Серия криминальных детективов «Погоня». Том 3

«Питон» подумал: «Такие проверки генерала наталкивают меня лишь на одну мысль: он нервничает, а значит, есть повод. У него там не все в порядке».

* * *

Прошли сутки, генерал позвонил ему снова и попросил его приехать на прежнее место встречи. Это стало несколько раздражать «Питона». У метро «Семеновская» он подошел к уже знакомому автомобилю и разместился рядом с водителем.

– В чем дело, генерал? – возбужденно спросил гость.

– Вы нервничаете, «Питон». Что—нибудь случилось?

«Питон» взял себя в руки:

– Нет, все в порядке, это давка в метро, в этом все дело.

– Не нервничайте, вам это не к лицу.

– Хорошо, генерал, я вас слушаю.

– Вот еще один пакет. Вы его передадите завтра в полдень другому человеку там же, где и в прошлый раз. Пароль и все остальное прежние. Не волнуйтесь, «Питон», все будет хорошо!

Назавтра встреча состоялась вновь. Мужчина, который представился Андреем Байкальским, на этот раз произвел на «Питона» внушительное впечатление. Это был солидный и по комплекции мощный мужчина. «Питон» проследил за ним. Нынешний его клиент дошел до Старого Арбата и скрылся в центральных дверях ресторана «Прага». Пройдя следом за ним вовнутрь, «Питон» потерял его из виду. Он подумал: «Вероятно, этот Байкальский здесь свой, скрылся в одном из многочисленных помещений ресторана и скорее похож на ресторатора».

* * *

Крымов сидел в своем кабинете у себя в особняке. Неожиданно раздался телефонный звонок. Он поднял трубку и услышал знакомый голос генерала контрразведки Шубина:

– Здравствуй, Евгений Андреевич!

– Здравствуйте, Аркадий Никитич!

– Меня переводят в Москву на повышение, поэтому жду тебя вечером у себя, – произнес генерал.

– Поздравляю тебя с повышением, – отреагировал Крымов.

– Вечером поздравишь, – и продолжил: – А теперь слушай меня внимательно. Хорошо тебе известный «Крот» на допросе схитрил и направил оперативников по ложному следу. Он сдал твоего недруга, тем самым вывел тебя из—под удара, можешь его поблагодарить.

– Спасибо, друг, я в долгу не останусь, – ответил Крымов.

– И еще. «Ус» в тяжелом состоянии, сейчас в больничной палате с тремя дырками под охраной ментов.

– Спасибо тебе!

– Все, дорогой Евгений Андреевич, теперь твою задницу в этом городишке некому будет прикрывать. Вечером жду.

На другом конце положили трубку.

Крымов поднял внутренний телефон охраны и пригласил помощника. Через минуту в дверь постучали.

– Входи, Артур!

Вошел помощник.

– Слушаю, Евгений Андреевич.

– Тебе необходимо через наших друзей принять меры и вытащить «Крота», денег не жалей. «Крот» – вор правильный и с головой, его надо вытаскивать любыми путями. Найми хороших адвокатов, купи судей, но «Крота» надо выручать. И не забудьте создать ему все условия в камере.

– Слушаюсь, Евгений Андреевич, я сейчас же приступаю к этому делу.

Артур вышел из кабинета, Крымов, сидя за столом, задумался: «С каждым разом все интересней и интересней карта раскладывается: то валет пик свою игру разыграл, а теперь валет черви и валет треф. Интересно, какая следующая карта выпадет и кто ее будет разыгрывать? Хорошая игра с достойными игроками всегда затягивает. Азарт – великая вещь. Пожалуй, валет треф для острастки нужно сделать козырным, и я сам навещу его в больнице».

* * *

– Два проникающих ранения в брюшную полость, сквозное ранение в руку и одно в голову, сейчас он в коме.

– Сколько она продлится? – спросил посетитель.

– Неизвестно. Может, два дня, может, неделю, а может быть, и месяцы. Бывали случаи, что люди в коме жили годами. У него крепкий организм, будем надеяться на лучший исход.

Хирурга очень внимательно слушал представительный, хорошо одетый мужчина, который, в свою очередь, отметил:

– Как нелепо он пострадал! Эти хулиганы распоясались совсем, нигде от них покоя нет. – Потом добавил: – Доктор, можно на него взглянуть?

