Три угла кривого зеркала

– Немного, но есть одна история, Асхабуль Кахф называется. В Коране есть сура «Пещера».

Несмотря на то, что Ясин не вмешивался в вероисповедание Дарьи, он не упускал возможности говорить с ней про Ислам.

– Расскажи мне, – попросила Дарья.

– 137-й год после рождения пророка Иисуса. Нынешний город Амман являлся одной из областей Восточного Рима. Посланники Рима прибыли в Амман для того, чтобы предупредить правителя города о визите правителя Рима- Адриануга. По этому случаю был организован большой праздник, в котором в тех или иных развлечениях проявлялись различные элементы язычества. Но среди развлекающихся людей были те, кто категорически отказались поклоняться выдуманным божествам и призвали остальных к поклонению единому Создателю. Преследуемые римскими воинами, шесть человек с одной собакой вынуждены были скрыться в пещере, где по воле Всевышнего они уснули и проспали 300 лет. А собака преданно ждала их у входа в пещеру до конца жизни.

Ясин следил за выражением лица Дарьи. Он часто так делал, когда что-то рассказывал, так как по лицу слушающего можно было заметить, не говорит ли он слишком много. Он замечал в людях, что порой рассказывая о чем-то, они не замечают того, что их не слушают. Ясин выработал в себе умение говорить до тех пор, пока в глазах собеседника светится интерес.

– Интересно было бы проснуться в Будущем и увидеть, как изменится мир. Наверняка развитие будет настолько сильным, что люди вообще ничего не будут делать, – сказала Дарья и покачала головой так, что трудно было определить это удивление или недовольство.

– Один Аллах ведает, что будет в Будущем. Но я думаю, мир твоих фантазий не увидит. Такими темпами и агрессией Судный день не заставит себя долго ждать.

Дарья, слушая Ясина, задумчиво смотрела в угол пещеры, где в земле было ущелье. Это ущелье вероятно было очень глубоким. Но глядя в него, невозможно было понять насколько оно глубоко.

– Интересно, что там, в глубине, может один раз попробуем спуститься туда?

– Это опасно. Ты лучше держись подальше от этого ущелья – сказав, Ясин продолжил писать.

Мое пронзила сердце амурова стрела,

Пробила жесткой сталью трепещущее тело.

И мир любви, как рай, открывшись для меня,

Приблизил час любви с желанной девой

Звон будильника, напомнивший о времени дневного намаза, отвлек его от писания стиха, который он собирался посвятить Дарье.

– Я проголодался, интересно, чем ты будешь меня кормить?

– Это сюрприз. Я всю ночь готовила его для тебя.

– Что же это?

– Ты узнаешь, когда мы сядем обедать. Где мне накрыть? Здесь или снаружи?

– Конечно, снаружи было бы лучше, но меня беспокоят вороны, которые были у входа. Интересно, откуда они взялись, – удивлено произнес Ясин, выглянув наружу, но ворон там не было.

– Не переживай, их не слышно, к тому же я не думаю, что после брошенного тобой камня, они еще вернутся, – улыбаясь, сказала Дарья.

– Тогда я начну молиться, а ты к завершению моей молитвы приготовь сюрприз. Не то я с голода умру, не дождавшись его, и плохая примета сбудется.

– Не смей даже шутить таким образом. Иди, молись, а я накрою у входа, – сказав, она открыла замок дорожной сумки.

Ясин, совершив омовение, встал на молитву, в то время как Дарья что-то перебирала. Процесс, происходящий за спиной, время от времени отвлекал его мысли от молитвы, и он каждый раз пытался сосредоточиться.

Шорохи, прекратившиеся за его спиной, говорили о том, что Дарья уже снаружи. Во время молитвы у Ясина было странное ощущение. Он чувствовал, что за его спиной словно кто-то стоит и дышит ему в затылок. Но вероисповедание не позволяло остановить молитву ни при каких обстоятельствах. Порой его охватывал страх, но успокаивая себя тем, что ему это кажется, Ясин упорно продолжал свою молитву. Внезапно он услышал движение. Было очевидно, что это ему не показалось. Ясина охватила дрожь, и его тело словно превратилось в камень: он не мог пошевелиться. Лишь услышав крик Дарьи снаружи, Ясин, преодолев это состояние, выбежал из пещеры.

