Любовь vs зависимость

С ней мы дружили давно, с начальной школы. С того самого дня, когда какой-то мальчишка дразнил Жоз, а я за нее заступилась. И за все эти годы мы ни разу не поссорились. Она была такой … удобной. С ней можно было говорить обо всем, не опасаясь, что назавтра о твоих секретах будет шушукаться половина школы. У нее всегда можно было списать – Жоз училась отлично. Получить помощь в решении задачи на контрольной. Одолжить немного денег и не отдавать целый год. Ей можно было позвонить в любое время, пожаловаться на Густава и получить совет как с ним помириться. В то же время Жоз не навязывала мне ни свое времяпровождение, ни образ мыслей. Мне было с ней уютно и тепло, как с большим плюшевым мишкой.

Выслушав мой довольно подробный рассказ и оценив автограф, подруга спросила.

– Надеюсь, ты не собираешься теперь сидеть и ждать, когда он позвонит?

Я отрицательно покачала головой.

– Он уже обо мне забыл. А номер телефона выбросил.

– На удивленье разумные слова, Алиса. Когда тебе на работу?

– Смена завтра с восьми.

– Тогда мы сейчас пойдем поедим, а потом ты придешь и ляжешь спать. И выпьешь вот эти таблетки.

– Это что?

– Успокаивающее. Тебе нужно отдохнуть. И не забудь поставить будильник на половину седьмого.

В кафе я ела только, чтобы не обидеть Жоз. Вкуса пищи совсем не чувствовала. Зато постоянно чувствовала на губах его вкус.

Дома я завела будильник. Приняла душ. А потом села на кровати с автографом в руках. Со всех стен на меня смотрел он. И я слышала в ушах тихий соблазнительный голос.

– Хочешь еще?

Конечно же, я хотела. Тысячу раз еще.

Дни шли за днями, а звонка все не было. Я не ждала. Только почти не выпускала из рук мобильник. Даже в душ ходила с ним.

Прошла неделя, другая, третья. Я заставляла себя не заходить на сайт и не включать его песни. Хотела даже снять плакаты со стен, но потом поняла, что этого уже точно не переживу.

В тот день Жоз сама мне позвонила и позвала в гости.

– Приходи вечерком, Алиса, поболтаем. У меня даже тортик есть.

– Мы что-то отмечаем?

– Нет, просто праздник души. Покажу тебе мои новые брючки. Оторвала на распродаже за полцены.

Я пришла. Мы мило поболтали, померили брючки, уселись пить чай с тортиком.

– Ты не хочешь помириться с Густавом? Он мне звонил, спрашивал о тебе.

– Ты ему ничего не сказала?!!

– Алиса, я похожа на идиотку?

– Ты для этого меня и позвала. Чтобы помирить с Густавом, – догадалась я. – Неужели ты не понимаешь, что я не могу? Теперь совсем не могу!

– Ты собираешься весь век ходить в старых девах? И ждать, когда он позвонит?

– Не сейчас, Жоз. И не Густав. Потом, когда-нибудь. Кто-нибудь другой.

И в это время зазвонил мой телефон. Высветился незнакомый номер. Я ответила и услышала в трубке голос, который заставил оборваться все внутри.

– Алиса?

– Да…

– Это Рэм. Помнишь?

Кажется, я всхлипнула.

– Ты занята сейчас?

Я посмотрела на Жоз и по ее вытаращенным глазам поняла, что она догадалась, кто звонит.

– Нет.

– Хочешь встретиться со мной?

– Конечно.

– Тогда назови свой адрес. Мой охранник подъедет за тобой и заберет.

Дрожащим голосом я назвала адрес.

– Хорошо, Алиса. Он будет у твоего дома в девять. Его зовут Крэш. Он перезвонит тебе, когда будет на месте. И еще. Никому не говори, куда ты едешь. Не хочу, чтобы фанатки разнесли этот отель по кирпичику. Пока. Я жду.

Я так и замерла с телефоном в руке, а оттуда доносилась мелодия: «Снег на губах, лед в моем сердце. Растопи его нежным поцелуем…».