– К сожалению, нельзя. Я относительно его получил специальное распоряжение никого к нему не впускать без разрешения следователя, тем более что он в бессознательном состоянии.

Мужчина сунул конверт доктору и вежливо, в то же время настойчиво, голосом, не терпящим возражений, настоял на свидании с больным.

– Ну, хорошо, – сдался доктор и продолжил: – Не более двух минут. Сотрудника милиции, который охраняет палату больного, я приглашу к себе в кабинет.

В ответ он услышал:

– Спасибо, доктор, я быстро.

Когда медсестра по поручению хирурга пригласила охранника в ординаторскую к доктору, Крымов быстро прошел в палату, где задержался совсем недолго.

* * *

Андрей Андреев вынужден был смириться с тем наказанием, которое он получил. Он думал, со временем восторжествует справедливость, сменится руководство УВД и работать станет легче, однако давление со стороны руководства на него нарастало. Андреев чувствовал: работать ему не дадут. Скверно было на душе сыщика. Он пришел вечером домой, жена, как всегда, поинтересовалась его работой:

– Андрей, что случилось? На тебе лица нет.

– Да, любимая, вечно эти неприятности не дают честно работать. Чувствую, я не выдержу этого и напишу рапорт на увольнение.

Она покачала головой и недовольно посмотрела на него, потом возмущенно произнесла:

– Ты о нас подумал? У нас двое детей. Ты о будущем своих детей подумал? Что будет с ними? Что будет со мной? Если ты потеряешь свою работу, тебя с «волчьим билетом» могут и не взять на другую работу. А сколько у тебя сейчас недругов? На гражданке милиционеров не любят. Ты хоть это понимаешь?

– Все я понимаю.

– Но раз понимаешь, то живи как все. Смотри, как люди вокруг тебя приспосабливаются, и не будь «белой вороной», жизнь, она одна.

– Вот и ты об этом. Ну, хорошо, я что—нибудь придумаю, придется забыть о своих принципах, – ответил Андреев.

– О чем ты говоришь? Какие могут быть сейчас принципы? Главный твой принцип: если ты завел семью, надо, чтобы твоей семье было в этой жизни комфортно.

* * *

Через два дня капитан Андреев вошел в здание администрации области. По его просьбе ему была назначена аудиенция у крупного чиновника. Он вошел в кабинет заместителя губернатора Одинцова. А спустя еще два дня Андреев был переведен на другую, более ответственную оперативную работу в РУБОП. Он отнесся к своей новой работе с должным вниманием и пониманием тех задач, которые перед ним были поставлены. Как профессионалу, работа давалась ему легко, и он полностью окунулся в нее. Андреев попал в коллектив профессионалов, способный выполнять те задачи, которые перед ними ставили. Со временем он начал понимать, что руководство отдела требует от него выполнения таких работ, которые идут в нарушение существующих норм закона. В этой связи Андреев не стал переходить в открытую конфронтацию, а, наученный опытом прежней работы, при выполнении того или иного задания ловко обходил «острые углы».

В процессе работы возникло много сложных вопросов, которые даже он, умудренный опытом оперативной работы, не мог решить, а решать надо было. Тогда Андреев начал постепенно создавать наиболее приемлемую для него «систему», которая основывалась на агентурной работе в новых экономических условиях, а также на исключительно низменных человеческих качествах и на жестком решении конфликтных ситуаций, что приводило иной раз противную сторону к плачевным результатам.

Используя такие методы работы, он завоевал авторитет, к нему начал поступать поток информации, компрометирующий сильных, влиятельных и богатых людей. Андреев за короткий промежуток времени работы в управлении узнал довольно много из того, что происходит в криминальной среде, в правоохранительных органах, в госучреждениях и администрации. Он получил свободный доступ к информации в перечисленных структурах. Анализируя информацию, владея компроматом, Андреев научился дергать за ключевые веревочки всей этой сложной системы и постепенно влиять на ту или иную фигуру, хотя он и не обладал реальной властью. Он помнил ту главную задачу, которую он должен был исполнять в борьбе с преступностью.

Много времени Андрееву понадобилось на то, чтобы установить настоящего «босса» банды, за которым он гонялся и который был виновником смерти многих людей. Установив логово этого матерого бандита, Андреев решил оперативно обложить его со всех сторон. Он понимал, что без влияния этого «босса» не удалось бы некоторым чинушам из УВД незаслуженно его, Андреева, наказать. Прошло достаточное время, и Андреев выпал из—под контроля этого «босса» за ненадобностью. Теперь Андреев на протяжении нескольких месяцев оставался в тени – так думал сыщик.