Он с тревогой в душе начал оглядываться, ища Дарью, но ее нигде не было. Его охватил страх, он понимал, что она вероятно упала. Чувство страха было настолько сильным, что казалось, душа сейчас покинет тело. Он не мог пройти вперед и посмотреть вниз. Хотелось обмануть себя тем, что все в порядке, но было ясно, что это не так.

Тихим дрожащим голосом он пытался позвать ее, но даже на это не хватало сил. В нем нарастал страх, что она не откликнется. Это удерживало от крика.

– Дарья! Дарья!

Ясин медленно и неуверенно начал подходить к краю скалы. Дойдя, увидел раздирающую душу картину.

Дарья неподвижно лежала на земле. На ней сидел белый ворон. Ясин рванулся вниз по скале, не глядя, куда ставит ноги, не обращая внимания на то, что мог сорваться. Ворон все сидел и сидел, вплоть до того момента, когда Ясин подошел вплотную к Дарье. Тогда, каркая, он взлетел и стал кружить над ними.

Ясин, подняв ее голову, положил к себе на колени и, гладя ее спутавшиеся волосы, дрожащим голосом говорил:

– Дарья, родная, очнись. Очнись, прошу.

Она была без сознания. Поднявшись, он начал кричать, звать на помощь, но никто его не слышал, будто он был один на целом свете, и единственный человек, который мог бы его услышать и помочь, лежит, нуждаясь в помощи.

Он был так растерян, что казалось, потерял рассудок, поэтому не сразу вспомнил про мобильный телефон в кармане. Взяв телефон, он набрал МЧС.

– Здравствуйте. Вы позвонили в службу спасения при Министерстве Чрезвычайных Случаев. Мирзоева Саида у телефона. Я вас слушаю, – ответил женский голос.

– Помогите мне, пожалуйста. Помогите! – Возьмите себя в руки и объясните, что случилось? – хладнокровно и спокойно спросила женщина.

– Моя супруга упала со скалы. Мы находимся в Огузском районе у подножья пещеры Уган.

– Я приняла ваш вызов. Группа помощи скоро будет, – ответила женщина.

– Когда? Через сколько времени они будут? – крича, спросил Ясин.

– Мужчина, возьмите себя в руки. Не кричите на меня. Все что я должна была сделать, я уже сделала.

– Как долго?

Не ответив, она повесила трубку.

Единственное что ему оставалось делать – ждать. А время будто остановилось. Секунда заменяла час. Он взял ее руку и начал шепотом молиться.

– Аллах, только тебе поклоняюсь, только тебя прошу. Ты сотворил всех, и все что есть, все, что происходит, все по твоей воле и позволению. Услышь молитву раба своего. Ты вознаградил меня безграничным счастьем, не отбирай его у меня. Не испытывай мою веру в тебя, лучше отбери мою жизнь.

Так как без нее все, чем ты наградил меня в жизни, не имеет смысла.

Он прижал ее руку к губам.

Вдруг издали послышался приближающийся шум двигателя. Он вскочил и начал оглядываться вокруг. На горизонте появилась точка, приблизившись принявшая очертания вертолета. Когда вертолет подлетел достаточно близко, Ясин увидел надпись белыми большими буквами «МЧС» и не смог удержать слез.

Вертолет, найдя подходящее место, совершил посадку. Четверо спасателей с носилками подбежали к Дарье. Они быстро проверили ее общее состояние и начали подсоединять к ней капельницы, сделали уколы. Ясин маялся рядом, будто тоже хотел принять участие в оказании помощи.

– Она жива? Что с ней? – спросил Ясин.

– Вы мешаете делать нашу работу, – ответил один из спасателей.

– Прошу вас, скажите, что с ней? Когда она очнется?

– Аккуратно уложите ее на носилки, – сказал один из спасателей.

Они перенесли Дарью на носилки и погрузили в вертолет. Ясин не знал, что делать. Спасатели будто были зомбированы своей работой. Они не слышали и не обращали на него внимания.

Только после того как она была уже в вертолете, один из них спросил:

– Мы везем ее в городскую центральную больницу. Вы полетите с нами или возьмете свою машину?

– Я полечу с вами, – ответив, Ясин забрался в вертолет.

Вертолет начал медленно отрываться от земли. Ясин только после этого вспомнил, что он боялся летать. Но сейчас он испытывал только один страх, который охватил его полностью. Это был страх за Дарью. Он хотел бы взять ее за руку, но, увы, в вертолете он мог только смотреть на нее, не переставая молиться.

Не прошло и часа, как вертолет уже парил над городом. Долетев до крыши высотного здания больницы, он совершил посадку.