– Жоз, он хочет встретиться. Его охранник заедет за мной в девять.

– И ты еще здесь?! – соскочила с кресла моя верная подруга.

Мы быстро переместились в мою квартиру. Настолько быстро, насколько могли. Я приняла душ, Жоз уложила мне волосы и сделала макияж. Потом мы выгребли из шкафа все мое белье, одежду и обувь.

– Ничего кричащего, откровенного, – советовала Жоз, – а то он подумает, что ты… Ну, поняла. Одеваешься вызывающе, вешаешься на всех… Он должен понять, что ты – порядочная девушка.

– Да, после того как я себя вела, непросто представить меня порядочной девушкой.

– Ты же в него по уши влюблена. Вот крыша и съехала. Объясни ему это как-нибудь ненавязчиво.

– Ох, я боюсь, Жоз.

– А прыгать на него как увидела – не боялась? Стой, когда тебе на работу?

– Завтра в восемь.

– Быстро звони и меняйся сменой. Бери вечернюю. Говори, что неважно себя чувствуешь, до завтрашнего вечера постараешься прийти в себя.

В половине девятого я была готова. Подруга давала мне еще какие-то советы, но я не слушала. Минуты тянулись и тянулись. Без трех девять зазвонил телефон. Я подпрыгнула и схватила трубку.

– Алиса?

– Да.

– Это Крэш. Я внизу.

– Ну, удачи, подруга, – Жоз меня обняла. – Хочешь, останусь здесь и подожду твоего возвращения?

– Подожди.

Я спустилась вниз. У подъезда стоял темно-серый БМВ. Наверняка бронированный. Я открыла дверцу. За рулем сидел тот самый охранник, которого я видела в концертном зале.

– Алиса? Садись.

И я села в машину. Мы ехали в тот город, где проходил прошлый концерт Рэма. Крэш гнал профессионально, и мы добрались чуть больше, чем за два часа. А еще через десять минут он остановился возле дорогого отеля и провел меня через черный ход, потому что перед центральным мерзла стайка фанаток. Я подумала: когда я вот так же мерзла под его окнами, возможно, другую девушку Крэш проводил через черный ход.

И вот я стою перед дверью в номер. Крэш ободряюще кивнул и постучал.

– Алиса? Входи.

Я вошла и сразу растерялась. Номер был большой, из нескольких помещений. Куда идти?

– Я здесь, Алиса, – раздался голос Рэма справа.

Я толкнула дверь и вошла в спальню. Рэм сидел на огромной кровати, босой, в джинсах и футболке, скрестив по-турецки ноги. На коленях у него лежали какие-то листки. Он тихонько напевал и отбивал такт рукой, в которой держал ручку. При моем появлении он вскинул глаза и присвистнул.

– Ого? Классно выглядишь!

Мне было приятно, но в то же время ясно – я рядом с Рэмом все равно что новенький «шевроле» рядом с «Ролс-Ройсом».

Рэм похлопал ладонью по кровати рядом с собой. Я подошла, сняла туфли и села.

Некоторое время Рэм не обращал на меня внимания. Он продолжал что-то мурлыкать и записывать на бумаге, я молча любовалась его восхитительным профилем и с трепетом думала, что присутствую при рождении нового шедевра!

Вдруг он швырнул ручку и бумагу на пол.

– Чушь! Не то!

Я даже подпрыгнула от неожиданности. Рэм посмотрел на меня и хмыкнул.

– Сегодня плакать не будешь?

– Нет, – честно пообещала я.

– Ты работаешь или учишься?

– Работаю.

– Где?

– В супермаркете. Кассиром.

– И где находиться это счастливый супермаркет?

Я рассказала. Неужели ему интересно? Потом он задал еще несколько вопросов: есть ли у меня родители, братья и сестры. Я отвечала, что никого нет, кроме мамы. Он спросил: живу ли я с мамой. Сказала, что отдельно.

– А парень у тебя есть?

– Сейчас нет.

– Что так?

– Поссорились.

