Ответный удар (сборник)

– Откуда ты знаешь, что ему нельзя сопротивляться? – флегматично поинтересовался Параметр, который наблюдал за ними, прислонившись к дверному косяку. – Если он нажалуется папаше, что ты к нему притронулся, тот крепко осерчает, и Джек не заплатит тебе за дежурство.

– А я и не знаю, – безмятежно отвечал Кенни Бампер. – Я просто коплю ярость. Не могу же я без особой причины ударить ребенка. Но если этот крысеныш хлопнет меня еще разок-другой, мои сдерживающие центры перегорят окончательно.

Роберто тут же отвесил ему еще две оплеухи – сначала с правой, потом с левой.

– Этого хватит? – язвительно спросил он. – Или добавить для верности еще парочку?

– Параметр, дружище, – проговорил Бампер, сняв пиджак и начиная засучивать рукав, – закрой, пожалуйста, дверь в кухню и подопри ее своими широкими плечами, чтобы дворецкий не смог выбежать на крики.

– Постой-постой! – встревожился негр, отлипая от косяка. – Я не могу позволить тебе изувечить парнишку!

– Выйди в кухню, черномазый! – распорядился Роберто. – Мне очень интересно посмотреть, что этот громила станет делать дальше. Эй, холуй! Ты понимаешь, что, если прикоснешься ко мне хоть пальцем, отец из тебя котлету сделает? Ты знаешь, какие у него связи?

– Мне плевать, – отрезал Бампер. Он уже закатал оба рукава и теперь разминал кисти рук. – Иди сюда, крысеныш. Параметр, засекай: двенадцать раундов по три минуты каждый. Честный бой, пся крев! Если этот шкет в результате останется жив, я поцелую ему руку.

Роберто стоял посреди комнаты и издевательски скалился, глядя на грозно приближающегося громилу.

Он искренне полагал, что рядовой охранник никогда в жизни не посмеет даже прикоснуться к нему.

Он очень серьезно ошибался.

Через мгновение маленький крысеныш уже летел вверх тормашками. Кенни не стал его бить – просто положил раскрытую ладонь на лицо и резко толкнул вперед и вверх. Налетев на кресло, Динелли-младший вместе с ним опрокинулся на пол.

– Бог ты мой, – пробормотал Параметр, – ради такого зрелища стоило выходить сегодня сверхурочно. А я-то, дурак, еще колебался…

Потрясенный Роберто молча барахтался на полу. Мир в его глазах только что перевернулся – и в прямом, и в переносном смысле.

– Ах ты… ах ты… п-п-п… – бормотал он, не находя слов от бешенства.

– Урок первый, – назидательно произнес Кенни Бампер. – Если на тебя надвигается громила – забудь про деньги своего папочки, в такой ситуации они тебя скорее всего не спасут. Спасут тебя только скорость реакции, сила и умение.

Роберто наконец поднялся на ноги и, зарычав, без паузы кинулся на врага – яростно, слепо, нагнув голову, словно молодой бычок. Кенни прянул в сторону, чуть подтолкнул пронесшегося мимо паренька – и тот с грохотом врезался в створку стоявшего у стены шкафа орехового дерева.

– Урок второй, – пояснил охранник. – Всегда держи противника в поле зрения. Смотри, куда бьешь и атакуешь.

Шипя от боли и растирая ладонью ушибленный лоб, Динелли-младший начал осторожно приближаться к Бамперу, не спуская с него злобно поблескивавших глаз. Тот стоял в расслабленной позе, отставив в сторону левую ногу. Но едва Роберто выбросил вперед ладонь, пытаясь достать до его челюсти, плавно ушел вправо, и парень поразил пустоту.

– Брось ты свои девчачьи пощечины! – велел Кенни. – Урок третий: бить нужно кулаком или ребром ладони, иначе серьезного ущерба противнику не причинишь, только разозлишь зря. Эффективно делать тычок пальцами в активные точки на теле, но для этого нужно долго тренироваться, иначе все пальцы себе переломаешь.

– Как ты это делаешь? – хрипло поинтересовался Роберто. Его рот еще кривился в гримасе ненависти, однако в глазах появился огонек заинтересованности. Он снова попытался достать Кенни, на этот раз кулаком, и снова без результата.

– Смотри внимательно. Я и так еле двигаюсь – для наглядности.

– А если… – Роберто вдруг резко лягнул ногой, но снова поразил воздух.

– Ногами вообще даже не пытайся махать, если не умеешь, – порекомендовал Бампер.

