Кирро

Сердце у Кирро ёкнуло от неожиданного испуга. Он посмотрел на Угана, но краем взгляда заметил какое-то движение справа – что-то белое плавно обвивало ствол сосны, стоявшей неподалёку. Субстанция крутилась, извивалась. Глаза мужчины расширились, он понял, что винн приблизился к ним, как только почувствовал его эмоцию.

Биган повернулся, и его всегда равнодушные глаза выразили сначала негодование, затем снисходительность, и наконец, улыбнулись. Ноздри чёрного брата раздулись, набрав полную грудь воздуха, а потом выпустили его обратно медленным потоком. Кирро понял, что надо быстро успокоить волнение – он задышал медленно, как Биган показывал ему. Винн не приблизился, но и не удалился, обвернулся вокруг дерева и замер, будто прислушиваясь, а затем вновь медленно потёк кольцом, словно уснув и действуя по инерции. Биган кивнул и отвернулся. Через минуту поднялся Уган, также резко, как и упал:

– Они ушли влево от нас, иначе мы должны были бы встретиться через пять минут, но этого не произойдёт. Однако, встретиться нам надо, иначе, обойдя нас, они могут упасть на хвост, а это совершенно ненужное обстоятельство. Поворачиваем влево, встретим их минут через двадцать, я скажу, когда это станет неизбежным, а пока обсудим, как будем действовать. Одного винна загнали в ловушку. Это хорошо. Ещё два где-то в лесу, но пока не близко. Главное, сохранять спокойствие.

Итак, мы встречаемся с нашими незнакомцами через тридцать минут. По моей команде прячемся за деревья. Биган справа, и забирается на ветви, я – посередине, ты – слева. Ты стоишь и ничего не говоришь, ничего не делаешь, только если нападут – защищайся. Всё. Берем курс налево.

Кирро было неприятно это слышать, однако, возражать было ни к чему. Расспрашивать о чем-либо желание тоже пропало, и, кстати, он снова вспомнил слова Этхалиот, что заговаривать с кем-то самому не следует. Лес начал обрастать кустарником, всё больше встречались лиственные деревья, низкие и округлые. Посветлело. Уган тихо заговорил:

– Ты спрашивал про виннов. Они обитают только там, где есть деревья на расстоянии не менее трех метров друг от друга, поэтому в лесу их можно встретить чаще всего. Это мысли, намерения и цели людей, которые погибли прежде, чем исполнили своё предназначение. Они не обязательно плохие, могут быть какие угодно, только неясно, как распознать само намерение. Винн постоянно ищет человека, чтобы проникнуть в него и осуществить нереализованное. Деревья ближе всего к людям по энергетике, поэтому эти сгустки обвиваются вокруг стволов, пытаясь вселиться в растение. Когда человек в спокойствии, они не чувствуют его, потому что он – как дерево, которым скорее всего и так занят винн. Но когда человек излучает яркие эмоции, это существо переключается. Оно чувствует эти вибрации в радиусе десяти километров.

– Сколько людей, пораженных виннами, вы знаете?

– Мы не считаем их, я встречал немного, всех с детства учат им противостоять.

– Они есть только на вашей планете?

– Не знаю.

Кирро вновь задумался о том, правда ли он – пришелец.

– По местам, – тихо сказал Уган стальным голосом.

Биган тут же вскочил на дерево, схватив руками ствол, поднялся по нему так легко и цепко, словно у него были когти на ногах. Кирро спрятался за ближайшее кудрявое дерево с шапкой мелких ярко-зелёных резных листьев. Уган прислонился к такому же. Несколько безмолвных минут тянулись, словно их шестерёнки заело. Наконец послышались шаги, тихие, осторожные. Приближавшиеся путники молчали, но идти бесшумно не могли – в траве запрятались мелкие веточки и хрустели при каждом шаге.

Светловолосый брат жестом показал Кирро не высовываться. Тот прижался к стволу спиной и положил руку на меч, поэтому даже представить себе не мог, кто к ним идёт. Судя по шагам – обычные мужчины. Странно, но при приближении незнакомцев волнение перерастало в крепкое чувство уверенности и готовности ко всему, голова избавилась от лишних мыслей, становилась трезвой, холодной, в сердце поднимался азарт.