Мне показалось, что это ему понравилось.

– Мороженое хочешь? – неожиданно спросил Рэм.

– Мороженое?

Я не совсем понимала, о чем он. Может это такая сексуальная игра с мороженым?

– Хочу.

Он тут же поднялся с кровати и направился к двери, на пороге остановился и снова повернулся ко мне.

– Клубничное или фисташковое?

– Фисташковое.

– И я фисташковое. Ладно, на двоих хватит. Пить что-нибудь будешь?

Я знала, что Рэм любит коктейли. Так писали во всех газетах.

– То же, что и ты.

– Я – пиво.

Пиво и мороженое? Наверное, удивление было написано на моем лице, поэтому Рэм фыркнул.

– Могу предложить сок.

– Сок. Апельсиновый.

Он кивнул и скрылся за дверью. Я думала, что Рэм закажет все по телефону или поручит охраннику, но услышала, как за стеной хлопнула дверь холодильника. Через минуту он снова появился: в одной руке зажаты горлышки двух бутылок – сок и пиво, во второй – пластиковое ведерко с фисташковым мороженным.

– Держи сок.

Я взяла бутылку. Рэм поставил пиво на пол со своей стороны кровати и устроился рядом со мной в той же позе по-турецки.

– Ложка, – он протянул мне одноразовую пластмассовую ложку, открыл крышку ведерка и поставил его себе на колено. – Ну, налетай.

Я взяла немного мороженого и посмотрела на Рэма. Он вдохновенно поглощал лакомство, полностью погрузившись в это занятие. Я замерла с ложкой в руке, желая быть на месте этого мороженого. Движение языка, губ… Меня так разобрало, что я начисто забыла о своем мороженом, и оно сиротливо таяло в ложке. Обидевшись на отсутствие внимания с моей стороны, коварное лакомство решило отомстить и ляпнулось прямо на мою новую блузку!

– Ой!

Рэм бросил свою ложку в ведерко, быстро облизал губы, отобрал мою и отправил туда же.

– Снимай. Быстро.

Блузку действительно нужно было спасать.

– Давай, давай, Алиса.

Я как могла аккуратно стащила через голову трикотажную кофточку с очень глубоким вырезом, которую надела поверх блузки. Рэм мне помогал.

Сняла блузку и немного растерялась. Надеть кофточку? Но вырез в ней был такой глубокий, что выглядеть прилично мне все равно бы уже не удалось. А, какого черта! Ведь не мороженое же есть меня позвал Рэм!

Он выхватил у меня из рук блузку.

– Где у тебя ванная? – ухватилась я за рукав.

– Не мешай. Я знаю как.

И мы пошли в ванную.

– Нужно зубной пастой. Не знала? Я так все свои вещи спасаю.

Я с изумлением смотрела как Рэм, склонившись над отливом, колдует над моей блузкой. До сих пор он был для меня богом, неземным существом. Конечно, я понимала, что боги едят, пьют и спят, но представить себе, что божество отстирывает пятна со своих футболок или джинсов «от кутюр» с помощью зубной пасты?!!

И вот блузка выстирана, выжата и пристроена на полотенцесушилку. Рэм посмотрел на меня.

– Классно выглядишь.

Я представила как: лиловая шелковая юбка, черные колготки в цветочках, черный полупрозрачный лифчик. Ужас!

Рэм окинул меня взглядом, тягучим и сладким как теплый мед. Я сразу же прилипла словно муха. Даже дышать забыла.

– Хочешь еще мороженого?

О, какое мороженое! Я тебя хочу! Наверное, это было написано на моем лице, потому что Рэм улыбнулся и придвинулся ближе. Глядя на меня лукаво, медленно одним пальцем сбросил с плеча бретельку. Больше я выдержать не могла – обняла его и впилась в сладкие от мороженого губы.

Здорово, что я перенесла свою смену на вечер. Потому, что уснули мы как раз тогда, когда мне следовало торопиться на работу. Проснулась я от нежного поцелуя. Я потянулась к Рэму, не открывая глаз, и вдруг под пальцами ощутила ткань вместо шелковой кожи.

