Десантник. Остановить блицкриг!

– Ну, пошли, коль не шутишь, – нашел в себе силы ухмыльнуться тот, не меньше летчика ошарашенный появлением нежданной помощи. Вот ведь как бывает: буквально пару минут назад думал – все, отвоевались они с Васькой. А оно вона как вышло…

Уходили через дальнее от улицы окно. Первым наружу вылез Борисов, ухитрившись при этом ни за что не зацепиться карабином. Оказавшись на земле, хотел помочь товарищам, но подскочивший спецназовец решительно подхватил его под локоть и потащил за собой в подступавший к самой стене малинник. Следом вскочил на подоконник Леха, едва сдержав болезненный стон: несмотря на помощь высокотехнологичной аптечки, раненое бедро еще побаливало, особенно при физической нагрузке. Хорошо, хоть рука никаких проблем не доставляла, работая, как новая. Спустившись вниз, отпихнул в сторону труп немца с дымящейся проплешиной посреди груди и помог выбраться особисту, успев шепнуть в самое ухо:

– Ты уж прости меня, Михалыч, что я вас вроде как бросил. Больно уж быстро все произошло. Было б время подумать, остался бы, честное слово.

– Не мели ерунды, – буркнул тот, повинуясь жесту десантника и ныряя в заросли. – Не зря ж за тобой такой эскорт прислали. Значит, должен был вернуться. Товарищам в будущем всяко виднее.

– Если бы виднее… – с непонятной тоской пробормотал тот себе под нос. – Будущее, ага. Ладно, после поговорим, коль живыми останемся. Давай вон туда, за хату и дальше прямо. Если повезет, уйдем по-тихому и затаимся в дальнем углу сада, а там уж поглядим, что да как.

Разумеется, уйти по-тихому им не удалось.

Всполошившиеся гитлеровцы первым делом ломанулись на задний двор, отыскивая возможность пробраться в горящий дом и спасти доблестного командующего Второй танковой группы. Угу, вот именно что горящий, причем жарко: после того, как в дополнение к высвободившейся энергии плазмы рванул бензин в баках подбитого бронетранспортера, изба практически мгновенно превратилась в огненный факел. Где, на свою беду, и столкнулись со скрытно отступающими космодесантниками. Маскировку бронекостюмов бойцы не включали, экономя заряды батарей, так что видеть их фашисты вполне могли. Вот только никакого преимущества это не давало: броня штурмового комплекта даже без активации силовой защиты способна выдержать попадание любого типа стрелкового боеприпаса с любой дистанции. С активацией – тем более, даже пулю крупнокалиберного пулемета, вот только энергии на это тратилось прилично.

Заметив в десятке метров фигуры в фельдграу, идущий первым командир группы плавно переместился чуть в сторону, освобождая директрису идущим следом товарищам. Опустившись на колено, вскинул винтовку, переместив переводчик на минимальную мощность. Встроенный в оружие управляющий чип, совмещенный с СУО тактического шлема, рассортировал и обозначил прицельными марками цели согласно приоритету опасности, выводя данные на внутреннюю поверхность забрала. Штурмовая винтовка несколько раз негромко хлопнула, выбрасывая в направлении целей плазменные сгустки; микропроцессор шлема равнодушно подтвердил уверенное поражение всех мишеней. Махнув вперед раскрытой ладонью (Степанов с удивлением подумал, что понятные любому посвященному жесты ничуть не изменились за несколько столетий), спецназовец отдал приказ продолжить движение.

Пробегая мимо пятерых пострелянных фрицев, Леха мельком взглянул на результат работы будущанской штурмовой винтовки. Ничего особо впечатляющего – по крайней мере, в клочья, словно в фантастических фильмах, никого не разносило, просто относительно небольшие обугленные отверстия в местах попадания, окруженные тлеющей тканью. Сквозные, правда, – один из гитлеровцев лежал на животе, и десантник заметил, что плазменный импульс пробил не только тело, но и ранец. Вместе с закрепленным на ремнях разгрузочной системы котелком, от которого осталась только оплывшая от чудовищного жара крышка с частью корпуса.