На крыше их уже ждала группа врачей.

После высадки Дарью осмотрел врач и срочно направил в реанимационное отделение.

– Что с ней? Она поправится? Ответьте мне кто-нибудь!

Один из людей в белом халате спросил Ясина:

– Кем вы ей приходитесь?

– Я ее муж.

– Спуститесь на первый этаж, оформите документы в регистратуре и ждите. Ситуация не совсем хорошая. Будем надеяться на лучшее. Пока вам ничего сказать не можем.

Они торопливо пошли в сторону лифта, увозя на каталке Дарью. Были две кабины лифта. Они вошли в правую, где не было ни кнопок, ни номеров.

– Молодой человек, вы спуститесь по другому лифту, – сказал врач, после чего вошел за группой врачей в правую кабину лифта.

Ясин спустился вниз на первый этаж. Двери лифта открылись в большой холл, где было довольно много народу. Кто-то в белом халате торопливо куда- то шел, кто-то молил о помощи, а кто-то рыдал. Почти на всех лицах были боль и страдание. Он впервые был в таком месте, хотя конечно знал о существовании и болезней и лечебных учреждений. Он понимал, что почти каждый человек в своей жизни попадает в схожее обстоятельство и он сам не исключение. Но если бы он испытал в жизни хоть один процент из увиденного, то ценность каждого момента его жизни намного возросла бы, подумал он вдруг.

– Извините, где здесь регистратура? – пытался выяснить Ясин, но никто не отвечал и не замечал его.

Среди посетителей он заметил беззаботно идущую полную маленького роста женщину в белом халате, с папкой бумаг в руке. Ее, казалось, не трогали боль и волнение окружающих, наверное, потому, что это было местом ее работы, и она уже привыкла изо дня в день видеть людские страдания. Ясин решил пойти за ней. А она прошла за стойку, над которой была надпись: «Регистрация больных».

– Мне надо зарегистрировать пациента, – подойдя, обратился к ней Ясин.

– Какого пациента? Здесь их много.

– Ту, которую привезли на вертолете.

– А, эта девушка? Пациентка врача Махмудова. Как ее зовут? Имя, фамилия, отчество, пожалуйста.

– Дарья Ахмедова.

– Кем она вам приходится.

– Женой.

– В таком случае нужны Ваши и ее данные. Дайте документы.

– У меня ничего нет с собой, я все оставил в машине.

– Так идите и возьмите.

– Вы понимаете, что речь идет о жизни и смерти дорогого мне человека. Мне не до каких-то там бумажек. Почему вы не можете почувствовать боль, которую я испытываю? Мне кажется, я готов сделать вам так больно, что вы еще долго будете испытывать сочувствие к самой себе.

Ясин еще никогда не позволял себе таких высказываний в адрес представительниц женского пола. Но кажущиеся инертность и хладнокровность врачей, его полностью вывели из себя.

– Как вы смеете, я вызову охрану.

– Все что я могу потерять, находится у вас в реанимации. Если, не дай Аллах, с ней что-нибудь случится, то меня ничто не остановит.

– Достаточно лишь ваши ФИО.

– Ясин Джалал Осман.

– Вы можете подождать врача в холле, – дрожащим голосом, еле сдерживая слезы промолвила женщина в регистратуре.

Холл или зал ожидания находился прямо перед регистратурой. Ясин прошел чуть вперед и увидев свободную скамейку, сел. Перед ним была белая дверь, на которой висела табличка «Посторонним вход воспрещен». Время от времени эту дверь открывали и закрывали врачи. Каждый раз, заходя внутрь, врачи надевали бахилы на ноги.

Ясин пытался разглядеть что там, но кроме освещенного коридора ничего не мог увидеть. Он понимал, что все важные процессы происходят там. И каждый раз, когда открывалась дверь, он ждал вестей о Дарье. Над дверью висели круглые часы. Время от времени Ясин смотрел на них, но время как будто остановилось. Ясин думал, что может они не работают, но тиканье убеждало его в обратном.

Внезапно тиканье часов переросло в нерегулярный стук, похожий на удары камнем об стекло. Ясин обернулся в сторону окна. Он был напуган и растерян увиденным. На выступе, с обратной стороны окна, сидел тот самый белый ворон. Как только Ясин обернулся к нему, он перестал стучать, будто это делал именно для привлечения его внимания. Эта птица словно преследовала его, она была необычной не только цветом, но и не свойственным воронам размером. Ясин потер глаза думая, что это ему мерещится. Но птица не исчезала, а так и продолжала сидеть на выступе стены.

