Как я стала любовницей

…Алена была чудо как хороша по его мнению. И чертовски сексуальна. Ее ноги сводили его с ума. Он заводился от одного только взгляда на ее бедра, едва прикрытые модной в то время юбкой-клеш длиной мини и даже мини минимального. Он и ее постоянно снимал. Фотографии, нужно отметить, были по тем временам весьма откровенными. Его смущение всегда было скрыто чувствительным глазом фотоаппарата или камеры, который позволял до мельчайших подробностей рассмотреть все, что требовалось. В такой своеобразной игре Стас становился не действующим лицом, а наблюдателем. И это занятие придавало его фантазиям особую силу возбуждения и наслаждения.

Щелк. И вот она лежит на диване, вытянув длинные ноги. Он и сейчас подолгу рассматривает этот старый, слегка пожелтевший от времени, снимок. Следующий кадр. Она призывно подтягивает одну ногу так, что легкая, скользящая по телу словно змея, юбка обнажает то, что было до этого скрыто от глаз человеческих. Дымок тонкой струйкой тянется от сигаретки, зажатой ее чувственными губами, и окутывает его каким-то удивительным колдовством. Он и вправду считал ее колдуньей. Алена его околдовала своей ненасытностью в любви. И он поддался этому колдовству. Первая часть их совместной жизни держалась на безудержном сексе, до которого она была большой любительницей. Она всячески вовлекала его в сексуальные игры, иногда соблазняя «новизной» и своих близких подруг. Именно в такие моменты оттачивалось его мастерство фотографа и «наблюдателя из-за кустов». Она любила выпить и поболтать со своими подружками, которые частенько оставались ночевать в их доме. Так она подбрасывала ему наживку, а собственных подруг ставила в своего рода зависимость. Они всю жизнь вынуждены были скрывать ее тайны и жить по ее правилам.

Она сама разработала эти правила в тот день, когда встретила другого. Этот другой был другим. Особенным. Красивым, богатым. Бизнес имел. Такого любовника грех не заиметь. И он им стал на долгие годы. И она для него хорошей любовницей стала, но не более того. Жениться он не предлагал и в свой мир особо не пускал. Она до сих пор его вспоминает. А этим летом, выпив как-то рюмочку-другую для аппетита, в беседе, которая обычно является продолжением медленного переваривания пищи и ее усвоения, Алена вновь стала укорять Стаса за то, что по сравнению с ее любовником он ничего в жизни не добился, и материальное их благополучие оставляет желать лучшего. Мужа она этим разговором довела до белого каления, отчего он был вынужден «сбежать» от нее в московскую квартиру и там «зализывать свои раны», оставив ее на несколько дней одну на даче. Во время «зализывания ран» я и узнала обо всех нюансах их семейной жизни, став виртуальной «жилеткой».

«Жилеткой» долго я быть не могла по причине ее неэффективности. Это лично мой взгляд на принцип «жилетки». Так что, прочитав несколько сообщений от Стаса о несчастной его жизни и несправедливых упреках жены, я предложила ему воспользоваться создавшейся ситуацией и временным одиночеством и пуститься во все тяжкие, если это можно так назвать в достаточно солидном его возрасте. Хотя у мужчин любой возраст – это все еще их расцвет. По крайней мере, они сами так считают. Написала ему несколько рецептов, с помощью которых можно отомстить за горечь и боль сердечную, вызванную разговорами, на довольно-таки длительное время прекращенными и нежданно возникшими вновь. Моими советами он не воспользовался, мстить не стал, во все тяжкие не пустился… По причине все той же своей «обычности». Ведь чтобы стать необычным, нужно напрягаться, что-то придумывать, «перешагивать через себя».

Однажды он уже пытался перешагнуть. И очутился в омуте. Это, когда они с Аленой решили продолжить жить вместе ради дочери, не вмешиваясь в личную жизнь каждого. То есть, «делай что хочешь, но за пределами семьи», чтобы другой не знал.

Отношения Алены и ее любовника недолго оставались тайной. Способный «убалтывать», Стас все-таки ухитрился выведать у одной из Аленкиных подруг некоторые подробности личной жизни своей жены. Скандалы и ссоры последовали друг за другом, взаимные упреки не прекращались. Так они продолжали жить долгое время.