Зато соседнему немцу плазмоид попал прямо в висящий на груди автомат – тут уж не обошлось без взрыва, как и предупреждал спецназовец. Ну, правильно, плотность металла намного выше, чем органики. Причем металлом на сей раз оказалась оружейная сталь, а не тонкий слой алюминия, как в случае с котелком. В итоге от машиненпистоля остался только ствол до первой антабки и пистолетная рукоять, все остальное просто мгновенно испарилось, вместе с подсумками с запасными магазинами… и частью торса. Зрелище оказалось малоаппетитным даже для попривыкшего за несколько дней боев к виду обезображенных трупов Степанова. Еще и запах был соответствующий – пахло, разумеется, вовсе не кровью, а горелой человеческой плотью. Особист равнодушно скользнул взглядом, а вот летун торопливо отвернулся, несколько раз судорожно сглотнув, борясь с подкатившей к горлу тошнотой. Десантник же мельком подумал, что на результат стрельбы по живой силе на максимальной мощности его, пожалуй, глядеть уж точно не потянет…

Леха хотел было задержаться и снять с одного из фрицев поясной ремень: свой-то у него забрали еще вчера; хорошо, хоть галифе на талии плотно сидели, не падали. Да и вообще, ремень – штука полезная. А то так и рассекает в гимнастерке навыпуск, словно с гауптвахты сбежал. Ну и автомат бы прихватить заодно, коль уж из пятерых немцев аж целых двое оказались вооружены именно машиненпистолями. Но контролирующий его спецназовец отрицательно мотнул головой, «мол, нет времени», и мягким тычком направил в нужном направлении.

Возмутиться Степанов не успел: с хрустом подминая передними колесами огородную поросль, из-за хаты вывернулся еще один полугусеничный бронетранспортер, следом за которым бежало несколько фашистов. Не такой здоровенный, как тот, что сожгли из ручного плазмомета (или как там эта напоминающая привычный «РПГ» труба называется?), а метра на полтора покороче, и какой-то более угловатый. Впрочем, прикрытый щитком пулемет, ствол которого смотрел в аккурат на беглецов, у него тоже имелся. А на что способен «МГ-34», Степанов уже насмотрелся. Спецназовцам-то пофиг, а их троих мигом в полный фарш нашинкует!

Космодесантники среагировали мгновенно. Алексей еще только додумывал крайнюю мысль, когда его вместе с особистом и летуном решительно оттерли в сторону, заставив присесть, и по противнику отработали плазменные винтовки. Идущие по флангам бойцы несколькими выстрелами завалили пехотинцев, а командир группы влупил по бэтээру. Первый плазмоид ударил в прикрывающий капот броневой лист. Полыхнуло довольно ярко – помня недавние наставления, Леха догадался прикрыть глаза, и все равно его слегка ослепило – и броневик, судорожно дернувшись, замер с напрочь развороченным, дымящим двигателем. Еще два выстрела пришлись в переднюю проекцию рубки, с легкостью прожигая противопульную броню, разлетающуюся брызгами металла. Ну, как прожигая? Каждое попадание оставляло после себя приличных размеров дыру с малиновыми от жара краями, с которых тянулись вниз, мгновенно застывая, багровые ниточки расплавленной стали.

Никто из гитлеровцев не успел сделать в ответ ни единого выстрела.

Не дожидаясь команды, Степанов дернул под локоть особиста, мотнув головой вбок: уходим, мол. Батищев понимающе кивнул, рывком поднимая с земли летуна. Уже скрываясь в кустарнике, Леха успел заметить, как один из прикрывавших отход спецназовцев зачем-то закинул в боевое отделение и без того обреченного бронетранспортера знакомый темно-зеленый мячик штурмовой гранаты, в точности такой же, что лежала в его кармане. Вспышка, глухой взрыв – и похожий на гроб корпус «Sd. Kfz 250» разворотило, словно внутри рванул гаубичный снаряд немаленького калибра.