Уган кивнул Кирро и вышел из-за дерева. Любое движение со стороны прекратилось, Биган натянул тетиву, целясь вниз с удобной ветки. Его можно различить там, только если точно знать, что в зарослях кудрявого дерева с широкими сероватыми листами кто-то есть. Кирро видел, как Биган легко опустил лук и бесшумно сел на ветвь, но спускаться не стал. Послышался голос его брата:

– Приветствую вас, какие вести вы несёте с Юга? – Кирро захотелось выглянуть, но он почувствовал взгляд черноволосого и понял, что лучше оставаться на месте.

– Мы приветствуем тебя. Ты здесь один? Что завело тебя так далеко от дома? – раздался синхронный тусклый ответ.

Невозможно понять, говорили мужчины или женщины, но четыре голоса звучали одновременно, образуя безликий хор.

– Я один, а завело меня дело.

– Мы несём вести, которые тебе знать не должно. Но предупреждаем: до ночи осталось немного времени, а по пути на Юг укрыться можно лишь в овраге, он недоступен гласу. Советуем поспешить.

– Благодарю вас за совет, вам незачем теперь делать крюк, мы встретились. На сегодня я единственный странник, больше никто не нарушит ваш покой на этом пути, дорога чиста.

– Солнца в путь тебе.

– Всего хорошего.

Вновь послышались шаги, через пару секунд Кирро почувствовал движение за его деревом, справа от ствола показалась чёрная спина. Мужчина начал обходить дерево, чтобы его не заметили, а Биган с Уганом стояли и о чем-то тихо переговаривались не прячась..

– Можешь не скрываться, они не обернутся, – сказал светловолосый.

Почему? Кто это? В душе саднило, от того, что за всё время, как он очнулся от забытья, в голове – сплошные вопросы, неясные цели и одиночные проблески воспоминаний.

Кирро оглянулся вслед пришельцам, это оказались четыре фигуры в чёрных платьях с широкими рукавами до пола, головы людей были повязаны тёмными косынками, расширяющимися к низу. Они шли ровным рядом, неграциозно, но казалось, что это всё-таки женщины. Их чёткие тяжёлые шаги завораживали, усыпляли, и вдруг одна фигура остановилась, другие, словно не заметив этого, продолжали движение.

К мужчине повернулся круглый сероватый монашеский лик, безразличный и пустой. Маленькие глаза глядели тускло, не цеплялись ни за что, бесцветно глядя вперёд. Рыхлые щёки и пухлый нос, будто прилепленный между ними, безжизненны. Вдруг лицо начало меняться, на нём возникали неестественно яркие эмоции: беспомощность, отчаяние, беззвучный крик, горечь и безмолвная просьба. Руки женщины грубые и большие, похожие на мужские, сомкнулись ладонями и складывались в какие-то знаки. Жесты сменялись непонятно и быстро, а потом указательный палец крепко прижался к губам женщины, моля о молчании. Фигура отвернулась и незаметно нагнала своих спутниц.

Кирро повернулся к братьям, но они стояли спиной. Ясно было, что его просили о молчании, но как расшифровать послание из этих странных символов? Несколько он запомнил: сильно отставлен большой палец, указательный и средний согнуты, а безымянный с мизинцем словно приклеены друг к другу и направлены вверх, – этот знак был изображён только правой рукой; переплетены средние пальцы обеих рук, один большой палец направлен вверх, другой – вниз; мизинцы и большие пальцы противоположных рук соединены, а ладонь с остальными пальцами пульсирует плавно и мягко, словно плывущая вверх медуза.

Братья вдруг обернулись, а Кирро набрал воздуха в грудь, но слова замерли на языке.

– Что случилось? Они безопасны, не бойся, – мягкий голос Угана звучал будто из-под воды.

– Я и не боюсь, – Кирро не продолжил разговора, мысли крутились вокруг странных знаков, и казалось, они рассказывали ему о нём же, а не о чём-то другом.

– Это странницы с Юга, переносят вести из одного государства в другое, они живут вечно и неприкосновенны. Каждой из них в отдельности передают одно и то же послание, несмотря на то, что мыслят они синхронно, как ты мог слышать – даже говорят хором. Если что-то случится с одной, другая заменит её. Странницы не опасны. Нарушить закон неприкосновенности невозможно – они неуязвимы, а нападающий остается поражённым, как только возьмется за оружие, – Уган рассказывал это по дороге через лес, они снова взяли курс на Юг, свернув направо.

– Почему ты сказал им, что ты один?

– Они не увидели вас с Биганом, и лучше пусть не знают – мало ли кто встретится им на пути и спросит лишнего. Нет никакой уверенности, что они не расскажут. Но проверять мою информацию не будут – она абсолютно не важна для их миссии.