Однако Андреев ошибался. Лидер преступной местной группировки помнил этого «ершистого» опера. Это по навету Крымова досталось сыщику. Не удалось ему уволить Андреева.

Начальник УВД при случае за рюмкой коньяка сказал ему:

– Уволить сразу двоих – это слишком много. Извини, но уважить не могу.

– Можно узнать причину? – спросил Крымов.

– Я попытаюсь объяснить. Я начальник УВД, а поэтому с меня спрос за криминальную обстановку. Если что не так, с меня первого папаху снимут, а поэтому кому—то нужно и преступления раскрывать, уж очень много жуликов развелось. С ними не могут управиться даже авторитетные «воры в законе», так пусть управляются такие сыщики, как Андреев. А молодые горе сыщики, которых набрали по блату, работать не хотят, думают, как деньгу по легкому срубить и быструю карьеру сделать.

– Обидел ты меня, господин генерал. Уж очень большая язва выскочила у тебя на языке, коль уважить не хочешь и упрекаешь меня. Один я в этом городе «авторитет» среди «братвы», кроме меня, только молодые «беспредельщики». А как с ними бороться? Они старым воровским правилам не подчиняются. С ними «по понятиям» не договоришься, если что не по ним, то сразу пальбу открывают, приходится и нам отвечать.

– Плохо реагируете, господин Крымов. С вашим—то воровским опытом давно бы эту молодежь в дугу согнули.

– Михаил Михайлович, не так—то легко их согнуть. Многие их авторитеты прошли Афганистан, так что воевать научились лучше нашего, один «Питон» чего стоит, он десятерых заменит. Я все—таки порядок наведу, с вашей подачи, разумеется. Мне нужны только подробные списки наиболее активных «беспредельщиков», их адреса, тогда я их ликвидирую, а остальные наложат в штаны и прибегут ко мне сдаваться.

– Хорошо, я пойду тебе навстречу, и чтобы «без шума и пыли». Пусть это будут «без вести пропавшие», а списки и адреса, разумеется, я тебе предоставлю. Вот только «Питона» в списках не будет, он в бегах.

– Да! – задумчиво произнес Крымов и продолжил: – Это коренным образом меняет дело. У меня с «Питоном» договор. Если я его нарушу, то мне не поздоровится, а с «Питоном» шутки плохи, тем более что он в бегах. Где его теперь искать? Он вооружен и очень опасен. Когда «Питон» на тропе войны, его лучше не трогать. Ладно, генерал, забыли этот разговор.

* * *

После ликвидации в Екатеринославе его людей, которые по тем или иным причинам были перед ним виновны, Верижников говорил своему помощнику:

– Я рассчитываю на своего человека. Сейчас «Калифорнийцу» будет легче войти в доверие к Крымову. Сейчас я делаю шаг назад, чтобы Крымов понял, что я струсил. Пусть пока торжествует.

– Он пока силен. Его влияние распространилось по всей России, и с ним считаются многие воры, – возразил помощник.

– Но мы его переиграем благодаря «Калифорнийцу», – произнес «Туз».

Верижников был очень коварен, свои карты он ни перед кем не раскрывал, так как понимал, что у него в руках есть та козырная карта, с помощью которой он побьет своего конкурента в наркобизнесе. Нужно было просто выждать время. До своего главного врага и конкурента он еще доберется. Верижников был очень тонкий политик в воровском мире, шаг за шагом обкладывал своего противника мелкими «шестерками» и делал это профессионально, с учетом знания той обстановки, в которую имел доступ. Вся информация методично стекалась к нему в его «московскую резиденцию» на улице Тверской. На содержание осведомителей он затрачивал солидную сумму своих доходов. На это он не скупился, потому что понимал: у кого в нужный момент окажется необходимая информация, тот и победитель, а победителей, как говорят, не судят. Кроме того, у него были хорошие связи, начиная с верхних структур власти и заканчивая мелкими чиновниками. В силовых органах у него также были свои люди, на их содержание он также не скупился, потому что знал, какую услугу они могут оказать ему в «час пик».