Десантник хмыкнул себе под нос: ага, похоже, эти штурмовые гранаты – вовсе не плазма, а нечто подобное объемно-детонирующим бое-припасам из его времени, только на несколько порядков компактнее при той же, если не большей, мощности. Вон как фрицевскую коробку разнесло, будто ей в борт из «Шмеля» засадили! Бронелисты не то что вывернуло – по окрестным кустам расшвыряло. Неплохо живут товарищи коллеги-будущане. Вот это уж точно настоящая «карманная артиллерия», не чета привычным «РГД-5» или даже «эфкам»! [4]

Глава 2

Если дорог тебе твой дом…

К. Симонов

Добравшись до приметных деревьев, между которыми недавно висело «окно» телепортационного канала, остановились. Разглядеть их со стороны горящего дома, спасибо зарослям и покосившемуся сараю с наполовину провалившейся от старости крышей, было невозможно. За прошедшее время – не столь уж, впрочем, и долгое, весь бой занял от силы минут семь – здесь, как и предсказывал Леха, ничего не изменилось. Переливчатый «пузырь» на прежнем месте не появился, равно как и в любом другом.

Командир группы привалился к древесному стволу и, позволив забралу лицевого щитка распасться надвое, убираясь под шлем, негромко выругался. С точки зрения десантника – достаточно незамысловато, до обычных для этого времени многоэтажных сложноподчиненных конструкций – как до Китая раком. Даже до нормального «второго командного» не дотягивает. Эх, слабоваты потомки на язык стали, учиться и учиться им еще у предков…

Несколько секунд царило молчание, затем десантник сообщил, постаравшись, чтобы прозвучало достаточно мягко:

– Ты это, коллега, не психуй раньше времени. Скажи лучше, вас в каком-нибудь другом месте отследить могут? Ну, ты понял, о чем я? Или нужно обязательно здесь сидеть? Резервные точки эвакуации предусматривались?

– Хрен его знает, это не обсуждалось… – нахмурившись, ответил спецназовец. – Теоретически – да, можно отследить сигнал наших индивидуальных маяков. Они будут работать даже после того, как полностью разрядятся батареи бронекомплекта или погибнет его носитель. Правда, с точным наведением могут возникнуть проблемы, в пределах от десятка метров до сотни. А резервные точки мы не оговаривали, нас изначально исключительно на твое местонахождение нацелили.

– Ну, плюс-минус валенок по карте, это-то как раз нормально, в рамках допустимой погрешности, – с умным видом хмыкнул Степанов. – Значит, и дальше здесь оставаться нам необязательно?

– В принципе, нет.

– Вот и хорошо. Посему вношу предложение быстренько захватить что-нибудь ездящее, желательно, колесное или колесно-гусеничное, поскольку у него скорость повыше, и валить куда подальше. А уж там, в спокойной обстановке, обкашлять дела наши скорбные.

– Что сделать? – не понял спецназовец.

– Обсудить, – с убийственной серьезностью пояснил десантник. – Вот только, знаешь, нехорошо как-то по-тихому уходить. У фрицев тут фигова куча танков и прочей техники скопилась, видел краем глаза, когда нас утром на допрос вели. Как бы не полнокровный моторизованный батальон. И нападения они, несмотря на устроенный вами шухер, явно не ждут. Грех не воспользоваться и хоть немного нашим не помочь, на фронте сейчас жуть что творится, немец прет, как наскипидаренный, потери сумасшедшие. Вот только, сколько у вас выстрелов к той штуковине, которой вы полброневика к известной матери испарили, осталось?

– Четырнадцать. По три на каждого бойца. Стандартный носимый боекомплект к «РПП-4Д». Плюс по восемь штурмовых гранат, тоже на каждого. Одну уже истратили, еще одна у тебя.