…Тогда и появилась она, совсем еще девчонка, нерожавшая даже. Таких мужчин, как он, она раньше не встречала. Так он подумал. Или она ему об этом сказала. Охотно верю, что мужчина в возрасте, воспитанный, образованный, способный ненавязчиво «убалтывать», мог привлечь к себе внимание. Такие нравятся молодым женщинам на определенном этапе жизни. На таких делают ставки. С такими заводят отношения. Это потенциальные мужья для тех, кто «вовремя» замуж не выскочил, задержался и застрял надолго. А он, как главный герой фильма «Требуются седые волосы», принял самостоятельное решение принести в жертву эти отношения, в которых она подарила ему любовь, тепло, молодость, надежду. Жертвовал ради дочери. И отказался от любви. «Пусть у нее будет все хорошо». «Да, у нее будет все хорошо». Успокаивал себя. Потом постоянно мучал себя вопросами, правильное ли решение принял, какова цена его жертвы. Вопросов много, ответов нет…

Вернемся к летнему теплу. В это лето Стас ждал тепла как никогда. Он «мерзлявый». Сам себя так называет. Худой потому что. Только летом и отогревается. А может, стареет, поэтому и мерзнет. На все лето перебрались с женой на дачу. Решили пожить настоящей жизнью пенсионеров. Ленивым, говорит, становлюсь. Это отговорка такая. Старым, это вернее будет. Но признаться в этом даже себе трудновато.

В Москву летом приезжать, особой нужды нет. Разве что полить комнатные цветочки, правда, одно название, что это цветы, так три стебелька дохленьких. Опять же оплатить коммунальные услуги. Побыть одному, «пошариться» в Интернете без надзора жены. При ней-то толком ни с кем не пообщаешься, а ведь обещала свободную личную жизнь. В эти минуты его прорывает прямо-таки на эротические фантазии: «Жарко ли у вас?», «Сколько раз ты принимаешь душ?», «Представляю, какая ты хорошенькая в душе!» Ну и про ноги, естественно, не забывает, это – его особая тема. Пресекаю тут же подобные разговоры. Обижается, «пуританкой», «ханжой» называет. А куда эти разговоры могут привести, если не пресечь вовремя? «Сфотографируй себя так, эдак, без того, без этого». Противно. Думаешь: «Лучше бы ты писал комментарии на литературном сайте». А тут недавно прочитала такую мудрую мысль – « Мужчину так заводят женские ноги, что они постоянно хотят увидеть их голыми». Ноги? Или женщин? Почему-то не уточнили. Вот оказывается, «где собака порылась»… Все-таки все дело в ногах, как я и думала.

А почему Стас в этот год не пишет, спросите вы. Это отдельная история. И о ней я тоже должна вам рассказать непременно.

Где-то в середине прошлого лета, когда дачная жизнь истинных пенсионеров текла спокойно и размеренно и не предвещала никаких перемен, кто-то подбросил через забор смешного черного с рыжими пятнами щенка. Кем был этот кто-то, никому не известно, никто его не видел. Только щенок знал, кто и зачем принес его на этот дачный участок, но сказать не мог и скорее всего не хотел.

«Он нам дан самим Богом!» – в один голос произнесла семейная пара. «Внуков нам, как видно, не дождаться, пусть будет нашей отрадой на старости лет!» Щенка назвали Дар, «принесенный в дар», значит.

И вот уже целый год живет Дар со Стасом и Аленой. Забылись ссоры, исчезли претензии. Кормления, прививки, прогулки, взвешивания, занятия, тренировки, все это изменило до неузнаваемости жизнь москвичей. Во Всемирную паутину щенок не пускает, требуя от хозяев постоянного внимания. Мир и лад поселились в доме у ВДНХ. И ВДНХ теперь стала не просто видом из окна, а любимым местом прогулок. Вновь на дачу на все лето собираются. Уже втроем.

Все бы хорошо, только приходится Стасу все чаще бегать в аптеку за лекарствами. Плохо ходят теперь Аленкины ноги, оставшись лишь на пожелтевшем от времени снимке длинными и стройными, как у испуганной лани…

***

А с Виктором я познакомилась по объявлению в газете. Никогда ни раньше, ни позже не знакомилась, а тут угораздило.