Ворон, поворачивая голову из стороны в сторону, смотрел на Ясина то правым, то левым глазом. Ясин решил не смотреть в сторону окна, понимая, что это не может быть реальностью. Но тут ворон опять начал стучать клювом об стекло. Ясин, вскочив с места, быстрым шагом пошел к окну, чтобы понять, выяснить для себя происходящее, но одновременно он испытывал страх от неизведанности, так как не мог найти разумного объяснения происходящему.

Ясин подошел вплотную к окну, но ворон все сидел. Пронзительный взгляд ворона заморозил сознание Ясина на несколько минут.

– Ясин, Ясин.

Сзади раздался голос. Ясин обернулся и увидел врача, идущего в его сторону. Когда он опять посмотрел в окно, ворона уже не было.

– Что с ней? Она очнулась? Я хочу с ней увидеться.

– К сожалению, у меня нехорошие новости, – произнес врач с выражением искреннего сожаления на лице, но было очевидно, что это годами выработанная профессиональная маска, надеваемая при сообщении плохих вестей.

– Вы… Вы, что с ней? – держась за голову, дрожащим голосом спросил Ясин.

– Вам нужно быть сильным. Ясин, к сожалению, ситуация крайне критическая. Она в коме. Нужно быть готовым к самому худшему. Шансов на ее спасение практически нет.

– Не говорите этого! Я не готов и не буду готов. Вы ее вытяните. У вас нет другого выхода, – схватив врача за воротник халата, твердил Ясин.

– Успокойтесь. Прошу Вас, держите себя в руках. То, что я мог сделать, я сделал. Отныне, все зависит от нее. Мы не в силах что-либо еще сделать. Остается лишь молиться.

Ясин, взявшись за голову, сел на корточки. Он не мог сдержать слез.

– Когда я смогу ее увидеть?

– В лучшем случае завтра. А сейчас вам надо отдохнуть, – сказав, врач достал из кармана желтые пилюли и продолжил: – Вам нужно выпить эти таблетки. Они помогут успокоиться. Лучше будет если вы поедете домой, отдохнете, так как не известно, чего нам ждать от завтрашнего дня.

– Никуда я не поеду, – сказав, Ясин пошел к скамейке и сел.

На нем не было лица. Он до конца не понимал, что произошло. Будто все это плохой сон, и он вот-вот проснется. Ясин пытался вспомнить все произошедшее, будто вспомнив, найдет решение или доказательство того, что это происходит не в реальности.

Глава 3

Прошло два дня. Ясин сидел на той же самой скамейке. Несмотря на то, что осознание происходящего наступило, он никак не мог смириться с этим. Ясин порой забывался, наблюдая за людьми, словно это все с ним никак не связано, но действительность моментально накрывала его волной, и он не мог удержать слез. Томясь неизвестностью, он в ожидании сидел и наблюдал за происходящими событиями, смотрел на хладнокровных врачей, на то, как они, вращаясь среди родных и близких их тяжелобольных пациентов, чьи жизни висели на волоске и могли оборваться в любую минуту, могли и шутить, и улыбаться, он испытывал зависть их выдержке. Но эта зависть переходила в сострадание, когда он видел взгляды, наполненные болью тех, кто, как и он, находились в ожидании приговора. Иногда выходя на улицу Ясин словно хотел убежать от этого состояния, но мир вокруг, полный покоя, никак не принимал его, и глядя на прохожих, он чувствовал себя отверженным, словно все что было вокруг оставило его одного и теперь все радости мира там, где Ясина уже не будет.

– Я принесла пирожки с зеленью и с мясом. Вам нужно поесть и набраться сил. Вы уже второй день ничего не кушаете, – услышал Ясин голос, который вывел его из сонного состояния. Это была та самая женщина из регистратуры. Ясину стало не по себе. Он вспомнил, как оскорбил ее.

– Спасибо, но я не хочу есть, – произнес он в ответ.

– Возможно, вы меня считаете бессердечной и не поверите мне, но я вас понимаю.

– Мою боль понять не в ваших силах. Но я признателен вам за вашу поддержку.

Ясин уже определил для себя, что белый халат делает людей безразличными ко всему вокруг.