У Верижникова по России были рассредоточены мощные коммерческие фирмы, являвшиеся узловыми звеньями его тайных операций в сфере наркобизнеса и информации. Одна из таких фирм была и в Екатеринославе, которую контролировал его доверенное лицо «Питон».

«Питон», находясь в розыске, не унывал, он понимал: если контрразведка его не поймала сразу по горячим следам, то сейчас его уже не поймать. Ушло время, а он не простачок, он профессионал. Северова он не брал в расчет. С ним у него был свой договор, и нарушить его не смели ни один, ни другой, и оба это очень хорошо понимали.

«Питон» размышлял. Накануне по своему каналу он получил распоряжение от Джеймса Дрейка подготовиться для встречи с гостем. Именно ему было поручено разыграть комбинацию между ворами и расставить все на свои места, исходя из имеющихся приоритетов в криминальном мире. Обстановкой, которая складывалась в преступном мире, он владел неплохо, у него на этот счет были свои информаторы, и ничто ему не мешало сделать так, как он хотел.

Глава 15

Эдуард Карлович Брокман прилетел дневным рейсом из Кабула. В аэропорту Шереметьево его встретила молодая особа приятной внешности, которая сопроводила его к автомобилю, припаркованному на площади. Сев за руль «Вольво», она рванула с места, и через две минуты автомобиль летел по автомагистрали в сторону Москвы. Ее чистое английское произношение, а также манера поведения произвели на него хорошее впечатление, и Брокман немного расслабился. Закурив сигару, он задумался.

Его шеф Джеймс Дрейк был к нему благосклонен. На разработку и реализацию этой довольно перспективной программы Дрейк направил именно его. Да это и понятно: с шефом они проработали не один год, прежде чем он ему стал доверять. Дрейк возглавлял отдел стратегических исследований в «Ленгли», он имел могущественных покровителей в Белом доме и ЦРУ, которые помимо выполнения служебных задач стремились нажить свой личный капитал, и в этом их ничто не могло остановить. Для достижения корыстных целей в их власти была возможность раскрутить тот государственный маховик, который не совпадал с интересами их государства и народа, с политическими и экономическими интересами дружественных им государств, одним из которых была Россия.

Брокман знал, что в ведении Дрейка имеется секретная химическая лаборатория по разработке и производству синтетических препаратов. Наиболее перспективное направление получила новая серия под кодовым наименованием «Z—999». Это синтетическое наркотическое средство нового поколения, наркотик будущего. Эффект привыкания у организма человека очень сильный. При попадании в кровь человека малой дозы любым путем он становится зависимым от этого наркотика и не поддается излечению. Эффект воздействия в течение трех суток, а затем наступает кризис, ломка организма человека, если не повторить его употребление. Ломка продолжается в течение недели, а затем нервное истощение и смерть. В период ломки человек становится управляемым и за допинг будет готов на все.

Миссия Брокмана заключалась в том, чтобы наладить контакты с «русской мафией» в продвижении операции «Z—999» и ряда других задач, которые проходили под грифом «секретно». Лица, с которыми он должен был встретиться, были уже известны. В «Ленгли» о них было известно все до мельчайших подробностей, каждый их шаг постоянно контролировался, и потому Брокман не волновался, понимая, какую силу и значимость он представлял своей персоной для этих людей, с которыми ему предстояло встретиться.

В салоне автомобиля звучала легкая музыка. Марина отвлекла его от размышлений при въезде в Москву и, как настоящий экскурсовод, рассказывала о тех достопримечательностях, мимо которых они проезжали. Он слышал ее грудной, бархатный голос:

– Едем по Ленинградскому шоссе, теперь проезжаем Ленинградский мост через Химкинское водохранилище. Смотрите, справа Северный речной вокзал. А теперь, Эдуард Карлович, мы выехали на Ленинградский проспект. Вот видите, справа городской аэровокзал, далее слева, посмотрите, спорткомплекс «Динамо». Переезжаем Садовое кольцо, и вот мы на Тверской улице. Справа памятник Пушкину, а слева «Макдоналдс». Далее сворачиваем на Охотный ряд. А вот посмотрите, Эдуард Карлович, слева здание Государственной Думы, где, как вы знаете, сейчас идет политическая «трескотня». А вот впереди и знаменитая Лубянка. Сворачиваем направо, далее проезжаем площадь Ильинские ворота, Славянскую площадь, а вот «Варварка» и гостиница «Россия» к вашим услугам. Номер «люкс» заказан на ваше имя, располагайтесь и отдыхайте, обед уже в номере. Через три часа я буду вас ждать на этом же месте, уважаемый Эдуард Карлович. Наши люди будут вас сопровождать, не волнуйтесь.