Как-то мои коллеги, две учительницы в возрасте, принесли в мой кабинет газету с обведенным ими объявлением какого-то мужчины о желании завести знакомство и, если получится, то и серьезные отношения. Они начали настойчиво «наседать» на меня, а на все мои «нет» не реагировали и доказывали, что стоит попробовать, и «чем черт не шутит». После их длительных уговоров я все-таки положила газету в сумку и забыла про нее на некоторое время.

В один из праздничных дней, в конце марта, честно вам скажу, от нечего делать, или все-таки «черт попутал» тогда, я достала из сумки газету и смело набрала номер телефона. Виктор долго отказывался знакомиться, утверждая, что это так друзья над ним пошутили, а если не пошутили, то попытались таким способом устроить его «счастье». Одним словом, отнекивался, как мог. «Счастье» в моем лице не отступало и настойчиво требовало личной встречи, аргументируя тем, что «коль уж так получилось, значит это знак свыше».

Незадолго до нашей встречи, а на нее он согласился только под напором моего обворожительного голоса и доводов в пользу нашего знакомства, мне приснился большой особняк и черного цвета автомобиль, из окна которого я выглядывала. Каково же было мое удивление, когда на нашу первую встречу он приехал на черном «Мерседесе». «Да», – подумала я, «это точно знак свыше».

Виктор был высоким, жилистым и малоразговорчивым. Глаза смешливые с некоторой хитринкой очень внимательно изучали меня. Я это почувствовала каждой клеткой кожи. И улыбка его была такой же хитрой. Не столько «я вас обхитрю», как «хрен вам удастся обхитрить меня». С первого взгляда, можно было догадаться, что парень не прост и много чего в жизни повидал. Он оказался бывшим десантником и вдобавок настоящим челдоном (чалдоном). Я сразу обратила внимание на это название, потому что моя бабушка часто так себя называла. «Ну, надо же, какое совпадение!» – подумала я.

Вообще-то это слово широко используют коренные сибиряки в качестве самоназвания. Чалдоны – своеобразные люди со своими кодексами жизни, с любовью к воле и особыми неписаными законами. У чалдонов много традиций, характерных именно для них. Несмотря на «равноправие» мужчин и женщин, в чалдонских традициях заложено распределение женских и мужских семейных обязанностей по половому признаку.

Виктор приехал из старинного сибирского города Минусинска в конце 90-х. Это из Красноярского края. Знаю, что там он оставил родителей и жену, с которой развелся по неизвестной мне причине. Но позже, изучив его характер получше, я с уверенностью могу сказать, что отъезд его из родных мест был сопряжен с какой-то крупной ссорой, после которой он «плюнул» на все и поехал «куда глаза глядят». Челдон, одним словом, бескомпромиссный, упертый и независимый.

Так мы с ним и познакомились. А вскоре он повез меня к себе домой.

Я тогда чуть из машины не вывалилась от удивления – огромный двухэтажный кирпичный дом – вот каким было его жилище. Сон в руку!

Но перед этим мы еще заехали в супермаркет. Чуть не забыла рассказать вам о его манере ухаживания. Это было что-то! Сунул мне в руки кругленькую сумму: «Идите, купите себе все, что хотите! Не знаю, что вы там хотите!» С такими словами выпроводил меня в магазин, а сам остался в машине. Я особо его денег не тратила, так купила немного съестного, чтобы было чем перекусить. Пока по магазину ходила, да пустым взглядом прилавки обводила, все время от шока отходила, обдумывала, что же это такое происходит в моей жизни и как это в очередной раз мне удалось найти себе «на жопу приключений».

Дом его произвел на меня впечатление не только снаружи, но и внутри. Все было сделано основательно. Деревянные рамы окон, такие же деревянные полы и лестница, ведущая на второй этаж. Ни рамы, ни полы, ни лестница не были окрашены. И стены тоже были только оштукатурены и имели серый цвет. Все это было странно. Полы он не мыл, лишь два раза в год скоблил их добела специальной теркой. Так делают в сибирских избах. Я это точно знаю, потому что мама рассказывала мне, как бабушка всегда заставляла их с сестрой, еще маленьких девчонок, скоблить ножами дощатый пол. Даже тогда, когда они уже давно из Сибири уехали.