– Знали бы вы сколько боли испытала и видела я на этой работе. Я не всегда была такой спокойной ко всему этому. Долгое время не могла привыкнуть к тому как люди теряют близких. И все время уносила весь этот негатив с собой домой. Но со временем ко всему привыкаешь и начинаешь жить дальше. Остаются только воспоминания. Поверьте, в нашей работе спокойствие и рассудительность необходимы. Только это может быть гарантией профессиональной работы. Я оставлю пирожки около вас, на случай если поймете, что нужно питаться, хотите вы этого или нет.

Сказав, она оставила бумажный сверток на скамейке.

Ясин смотрел на этот бумажный сверток. В душе он начал соглашаться с ней. Действительно, что бы было, если бы врачи не могли сохранять спокойствие. Он смотрел на этот сверток с пирожками и его мысли медленно привели к воспоминаниям прошлого.

Это был первый день, когда она только переехала жить к нему. Он возвращался с работы, а она ждала его дома. Зайдя в блок своего дома, он почувствовал жуткий запах горелого. Когда он открыл дверь своей квартиры, столб дыма ударила ему прямо в лицо.

– Дарья, Дарья, где ты?

Зовя ее, он начал переходить из комнаты в комнату. Зайдя в гостевую он увидел ее сидящей на диване. Подобрав ноги под себя, Дарья, скривив губы, плачущим голосом сказала.

– Да тут я, тут.

– А что случилось? С тобой все в порядке?

– Нет. Я хотела приготовить тебе гутабы, но у меня все сгорело.

– А пахнет очень даже вкусно. Я обязательно поем, давай накрывай.

– Ты издеваешься. Это невозможно есть.

– Ну-ка давай накрывай. Интересно, что за горелые гутабы могут так вкусно пахнуть.

– Нет. Я дам все собакам.

– Да, но, если все так плохо, лучше сперва я попробую. Собак жалко, – улыбнувшись сказал Ясин.

– Они ужасны, но, если ты так хочешь посмеяться надо мной, я накрою.

Обед уже был накрыт на журнальном столике. Дарья принесла кефир и сумаг. Все выглядело довольно эстетично до тех пор, пока она не принесла в большой тарелке черные сгоревшие гутабы. Поставив тарелку перед ним, села напротив.

– Я это есть не буду.

– Тем лучше, мне больше достанется.

– Зеленые гутабы кушают с кефиром, а мясные посыпают сумагом, – оповестила Дарья.

– Похоже, у меня проблемы со зрением, я не могу отличить зеленые от мясных, похоже они все черные, – улыбаясь, ответил Ясин.

– Видишь, ты издеваешься.

– Нет, что ты. Сказав, он взял гутаб, окунул его в кефир, а затем, посыпав сумагом, с заумным видом сказал:

– Кефир сумагом не испортишь, к тому же что гадать, выглядят все одинаково.

Далее он неторопливо поднес гутаб к губам, пару секунд подождав, откусил кусок. Вкус был невыносимо жутким, но он старался не показывать этого.

– Бесподобно. Шедевр восточной кухни, более вкусных гутабов я не ел никогда.

Дарья начала хохотать.

– Тогда тебе придется съесть все, – смеясь, заявила Дарья.

Но как бы он ни старался, больше одного гутаба не смог съесть. Они долго смеялись.

– Как бы сейчас я поел гутабы, те самые, которые вызывали твой смех, – пробормотал Ясин, продолжая смотреть на часы.

Открылась дверь, и вышел доктор Махмудов. Ясин смотрел как врач направляется к нему. Он не знал, чего ждать. Возможно, что-то случилось, и врач идет оповестить его об этом. А может Дарьи уже нет в живых? Мысли об этом сопровождались болью, отдающей почему-то в ногах.

Врач подошел к нему, в руках у него был маленький пакет.

– Доктор, если вы принесли мне плохую весть, то ничего не говорите вслух, я не готов, просто уйдите.

– Ясин, ситуация все еще без изменений. Она в коме, – сказав, врач сел на скамейку рядом с Ясином и продолжил:

– Ясин, вам нужно поехать домой и отдохнуть.

– Я не могу, у меня такое чувство, что если я уйду, то оставлю ее одну.

– Нет, тем самым вы не оставите ее одну. Но если в нужный момент, когда нужна будет ваша рассудительность, а вы не будете в состоянии что-то решить, вот тогда вы ее оставите одну. Для того чтобы избежать этого, вам нужно быть сильным, а для этого вам необходимо поесть и поспать.

– Когда я смогу ее увидеть?

– Я не могу вам обещать, но постараюсь устроить вам это в случае, если вы тоже выполните мою просьбу и поедете домой.