– Ты говорил, что они действуют синхронно, а бывают сбои?

– Я ни разу не встречал.

– А сколько лет ты живёшь на этой планете?

– Двадцать пять, – Уган растягивал слова, будто думал, стоит ли рассказывать это Кирро.

– А сколько обычно живут люди на этой планете?

– Люди моего народа живут около восьмидесяти лет, кто-то больше, кто-то меньше.

– Есть ещё народы на этой планете? – лиственные деревья стали встречаться реже, на пути всё чаще попадались сосны и кедры, почва вновь стала более удобной для ног, земля – покрытой хвоей и прошлогодней листвой, трава – короткой и редкой, свет снова померк.

– Есть. Около десяти мыслящих народов, а также существа одиночные, что встречаются редко, или сущности, которых народом не назовёшь.

– Расскажешь мне о них?

– Ты их сам вскоре повстречаешь. Через пару часов наступит ночь, нам нужно дойти до оврага и устроиться на ночлег, иначе будем в опасности.

– Вроде не вечереет, почему ночь так скоро?

– Эта территория не принадлежит никому, поэтому день и ночь здесь не регулируется, время суток наступает внезапно, а вечер и утро вовсе отсутствуют. Мы сумели высчитать примерное время, которым можем располагать, перемещаясь по этим землям.

– Это здесь была чёрная ночь с яркими цветными звёздами, свет которых не долетал до земли?

– Да. Ты очнулся на Неприютных землях и путешествовал по ним, пока не встретил нас.

– А что за вой звучал ночью? Громкий и страшный?

– Я не знаю.

Глава 7. Барабан

Бам! Гулкий удар раздался откуда-то слева. Барабаны. Кирро вспомнил, что Этхалиот говорила ему идти на них. Он свернул и быстро зашагал на звук, который усиливался, удары учащались, мужчина ускорился. Уган и Биган побежали за ним.

– Куда ты? – вскричал светловолосый.

– Барабаны, слышите?

– Нет! Никаких звуков! Тут тихо!

Но Кирро отчётливо слышал гулкие удары, что раздавались всё звонче и чаще. Звуки разносились уже громкой дробью, кажется, за небольшим ярко-зелёным лиственным деревом, или прямо в нём. Кирро подошёл к растению, но за ним ничего не было, он положил руку на шероховатый сухой ствол, не покрытый ветками, и почувствовал, как он вибрирует.

Через пару секунд барабанный гул стих. Ствол под ладонью задрожал сильнее и вдруг раскололся посередине с сухим треском. Путники закрыли глаза руками, а через пару секунд, когда древесная пыль рассеялась, увидели, что из продольной расщелины показалось что-то блестящее и длинное.

Кирро просунул руку в трещину, куда поместилась только ладонь, нащупал что-то гладкое и холодное. Лезвие! Он подцепил его ногтями и вытащил сияющий серебряный меч. Рана дерева затянулась на глазах, словно ничего и не было. Братья переглянулись.

– Тебе очень повезло. Мы не слышали никаких барабанов, но у тебя, видимо, есть какой-то помощник, которого можешь видеть и слышать только ты.

– Это нормально на вашей планете?

– Всякое случается. У меня и у Бигана такого никогда не было. Почему ты побежал на звук?

– Мне сказала старуха, приросшая к дереву.

– Этхалиот, – Уган чуть приподнял брови, но тут же вернул себе непринужденный вид.

Разговор не продолжился. Меч был серебристым, почти белым, ярким, лёгким и прочным. Правда, абсолютно гладким. Никаких узоров или клейма на нём не было, камни не украшали рукоять. Разглядывая его Кирро обнаружил, что поддевая лезвие ногтями, поранил подушечки пальцев. Боли не было. Биган указал на кровь брату.

– Тебе не больно?

– Нет.

– Дай мне меч, я верну.

Кирро отдал клинок, Уган порезал себе мизинец:

– А мне больно, – он передал оружие Бигану, сорвал лист с ближайшего дерева и обернул им порез.

Биган проделал со своей рукой то же самое, кивнул брату и отдал меч владельцу.

– Попробуй порезаться другим своим клинком, – сказал Уган.

Кирро достал старый меч, чернёный и тяжёлый, провёл по нему мизинцем, но ничего не почувствовал. Поднял взгляд на братьев и помотал головой. Уган протянул ему свой кинжал, Кирро рассёк им кожу мизинца другой руки, и снова безболезненно, хоть бусины крови выступили на раненой плоти. Он вновь помотал головой, а затем сорвал листики с куста и обернул ими все порезы.