– В «Тотал Ультима Файтинге-4» все так делают, – обиженно возразил мальчишка. – Это самый эффективный удар, особенно если разбежаться…

– Это только в компьютерных игрушках так, – пояснил Кенни. – На самом деле этому надо очень долго учиться. Иначе противник легко уйдет от удара, а потом собьет тебя с ног, пока ты в неустойчивом положении… – Он провел молниеносную подсечку, и Динелли-младший снова оказался на полу. – Ну, съел, молокосос? Вставай и дерись, как мужчина!..

Параметр приоткрыл дверь и заглянул в кухню. Франсуа, который сидел за столом, обхватив голову руками, испуганно посмотрел на него.

– Господа, вы уже убили его? – с надеждой поинтересовался дворецкий.

– Пока еще нет, – озабоченно проговорил Параметр. За его спиной раздались очередной шлепок и яростный вопль Динелли-младшего. – Но мы активно работаем в этом направлении, сэр.

– Когда убьете, дайте мне знать, – слабым голосом попросил Франсуа.

– Непременно, дружище, – пообещал негр и вернулся в холл.

По окончании дежурства Кенни и Параметр вернулись в агентство. Когда Соммерсби доложил об их прибытии, из офиса выглянул Киприади – бледный, взъерошенный, с красными от недосыпания глазами.

– Бампер! – раздраженно крикнул он. – Зайди. – И снова скрылся в дверях.

– Ну, все, брат, – проговорил Параметр. – Срочно мыль очко, сейчас тебе будут выносить глубокое и энергичное порицание. И собирай вещички. Папаша наверняка нажаловался.

– Да и черт с ним, – мрачно отмахнулся Кенни. – Мало у нас, что ли, охранных агентств средней руки?

– Нет, ты не понимаешь. Этот адвокат способен сделать так, что ты больше никуда не устроишься в этом городе. Даже мыть посуду в госпиталь для инфекционных больных.

Бампер поднялся, хмыкнул и двинулся в сторону офиса.

– Ладно, поглядим.

Джек Киприади сидел за своим рабочим столом и внимательно разглядывал вошедшего Кенни.

– Ну, рассказывай, – проскрипел он наконец. – Чем ты там, ради всего святого, занимался?

– Да ничем, – пожал плечами Бампер. – Нес дежурство. С Параметром.

– Мне звонил папаша Динелли.

– Вот как?

– Ага. Во имя благой девы Шри-Христос Фатимы, что ты сделал с его сынулей?!

– Да ничего особенного. – Кенни скорчил озадаченное лицо. – Мы просто немного поиграли…

– Поиграли?! – Киприади покачал головой. – Папаша от возбуждения чуть из динамика коммуникатора не выпрыгнул! Говорит, его Роберто ничем раньше не увлекался, кроме компьютерных игр и боевиков по головизору. А сегодня этот маленький паршивец смиренно, чуть ли не со слезами просил, чтобы ты пришел к ним еще раз и показал ему еще несколько приемов. Клянусь дьяволом, Кенни, он в жизни никогда ничего не просил, только требовал!

– Да нормальный пацан оказался, – заявил Бампер. – Просто избаловали его сверх меры, а у него переходный возраст, вот и валял дурака. Все, что ему нужно, – это нормальное мужское воспитание. Дали бы мне его потренировать, я бы из него за полтора года сделал настоящего бойца.

– Брось, – поморщился Джек. – Сейчас модно воспитывать детей в духе унисекс. Чтобы, значит, в компании любого пола чувствовали себя уверенно и реже проявляли агрессию… Короче, мне в агентстве не нужны воспитатели, у меня другой бизнес. Но клиент доволен, а следовательно, доволен и я…

Подмигнув, Киприади полез в стол и извлек из него начатую бутыль марочного мирмикейского коньяка.

Четверть часа спустя, благоухая марочным мирмикейским коньяком, Кенни Бампер покинул кабинет шефа и направился к Параметру, поджидавшему его в кресле для посетителей.

– Ну что, приятель? – оживленно спросил негр, вскакивая. – Старина Джек порвал тебе анус на манганийский флаг?

– Не хотелось бы тебя расстраивать, – проговорил Кенни, – но с завтрашнего дня я получаю прибавку к зарплате.

Параметр помолчал, глядя ему в переносицу.

– Что ж, линия судьбы извилиста и непредсказуема, – произнес он наконец. – Выходит, ты сегодня щедро угощаешь меня пивом?

