды молодого парня на блестящую карьеру в спорте. Это была самая банальная автомобильная авария, когда в «Жигули», в которых на пассажирском месте находился Аркадий, врезался грузовик. Хирурги спасли жизнь Стрешнева, но о профессиональном спорте он мог забыть раз и навсегда...

Александр Максимович Турин – тренер Стрешнева – отличался глубокими познаниями в области Священного Писания и часто использовал их в своей воспитательной работе со спортсменами. Узнав, что врачи предупредили Аркадия о невозможности его возвращения в большой спорт после автокатастрофы и что тот пустился во все тяжкие, нарушая режим, Турин приехал к нему домой и рассказал о святом пророке Науме, жившем во второй половине царствования иудейского царя Езекии в 745—714 годах до Рождества Христова. «Знаешь, чем знаменит пророк Наум? – спросил он у подвыпившего любимца. – Да тем, что выдал предсказание о падении и погибели хорошо укрепленного города Ниневии – главного города Ассирийского царства. Таким образом, Наум повторил грозное пророчество, которое уже было изречено ранее пророком Ионою. Его исполнение не было отменено, а только отсрочено. Чтоб ты знал, ниневитяне, покаявшись на малое время после проповеди пророка Ионы и, видя, что его пророчество не сбылось, снова обратились к прежним своим злым делам, стали, как и ты, пить, курить, ругаться нехорошими словами. Я уж не говорю про продажную любовь! Этим горожане Ниневии снова оскорбили и прогневили Бога, который и так долго терпел их выходки. Знаешь, чем дело кончилось? Тем, что Ниневия погибла от воды и огня, как и предсказал Наум. Город три года держал оборону против войск царя мидийского и царя вавилонского, но в шестисотом году до Рождества Христова пал из-за разлива реки Тигр, подмывшей городские стены, чем поспешили воспользоваться враги. Они вошли в город и разрушили его до основания. Правил Ниневией тогда, чтоб ты знал, царь Сарданапал, который, отчаявшись и боясь плена, повелел сложить в самом дворце большой костер, собрал туда все свои сокровища и сжег себя вместе со всеми наложницами. Уловил смысл?..» Понял тренера Аркадий только на следующее утро, когда протрезвел. Может, не совсем понял, но в общих чертах все уловил. Поразмышляв над рассказом Турина, он пришел к выводу, что Бога гневить нельзя. Надо жить достойно. И пускай из него не выйдет хорошего спортсмена, зато может получиться неплохой военный врач. Тогда же он решил поступать в Военно-медицинскую академию имени Кирова.

Воспоминания исчезли как-то сразу, мгновенно, когда на колонну спикировали два «Миража F-1AZ» ВВС ЮАР, возвращавшиеся после очередной бомбардировки моста в районе Куиту-Куанавале. И хотя боезапас у них, видимо, был на исходе, самолеты не отказали себе в удовольствии пройтись на бреющем полете вдоль колонны, расстреливая из пушек и пулеметов машины с хорошо различимыми красными крестами на крышах...

Потеряв две санитарные машины и один БТР сопровождения, госпитальная колонна достигла места назначения в указанные сроки, после чего весь медицинский и обслуживающий персонал приступил к развертыванию палаток и оборудованию госпиталя на новом месте – под прикрытием высоченных пальм на берегу реки.

А совсем рядом, в двух-трех километрах от нового лагеря военных медиков, располагался тот самый «чертов мост», над которым в настоящий момент кружили самолеты ВВС ЮАР, сбрасывая на него следующую порцию авиабомб. Но вот один из «Миражей» в небе задымил, резко пошел на снижение и взорвался прямо над госпиталем, превратившись в большой огненный шар. Несмотря на то что обломки сбитого самолета упали вблизи медицинских палаток, все, кто там находился, и раненые и здоровые, радовались так, будто уничтожили этот вражеский самолет собственноручно.

Поздним вечером в жилую двухместную палатку Стрешнева наведался подполковник Санчес-Романтеев, тот самый Федор Аверьянович – «советник по разведке и контрразведке», которого Аркадий считал «добрым хитрованом, рядящимся в шкуру простецкого парня». За плечами у контрразведчика был потертый от времени вещмешок, в котором что-то аппетитно позванивало и булькало.

– Ты, того-самого, – прохрипел малорослый мужчина, который все время еще и сутулился, будто хотел всегда оставаться незаметным, снимая с плеч мешок, – на стол накрой. Требуется твоя... нет, ваша, медицинская консультация. Как говорится, боль врача ищет.

– Сначала дело, а потом посиделки, – веско ответил Аркадий, вставая с походной койки, на которой лежал поверх одеяла до визита Романтеева. Приход контрразведчика его не слишком обрадовал.

– А где майор Винсан? – кивнув на соседнюю раскладушку, поинтересовался Федор Аверьянович.

– На дежурстве в приемном отделении.

– Да, там не соскучишься, – сочувственно покивал головой подполковник, начиная снимать с себя верхнее обмундирование и продолжая путаться в обращении к хирургу на «ты» или на «вы». – Вы, того самого... обрати внимание на эту дрянь у меня на спине. Нашел? Под правой лопаткой...

– Воспаленная атерома, – сразу выдал свой диагноз хирург. – Надо оперировать!