Братья молчали, но было ясно, что все думают об одном и том же: если он не чувствует боли, значит создан для смерти. «Или для того, чтобы её преодолеть», – родилась утешительная мысль в голове Кирро.

– У меня болит только живот, видимо, в том месте, откуда извлекли винна. Ещё ощущаю неприятное чувство, когда нога затекла, например, и «оттаивает».

Его спутники молчали, нарочито не желая продолжать разговора. Они насилу не переглянулись, и глаз на Кирро не подняли.

Есть тоже не хотелось, ровно как и спать, в голове зазвучали слова Этхалиот о том, что спать нужно на животе, а есть всё, что можно разжевать. Следуя за братьями, мужчина сорвал с куста какой-то твёрдый орех, формой напоминающий жёлудь, только гораздо крупнее и более продолговатый. Расщелкнув тёпло-коричневую скорлупу, он увидел, как из трещин сочится слабое серебристое сияние, исходящее от сердцевидного плода. Он издаёт терпкий аромат, сладковатый и привлекательный. Кирро положил орех на язык, тонкий вкус, напоминающий что-то из прошлой жизни, наверное, сладкую еду, испечённую женщиной, разлился по во рту. Орех оказался мягким и податливым, значит им можно питаться. Кирро стал выискивать глазами похожие плоды на кустах, но больше нигде не встретил их, а куст, с которого сорвал тот, не запомнил – просто не посмотрел тогда на него.

Лес начал понемногу редеть, незаметно спускаться с холма, и вскоре путники увидели небольшой одинокий овраг, формой похожий на тыквенную семечку. Его расположение и размер идеальны для того, чтобы спрятаться в полный рост. В нём могли бы укрыться человек десять, так что троим здесь даже просторно. Воины спустились в него, и братья начали шарить по стенкам, постукивая.

Биган вдруг остановился, схватил выступающую часть почвы за торчащие корни и потянул. Земля поддалась, и большой кусок её выпал из стенки оврага, обнаружив небольшую кладовую с тёмными покрывалами и глиняными горшками. Черноволосый достал один сосуд и три одеяла, а затем приделал обратно кусок почвы.

В горшках оказались круглые серые лепёшки, похожие на морскую гальку. Биган раздал каждому по две. Братья молча пожевывали, поднявшись из оврага и ища подходящее дерево, у которого можно было бы обломать ветви, чтобы подстелить для ночлега. Кирро попробовал на зуб странную снедь, но не смог откусить ни кусочка, хотя остальные делали это с лёгкостью. Он положил свою порцию еды обратно в сосуд и отправился наверх, помочь.

Ночлег приготовили быстро, легли, и тут же наступил мрак, словно кто-то выключил свет. На небе по очереди стали зажигаться разноцветные звёзды, Кирро смотрел на них, ожидая, когда появится его Красная Звезда, кинет свой лучик в эту тьму и позовёт за собою. Он знал, что идти за ней – уже не его цель, но почему-то хотелось вновь увидеть этот свет, зовущий к Северной косе. Огни зажигались и зажигались, от черноты неба уже остались лишь редкие просветы, а красная нить всё не появлялась. Кирро сомкнул веки, но вспомнил, что спать ему нужно на животе. Переворачиваясь он увидел краем глаза красную искру, а может быть, ему только показалось.

Он не стал раскрывать веки, чтобы не было соблазна пуститься за ней, терпеливо ждущей. Терпения хватило ненадолго, Кирро распахнул глаза, но никакой искры поблизости не оказалось, он привстал и начал шарить взором вокруг. Красная Звезда не протянула к нему свой лучик в эту ночь. От этого во рту возникла горечь и поползла в грудь, словно он потерял друга.

Глава 8. Гридна

– Ночью не было воя, это хороший знак, – послышался голос Угана.

Биган отвечал тихо, басовито, на непонятном Кирро языке. Голос его приятен и спокоен. Кирро раскрыл глаза, бесцветный свет заполонил голову. Кирро приподнялся на руках, а затем сел. Значит, про вой они знали, только ему объяснять ничего не собирались. Живот вновь заболел.

– Возьми хлеб, съешь перед дорогой, нам ещё долго не придётся поесть. Сегодня пересечём границу Неприютных земель, а там неизвестно, какой нас ждет приём, ужин и ночлег.

