Зазеркалье-2017. Стихотворения

Зазеркалье-2017

Стихотворения

Михаил Непомнящий

Редактор Татьяна Черкашина

Фотограф Анна Маранц

© Михаил Непомнящий, 2017

© Анна Маранц, фотографии, 2017

ISBN 978-5-4490-0564-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

К читателю

Любое лирическое стихотворение – это своего рода дневниковая запись. Однако, в отличие от обычной записи, далеко не всегда претендующей на роль художественного текста, поэтическое высказывание в гораздо большей степени отражает не столько событие, сколько связанную с ним эмоцию, не столько увиденное, сколько впечатление о нём, не столько прочитанное, сколько ассоциации, возникшие в процессе чтения. То есть отражение это отнюдь не зеркальное, а скорее уж – зазеркальное, искажённое и преобразованное авторской картиной мира, его темпераментом и эмоциональным состоянием – вещами эфемерными, не поддающимися точному описанию и измерению, но составляющими в конечном счёте то, что обычно принято именовать «сознанием», «душой».

Невозможность пересказа души утверждается не в одном литературном произведении. Достаточно вспомнить известное стихотворение Тютчева «Silentium!»:

«Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живёшь?

Мысль изреченная есть ложь»

или риторический вопрос-утверждение, вложенный Лермонтовым в уста героя «Мцыри»: «А душу можно ль рассказать?».

Тем не менее все, кто пишет лирические стихи (и в первую очередь сами упомянутые здесь великие лирики Михаил Юрьевич Лермонтов и Фёдор Иванович Тютчев), именно этим и занимаются всю свою жизнь.

Особенность (и обособленность) лирики заключается в том, что она, подобно дневнику, пишется автором прежде всего для себя, чем и обусловлена её откровенность и исповедальность. Но в перспективе любой поэт предполагает существование читателя («собеседника» – по Мандельштаму), и не просто читателя, а того, кому будут понятны его, поэта, размышления и переживания.

Таким образом, любой поэтический сборник представляет собой своеобразный дневник (двойник!) его автора. И главными функциями такого лирического дневника являются фиксация и передача рефлексии пишущего, иными словами, «рассказывание» его души неизвестному, но взыскуемому собеседнику.

Данная книга в этом плане не является исключением. Её автор надеется, что среди читателей найдутся близкие ему по духу и мироощущению «собеседники», которых не оставят равнодушными его мысли и откровения.

Междуречье

Этюд

Ворона каркала,икалалисица сытая,Икараждало парение и кара,Кастальский ключстекал со скали напоить кого искал;пространство крыльями листая,летела в небе птичья стая,и солнца диск, еще блистая,катился к морю,жаркий деньклонился к вечеру,Элладатяжёлой гроздью виноградав века отбрасывала тень.

Пииту

Мели, мели, Емеля, —намелешь нам вестей.На месте и при делеязык твой без костей.А мельник ты умелый —и мук полны кули.Мели во все пределы,во все концы земли.

В. Высоцкому

(Песенка)

Горлопан и рифмоплёт,скоморох и лицедей —так за что тебя народчтит превыше всех царей?Не светило, не святой,не расстрелян, не распят —отчего же голос твойиз палаток и палат?Не кончается кино,над страною хрип да стон,видно, лишь тебе данопеть с Россией в унисон.

Велимиру Хлебникову

1

Твори, творец, себе кумира —пусть до скончания времёнпребудет имя Велимирасредь именитейших имён.

2

Творец творенью дар творильныйсовсем не даром подарил:покорный воле подарильной,поэт судьбою оплатилсполнабезмерную раздарностьи запредельный беспредел,но одарённость не у дел —в уделе при делахбездарность.

Елабуга

«И терзали Шопена лабухи…»

А. Галич

Взгрустнёшь под пенье лабуха:«Мой милый, что тебея сделала?».Елабуга!Покорная судьбе —Марина непокорная,в твоей земле покойнашедшая,нагорнаяуснула под горой,где Гефсиманской рощеюлес навевает сон,и ангел доморощенныйлабает свой шансон.

Доверься заповедным тропам

Доверься заповедным тропам —они выводят напрямиктуда, где бледную Европуелабужский смущает бык,туда, где круча и кручина,где «боль, как прежде, глубока»,где мёрзнет в августе Маринаи стынет, точно речь, река.