И действительно, когда Брокман вышел из автомобиля, его чемодан уже подхватил рослый парень и, улыбнувшись, понес его в гостиницу. Брокман проследовал за ним. Боковым зрением он уловил еще двоих, которые его сопровождали сбоку. Он поднялся к себе в номер. Смежные комнаты были шикарные. Стол был накрыт на английский манер, со вкусом, присущим только богатым людям. Около стола стояла миловидная блондинка и, улыбаясь, на ломаном английском языке дала понять, что если ему что—либо понадобится, то стоит поднять только телефонную трубку, и любое его желание будет удовлетворено.

Начало приема Брокману понравилось, и он, раздевшись, принял душ, побрился, привел себя в порядок. С аппетитом пообедал, выпил немного виски с тоником и, развалившись в кресле, включил телевизор. Телевидение освещало заседание Государственной Думы.

«Действительно „трескотня“, которая переходит в открытый мордобой. Да, это тебе не 1980 год, когда СССР с его олимпийским медвежонком торжествовал, а уже 1996 год, в России бардак. Такая мощная империя гибнет на глазах, еще чуть—чуть надавить – и держава рассыплется, как карточный домик», – ухмыляясь, подумал Брокман.

На экране творилось безобразие, какой—то из депутатов схватил женщину за волосы, другой ударил виновника в лицо. Толпа депутатов взбесилась и стала неуправляемой.

«Им бы в цирке выступать, а не политические вопросы решать, не умеют себя вести. Меня возмущает эта страна непризнанных идиотов», – думал Эдуард Карлович и выключил телевизор.

«В стране хаос, как раз тот благоприятный период, когда необходима реализация плана „Z—999“ с его секретным проектом», – размышлял посланник ЦРУ.

Незаметно Брокман заснул и проспал ровно два часа. Прозвенел телефонный звонок, который и разбудил его. Вежливый женский голос напомнил время, и Эдуард Карлович понял, что он, как рыба в аквариуме, весь на виду, и с сожалением подумал: «Не такие уж русские простаки, как я склонен был думать раньше».

Брокман выпил чашечку крепкого кофе, надел свой великолепный костюм и на лифте спустился вниз. По ходу следования он не увидел ни одного охранника, которые его сопровождали ранее. В вестибюле их тоже не было.

«Странно», – подумал Брокман.

Пройдя мимо дежурного администратора и подойдя к выходу, он увидел, как швейцар расторопно открыл перед ним дверь. В благодарность он небрежно сунул ему помятую пятидолларовую купюру. Выйдя на улицу, Брокман увидел уже знакомую автомашину «Вольво», которая стояла на старом месте. Очаровательная Марина, улыбаясь, слегка махнула ему рукой. Не доходя метров десять до автомобиля, он услышал мощный взрыв, который, казалось, всколыхнул всю землю. Брокман упал и, подняв голову, не поверил своим глазам: то, что он увидел, его сильно испугало. Автомобиль, где находилась Марина, был разворочен взрывом и полыхал огнем. Языки пламени взвивались вверх, унося копоть черного дыма, пожирая останки очаровательной Марины. Он был потрясен и не мог понять, почему это произошло, но одно осознал сразу: между исчезновением охранников и этим взрывом существует причинная связь, которая должна его вывести на источник опасности. Он всеми своими нервными окончаниями, всей своей кожей почувствовал приближение этой опасности. Он встал, отряхнулся, и в это время к нему сзади тихо подкатил шестисотый «Мерседес». Двое мужчин аккуратно взяли его под руки и посадили на заднее сиденье автомобиля. Тотчас «Мерседес» исчез во тьме ночной столицы.

В салоне автомобиля было тихо, лишь шуршание шин по асфальту и мелькание огней в окнах подсказывали ему, что он в пути, а двое громил с двух сторон свидетельствовали о том, что он попал в западню. Интуитивно он чувствовал, что это противоборствующая преступная организация, которая взяла инициативу на себя и перехватила его у своих конкурентов. Он подумал: «Русские непредсказуемы, и становится довольно—таки интересно. К чему же все это приведет?»