Леха кивнул, прикинув, что нужно будет не позабыть выяснить, как это самое загадочное «РПП» расшифровывается. Может, «ручной противотанковый плазмомет»? Или не противотанковый, а переносной или, допустим, портативный? А литера «Д» после номера что означает? Десантный вариант, как в привычном ему по срочной службе «РПГ-7»? Или, допустим, какой-нибудь «дальнобойный»?

– Маловато, танков и бэтээров у фрицев на несколько порядков больше. Всех не спалите, зарядов не хватит, рано или поздно тупо задавят числом. А если вызовут авиацию – еще быстрее. Вот скажи, коллега, ваша защита выдержит прямое попадание фугасной авиабомбы килограммов эдак в пятьдесят? Или даже не прямое, а просто близкий разрыв?

– Броня с включенным на максимум силовым полем, может, и выдержит, – пожал плечами космодесантник. – Тело носителя – однозначно нет. Вот только при чем тут «РПП»? Со здешней бронетехникой и штурмовые винтовки вполне справятся. Сам же видел, что с тем бэтээром произошло, – мощность тандемного боеприпаса оказалась явно избыточной, только зря выстрел потратили.

– Серьезно? Так это же все меняет! Так что, дадим фрицам как следует проср…ся напоследок, захватим бронетачку да и отвалим под шумок? С ветерком и веселой песней? Михалыч, ты как, мое предложение одобряешь?

Смерив десантника весьма задумчивым взглядом, особист пожал плечами:

– Вполне. К своим нужно поскорее пробиваться, а уж там поглядим, что да как…

Степанов мысленно фыркнул: ну, понятное дело, что к своим! Такой источник сверхценной информации в его лице пропадает! Не говоря уж про ребят из вовсе уж невероятно далекого будущего. Вот товарищ Сталин обрадуется… только какой из него, на фиг, источник информации? Все его знания – исключительно в рамках школьного курса истории, политинформаций в десантной учебке, прочитанных книг да фильмов про Великую Отечественную. Ну, и того, чего он по разным форумам в Сети по верхам нахватался. Даже нормальный чертеж «АК-47» не нарисует. Принцип работы объяснить – объяснит, ни разу не вопрос, даже в подробностях, а нарисовать – увы. Да и зачем, собственно говоря? Можно подумать, предкам и без него незнаком принцип отвода газов из ствола при выстреле! Уже куча оружия по этому принципу работает. Да и пресловутый промежуточный патрон вкупе с командирской башенкой для «тридцатьчетверки» года через два и безо всякого его участия введут. Воевать у него куда лучше получается, этому в родной армии туго учили…

– Ну, что решаешь, старшой? – с ударением на последнем слоге спросил Степанов. – Голосовать не предлагаю, поскольку нечестно, вас больше.

– Думаешь, никто следом не увяжется? – усомнился космодесантник. – Неужели их не заинтересует ни наша неуязвимость, ни наше оружие? Всех-то мы никак не завалим, значит, останется множество свидетелей. В том числе офицеры, которые в технике разбираются куда лучше своих подчиненных.

– А вот знаешь, коллега, думаю, что как раз не увяжутся, – кивнул Леха, постаравшись, чтобы прозвучало как можно более уверенно. – Во-первых, если мы грамотно пошумим, им тупо не до того будет. Ну, а во-вторых? Понимаешь, между вами слишком уж большой разрыв во времени и, соответственно, в технологиях. Они пока просто не знают ни про какие лазеры, силовые защитные поля или плазму. Мне проще, да и то исключительно потому, что я немного наукой интересовался да фантастические романы порой почитывал. А для фрицев тот же лазер – просто выдумка какого-нибудь Уэллса с его «тепловым лучом» – да и то, если хоть кто-то из них этот роман читал, что вовсе не факт. Улавливаешь мою мысль?

– В целом да. Это все?

