В нашем небе рождаются звезды

Одиночество – это не всегда плохо. Иногда одиночество означает огромную смелость, ведь не каждый решится жить только с самим собой, переживать все в одиночку и вариться в собственных мыслях. И я имею в виду именно душевное одиночество. Можно много общаться, знакомиться, встречаться или даже жить с кем-то, но при этом не иметь достаточно доверия или силы, чтобы открыться. Но в какой-то степени одиночество – это также и слабость, трусость. Страх осуждения, предательства, боли. Нежелание становиться лишь «еще одним» среди других сломленных изнутри людей. Сейчас я остановилась где-то посередине и пока не знаю, куда мне двигаться дальше.

После завтрака, за которым встретила Сашу, я ушла в номер, чтобы собрать вещи для пляжа, и в итоге еще вздремнула. После недолгого сна я разобрала все вещи, на которые вчера не хватило сил. Сегодня наконец-то удалось как следует поспать. Мне никто не звонил и не разбудил, за что я была безумно благодарна.

В моем сознании снова вспыхнула картинка. Саша, в его строгом черном костюме и синей рубашке. Костюм словно сшит прямо на него. Когда я училась в школе, всегда считала костюмы уродливыми. Но теперь мое мнение резко изменилось. Это на самом деле противозаконно – быть таким красивым. Я видела, как на него бросают взгляды другие девушки и женщины, и я их не виню. Сама не раз заставляла себя отвернуться. Саша нравится мне как человек. Несмотря на то, что мы видимся всего второй раз, он глубоко засел в моей голове. Знаю, это глупость. Но его глаза цвета моря привлекают меня с невероятной силой. В них будто спрятана вся печаль, тоска и боль его жизни, равно как и счастье, радость, восхищение. Так много всего можно увидеть в одних лишь глазах. Как тщательно бы мы ни прятались, они все равно нас выдают.

Я так странно реагирую, когда Саша рядом со мной. То смеюсь невпопад, то балуюсь, то огорчаюсь. Это совсем не похоже на меня. Когда я нахожусь на работе, то могу быть профессионалом, и у меня не возникает каких-либо проблем с коммуникацией и контролем своих эмоций. Расслабленно и свободно я чувствую себя с двоюродной сестрой и подругой. Немного отчужденно с остальными, соблюдаю дистанцию. А с Сашей я не представляю, что со мной происходит. Похоже, контроль ушел в отпуск, так же, как и я.

Слышу сигнал мобильного телефона, оповещающий о входящем звонке. Я ждала звонка Саши, так как уже достаточно много времени. Хотя я уже написала ранее ориентир, как меня найти, а он предупредил, что задержится еще на час, и я буду ждать его в условленном месте. Но звонили с незнакомого номера. Я затаила дыхание. Страшно отвечать, когда звонившим может оказаться не тот, с кем я хотела бы говорить.

– Да, – отвечаю на звонок, но в ответ слышу только молчание. – Я вас слушаю.

– Наташа?

– Да. Настя, это ты? – мое сердце бешено забилось.

– Привет. Прости, если помешала. Как ты? – ее голос тоже звучит взволнованно.

– Привет. Боже, я так рада тебя слышать! У меня все хорошо! Рассказывай, что у тебя нового?

– Я у подруги, звоню с ее номера. Дома, знаешь ли, тотальный контроль, – говорит она грустно.

– Да, еще бы, понимаю. Как ты? Как дела? Ты прошла, поступила?

Я должна была знать такие вещи, но, как бы мне ни хотелось, я не знала. Дело в том, что мы не виделись уже несколько месяцев. Когда я стала жить отдельно, мать Насти запретила мне с ней встречаться. И даже говорить по телефону. Мне бы она ничего уже не сделала, а вот Насте… Сестра долго злилась, что я оставила ее там, но я не могла никак повлиять на ситуацию. Я и сама на себя до сих пор злюсь. Но потом Настя все-таки начала мне звонить, то со своего номера, то от друзей. Звонки были редкими, но я рада любой возможности быть с ней на связи.

– Уф. Окончила нормально школу, экзамены сдала хорошо. Поступила на бюджетной основе, на факультет психологии, в университет. Как и хотела!

– Умница! Поздравляю! Боже, я так рада за тебя!