Посланник ЦРУ огляделся, оценивая ситуацию. Ему передали телефонную трубку, откуда Брокман услышал мягкий голос человека, который просил его извинить и не волноваться, он с ним скоро объяснится.

Проехав несколько кварталов, «Мерседес» заехал в арку многоэтажного здания и, подрулив к парадной двери, остановился. У входа находилась охрана. Ему дали возможность выйти из автомобиля и сопроводили в здание. Поднявшись по высокой парадной лестнице и пройдя по лабиринтам коридоров, они вошли в огромное помещение, которое напоминало кабинет. Стены этого помещения были сплошь завешаны ценными картинами. Вдоль стен стояла офисная мебель. В центре помещения располагался большой стол. На столе несколько телефонов, компьютер и другая оргтехника. В помещении никого не было. Сопровождающий мужчина пригласил Брокмана присесть в кресло.

– Располагайтесь удобней, господин Брокман, и угощайтесь сигаретами, хозяин скоро подойдет.

Брокман внимательно посмотрел на мужчину и спросил:

– Ваше лицо мне знакомо, но не припомню, где мы с вами раньше встречались.

– Вы ошибаетесь, Эдуард Карлович, мы видимся впервые.

– Не думаю, у меня на лица профессиональная память.

– На этот раз она вас подвела, – ответил мужчина и направился к выходу.

– Стойте! – окликнул его Брокман и продолжил: – Я вас вспомнил! Мы встречались…

Собеседник резко перебил его:

– Не важно, где мы встречались, но мне пора на выход, и советую вам держать язык за зубами.

После этого он удалился, оставив гостя со своими мыслями. Брокман был озадачен, он взял со стола сигарету, прикурил и глубоко затянулся. Он вспомнил этого человека, его губы прошептали: «Контролер, „Питон“!» Так, размышляя и покуривая сигарету, он просидел с четверть часа. Он уже начал суетиться, когда увидел, что открылась боковая дверь и оттуда выскочил пятнистый дог внушительного вида. Пес подошел к нему ближе, обнюхал его и отошел в сторону, где и прилег, внимательно за ним наблюдая. Неожиданно раздался бой напольных часов, от звука которого Брокман вздрогнул. Тотчас у него сзади раздался голос, который он уже слышал по телефону:

– Прошу прощения, уважаемый Эдуард Карлович.

Брокман обернулся и увидел солидного мужчину приятной внешности, с проседью на висках. Брокман, сидя в кресле, сдержанно и довольно сухо поздоровался и с вопросом, требующим объяснения, обратился к хозяину кабинета:

– По какому праву меня силой доставили сюда?

В ответ он услышал:

– Имею честь представиться: Верижников Анатолий Сергеевич, хозяин этих апартаментов и здания в целом. Еще раз прошу меня простить за столь скверный прием. Я иначе просто не мог поступить, наблюдая, в какую ловушку вы попадаете, связавшись с Крымовым. – Потом он достал из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой, прикурил и обратился к собеседнику:

– Смею вас заверить, Эдуард Карлович, Крымов со своей меркантильностью, жадностью и нарушением правил игры потерял авторитет и доверие многих влиятельных людей. А посему это ломоть вчерашнего дня, ему недолго осталось… Связавшись с ним, вы не найдете поддержки у нас в России, а это, как я понимаю, главное для вас. На ведение переговоров я предлагаю свою кандидатуру, вы можете мне доверять.

В ответ Верижников услышал довольно откровенный ответ:

– Я никому не доверяю, Анатолий Сергеевич, даже своему шефу.

Все это было сказано на чисто русском языке, и Верижников спросил:

– Откуда вы так хорошо знаете русский язык?

– Это не важно, – сухо отреагировал Брокман.

– Понятно, Эдуард Карлович. Думаю, ваш шеф Джеймс Дрейк одобрит ваше решение работать со мной, но если вы этого не захотите, то мы найдем возможность встретиться и с ним.

Брокмана это высказывание насторожило, но внешне он был спокоен. Он умел владеть собой в любых непредвиденных ситуациях, сохраняя трезвость мышления и адекватную оценку происходящих событий. Это всегда помогало ему принимать единственно правильное решение. Именно за это качество и ценили его в ЦРУ, и в частности Джеймс Дрейк, о котором уже известно этому русскому мафиози.