– Спи, – прошептал Рэм. – Мне пора на репетицию. Когда будешь готова, позвони Крэшу. Он отвезет тебя домой.

– Ты позвонишь еще?

Рэм не ответил. Запах «Полынного меда» исчез. Я слышала, как хлопнула дверь, но так хотела спать, что не имела сил даже приподняться. Устроилась на подушке поудобнее, вдыхая оставшийся от Рэма аромат, и погрузилась в сон.

Проснулась я далеко за полдень. Тело болело так, словно по мне проехался каток. Все же у меня было не так много опыта в сексе. Густав, конечно, не сдувал с меня пылинки, но таких изысков и в таких объемах моему существу переносить еще не приходилось. Я позволяла ему все и старалась угодить как могла. В результате казалось, что в моем скелете не осталось ни одной целой косточки. Нет, Рэм вовсе не был груб. Ну, может пару раз. Но десять часов беспрерывного секса могут утомить кого угодно.

А он пошел на репетицию!

Я сползла с кровати и охнула. В комнате царил полный разгром. На полу валялась моя одежда, пустые бутылки из-под пива и сока, полотенце, упаковки от презервативов и смятая пачка сигарет. В кресле – пепельница, полная окурков и футболка Рэма. С трудом переставляя ноги, я побрела в ванную. Вот ужас! Косметика вся поплыла, под глазами синяки, волосы всколочены. Ну и красотка! Приняла душ, оделась. Блузка высохла, и никаких следов мороженого на ней не наблюдалось. Я разыскала свою сумку, достала косметичку, обновила макияж, с трудом расчесала спутавшиеся волосы. Потом помадой нарисовала на зеркале сердце и написала «Спасибо».

Когда я ввалилась в квартиру, Жоз ахнула.

– Боже правый, Алиса! Ты жива?

– Наполовину, – ответила я, прижимая руку к животу.

– Он что – тебя бил?

– Нет, любил. Просто много. Я со счету сбилась. Раз пять… или семь.

– Сколько? – вытаращила глаза Жоз. – Шутишь!

Я с трудом погрузилась в кресло.

– Ни капли. Я, конечно, слышала от девчонок. Ну, знаешь, фанатки болтают. Что он на секс очень заводной. Но думала – преувеличивают. Теперь думаю – преуменьшают.

– Ничего себе супермачо!

Я улыбнулась в темноте. Да уж, Рэм такой. Правда, столь сумасшедшей ночи у нас больше не было. Рекорд не побит до сих пор. У меня заурчало в животе. Господи, как есть охота. Теперь я вспомнила, что не ела с самого утра. Осторожно выбралась из постели и на цыпочках добралась до открытой двери. Рэм всегда снимал очень дорогие номера. Здесь должна быть вторая комната вроде гостиной. А в ней столик. А на столике – фрукты или шоколад.

Двигаясь на ощупь вдоль стены, я набрела на дверь, а рядом с ней – выключатель. Включила свет и заглянула. Это была ванная. Там висел халат Рэма и я его позаимствовала: если не найду ничего съестного, придется выйти в коридор к Руди или Крэшу. И попросить что-нибудь заказать.

Свет из приоткрытой двери осветил помещение. Это был коридор, а в нем еще четыре двери. Одна – явно входная, с замками. Это не номер – квартира. Рэм снял квартиру или купил. Я понятия не имела, где нахожусь. Даже в каком городе.

Стеклянная дверь напротив – скорее всего кухня. Оказалось, что я не ошиблась. Холодильник был не то чтобы полон, но кроме обязательного пива, сока и минералки там нашелся хлеб, сыр, масло и колбаса. Я заварила себе чай и соорудила пару бутербродов.

Заставив голод замолчать, отыскала на подоконнике пепельницу, зажигалку и пачку сигарет. Рэм практически не курил. Две-три за компанию эпизодически – не в счет. Но сигареты у него всегда были – для гостей.