В остальном дом имел спартанский вид, несмотря на то, что все необходимое в нем было. Не было только уюта, не чувствовалось женской руки так же, как не чувствовалось присутствия самой женщины. И серые стены, как оказалось, оставались серыми по той только причине, что придать им завершенный вид должна была именно хозяйка дома. Вообще-то планировка дома была согласована Виктором с его любимой женщиной Магдой, которая не позарилась на все его имущество и в один прекрасный момент «свалила» на ПМЖ в Германию, чем нанесла ему глубокую травму. С тех самых пор отношения с женщинами у него не складывались, и довольно долго он оставался один, как оставался незавершенным и ремонт в его доме.

О том, как был построен этот дом, отдельная история. Она так же, как и многое другое, заставила меня удивляться и в какой-то степени восхищаться.

Уехав из Минусинска, можно сказать в одних штанах, Виктору нужно было начинать жить по-новому в полном смысле этого слова. Новое место, новые люди, другой менталитет. Да все другое, что и говорить.

В первый год ему удалось купить участок земли для строительства дома и заложить фундамент. Стройматериалы практически все были «стырены» в тех местах, где плохо лежали. Наступила зима. Накрыв фундамент сверху, Виктор устроился на зимовку в яме под землей. Там и пережил холода, обогреваясь «буржуйкой», там же запаривал китайские «бичпакеты», так у нас называют лапшу быстрого приготовления, пил чай да строил планы на весну. А как начал сходить снег, распахал землю и засадил весь участок клубникой. Урожай был богатый, и на вырученные деньги был куплен первый его автомобиль. Теперь и «тырить» было проще, и увозить быстрее. Так поднялись стены у дома, и банька появилась на участке. Печку сложил сам, и перекладывал ее не единожды, лично была тому свидетелем. Глину вымешивал тщательно до состояния «без комочков» словно тесто, и даже день подбирал, чтоб погода была подходящей. Печку складывал за день. Баня у него была знатной, и о ней тоже нужно рассказать подробней, так как с баней связаны некоторые традиции челдонов, о которых я, естественно, не знала.

Примерно через две недели после нашего знакомства он предложил сходить попариться в эту баню, заодно и похвастаться тем, что «такая баня, как у него, мечта каждого». Ну, я с дуру-то и пошла, доверившись ему. Жара как будто и не чувствовалась, однако выползла я оттуда на четвереньках. Идти не смогла, поэтому присела на одной из его грядок, чтобы отдышаться и привести в норму собственное сердцебиение. Думала, может, руку подаст, поможет до дому доковылять, мог даже и на руках отнести при желании, сильным был, зараза. Ан, нет! Перешагнул через меня и быстрым шагом домой. А ты сама поднимайся, как хочешь. У них, у челдонов, видите ли, бабы сильные. Наравне с мужиками все делают. Кирпичи кладут, бревна таскают, землю пашут, за скотиной ходят. Так, то ж у них, у челдонов! Отдышалась я, доковыляла кое-как. Так это еще не все. Оказывается на следующий день, когда баня еще жарче делается, в ней бабы должны стирать белье. Вручную! Плюнула я на их замороченные традиции, собрала бельишко, да в машинке стиральной на съемной своей квартире перестирала. Удивлялся долго и даже выговаривал мне, зачем, дескать, «электричество зря тратить, да и не такое чистое белье, в машинке выстиранное, как руками». Это-ж какие руки надо иметь?!

Как раз в тот день, когда я стирала это бельишко, голову Виктора посетила, как мне кажется, какая-то непонятная ему самому мысль, потому что на следующий день, когда я пришла со стопкой чистого белья, он с укоризной в голосе промолвил как само собой разумеющееся: «Почему дома не ночевала?» С этого дня я перебралась в его двухэтажный дом, приняв его слова за предложение жить вместе, тем более, что жить мне, по правде сказать, в то время было негде. И я подумала тогда: «Вот это как раз и есть решение всех моих житейских проблем». Но мои проблемы только начинались.