– Вспаньяле! – одобрил Кенни. – Почему бы и нет? А ты, соответственно, с выражением и в лицах рассказываешь мне длинную и запутанную историю о том, почему тебя назвали Параметром.

– Это справедливо, – признал коллега.

И они решительно вышли из кондиционированного помещения в липкую уличную духоту.

Глава 8

Как только позевывавший охранник отпер утром двери стриптиз-бара «Улитка на склоне», в помещение вошла крепкая и стройная рыжеволосая женщина. Оттерев плечом посторонившегося охранника, который профессиональным взглядом привычно оценил ее фигуру, она опустилась на высокий табурет перед барной стойкой и закурила.

– Что мадемуазель желала бы выпить в столь ранний час? – поинтересовался бармен, дружелюбно улыбаясь симпатичной посетительнице.

– В столь ранний час мадемуазель страшно желала бы видеть твоего босса, – отозвалась красотка, придвигая к себе пепельницу. – И поскорее, если можно.

– Как доложить? – Бармен был сама любезность. Если в его словах и чувствовался сарказм, то едва заметно, на самом дне: а вдруг это какая-нибудь знакомая босса?

– Доложи, что пришла такая рыжая и борзая, которая не любит ждать.

Решив, что наглая девица действительно знакома с хозяином, бармен исчез в глубинах бара. Вернувшись через пару минут, он предупредительно распахнул перед ней дверь во внутренние помещения:

– Сюда, пожалуйста.

Девица раздавила сигарету в пепельнице и последовала за ним.

Рэк Ормонт, хозяин стриптиз-бара, был крайне удивлен, когда на пороге его офиса появилась эффектная незнакомая женщина. Честно говоря, он ожидал увидеть одну из своих подопечных и уже открыл было рот, чтобы рявкнуть на нее за такую неслыханную наглость, однако рот пришлось закрыть.

– Привет, – сказала она, без спросу усевшись в гостевое кресло и вытянув длинные ноги.

Сложив на животе татуированные руки с узкими пальцами и ухоженными ногтями, Рэк окинул ее оценивающим взглядом. Свежая, чистая кожа, никаких мешков под глазами, покрасневших от злоупотребления наркотиком ушей или налитых кровью белков. Красивое, немного жесткое лицо, пышные рыжие волосы. Грудь вполне убедительных размеров и формы. Запястья и локтевые сгибы без следов уколов. Плоский живот. Отличные ноги. Минимум одежды: яркий топик, шортики, укороченные до паховой, что называется, области, прозрачные босоножки. Мало того что эстетично и приятно глазу, так еще и рационально: сразу видно, что при ней нет никакого оружия, не надо шмонать. Некуда спрятать не то что громоздкий разрядник, но даже обыкновенную опасную бритву или гибкий лаксианский стилет. Славная девочка, будто созданная для того, чтобы танцевать в стриптизе.

– Привет, – отозвался наконец Ормонт, выдержав надлежащую солидную паузу. – Ты откуда такая шустрая, детка?

– Там больше таких нет, если ты об этом. – Гостья поудобнее устроилась в кресле, закинула ногу на ногу.

– Ну, и чего же ты в таком случае хочешь? – поинтересовался Ормонт, гипнотизируя рыжую неподвижным змеиным взглядом. Обычно женщины с трудом переносили этот взгляд, начинали нервничать, ерзать, смущаться, теряли нить разговора. Однако этой нахалке, похоже, все было нипочем. – Только излагай покороче, у меня нет времени заниматься всякой чепухой.

– Я хочу устроиться к тебе на работу.

– А что ты умеешь, детка?

– Я опытная стриптизерша.

– Даже так?

– Именно.

– Сильно опытная?

– Заводила даже обитателей обезьянника в Мирмикейском зоопарке.

– А если я попрошу тебя продемонстрировать свое мастерство?

– Легко.

– Тогда пойдем.

Он проводил ее на стриптизный подиум с шестом посреди бара. Запустил музыку, уселся за ближайший столик.

– Приступай, моя хорошая.

Несколько мгновений она неподвижно стояла с закрытыми глазами – ловила ритмический рисунок, пыталась ощутить мотив, входила в образ – и лишь затем начала двигаться. Рэку это понравилось: очертя голову кидаются танцевать под незнакомую музыку только деревенские неумехи. Девчонка, по крайней мере, не была новичком, что уже обнадеживало.