На смерть А. Вознесенского

К мирам иным (анти-, скорее)вознёсся непокорный сей —уплыл в страну гипербореевпоследний наш гиперборей.

Ушедшей

Марина Чащина, публиковавшаяся на сайте Стихи.ру

под псевдонимом Евдокия Дозорная, скоропостижно скончалась вечером 23 марта 2011 года в возрасте 35 лет

Ушла ты, резкая, как «нате»,ушла ты, тихая, как вздох,не при параде, а в халате —а чем халат домашний плохна этот (и на всякий) случай(не по одёжке провожать)?Ты, дух мятущийся, летучий,ты, чья распахнута тетрадь,какие видишь нынче зори,в какое смотришься окно,в каком стоишь теперь дозоре,с какой Мариной заодно?

На смерть актера

1

Вершины?Ты успел их покорить.Но ныне пред тобой – не те высоты.И, выйдя за «Покровские ворота»как будто только трубку покурить,иные зришь врата?А старый Пётрна входе плату чем, скажи, берёт?Иль юзернейм ему подай, а с ним – пассворд?А впрочем (не посетуй на ремарку),с тебя он, верно, слупит контрамарку.

2

Покойники покойны и покорны —пускай молва вершит свой поздний суд,но фильмы (без эффектов и попкорна!)идут,и отдыхает Голливуд.

3

Взамен турусов и колессложивший руки на груди,упавший колос – все ж колосс,в какую землю ни клади.

Всё те же наши палестины

Всё те же наши палестины:пророк пророчит – ветер носит,плывёт в тоске необъяснимойв ночном кораблике Иосиф —над замерзающей Невоюв иные время и пространство —безвестный, юный и прекрасный,один,без свиты,без конвоя.

Поэту

(Тане Пешковой)

1

Богу, Таня, – богово,лету (Лете!) – летово,а тебе – набоково,блоково и фетово.Осень.Хмуро.Муторно.Одиноко бродим мы:городом ли, хутором —и повсюду – Болдино.

2

«Отравлен хлеб, и воздух выпит…»

О. Мандельштам

Не вспоминая о верлибреи крылышкуя, как колибри,на рифму нижешь жемчуг строк.Но, улетая дальше, выше,всё тяжелей и чаще дышишьтем, что украдено не впрок.И, задыхаясь, в стратосферулетишь навстречу Люциферу,земных не чувствуя вериг.Kрылом по тверди льдистой пишешьи учащенный пульс свой слышишь,и – ястреба осенний крик.

3

«…произнесёшь растерянно: Шалом…»

Т. Пешкова

Шабат шалом (воистину, шалом),хоть выноси святых, хоть заноси,земля твоя, что скрылась за холмом(за шеломянем, так сказать, еси),так сокровенна, как твоя строка,так тяжела (тяжеле всех вериг) —меня берёт в полон, как языка,и помыкает мною, как язык.

4

Не гадай на кофе ли, на воске,не считай надсадное «ку-ку»,не лови в далёком отголоске,что случится на твоём веку.Притулясь к менту ли, к монументу(косяками полнится тетрадь!),жизнь увидишь, словно киноленту,Господом прокрученную вспять.

Февраль

Не в бровь, а в бронхи – лют борей,знобит,кручины да болезниразнообразные полезли,как тараканы из щелей.Февраль, горчащий, как микстура,заполонил, наполнил дом,и поползла температурапод мышкой вверх,вниз – за окном.Теперь – чернил достать и плакать,и, словно парий записной,пить из горлА,и Пастернакаоткрыть как выход запасной.

Письмо Татьяне

«пытаясь новой строчкой уравнять —

глагол несовершенный с совершенным…»

Т. Пешкова

Говорят, не плюй в колодец – пригодится,не с лица же, в самом деле, пьют водицу,но коль выпало в империи родиться,лучше, Таня, жить подальше за границейда не зреть родных вождей и вертухаев,не затягивать ни галстука на вые;говоришь, что дураков везде хватает,но чужие дураки – они чужие.…..Приезжай-ка, Таня, в наши палестины,посидим в кафе под вечер над заливом,будем есть с тобою скользкие маслины,запивая их холодным светлым пивом.Здесь вблизи от моря вечером привольно,прочищаешь душу, голову и бронхи,и шипят, как «Ш», накатываясь, волны,и гарсон-араб картавит, что твой Бродский.…..Да, непросто, Таня, жечь сердца глаголом,совершенным даже (а несовершенным —бесполезно) – катим камнем на голгофу(труд вполне сизифов!) наши прегрешенья.Пусть живём мы розно в разных измереньях,но покуда Богом нам дана отсрочка,будет в наших жилах и стихотвореньях,задыхаясь, биться та же, Таня, Почва.