Я села на стул и закурила. В кухню ввалился Рэм. Сонный и от этого удивительно трогательный. Ну, как может кожа так светиться изнутри, словно там фонарик подсвечивает?

– Алиса?

– Я проголодалась.

– Вот идиот! – хлопнул он себя ладонью по лбу. – Я же тебя не покормил!

– А я до сих пор и не хотела.

– Как ты?

– Ничего. Сижу, курю, думаю.

– Можно я с тобой?

Я стряхнула пепел и отрицательно покачала головой.

– Иди спать. Я сейчас докурю и приду. А то ты весь какой-то замученный.

У Рэма в самом деле был утомленный вид. Даже синяки под глазами.

– Я график съемок уплотнил, чтобы к тебе успеть. Потом два перелета…

– У тебя завтра репетиция или концерт?

– У меня завтра – ничего. И послезавтра тоже. И после послезавтра. Три дня безделья.

– Классно! Значит, отоспимся.

Он улыбнулся, провел кончиками пальцев по моей щеке.

– Рэм, откуда ты узнал, что у меня случилось?

– Какая разница. Узнал – и все.

– Ты что – за мной следил? – ужаснулась я.

– Ну, не терял из вида.

Конечно, у него для этого все возможности… Тогда он знает, что я встречалась с Питером. Вернее, пыталась встречаться. И не только с Питером. Все было хорошо, пока дело не доходило до секса. Тут на меня нападал полный ступор. Ну как кого-то можно было сравнивать с Рэмом? После него все проигрывали на первой же минуте.

– Рэм, я должна тебе объяснить…

– Ничего не надо объяснять. Разве я сказал, что сержусь? Я все понимаю, Алиса. Ты же не давала мне никаких клятв верности. И я тебе – тоже.

– Я тебе не изменяла. Хотела, но не вышло. После тебя – ни с кем не могу.

Он вздохнул, ткнулся лбом в мой лоб.

– Здорово. Знаешь – это шантаж.

– Ага.

Я обняла его, поцеловала в живот – то, что было прямо передо мной, потом слегка оттолкнула.

– Иди, я приду.

Он поцеловал меня в висок и ушел. Я слышала как скрипнула кровать. Достала вторую сигарету. Нужно подождать пока он уснет. На секс я сейчас совсем не настроена.

Глава 4

Постепенно мои мысли вернулись к воспоминаниям. После той ночи я снова ждала звонка. Но Рэм не звонил. Через три дня гастроли в нашем регионе закончились, и он улетел снимать новый клип на Таити. Потом было турне по Азии. Я ждала. Рэм не звонил.

Когда прошло больше четырех месяцев, Жоз сказала.

– Не дури, Алиса. Сколько можно? Или позвони ему сама. У тебя же остался его номер в мобильном. По крайней мере, все станет ясно.

Я решилась и набрала давно выученный наизусть номер. Хриплый, совсем чужой голос, лишь отдаленно напоминающий бархатный баритон Рэма спросил раздраженно.

– Да? Кто это?

– Это Алиса…

– Какая еще Алиса?

У меня все похолодело внутри.

– Со стройки.

– Что?! – с еще большим раздражением.

– Мороженое.

– Какое мороженое? Ненормальная какая-то.

Дальше мне послышалась пара грязных ругательств, хотя и приглушенно, потом связь прервалась. Рэм отключил телефон.

Вот и все. Следовало этого ожидать. Жоз обняла меня.

– Все, Алиса. Все. Так даже лучше. Ну, сколько можно себя мучить?

– Он меня не помнит.

– А ты ждала другого?

– Ты права, Жоз, как всегда. Я забавляла его ровно одну ночь. А потом он забыл.

– Посмотри на это с другой стороны. Представляешь, сколько девчонок тебе завидуют? Судьба сделала тебе подарок. С чего ты взяла, что она будет дарить его каждый день?

Я встала, открыла окно и выбросила мобильник на улицу.

– Все. Жизнь продолжается.

И я постаралась забыть Рэма. Убрала все фотографии со стен. Сменила заставку на компьютере. Даже помирилась с Густавом. Я старалась. И у меня начало что-то получаться.