– Я не могу откусить ни кусочка от этого хлеба.

– Ты не ел вчера целый день и сегодня неизвестно когда поешь, нам не нужно, чтобы ты ослабел. Попробуй ещё раз.

– Вчера я съел светящийся орех.

– Он же ядовитый, ты бы не проснулся сегодня.

– Этхалиот сказала, что я могу есть всё, что смогу разжевать.

– Ты, наверное, и голода не чувствуешь? Но не забывай что-нибудь разжёвывать по пути. Несмотря на то, что ты не чувствуешь боли, кровь из твоих ран течёт красная, как у всех.

Кирро улыбнулся, встал и начал сворачивать одеяло, толстое, прочное, непромокаемое. Вдруг рядом с его левым ухом послышался хлесткий звук, он обернулся – в стенку оврага вонзилась стрела.

– Укройтесь одеялом, оно защитит на минуту, мы выиграем время, доставайте щиты, приготовьтесь обороняться, – тихо сказал Уган.

Вновь сердце словно отключилось от тела и стало работать обособленно, голова похолодела и отрезвела, боль в животе прекратилась, а меч, найденный в дереве, лёг в руку удобно и прочно. Правда овраг послужил западнёй против лучников, а шаги так и не послышались. Стрелы начали пробивать одеяло, воины попятились, присели на корточки и укрылись щитами со всех сторон. Братья переглянулись, Биган выскочил из укрытия и стал отбивать лезвием стрелы, потом закричал что-то непонятное, и обстрел прекратился.

– Стрелы закончились. Стрелок один, – прошептал Уган, – будь начеку, это хитрый враг.

Они резко встали и прижались спинами к Бигану, прикрываясь щитами сверху. Теперь их задача – выбраться из оврага. Никто не нападал, тишина. Кирро сорвался с места, прыгнул, оттолкнулся ногами от стенки оврага и оказался наверху. Перед ним стояло на двух ногах лысое низкое существо с копытами вместо ладоней и стоп, скалилось чёрными мелкими зубками, выглядывающими из маленького рта, и глядело вверх безумными глазами.

Через секунду выражение этого страшного лица изменилось, человечек, покрытый шерстью в области рук, ног и спины, вдруг встал на колени, жалобно и преданно посмотрел на меч в руках Кирро. Из-за лысой головы торчал лук и пустой колчан, существо молчало.

Кирро присел на одно колено, и посмотрел ему в глаза, которые ответили полным негодования и злобы взглядом, однако через миг вернулись к созерцанию оружия. Братья бесшумно поднялись и уже давно стояли радом с Кирро, только он их не замечал.

– Это гридна. Существо из небольшого народца, что живет на Неприютных землях. Он не нападёт на владельца меча, и тех, кто стоит за его спиной. Но если клинок окажется вне зоны его взора, можно ожидать чего угодно.

– Почему он такой злой?

– Гридны – недоделанный народ без добрых чувств, их сотворяли на нашей планете, но что-то пошло не так, а может быть, таков был замысел их творца. Думаю, что этот меч с ним связан. Поэтому и неприкосновенен.

– Откуда знаешь про меч?

– Несложно догадаться по его поведению. Ты можешь спрашивать его о чём захочешь, он расскажет тебе всё, что знает, и сделает что угодно, пока видит это оружие. Границу он с нами не пересечёт, иначе его уничтожат. Но до той поры это полезный спутник.

– Он не может быть поражён винном?

– Не может. Но если за ним не следить, может стать опаснее любого винна. Нам придётся привязать его к тебе, чтобы он постоянно видел меч, иначе он просто убьет нас.

– Много здесь таких? – Кирро не очень понравилась мысль быть привязанным к кому-либо, но видимо делать было нечего.

Поэтому его очень волновало количество злобных прытких гридн неподалёку.

– Я не знаю, они обычно не водятся в лесу, а живут в болотистой местности. Спроси у него, – Уган спокойно указал на существо.

– Назови мне своё имя, – Кирро опустился на колено, лицо его оказалось вровень с пленником.

Маленькие глазки заметались, каждую секунду меняя эмоцию – с ненавистью глядели они в глаза мужчины и с обожанием на меч. Затем взгляд замер на кдинке, и гридна раскрыл чёрную пасть. Скрипучий низкий выдох вырвался оттуда:

– Моё имя – Нон, – существо проговаривало, хрипло вздыхая после каждого слова, кряхтя, а слова будто выплевывало разом.