На риск напишешь

«Сухая дэма на ветвях сидела»

В. Исаянц («Тема»)

На риск напишешь и на страх,на дыбе той у мукогорья,соединив ногайский шляхи монастырское подворье,витийство и чеканный слог,богатство форм и бедность быта,прелюдию и эпилог,поэму и ее пиита,и вечность – времени залог,и неразменное корыто.

Валерию Исаянцу

Когда в июле вдруг не спится,птиц предрассветны голосаи ворожат вороженицы,волхвы зайдут на полчасатебя задабривать дарамии миром с Миром примирять, —прими причастье в этой драме,сжав авторучки рукоять.

Поэт

«Мы есть во ржи. В предрожье, как воронка, Воронеж дремлет…»

В. Исаянц

В Воронеже, во ржи, во рже, иль в раже,но режет дух божественный рожок,и миражи клубятся, а мирАжигустеют и ложатся между строк.Дар первородства – верная улика:не ели шёпот слыша – елекрик*,не лыком шит, и вяжет он не лыко,а вяжет смыслы, нёбо и язык.

…..

* «Елекрик» – окказионализм В. Исаянца

Музе

Простить тебя не просто мне —тебе и ночи мало;опять не смяты простыни —ну где ж ты ночевала?Кому покоя не давала,кого терзала, как пила,какому Данту диктовала,с каким Вергилием пила?

Разговор читателя с поэтом

Поэт, лежа (не один) на оттоманке:

Он прав опять:фонарьаптека,подмостков нет, гул не затих.Что я вручу тебе, Ревекка,чтоб отличала от других, —обрезанный под корень стих?

Читатель, проникая в будуар:

Лежишь с наложницей на ложена безымянном этажеи куришь «Ноблес»*, о, блажен (!),«ноблЕс облИж» – скажу, итожа,а всюду лажа в неглиже:верхи не хочут и не можут,низам всё по фигу уже;но ты для нас не пишешь, рожа,и не стоишь на рубеже!

Поэт – меланхолично, но не без пафоса:

Лишь на просторах интернетаесть упоение в бою,и виртуального м… нетатеперь я прелести пою,еврейку чудную моюлюблю всё реже, чаще пьюи не творю, прости, for you.

Читатель, распаляясь:

Довольно, выйди из запоя,что виртуальный нам м… нет,восстань, пророк, и всё такое…Покоя нет, уюта нет,нет премии, и нет зарплаты,сатрапы злобно нас гнетут —возьми перо (ведь не лопату!),твори, пока ещё дают.

Поэт покаянно:

Прости меня – свинью, заразу,но тут такая, брат, фигня:кобель не может по заказу,а что касается меня —нужны мне бабы, сигареты,Бакарди, Хеннесси, Бурбон…

Читатель, стремительно направляясь к выходу:

Пока.Не требует поэтак священной жертве Аполлон!

Уходит, хлопнув дверью в сердцах.

Поэт – в расстроенных чувствах, но постепенно воодушевляясь:

Конец времён,начало века,темночь,мглаголь,не спи, поэт,скрипи пером,реви, Ревекка,админ, – крути свой интернет!

…..

* «Ноблес» – сорт дешёвых израильских сигарет, «Ноблес» курят в основном солдаты, заключённые и кибуцники.

Песенка про поэта

Пусть поэт порой наивен,но мотив его не прост,а в душе – три птицы: Сирин,Гамаюн и Алконост.На просторах абиссинийи во льдах, где лют норд-ост,кровь его – три птицы: Сирин,Гамаюн и Алконост.Не красив и не всесилен,жизнь его юдоль и пост,но в груди – три птицы: Сирин,Гамаюн и Алконост.Заклеймён толпой крысиной«тунеядец и прохвост»,только в нём – три птицы Сирин,Гамаюн и Алконост.С ним спускаясь в ад бастилий,превращаясь в прах, в компост,восстают три птицы: Сирин,Гамаюн и Алконост.И его под небом синим,провожая на погост,отпоют три птицы: Сирин,Гамаюн и Алконост.