Но мне так и не суждено было избавиться от наваждения.

Прошло почти полгода со времени той невероятной ночи. Мне выпала ночная смена. Супермаркет был почти пуст, не больше одного-двух покупателей за полчаса и можно было подремать за кассой. Подошел парень с огромной коробкой шоколадных конфет, с ним крупный мужчина. Я выбила чек, не поднимая глаз, назвала сумму, отсчитала сдачу.

Покупатели отошли, оставив конфеты.

– Эй, а покупка? – воскликнула я, оборачиваясь им вслед.

И остолбенела. Первым узнала Крэша, уже потом – Рэма. Он принял меры, чтобы не бросаться в глаза: темные очки, волосы собраны в хвост, вместо бриллиантовой звездочки простая подковка, бесформенная куртка.

– Это тебе конфеты.

– Рэм?!!

– Тихо, – он улыбнулся и подошел снова к кассе. – Когда у тебя смена заканчивается?

– В восемь, – с трудом сглотнула я.

– Почему не отвечала на звонки?

У меня даже уши вспыхнули.

– Я телефон разбила.

Он протянул мне новенькую мобилку.

– Бери. Только что купил. Для тебя. Там мой номер. Захочешь – позвони.

И ушел.

После смены я позвонила Жоз. Она сказала только: «Приезжай, обсудим».

Мы сидели на кухне в ее квартире и ели конфеты из той коробки.

– Хочешь позвонить?

– Не знаю. Видишь, он меня не забыл. Запомнил даже в каком супермаркете я работаю.

– Мило. И так он будет вспоминать о тебе раз в полгода. А ты будешь сидеть и ждать, когда их Непревзойденное Величество осчастливит очередной порцией своего внимания. У него, наверное, график, в который ты попала. Но ввиду количества позиций твоя очередь – раз в полгода.

Я спрятала лицо в ладонях.

– Что делать, Жоз?

– Не могу ничем помочь. Принимай решение сама.

Я посмотрела на коробку конфет и набрала номер. Рэм ответил сразу.

– Алиса? Я сейчас еду в аэропорт. Лечу в Париж на съемки. Буду в твоем городе через три недели. Перезвонишь, хорошо?

– Хорошо.

– Чего таким кислым голосом?

– Я думала, что мы встретимся раньше.

– Ты поздно позвонила. Обещала освободиться в восемь.

– Прости, я не знала, что ты уезжаешь.

– Алиса, у меня очень плотный график. Постоянные разъезды. Так что времени всегда в обрез.

– Я учту.

– Позвони семнадцатого с утра. Нет, лучше шестнадцатого вечером. Целую, пока.

Целую… Весьма многообещающе. Я вычеркивала в календаре день за днем. Жоз только закатывала глаза. И вот шестнадцатое, семнадцать ноль-ноль.

– Жоз, как ты думаешь: уже вечер?

– Да звони наконец!

На этот раз Рэм долго не брал трубку. Я уже готова была заплакать, но он все же ответил.

– Алиса, я сейчас в Майами. Хочешь приехать ко мне?

– В Майами?

– Почему бы нет? У меня отпуск на три дня. Приедешь?

– Да!!!

– Крэш устроит все с билетами. Он тебе перезвонит. Давай, жду.

Жоз покачала головой.

– Сбой в графике, что ли? Или он разругался сразу с тремя подружками?

– Ты мне просто завидуешь, Жоз.

– Завидую? Да я тебя, глупую, уберечь хочу. Вспомни, что было с тобой в прошлый раз. Ты готова к повторению сексуального марафона, да еще умноженного на три? Слушай, может он замучивает до смерти, а потом его охранники потихоньку закапывают где-нибудь в лесу?

– Перестань молоть чушь, Жоз!

– Он уже испортил тебе всю жизнь, Алиса. А ты все еще думаешь, что тебе повезло.

– Хватит зудеть! Мне тошнит от твоих нотаций!