Мы еще немного поговорили. В разговоре чувствовалась некоторая неловкость из-за того, что мы долго не виделись. Скоро она будет совершеннолетней, и ее мать больше не сможет контролировать каждый ее шаг и шантажировать тем, что отправит в детский дом. Я ненавижу, когда люди манипулируют друг другом. Особенно, когда манипулируют детьми. Это так несправедливо. Знаю, дети тоже бывают разными, но их поведение во многом формируют именно родители. И да, со стороны судить легче, надо сначала самой вырастить, а потом говорить об этом. Знаю. И все же я действительно думаю, что манипуляции с детьми ни к чему хорошему не приводят. Не удивительно, что многие дети превращаются в озлобленных, сломленных людей. Или просто жестоких. А некоторым вообще требуется серьезная психологическая помощь, как бы это ни было горько, их тоже немало. Все-таки требуется находить какой-то другой подход.

Когда я училась в школе, всегда задумывалась, почему в старших классах не преподают межличностную психологию и психологию семьи, а вместо них пичкают нас далеко не всегда нужными предметами. Общеобразовательными. Будто я, не успев ступить за порог школы, столкнусь с проблемными косинусами и логарифмами. Сдаюсь, все относительно, и кому-то они действительно пригодятся в жизни, несомненно. Я даже знаю таких людей, которым они действительно нужны, и да, эти люди – не только учителя математики. Литература многому учит, но в ней мы видим только мнение автора и его взгляд на ту или иную ситуацию. Но не мне решать, кому и что делать, и не мне нести ответственность за чужие жизни. Хоть я от них и завишу в какой-то степени.

После разговора у меня осталось ощущение разочарования от моего бессилия и невозможности повлиять на жизнь Насти. Прямо сейчас я чувствую себя песчинкой, которую поглотил этот мир и смешал с пылью. Ежедневной пылью, которая есть везде и всюду. И я не имею абсолютно никакого значения. Мне очень захотелось избавиться от этого чувства, и я достала из сумки свой толстый, потрепанный блокнот и ручку. Я не художник и не умею рисовать, но меня расслабляет просто выводить на бумаге разные фигуры, образуя рисунок. Кажется, это называется зентангл, но я не уверена.

Я задумалась, перелистывая странички своей памяти, одну за другой. Так много всего происходит ежедневно, ежечасно и каждую секунду и так странно, что многие странички памяти совсем не выделяются. Я имею в виду, что, несмотря на разнообразие событий, которые со мной происходят, оглядываясь назад, видишь так мало того, что можно выделить. Большинство страниц – серые, даже желтоватые, мало чем отличающиеся друг от друга. На них почти не разобрать, что происходило. Но на некоторых, редких страничках есть яркие пятна, полосы, капли, они прямо сияют мягким светом. Несколько самых примечательных листочков полностью закрашены теплыми, яркими красками. В основном такие страницы связаны с Настей. И парочка с квартирой, как бы мелочно это ни было. Но есть и другие страницы памяти, самые страшные. Черные, пористые листы, все впитывающие и портящие вокруг себя, распространяя свою черноту повсюду, отравляя сознание. Такие я стараюсь хранить отдельно, в кладовой моей памяти, под семью замками. Хотя, что им эти оковы и цепи. Они всегда находят лазейки, чтобы испортить все вокруг. Яркие, хорошие странички также сложены отдельно, прямо при входе, в красивой коробочке, чтобы до них было легче дотянуться. Но они такие хитрые, всегда прячутся подальше, когда так нужны. Все же остальные листы просто разбросаны на просторах памяти. Разложены по полкам, некоторые перемешаны или сложены стопками. Они-то и составляют основную жизнь, с маленькими радостями или горестями. Их больше всего. В них проще всего запутаться, но без них мы ничего не значим.

Я очнулась от своих мыслей и сразу заметила, что стало темнее. Даже не представляю, сколько времени я так просидела. Я смотрю на небо перед собой. Солнце уже село, небо стало темно-синим, лишь у кромки моря оно еще оставалось светлым, с красноватыми полосами. Очень красиво. В этот момент кто-то позади меня прочистил горло. Я резко обернулась и увидела, что в паре метров от меня сидит молодой человек. Саша! Смесь радости и тревоги пронеслась во мне.

– Эммм… Привет! Давно тут сидишь? – спрашиваю я удивленно и немного взволнованно, убирая блокнот и ручку в сумку.

Неужели он сидел и наблюдал за мной?

– Привет. Не очень давно. Минут 5 всего, примерно, – отвечает он с улыбкой на лице.

– О. Ты мог бы известить меня о своем приходе, – улыбаюсь я в ответ. – Я ждала тебя.

– Ты сидела абсолютно неподвижно все это время. Я не хотел мешать.

Он встает и подходит ко мне достаточно близко для того, чтобы я почувствовала запах приятного геля для душа или шампуня.

– Я надеюсь, ты успела проголодаться?

– Серьезно? Ты что, принес сюда еду? – искренне удивляюсь я.

Он присаживается рядом и вынимает из сумки, которую я сначала не заметила, бумажный пакет.