– Как долго человек может находиться в коме?

– Бывает по—разному: обычно, когда процесс длится слишком долго, мы отключаем аппарат. Дай Бог нам не придётся столкнуться с этой ситуацией и Дарья поправится.

Взяв пакет в руки, он продолжил:

– Ясин, это вещи Дарьи. Я должен передать их вам. Ну все, мне пора идти работать, а вы пожалуйста поезжайте домой.

Похлопав его по плечу, врач встал и направился к двери.

Ясин сидел, смотрел на пакет и думал над словами врача. Потом вздохнув, открыл пакет. Внутри пакета был мобильный телефон, ключи, кольцо и цепочка с кулоном в виде половинки сердца. Этот кулон он подарил ей в день Влюбленных. Другую половинку кулона он носил на шее. Когда подарил его Дарье, она попросила его:

– Пообещай мне. Когда мы состаримся, если я умру раньше тебя, ты соединишь эти две половинки и будешь жить дальше. Не будешь ходить с половинкой сердца на шее и с разбитым в груди.

– Какие бы сюрпризы нам ни готовила судьба, мы встретим их вместе, – ответил он ей тогда!

Сняв с себя другую половинку, он подвел их друг к другу и надолго задумался.

– У нас на двоих одно сердце и оно у тебя. Когда оно перестанет биться, оно перестанет биться для нас обоих, – промолвил Ясин, после чего встал и направился к выходу.

Состояние у него было неважным. Он долго не ел и не двигался. Когда вышел на улицу, у него закружилась голова и ломило во всем теле.

Больница находилась недалеко от дома. Он шел к дому наблюдая по пути за прохожими. Кто-то с улыбкой на лице, кто-то торопливо, а кто-то с наушниками – все куда-то шли. На скамейках сидели влюбленные пары, переполненные счастьем. Все вокруг дышало жизнью. Только у него внутри была адская боль и безмолвная пустота. Дойдя до мечети, которая была недалеко от дома, он услышал призыв к молитве (Азан). Зашел в мечеть, совершил намаз и взяв священный Коран в руки начал его читать. В этот миг он был очень близок к Аллаху. Боль и одиночество настолько его приблизили к Всевышнему, что он начал понимать, насколько неблагодарны люди, что только через боль и потери они могут искренне приблизиться к Создателю.

Он вышел из Мечети и направился к церкви, куда обычно ходила Дарья. Остановившись перед входом, он оказался перед выбором. Ему очень хотелось войти и совершить все христианские ритуалы, которые совершала Дарья, но это противоречило его религии. Несмотря на это, он сделал этот нелегкий шаг внутрь. Вокруг все стены были украшены фресками с изображениями христианских святых и описаниями из Библии. В середине зала возвышалось большое распятие Иисуса Христа. В разных частях огромного зала, были установлены различные иконы с горящими перед ними свечами. Люди подходили к этим иконам, шевеля губами, еле слышно произносили молитвы. Потом перекрестившись, зажигали свечу и размещали ее среди остальных, уже догорающих свечей.

Ясин сел на колени и раскрыв руки ладонями вверх словно держа книгу, произнес:

– Во имя Аллаха, Милостивого и Милосердного, Хвала Аллаху, Господу Миров, Царю дня Суда. Только тебе мы поклоняемся. Только тебе мы взываем о помощи. Веди нас прямым путем. Путем тех, кого ты одарил своими благами. Не путем тех, кто навлек на себя гнев твой. Во Имя Аллаха, Милостивого и Милосердного! Скажи: Он Аллах один, не родил и не был рожден, и нет ему равного никого!

Произнеся «Аллаху Акбар», он встал. Люди вокруг, смотрели на него с презрением и упреком. Но он будто не замечал всего этого. Подойдя к алтарю, зажег свечу и установил ее на специально отведенном для этого подносе. Он испытывал странные эмоции, это было в первый раз, когда он зашел в церковь. Но она не отторгла его, как того ждал Ясин. Церковь словно раскрыла для него ту сторону жизни любимой женщины, с которой Ясин до этого момента не был знаком. Он, осматривая все, хотел как можно больше узнать. Взгляд останавливался то на одном, то на другом. Одно из сходств с мечетью было в том, что люди и здесь показывали свой подчерк, свое понимание веры. Его взгляд остановился на женщине, у которой блузка была расстегнута настолько, что груди были более чем наполовину открыты, а над грудью висел серебряный крестик. Этот контраст эротики с религией на миг притупил сознание Ясина.