Андрей

Но время идет.

Я уже окончил школу, правда, не так хорошо, как хотелось, поэтому пришлось идти в армию. Наталья тяжело восприняла это, но она как всегда смирилась. Мы дали клятву быть верными друг другу.

Все эти два томительных года мы вели переписку, благо, это не запрещалось; мы поддерживали связь как могли. Тяжела ты, любовь на расстоянии, но не ты ли позволяешь определить чистоту чувств?..

В последних ее письмах я стал замечать, что они уже не такие горячие и упоенные, что переписка сводится к вопросно-ответной форме; я подумал, что любовь остыла или, может быть, она нашла другого!? Мое сердце не находило места: в изнурительных терзаниях я дождался дембеля и вернулся на свою малую родину, желая только разобраться, в чем дело. Мой мозг сам строил догадки – с кем она, что они делают, как его зовут. Я был поглощён ненавистью к им обоим, несмотря на то, что второго могло и не существовать.

Первым делом, как полагается, я помчался к моей возлюбленной домой – и что я увидел? Она открыла дверь, но не одна – с ней был молодой человек лет двадцати пяти, не особо красивый, но при этом весьма брутальный. Наталья стояла бледная, потерянная. От ее прежней свежести не осталось ровно ничего.

«Не ожидала, значит», – подумал я, увидев её.

– Кто это? – сквозь зубы проскрипел я. Мои глаза налились бурлящей лавой, все мускулы напряглись, а злость плескала из горячего сердца.

– Это? Это мой двоюродный брат, – сказала она, ничуть не постеснявшись. Голос был ее слаб; он звучал как писк, пущенный из длинной трубы.

– Не так я представлял нашу встречу, – мой пылкий разум был на пределе, – где те объятия, где тот долгожданный поцелуй?..

Я не вытерпел и ударил незнакомца по челюсти так, что она хрустнула. Парень потерял сознание, а я, с чувством полной досады, ушел от нее. Домой.

Родители были рады моему приезду, а я – нет. Я потерял смысл. Все мои цели, ожидания, мечты рухнули. Я думал, что это конец.

В тот же день ко мне пришла Наталья, но я ее не принял: выгнал из квартиры, не дав ей сказать ни слова и обругав ее несколькими непечатными фразами, а потом еще написал ей письмо, в котором высказал в самых нелестных фразах все, что думаю о ней и о ее поступке. Я ненавидел Наталью. Больше мы с ней не виделись.

Этим вечером она покончила жизнь самоубийством. Тот самый брутальный парень, стоявший около нее, оказался ее двоюродным братом, последним из близких родственников. Оказалось, что ее родители, младший брат, сестра и бабушка во время отпуска куда-то исчезли. Наталья не поехала с ними, так как ожидала моего приезда; а когда я приехал, до нее донесли, что они погибли в автокатастрофе. После этого пришел я, сломал челюсть ее близкому, и написал ей таких слов, что врагу не пожелаешь. На похоронах было два человека: я и ее брат.

После нее я уже ни с кем не заводил отношений. Моя юношеская пылкость ушла, сердце – замедлилось, кровь – охладела, гордость – ушла в пятки, а сам я как будто постарел на десяток лет.

Каждый день я вспоминаю Наталью – ее нежные ладони, ее овальное лицо, ее робость, ее любовную покорность. Всю свою жизнь я провел закрывшись в себе. Работая сторожем в детском саду, я потерял связь с внешним миром. Ночью, когда все спят, я работал, а днем, когда работали все, спал я. Я не жил, я существовал до встречи с Андреем. Этот парень открыл мне глаза, дал понять, что в мире есть добрые и понимающие люди, что нельзя жить, зациклившись в себе.

Кстати, Андрей и Вика обвенчались. Компания их, как и была, не разлей вода. Андрей пообещал, что я стану крестным отцом его сына.

Он приходит ко мне каждую неделю. Обычно он делает это один, но иногда приводит свою компанию и жену. Он повзрослел, но остался таким же девственно-красивым, как и годами ранее. Я поведал Андрею свою историю, а он поведал мне свою. Его отец – алкоголик. Мать умерла при родах, других родных не было. Андрей был сам по себе. Возможно, именно такая закалка предала его духу такую стойкость.

Этот парень научил меня жизни. Да-да! Научил! Меня – пятидесятилетнего человека! Его непомерная гордость, его живое упорство, его природная легкость характера, его искреннее умение понимать, его кристальная чистота души, его жизненная мудрость. Как же порой не хватает этого…