– Не совсем, – мотнул головой Степанов. – Есть такое понятие, «инерция мышления» называется. Ага, по лицу вижу, ты в курсе, о чем я. Так вот, в соответствии с этой самой инерцией, как считаешь, о чем фашисты в первую очередь подумают? Практически убежден, подумают они о некой русской разведгруппе, посланной для поимки или уничтожения Гудериана. А что оружие и униформа какие-то нестандартные? Ну так мало ли? У страха глаза велики, как говорится! Показалось, привиделось – и все такое прочее. Понятно, что следом понаедут всякие спецы из абвера – все ж таки самого Гудера грохнули, не абы кого, подобное не каждый день случается! – и вот они-то уже наверняка что-то да раскопают. Вот только мы к этому времени окажемся очень далеко. Или героически погибнем в бою, чего бы категорически не хотелось. Ну, вот как-то так… Нет, ежели у вас есть какая-нибудь супер-пупер мощная батарея от скафандра или плазмогана, которую можно превратить в заряд килотонн эдак на пять, тогда совсем другое дело, но ведь нет же ничего подобного, так?

– Так, – мрачно кивнул собеседник. – В смысле, нет ничего подобного.

– Значит, не о чем и рассуждать. Прорываемся с боем, остальное неважно. Не станут нас всерьез преследовать, точно говорю.

– Хорошо, я тебя понял. Погоди пару минут…

Спецназовец опустил забрало, видимо, советуясь со своими бойцами по внутренней связи. Алексей не торопил, прекрасно понимая, что сейчас испытывает его «коллега». Ему было куда проще, поскольку человек он вольный, присягой и полученным приказом на данный момент не связанный. Попал в прошлое с одним ножичком, китайским фонариком и ни для чего полезного не пригодной мобилой – и попал. И делай что хочешь. Снимай с деревьев застрявших летчиков, взрывай аэродромы, сбивай из пулемета «мессеры», останавливай гранатами танки или попадай в плен аж к самому «быстроногому Гейнцу». Да и пообвыкся он уже тут немного, к чему скрывать…

– Добро, – вынес вердикт спецназовец, снова убирая лицевой щиток. Куда именно прятались его половинки, Леха так и не понял, но внешне это выглядело впечатляюще, словно в каком-нибудь высокобюджетном фантастическом фильме. – Ты прав, и дальше оставаться на месте смысла не вижу. Уходим по твоему плану.

– Ну, по моему так по моему, – покладисто согласился Леха, мысленно расслабленно выдохнув. – Грамотный план отхода – наше все. А теперь давайте все дружно напряжем извилины и скоренько этот самый план и придумаем…

* * *

Деревня напоминала растревоженный муравейник – казалось, все имеющиеся в наличии немцы дружно повылазили на улицу. При этом складывалось впечатление, что никто точно не знает, что, собственно говоря, следует предпринимать. И потому шла старательная имитация бурной деятельности – на всякий случай и в полном соответствии со старой доброй армейской традицией. Поскольку ничем не занятый солдат – как минимум источник серьезных проблем для командира, а как максимум – так и вовсе потенциальный преступник. Вот офицеры рангом от ротных и ниже и старались занять подчиненных хоть чем-то полезным – лишь бы не допустить паники, ведь взрывы и стрельбу слышали все, да и разносимые солдатским телеграфом слухи о гибели генерал-полковника уже начали стремительно распространяться среди личного состава.

По единственной центральной улочке невеликого села то и дело проносились мотоциклы; сновали туда-сюда, настороженно сжимая в руках карабины, группы пехотинцев. Поднятый по тревоге личный состав занимал позиции вокруг поселка, а мехводы запаркованных на ночь за околицей танков, получив соответствующий приказ, запускали движки боевых машин, пока экипажи торопливо проверяли вооружение и задраивали по-боевому люки. Что именно произошло, никто в точности не знал, но на всякий случай панцерманы готовились к отражению массированной русской атаки. Равно как и пехотное прикрытие.