Никто в этом доме меня не хотел принимать. Даже гуси гавкали на меня словно собаки. Стоило мне выйти из дома, а хуже того, если приходилось пройти по участку, как они тут же начинали гоготать так, что слышали все, кто мог слышать. «Кто-то посторонний в доме! Внимание всем! Что-то он хочет! Что-то замышляет! Чего от него ждать?» – Так они сообщали всем о нежданном чужаке, искоса поглядывая на меня. И, как мне всегда казалось, а позже это на самом деле подтвердилось, следили за мной не только гуси, но и какие-то соседи-шпионы, которые ежедневно докладывали хозяину дома, что я делала, как и когда. Короче, проверяли меня по всем статьям.

У Виктора уже был опыт знакомства. Вначале он себе наметил деревенскую девку. Думал, деревенская, значит все умеет и по хозяйству управится. А завести корову, это было его мечтой. И не только корову, но и лошадь тоже мечтал завести. Привез, значит, он девку в гости, а она давай «пить и гулять», да требовать с него походы по ресторанам. Он недоумевает, как так? А хозяйство как же? А она ему: «Мне это хозяйство дома, в деревне, до чертиков надоело, я городской быть хочу, жить свободно и красиво!» Так и отпало у него всякое желание до девок деревенских.

А тут я, вся такая городская. «Прощупывать» меня начал, проверять со всех сторон. Ну, я ничего, терплю. Потихоньку хозяйством занимаюсь. Уют создаю.

Борщ как-то сварила. Не привычно на чужой кухне хозяйничать, не знаю, где что лежит, где что стоит, какую кастрюлю взять, какую сковородку. Все чужое. Ну, ничего, думаю, надо потихоньку привыкать, а что делать остается. Сварила… Никто мой борщ пробовать не стал, и даже гуси, собаки такие, пренебрежительно отвернулись, когда я им кастрюлю этого борща на следующий день вылила чуть ли ни на голову. Отказались от моего обеда, паразиты. Так у меня возник комплекс. Да так прицепился ко мне, что я полгода после этого к плите боялась подойти. Все казалось, что еда, которую я приготовлю, будет невкусной. А готовлю я на самом деле весьма неплохо.

Уборку делала как-то. Окна намыла. Полы неокрашенные мою, стараюсь насухо вытереть, чтобы не покоробились. В общем, чистоту навожу. «Что это вы тут грязь разводите?» – спрашивает. Очень захотелось тогда ему по роже тряпкой заехать. Перетерпела. У каждого свое понятие чистоты. Оказалось, что полы нужно скрести добела. Как раз тогда я об этом и узнала. Надо было предупреждать! Я же хотела как лучше. Но инициатива всегда наказуема. Не бери на себя то, о чем тебя не просят.

Однажды, правда, получила я порцию романтики. Просыпаюсь, а на кровати охапка сирени и черемухи. Притащил откуда-то с утра. И еще как-то позже тюльпаны в банке на улице стояли, для меня приготовленные. В остальном «жесткач» полный. «Почему? Зачем?» – спрашиваю. «Я хочу вас на амбразуру кидать, чтобы вы выносливыми были, стойкими, чтобы трудности могли переживать. Чтобы, если уеду надолго, был уверен, что все в доме нормально, котел топится, борщ варится, огород растет». Всегда вот так на ВЫ обращался ко мне, то ли из уважения, то ли по неизвестной для меня причине. А уехать он постоянно хотел, работать дальнобойщиком планировал. А тут никак не получалось у него, не на кого дом оставить. Поэтому пришлось ему подрабатывать на месте. Детеныша каких-то богатеньких родителей стал возить на кружки разные и спортивные секции. И у них же дачей занимался. Им-то богатым только отдохнуть хочется на воздухе, и чтоб все росло-цвело само по себе. А ему и за радость. Быстро все делал. Скорый он в делах.

На День пионерии, в аккурат 19 мая, Виктор ежегодно засаживал свой огород. На это у него уходил один-единственный день. Вывесит с утра на яблоню пионерский вымпел и пошел пахать. Землю перекопает, грядки разобьет, картошкой засадит. Порядок на огороде, хоть линейкой измеряй. Я тоже решила поучаствовать. Три грядки себе взяла. На одной посадила лучок-детку, на двух других морковку и свеклу. По краю редиску посеяла. Все, как надо сделала. Думаю, «классно получилось, совместный труд сближает». Хрен вам, а не сближение.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.