Слово мастера

«Это дело мастера Бо»

Б. Гребенщиков

Сестра моя – боль, ты в разливе, а Сеназастыла навек под мостом Мирабо.Гекубе(не спится ей без седуксена!)есть дело до нас – дело мастера Бо.Сестра моя – быль, как река, обмелелаи выцвела, словно кокотка Бобо,но есть ещё небыль, есть слово и дело,то самое дело, что мастера Бо.

Как Ли Бо

1

утонул в рекежёлтый фонарик луныкак поэт Ли Бо.

2

как поэт Ли Боя ловлю отраженьев глубокой реке

3

в глубокой рекене утопить мне тоскикак Ли Бо – поэт

Зазеркалье междуречья

Зазеркалье междуречья:здесь дозволенных речей,обессиленный под вечер,обрывается ручейхищным клёкотом смартфона…А в окне ливанский кедр,и луна, как Персефона,восстаёт из недр.

Поток сознания

«Останься пеной, Афродита…»

О. Мандельштам

1

Поток сознания – потокнезнания ни русла,ни где исток, ни где порог,ни где приток и устье.Но как река без береговне может течь,так он не может без оков —закован в речь.

2

Когда не станет берегов,в болоте отразится солнце,и мысль, лишенная оков,в тьму первозданную вернётся.

Заречье

Там, где слово человечьечерез реку бреда – брод,расстилается заречье —край туманов и болот,край неведомых дорожеки невиданных зверей.Там печальный машет ёжикстаям легких времирей.

По мотивам Булгакова

По мотивам Булгакова

Говорят, что на могиле М. Булгакова стоит чёрный камень «Голгофа», снятый в советское время с могилы Н. В. Гоголя.

1

Закончив «Понтия Пилата»,с мирской расстался канителью,и Гоголь, как родного брата,укрыл его своей шинелью.И встала чёрная Голгофа —все та же —и над этим прахом.Такого не осилит Гофман —здесь русский дух, здесь Русью пахнет.

2

Где куполов и шпилейсоседство – не пейзаж,я буду твой Вергилийи Данте буду наш.Под гомон голубиныйпод небом голубымнад небылью и быльюоднажды – воспарим.Увидит сон Иаков,знаменье – Иоанн,и Михаил Булгаковнам посвятит роман.

3

Не стоит тратить слёз —на этом виражеголов нам не сносить,надеяться напрасно.Я – просто Берлиоз,и Аннушка ужесподобилась пролитьподсолнечное масло.

4

В ночь полнолуниянам не до сна,чашу безумиявыпьем до дна.Страсть надвигаетсятёмной волной,в сердце вливаетсяморок ночной.Господа око лив блеске луныили монокль иглаз сатаны?

5

Окно выходит в небеса.Как сладко спишь ты, Маргарита.Ты светишься нагая,всялишь взглядом любящим укрыта.Мы шабаш завершили наш,ночь тает на твоих ресницах,и медлит, медлит карандашнад недописанной страницей.

6

Холодно в Киеве,ночь в мироздании,в воздухе Виевотает дыхание.В Киеве холодно,мёрзнет эпоха,по небу с Воландоммчится Солоха.

Продолжение романа

                   Ершалаим.Круто в гору вела раскалённая солнцем дорога.                  Сладостный дымобволакивал нас, как патриция римского – тога.                  Страстью палим,сорок лет я скитался в песках бесконечной пустыни.                   Ершалаим,ты паришь надо мной, но моей ты не выше святыни.

Эпилог

Знаешь, и в этом годулето закончится в срок,и – в путь-дорогу.В райском бродили саду,платим за это оброкстрогому Богу.Что же нас ждёт за Рекой?Лютая стужа?Свет не про нас, а Покой —он нам не нужен.

Былое и…

Поставь мне чёрную пластинку

Поставь мне чёрную пластинку —сквозь скрежет времени услышуя скрипку юности моейи зрелости фортепиано,и хриплый старости фагот,и – тишину,и тишину…

Марина

«Это было у моря…»

И. Северянин

Пустяк – недолгий дождь,ночной пустынный пляж.