Сначала Ормонт наблюдал за исполняемым незнакомкой стриптизом со скепсисом, однако понемногу его глаза сужались все больше и больше, пока совсем не превратились в щелки: так он маскировал изумление. Рыжая определенно знала свое дело. Когда она вышагнула из трусиков, Ормонт ощутил небывалое – его дружок заметно отвердел. Пока еще ни одной стриптизерше не удавалось своим выступлением добиться такого эффекта.

Когда музыка закончилась, девчонка, совершенно голая, замерла в шаге от хозяина бара, тяжело дыша и глядя ему прямо в глаза.

– Ну, – произнесла она, – что скажешь, а?

Ормонт задумчиво смотрел на нее, изящно почесывая подбородок длинным ногтем большого пальца. Черт возьми, похоже, он неожиданно поймал удачу за хвост. Эта опытная и весьма талантливая красотка сама шла к нему в руки. Да нет, не то что шла – прямо-таки набивалась в штат. Однако его несколько настораживало одно обстоятельство: отчего она не попыталась устроиться в заведение поприличнее и подороже, скажем, в «Лунную радугу» или в «Пять президентов», уровню которых явно соответствовала? А если пыталась, то почему получила отказ?

– Ну, чего молчишь, разорвать мою задницу? – снова подала голос дамочка. – Уснул? – Устав ждать решения хозяина бара, она принялась собирать разбросанную по сцене одежду.

Все-таки он заставил ее нервничать, с удовлетворением отметил Ормонт. А то у него было такое ощущение, будто чего-то не хватает.

– Скажи мне вот что, сладкая, – нехотя проговорил Рэк, пристально глядя на девушку, – а почему ты выбрала именно мой бар? В «Лунной радуге» ты можешь получить за то же самое в два раза больше.

Ему очень не хотелось этого говорить, язык отказывался повиноваться, но лучше было сразу расставить все точки над «i». Он привык вести бизнес без неприятностей и собирался следовать этому правилу впредь.

Девица совершенно не смутилась, даже глазом не моргнула: видимо, ей в самом деле нечего было скрывать.

– Видишь ли, у меня есть одно небольшое условие, которое почему-то никак не устраивает владельцев крупных заведений, – вкрадчиво ответила она, натягивая шортики.

– Ах, условие! – всплеснул руками Ормонт. – Ну, разумеется. Условие. И что же это за условие, могу я узнать, красавица?

– Конечно, можешь, – обольстительно улыбнулась стриптизерша, одергивая топик. – Видишь ли, дело в том, что я всегда сама решаю, с кем мне спать.

– Ах, вот что. Ну, понятно.

Теперь все встало на свои места. Разумеется, где же это видано, чтобы барная девочка отказывалась принять знаки внимания от очарованного ею клиента, со всеми вытекающими из этого последствиями? Не говоря уж о тех солидных клиентах, которых рекомендует хозяин заведения? Уметь красиво раздеваться под музыку мало, детка, надо еще и удовлетворять естественные желания посетителей, распаленных твоим танцем. У нас же свободная планета, не так ли?.. Естественно, что в дорогих заведениях тебе указали на дверь.

– Хм, – озадаченно произнес Ормонт. – Конечно, похвальная принципиальность, девочка моя, но боюсь, это не вполне то, что необходимо для такой работы…

– Понятно, – вздохнула рыжая. – Каждая новая танцовщица должна пройти через постель босса. Господи, хоть где-нибудь бывает по-другому?

– Насчет меня как раз можешь быть спокойна, подруга, – широко осклабился Ормонт. – Ваш пол меня совершенно не интересует. Вот у мальчиков из мужского стриптиза, которые выступают у нас по средам и субботам, есть серьезный повод для беспокойства… Впрочем, я никого не насилую.

– Приятно слышать.

Ормонт побарабанил пальцами по столу. Соблазн был велик, но и риск соответствовал. Однако дамочка была настолько хороша, что он, в конце концов, решил рискнуть.

– Ладно, милая, по рукам. Попробуем тебя завтра вечером. Пятиминутное выступление каждые полчаса, с восьми до двух часов, плюс выходы в зал в перерывах. Пока положу тебе десятку за вечер. Плюс пятьдесят процентов чаевых за особые услуги гостям, но эта статья доходов, насколько я понял, для тебя неактуальна. Если все пойдет хорошо, через неделю ставку слегка подниму, а там посмотрим. Только учти: я не собираюсь приставлять охранника к каждой… м-м-м… артистке. Так что если кто-то из клиентов будет слишком настойчиво приставать…

– Не волнуйся, босс, все о’кей, – заявила стриптизерша. – О себе я позабочусь сама. Только давай сразу договоримся, что если я кому отобью яйца, то лично у тебя не будет ко мне претензий.