– А меня мутит от того, как ты радостно бежишь навстречу этому моральному садисту! А потом будешь полгода выть, как побитая собака: ах, он меня забыл! Ах, он меня бросил! А я буду вытирать твои сопли.

Короче, мы с Жоз поругались. Первый раз в жизни. Думаю, она что-то чувствовала, когда не хотела отпускать меня в Майами. Я хлопнула дверью и поехала домой. Мне же нужно собраться! Едва я переступила порог, позвонил Крэш.

– Алиса, есть два рейса на Майами. Один через три с половиной часа. Второй – утром. Что ты выбираешь?

– Сейчас!

Это означало еще одну ночь с Рэмом.

– А собраться успеешь?

– Успею!

– Я буду встречать тебя в Майами.

Уже через несколько часов я летела с ним по ночному шоссе среди ярких огней на долгожданную встречу, а из динамиков звучала песня Рэма: «Ты однажды придешь, ты однажды придешь ко мне по радуге…».

Мы свернули с шоссе на другую дорогу, уже не столь ярко освещенную. Потом фонари совсем исчезли, в свете фар вокруг тянулись густые заросли. Машина остановилась перед кирпичной стеной и автоматическими воротами.

– Руди, это мы, – произнес в динамик Крэш, и ворота открылись.

Мы въехали в подземный гараж, потом поднялись по лестнице и вошли в просторный холл в стиле хайтех. Помещение казалось еще просторнее за счет двух стеклянных стен. Крэш указал на одну из них.

– Тебе туда. А вещи я отнесу наверх, – и он понес мою сумку по широкой винтовой лестнице на второй этаж.

Я подошла к стене, и она отодвинулась, открывая выход на террасу, с которой вниз спускалась лестница. По обеим сторонам лестницы среди цветущих растений были спрятаны светильники. Лестница заканчивалась еще одной площадкой, с которой открывался вид на океан. Его темная масса дышала внизу как огромный дремлющий зверь. На ступеньках сидел Рэм с коктейлем в руке. Второй коктейль стоял с ним рядом.

Я подошла и села на ту же ступеньку.

– Привет.

Он протянул мне коктейль.

– Как долетела?

– Нормально.

– Сердишься?

– За что? – удивилась я.

– Что долго не звонил.

Я только отрицательно покачала головой. Он извиняется?!

– Со своим парнем помирилась?

– Нет.

– Значит, нашла другого.

– Нет.

Рэм посмотрел на меня вопросительно. Что ты хочешь услышать? Что ждала твоего звонка каждую минуту? Что все остальные мужчины в мире для меня не существуют?

– Надеюсь, это не из-за меня?

– Нет.

Снова недоверчивый взгляд.

– Это радует, – с сомнением в голосе. – Есть хочешь?

– Мороженое?

Он прыснул так заразительно, что я засмеялась вместе с ним.

– Кстати, блузка не пострадала?

– Нет, как видишь, – я была в той самой блузке.

И вовсе не потому, что мне нечего больше надеть. Просто, чтобы ему напомнить.

– Это хорошо. Она тебе идет. А насчет еды, то кроме мороженого есть еще много чего. И можно съездить в ресторан.

– Я не голодна.

– Уверена? – левая бровь вскинута как курок, в глазах чертики. – До завтрака далеко.

– Если буду умирать с голоду, съем тебя.

– Боюсь, что Крэш не позволит, – засмеялся он.

Эта ночь была просто волшебной. Мы купались в океане, бродили по берегу нагишом и целовались до умопомрачения. Рэм спел мне свою новую песню под аккомпанемент прибоя и его голос летел к звездам, рассыпаясь на волнах лунным светом. Потом мы отмокали от океанской соли в джакузи, ели фруктовый салат и клубнику со сливками прямо на полу ванной, причем Рэм норовил выхватить самые крупные ягоды из моей вазочки и даже из моего рта. Тогда я вымазала его остатками взбитых сливок и заявила: единственный способ, чтобы мне перепало хоть что-нибудь – слизать это лакомство. А потом проделала все аккуратненько к большому удовольствию Рэма. Правда, после этого все рано пришлось снова лезть в джакузи.