Одним словом, как определил для себя происходящее Леха, следящий за всей этой движухой с чердака ближайшего сарая, – ну, или как там называется эта постройка, внутри которой селяне хранят зимой сено? Овин – не овин, ему-то откуда знать? – каждый второй искренне убежден, что каждый первый знает, что делает, и все трое на хрен ошибаются. Самое главное, что момент для прорыва, с точки зрения Степанова, оказался наиболее подходящим – удара в спину фашисты определенно не ждали. Паникой, увы, и не пахло, но неразбериха вокруг была – просто любо-дорого посмотреть.

Наибольшее столпотворение, понятное дело, наблюдалось возле жарко полыхавшей избы, в которой почил в бозе командующий 2. Panzergruppe вместе с несколькими штабными офицерами. Потушить охваченное жарким огнем строение никаких шансов не имелось, хоть фрицы, выстроившись цепочкой от ближайшего колодца, с похвальной быстротой и передавали друг другу ведра, поливая водой дымящиеся бревенчатые стены и кровлю, куда могли достать. Но когда рухнула, выбросив роскошный сноп искр, окончательно прогоревшая крыша, командовавший спасательными работами чумазый от копоти лейтенант обреченно махнул рукой: хватит, мол…

– Ну чего, коллега, самое время, а? Пока они не начали все подворья частым гребнем прочесывать – к чему все и идет, как я понимаю. – Перевернувшись на бок, Степанов протянул спецназовцу электронный бинокль. Офигенную, кстати, штуку, с первой же секунды жутко понравившуюся Лехе: двадцатикратный зумм, пассивный и активный ночной режим, да еще и возможность автоматически сопровождать перемещения трех объектов вне зависимости от того, куда в данный момент направлены окуляры. Ну и беспроводное соединение с чипом СУО тактического шлема, разумеется – впрочем, данная функция для десантника особого смысла не имела, за неимением последнего. Размерами же сие высокотехнологичное чудо иновременной техники не превышало карманную электронную книжку-читалку, разве что раза в три потолще.

– Похоже… – буркнул тот, убирая лицевой щиток. Необходимости использовать дополнительные приборы наблюдения у него не было: все, что нужно, – встроено в шлем, а бинокль – так, на всякий случай. – Оставь пока, тебе нужнее.

– Вот за это спасибо, – искренне обрадовался Алексей. – Кстати, коллега, ты бы хоть представился, что ли? Нам еще вместе воевать и воевать – и как мне тебя называть? Лично меня от этого «коллеги» уже мутит. Да и вообще, невежливо как-то.

– Прости, – на миг смутился космодесантник. – Просто раньше как-то времени не было. Владимиром меня звать. Старший лейтенант Владимир Локтев. Остальных бойцов позже представлю, некогда сейчас.

– То бишь Вова, – кивнул Степанов, быстро переглянувшись с особистом и чему-то усмехнувшись. – Хорошее имя. И фамилия тоже замечательная, запоминающаяся такая. А отчество у тебя, часом, не Владимирович? Ладно, не напрягайся, это я так шучу. Так вот, коль уж ты согласился ко мне прислушиваться, предлагаю вот что… ты только сразу не спорь, ладно? Я просто прикинул, как нам с максимальным эффектом вашу невидимость использовать – нас-то троих всяко не спрячешь, как ни таись. Согласен, Вов?

– Говори… Леша, – дернув щекой, кивнул спецназовец. – И меньше слов.

– Добро. Кстати, Михалыч, – вспомнив кое о чем, десантник обернулся к Батищеву. – Я вот чего заметил – местных в деревне вроде как и нет. Интересно, почему? Или ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – хмыкнул особист. – А почему – как раз понятно. Просто ты таких мелочей не знаешь, а я сразу подметил. Еще когда нас в ту избу привели, обратил внимание, что иконостас – ну, это полка такая, на которой образа стоят, – пустая. Да и вещей в доме минимум, одни занавески на окнах остались да коврики старые. Выходит, ушли люди-то. То ли эвакуировались, то ли немцы выгнали. Скорее, первое, вряд ли фрицы им бы позволили много скарба с собой забрать. Но что деревня пустая – факт.