– Да не вопрос, красавица! – с готовностью кивнул Рэк. Он уже прикинул, что после пары уроков, которые преподадут ей распаленные самцы, вполне можно будет разыграть доброго дядюшку, и взбалмошная дамочка, вдоволь нарыдавшись на его располагающем плече, останется в заведении уже на общих основаниях. – Надеюсь, мы с тобой станем хорошими подружками. Я предпочитаю находить общий язык со своими девочками, это важно для поддержания здоровой атмосферы в коллективе.

– Тогда по рукам, – серьезно сказала рыжая стерва.

* * *

Однако все пошло совсем не так, как планировал Ормонт.

То есть рыжая стерва по имени Джулия не подвела: в первый же вечер она произвела фурор. Публика, которая обычно как следует заводилась только часам к двенадцати, порядочно набравшись, в тот вечер начала одобрительно реветь и аплодировать уже к половине десятого. Новая танцовщица показала все, на что была способна. Она ухитрилась сделать двенадцать пятиминутных выступлений, ни разу не повторившись. Ее тело и пластика были безупречны; кроме того, она демонстрировала такую растяжку и такие акробатические номера, что завсегдатаи только ахали. Прежние любимицы публики, выходившие на подиум следом за Джулией, выглядели по сравнению с ней неуклюжими коровами, и публика встречала их аплодисментами только из вежливости, а потом и вовсе перестала это делать. Зато когда на сцену вновь поднималась Джулия, зал взрывался одобрительными воплями.

Это был триумф. На следующий день у новоявленной примадонны был выходной, а еще через день в баре «Улитка на склоне» яблоку негде было упасть. Завсегдатаи других заштатных клубов, прослышав, что здесь можно за копейки посмотреть отличное шоу, набили зал до отказа. Все прошло восхитительно: Джулия танцевала очень вдохновенно, а самцы выли от вожделения, засовывая ей под резинку трусиков кредитные купюры. Рэк желал бы, конечно, чтобы три-четыре разгоряченных посетителя оплатили ей сеанс в задних помещениях бара, специально для этого приспособленных – приглушенный свет, мягкий пол, груда подушек, ненавязчивая музыка, цветочный ароматизатор, – однако ему и без того грех было жаловаться: после начала эротической программы спиртное подавалось с двойной наценкой, и увлекшиеся зрелищем посетители безропотно поглощали его литрами, а Ормонту оставалось только подсчитывать чистую прибыль. Тем более что и задние комнаты бара не пустовали: самцам надо было как-то сбрасывать накопившееся напряжение, пусть выбранные ими девочки и не могли сравниться с примой.

Однако опасения Ормонта вполне подтвердились. Предчувствия не обманули его: вместе с неплохим барышом эта стерва принесла ему то, чего он всячески пытался избежать в своей деятельности, – крупные проблемы.

В первый же вечер, прогуливаясь по залу, подсаживаясь за столики и раскручивая подвыпивших гостей на дополнительную выпивку, она отбила яйца двоим посетителям – причем абсолютно ни за что: они просто слишком настойчиво предлагали ей постель и начинали активно ее лапать. Чепуха, честное слово. Это несколько выбивалось из планов Рэка: он-то полагал, что в зале наверняка найдется какой-нибудь здоровый и немногословный космический дальнобойщик, который без долгих разговоров взвалит ее на плечо и унесет, болтающую ногами, в «комнату любви». Однако женственная с виду девка оказалась крепким орешком.

На следующий вечер она вывела из строя еще троих посетителей с диагнозом «травматический отек тестикул». Пока, к счастью, под ее разящую коленку подворачивались только шестерки, хичеры и мелкие драгдилеры, но Ормонт предчувствовал, что только пока… Разумеется, обиженные пытались отомстить строптивой сучке, они поджидали ее после окончания работы у входа в бар и у черного хода, но безуспешно: первую неделю красотка ночевала прямо в баре, в одной из «комнат любви». В результате, кстати, пострадал один из барменов, попытавшийся как-то ночью присоседиться к взбалмошной девице. Впрочем, он признал в итоге, что был виноват сам, так что Ормонт не потерял ценного сотрудника. До поры до времени все проходило гладко, но Рэк понимал, что рано или поздно безумная девка споткнется о посетителя такого ранга, который сумеет причинить и ей, и хозяину заведения очень серьезные неприятности.

Вскоре так и случилось.