– Надо-то надо... Того-самого! Да только мне ее уже дважды оперировали в нашей спецполиклиннике в Москве. Ну и что? Хватает максимум на два-три месяца, а потом все по новой. Понимаешь, выделяется из нее какой-то червяк...

– Вы скажете тоже, «червяк», – усмехнулся Стрешнев. – Просто нарушается под кожей жировой обмен, протоки потовых желез забиваются и секрет капсулируется, а когда его переизбыток, начинает разлагаться и нарывать, то...

– Точно! Так распирает, что хоть волком вой. Пока кто-нибудь не вскроет и не отсосет... В смысле, не выдавит «червяка», просто места себе не нахожу. Сам-то я туда дотянуться никак не могу! Руки, понимаешь, коротковаты. Жена помогает, когда рядом. А когда жены нет, то...

– Понятно. Неуспех предыдущих оперативных вмешательств обусловлен тем, что плохо вычистили проблемный участок. Тут нельзя оставлять даже споры этого жировика...

– И ты того-самого... вы абсолютно правы! – перебил врача контрразведчик. – Но самое интересное, что эта гадость началась у меня еще во время службы в Туркмении. Там же жара хуже, чем здесь. Опять же питьевой режим. Вот в чем загвоздка! Хотя здесь, в Африке, еще хуже...

– Надо оперировать! – подвел итог капитан медицинской службы.

– Как только, так сразу, – согласился Романтеев, надевая обмундирование. – Только вот, того-самого, разгребу ворох своих дел и сразу к вам на операционный стол. За этим дело не станет.

– Что будем пить? – взял быка за рога Аркадий. – Чай, кофе, медицинский спирт?

– Нет. У меня тут все с собой. Хорошая водка и закуска прямо из Москвы от Елисеева. Кстати, вы знакомы, того-самого, с Елисеевым?

– Не имел чести, – пожал плечами Стрешнев, расставляя на прикроватной тумбочке оловянные кружки и другую посуду. Потом, подержав в руках бутылку водки, восхищенно поцокал языком: – О! «Столичная»! Это штука знатная.

– Ну да, ты же у нас будешь уроженец Ленинградской области. А Елисеев – штучка московская. Был такой купец в Москве еще той, дореволюционной. Стало быть, он-то в самом центре столицы и организовал большой хороший магазин. Его до сих пор москвичи называют «Елисеевским».

– Да, я что-то об этом слышал.

– Наливай по первой! – как старший по званию приказал подполковник. – А закусим балычком на черном хлебушке... Дефицит, между прочим, даже для Москвы.

– В Ленинграде черный хлеб называют просто хлебом, а белый – булкой... – заметил Аркадий.

– Эх, мать его, как приятно вспомнить про Родину, когда от нее далеко-далече, – вздохнул Романтеев и поднес кружку с водкой ко рту.

Они выпили по первой, закусили.

Стрешнев посидел немного с закрытыми глазами, вспоминая подзабытый вкус русской водки, – ведь последнее время пить в основном доводилось только ром да джин, не считая, конечно, неразбавленный медицинский спирт.

«Хорошо сидим, – подумалось ему. – Прямо как с Игорьком в курсантском общежитии. Добрые старые времена в академии! Но нет, брат, шалишь! – настраиваясь на критический лад, сказал себе Аркадий. – Не только из-за атеромы приперся ко мне этот Романтеев. Что-то ему от меня еще нужно. Вот только что именно?»

– Ну что, того-самого, после первой и второй перерывчик небольшой? – улыбнулся подполковник, беря в руку бутылку и теперь самостоятельно разливая ее содержимое по кружкам. Однако сразу пить не стал. Захотел что-то рассказать собутыльнику. – Видал, как бомбят мост? Того-самого, есть сведения, что в Претории порешили закупить у америкосов новейшие бомбы, которые те, в свою очередь, приобрели во Франции. Называются эти бомбы «Дю-ран-даль», – по слогам произнес Федор Аверьянович. – Тьфу на них! Язык сломаешь. Они куда эффективнее обычных фугасных бомб и предназначены для приведения в негодность взлетных полос на военных аэродромах. Одна такая двухсоткилограммовая зараза спокойно пробивает бетонное покрытие и взрывается на глубине, образуя большую воронку и вздыбливая поверхность земли на довольно большом расстоянии. Так вот, в Претории хотят с помощью такой дуры взорвать наш мост. Там старинные каменные опоры, быки, возведенные еще португальцами, и никто из инженеров до сих пор толком понять не может, чем там каменюки эти скреплялись, каким таким раствором. Секрет, видишь ты, утрачен. Но раствор тот стойкий, доложу я тебе, и обычной взрывчаткой его хрен возьмешь. Ну, вздрогнули!

Выпили по второй.

– Жарко здесь до чертиков! – наливая по третьей, пожаловался подполковник. – Ты сам-то как эту хренову жару переносишь?

– Как в танке, – зачем-то брякнул Аркадий, решив, что и ему пора рассказать что-нибудь в свою очередь. – Вы что-нибудь слышали про «холодных людей», которые подобную жару вообще на дух не переносят? Мне в свое время пришлось заниматься одним таким человеком на Байконуре. Я служил там в госпитале ракетных войск стратегического назначения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.