– Это хорошо, – задумчиво пробормотал Степанов. – Значит, мирняк не пострадает, когда мы на прорыв двинем.

Заметив, что спецназовец недовольно нахмурился, Леха мотнул головой:

– Да все, Вова, все, излагаю свою мысль! Слушай сюда…

* * *

Через деревню прошли незамеченными: двигались огородами и фруктовыми садами, имевшимися на каждом участке, держась подальше от занятых фрицами подворий, благо особой сложности в этом не было. Обильно разросшаяся по летнему времени – конец июня на дворе, как-никак, – растительность надежно укрывала восьмерых людей, пятеро из которых, ко всему прочему, еще и могли становиться практически невидимыми. Миновав примыкавшую к лесной опушке околицу, разделились: спецназовцы, активировав маскировку, двинулись в сторону стоянки бронетехники. Их задачей было отвлечь противника, заодно устроив ему «как следует проср…ся напоследок», выражаясь языком Степанова. Или «нанести максимальный урон посредством имеющихся в наличии огневых средств дистанционного действия», как сформулировал для себя боевую задачу старлей Локтев. Первый выстрел космодесантников должен был послужить сигналом товарищам.

Леха же с особистом и летуном рванули к укрытым под крайними деревьями автомобилям, в основном самым обычным двух- и трехосным кузовным грузовикам, хоть десантник заметил и несколько бензовозов. Поскольку Степанов уже был в курсе, что победоносный вермахт испытывает катастрофический недостаток наливняка, из-за чего горючее приходится возить, в основном, в Kraftstoff 200L – самых обычных двухсотлитровых бочках, а то и вовсе в канистрах, – ни малейшего удивления он не испытал. Более того, три из пяти накрытых масксетями автоцистерн оказались трофейными: уж отличить характерный радиатор советского «ЗиСа» от тупорылой морды «Опеля» или «Мерседеса» Леха теперь мог со всей уверенностью [5]. Трафаретные надписи «Feuergefährlich. Rauchen verboten!», которые Батищев шепотом перевел как «Огнеопасно. Не курить!», на бортах тоже говорили сами за себя. Как и стоящий наособицу ручной насос с повешенной на рукоять бухтой резинового шланга. Ну, все правильно, все по уставу: танки – отдельно, заправщики – отдельно. Поскольку иначе вовсе никакой не орднунг получится, а сплошная, понимаете ли, профанация…

Почему Леха решил начать атаку именно отсюда? Да исключительно ради полугусеничного «Ганомага», захватить который тут окажется куда проще, нежели на основной стоянке! Которую после начала атаки космодесанта, будем надеяться, захлестнет настоящий огненный вал – Вова обещал не пожалеть боеприпасов… ну, в смысле, плазмы. Что же до бэтээра, то Степанов полагал, что внутри угловатой бронекоробки спокойно поместятся все – десантное отделение вмешало десятерых, не считая экипажа. Понятно, что спецназовцы в их броне занимают куда больше места, нежели среднестатистический немецкий пехотинец в полной выкладке, ну так ведь кому-то придется еще и управлять броневиком. Кому-то – это в смысле Батищеву, понятно. Поскольку Леха на свои силы в управлении допотопной бронетехникой особо не рассчитывал, а летун, для которого оная техника была вполне современной, просто не умел водить ничего, кроме самолета. Гости из будущего – тем более… хотя, кто их знает? Может, они как в том старом фильме: раз – и подгрузят себе необходимое умение напрямую в мозг! Хотя и вряд ли, конечно. Поскольку фантастическое кино – это одно, а жизнь – вовсе даже другое…