Недели через полторы у Джулии было очередное выступление. К тому времени Ормонт поднял ей ставку вдвое, и они договорились, что она будет танцевать два дня из трех, а не через день, как вначале. Рэк распорядился, чтобы новой звезде пошили специальные сценические костюмы – она до сих пор выступала в собственных шортиках, топиках и маечках, надо признать, весьма пикантных, но довольно однообразных, – причем собственноручно набросал эскизы и разработал сценарную основу для связанных с ними танцевальных номеров. Предприятие понемногу выходило на простор, и бросать его на самотек не следовало: нужно было учесть все мелочи.

И тут дьявол принес в бар Мика Торпеду.

Наркоторговец районного масштаба был падок на женщин всегда, сколько его помнили. С одиннадцатилетнего возраста, когда он потерял девственность с уличной проституткой. Каждую неделю его сопровождала новая девица. Когда-то он был частым гостем в «Улитке на склоне» и даже имел с ее хозяином некоторые общие дела в области торговли «живым товаром». Так, по мелочи… Мику надо было куда-то пристраивать телок, которыми он пресытился, а Рэк всегда был готов утешить и приласкать расстроенную девушку, причем, вследствие ориентации, без всяких похотливых приставаний. Так что обе стороны оказывались вполне довольны полученными результатами. Однако в последнее время Мик связался с крутыми мафиозными боссами, его дела быстро пошли в гору, и теперь мистер Торпеда предпочитал более респектабельную «Лунную радугу». Но вот же – принесло недобрым ветром после полугодичного перерыва. Похоже, слава Джулии расползалась по округе со скоростью лесного пожара.

Поначалу Мик, оккупировав вместе с телохранителями столик на четверых, просто смотрел шоу, попивая дорогое виски двойной очистки. Но потом после двух выступлений Джулия вышла в зал общаться с посетителями, и вот тут-то Торпеда своего не упустил.

Сидя в своем офисе, Рэк Ормонт сосредоточенно наблюдал на одном из экранов, как его рыжая подопечная остановилась возле столика Мика. На всякий случай скрытые камеры слежения были установлены над каждым столиком в баре, Ормонту оставалось только переключать каналы. Ослепительно улыбаясь, Мик что-то говорил Джулии – привстав из-за стола, с элегантным полупоклоном. Когда было нужно, этот сукин сын умел быть и галантным, и любезным в обхождении с женщиной. Если бы только не его тайная страсть: Ормонт совершенно точно знал, что для того, чтобы возбудиться, ему необходимо жестоко унизить свою партнершу и причинить ей сильную боль. В свое время он вдоволь наслушался рассказов о пристрастиях своего временного компаньона от его бывших любовниц.

Мик продолжал рассыпаться в комплиментах. Джулия в полупрозрачной накидке на голое тело и позолоченных трусиках действительно была чудо как хороша. Если бы Рэк был мужчиной, он наверняка попытался бы за ней приударить, невзирая даже на ее предупреждение. Он видел и более красивых женщин, но столь сексуальные попадались ему не часто. С какой-то странной ревностью он наблюдал, как Джулия присаживается за стол Мика (чтобы очистить ей место, Торпеда выгнал из-за стола одного из своих шестерок, и тот поплелся за барную стойку), как начинает флиртовать с ним, раскручивая наркодилера на выпивку подороже. Однако гораздо сильнее, чем ревность, Ормонта укололо в сердце другое тревожное чувство. Он мог поклясться, что именно сейчас произойдет, и это ему страшно не нравилось.

Несмотря на свою тайную страсть и вспыльчивый характер, Мик не любил сразу ломать девчонок через колено. Ему нравилось думать, что он неимоверно крутой джентльмен и укладывает их в койку во многом при помощи своего мужского обаяния. Девчонки, разумеется, клевали исключительно на его деньги и влияние, но самому Торпеде предпочитали об этом не говорить: гораздо приятнее, когда богатый клиент поначалу обходится с тобой ласково, нежели сразу начинает вытирать об тебя ноги.

Вот и теперь Мик начал с вежливых комплиментов, ослепительных улыбок и щедрого угощения, хотя мог бы сразу предложить денег. На мгновение Ормонту показалось, что сейчас произойдет немыслимое: неприступная рыжая Джулия сама упадет наркодилеру на грудь и раскроется, словно розовый бутон. Пару раз она даже довольно дружелюбно улыбнулась. Однако чуда все-таки не случилось. Пожав плечами, Джулия что-то произнесла, и улыбка Мика начала стремительно меркнуть.