– А меня зовут Кирро, – ему почему-то захотелось завоевать доверие гридны, показалось, что из него можно вытянуть что-то доброе, но как только чёрные глаза-бусинки Нона касались взглядом Кирро, он понимал, что скорее всего это тщетные надежды, – скажи, сколько в этом лесу гридн?

– Я здесь один.

Кирро посмотрел на Угана, тот кивнул.

– Нон, мне придется привязать тебя к своей руке, ты не против?

Гридна вытянул руку, а Уган, перевязал запястья Нона и Кирро непонятно откуда взявшейся светлой нитью, такой невесомой, что кажется, копытце легко выскользнет из узлов. Кирро попробовал её на прочность и понял, что из этих пут не выберется даже он. Закончив, Уган сказал:

– Прежде чем задавать любые вопросы и рассказывать что-то Нону, возьми с него клятву, что он никому не скажет ни слова о нас, о том, что мы говорили, и что он рассказал нам. Гридны очень хитры.

– Нон! Поклянись на мече, что ты будешь говорить мне правду.

– Клянусь, – непоколебимо выплюнул гридна, косясь на клинок.

– Поклянись, что никогда никому не расскажешь о том, что встретил меня, Угана и Бигана, о том, что шёл с нами, о том, что увидел меч у меня.

– Клянусь, – немного задыхаясь сказал Нон, шаги Кирро были велики для этого существа и он, как ребёнок, семенил рядом.

– Поклянись, что никому не передашь того, что рассказал и расскажешь нам.

– Клянусь.

– Поклянись, что не причинишь ни мне, ни Угану, ни Бигану вреда.

– Клянусь.

– Поклянись, что не попытаешься отнять у меня меч.

– Клянусь.

– Поклянись, что… – мозг Кирро лихорадочно скал лазейку, в которую может проникнуть хитрость гридны, ведь если это случится, мало ли кому Нон может рассказать о путниках, – не будешь пытаться сбежать до тех пор, пока я не отпущу тебя.

– Клянусь.

Кирро подумал, что хотя бы на первое время оградил себя и братьев от опасностей, что мог создать пленник. Хотя голова всё ещё лихорадочно пульсировала в поисках новой клятвы.

– Поклянись, что никого не призовёшь за время нашего путешествия, а также не будешь ни с кем связываться, встречаться и говорить, пока ты с нами.

– Клянусь.

Вроде бы эти клятвы должны защитить со всех сторон.

Братья шли по обеим сторонам от Нона и Кирро в молчании.

– Что за вой раздаётся здесь по ночам?

– Дух хозяина здешних мест.

– Кто он?

– Он умер. Нет ему названия, не было у него имени. Он такой один – грозный, ползучий, жирный и ненасытный. Цвет его – словно пустыня на рассвете, голос его – отовсюду услышишь. Тело его огромно, как десять тысячелетних деревьев, соединённых в одно. Он похож на моржа из древнего мира, только глаза у него человеческие, рот необъятный, а клыков нет. Ест он всё живое, что на пути попадётся, зубами тупыми и большими кости перемалывает. Владел он этими землями издавна, непонятно откуда явился и стал править. Половину земель отобрали у него люди, только как, я не знаю.

Ещё он мог порабощать взглядом, только очень редко, когда совсем сытый и не находится в поисках пищи. Так за тысячи лет многих-многих людей он поработил, собрал армию. А потом их кто-то спас. Они виду не подали и уничтожили Хозяина здешних мест. Только дух остался и воет по ночам, пугает всех, словно может ещё кого-то пленить или съесть.

– Этот вой может причинить вред?

– Он – предвестник беды.

– Вой звучит каждую ночь.

– Жди, значит, беды каждый день.

– Почему эти земли не забрали себе другие государства?

– Земля эта проклята. Дух не дает здесь жить никому.

– Ну мы же как-то выжили.

– Вы пришли не с войной, он это знает. Считает вас хорошей жертвой, думает, что может съесть вас. Съесть всех путников, что сюда заявляются. Только не может по-настоящему.

– А не по-настоящему?

– Тоже не может, он тела не имеет, он рассредоточен везде в своих владениях.

– Что стало с его армией?

– Все погибли, когда убивали Хозяина.

– Как действует проклятье?

– Здесь ничей народ жить не может. Кто ни придёт сюда с намерением остаться, с телом его странные вещи творятся, а с умом и подавно, бегут люди, бегут, а кто остаётся – сам издыхает.