– Конечно. Ведь я заставил тебя ждать. Прости, что задержался. Еще домой заехал, переодеться.

– Ничего страшного. Зато я насладилась этим местом. Тут хорошо. Мне кажется, будто я заблудилась в своих мыслях и отключилась, потому что не заметила, как уже стемнело. Хотя, может, просто ко мне подключились пришельцы, пока я тут сидела, – я пожимаю плечами с невозмутимым видом на недоверчивый взгляд Саши. – А что? Всякое в жизни случается.

– Похоже, от голода у тебя помутился рассудок. Держи.

Фыркаю на его замечание. Саша раскладывает на песок салфетку для пикника и передает мне контейнер с сэндвичами из пакета и картофель фри с соусом. Себе он достал то же самое. Следом за этим из сумки появились две бутылочки газированной воды, апельсиновый сок и пластиковые стаканчики. Надо же, какой организованный.

– Я люблю апельсиновый, спасибо, – благодарю я, наливая себе и Саше сок в стаканчики. В бутылке еще остается достаточно.

– Мне тоже он нравится. Всегда дома стараюсь держать его в запасе.

– И я. Ох уж этот апельсиновый сок.

Принимаюсь за еду. Оказывается, я достаточно сильно проголодалась, чтобы не смущаться по поводу наличия крошек и соуса на моем лице. И на платье. Я смотрю на Сашу. Сейчас на нем шорты и простая белая футболка. В такой одежде он смотрится моложе, свежее. Но усталость, которой от него прямо веет, никуда не испарилась. Ему бы не помешал хороший, полноценный отдых.

– Как прошел твой день? – спросила я, съев последний кусочек картошки.

– В общем, прошел хорошо. После нашего совместного обеда…

– Кгхм… Для меня это был завтрак. Это так, уточнение для тех, кто мало отдыхает. Тонкий намек.

Саша вопросительно смотрит на меня, приподняв одну бровь.

– Да ладно, человек-работник, тебе нужно больше отдыхать. У тебя синие круги под глазами, будто ты совсем не спишь. Ты, конечно, красивый, но без кругов под глазами, уверена, будешь выглядеть еще лучше. Я еще в первую ночь нашего знакомства это заметила. Ты так сосредоточенно вел свой автомобиль, будто боялся, что вот-вот уснешь.

– Значит, я тебе нравлюсь, так? И ты обо мне беспокоишься?

Закатываю глаза.

– Серьезно? Ты только это услышал? Если ты не будешь отдыхать, мне придется найти тебя и надрать тебе задницу или напоить снотворным и не выпускать из дома. Может быть, даже все вместе. Так что это тебе надо побеспокоиться о самом себе.

После этой тирады я хочу выпить сок, чтобы скрыть тот факт, что я смутилась. Да что ж это такое? Я так резко подношу стаканчик к себе, что часть содержимого выплескивается на меня. Пока я ошарашенно смотрю на оранжевое пятно, расползающееся по ткани платья, прямо на моей груди, Саша подает мне салфетку. Я принимаю ее и благодарно киваю. Вдруг слышу странный звук и поднимаю глаза на Сашу. Он пытается сдержать смех, забавно фыркая. А когда замечает мой гневный взгляд, начинает откровенно хохотать, отчего в уголках его глаз собираются морщинки. Звук его смеха разносится вокруг. Впервые за наши несколько встреч я понимаю, каким он должен быть. Беззаботным. У него даже слезы проступили, так он смеется. Ради этого мне и платья не жалко.

– Смейся, смейся, ехидный мистер.

Чтобы не оставаться в долгу, я беру свой стаканчик и изящно выплескиваю остатки сока на футболку Саши. Он замирает, смех внезапно прекращается, его брови ползут на лоб, а рот забавно приоткрывается. Неужели он злится? Я задерживаю дыхание. Он смотрит на свою футболку, на меня, потом снова на футболку, и, когда я уже уверена, что он встанет и уйдет, внезапно он снова начинает смеяться. Я облегченно выдыхаю и, не в силах больше сдерживаться, тоже смеюсь.

На самом деле в этом нет ничего смешного, и одежда липкая, и сок потрачен, но в такой момент осознаешь всю важность жизни, как бы это странно ни звучало. Понимаешь, что все мы люди, все мы можем творить глупости, ошибаться в принятии важных решений, злиться, обижаться, не спать по разным причинам, много есть и при этом безудержно смеяться от пролитого друг на друга сока. Вот они, маленькие, но такие нужные минутки чистой радости.

Немного успокоившись, я ложусь на песок, расслабленно глядя на небо. Саша сидит рядом. Кажется, ему неловко оттого, что только что произошло. Я осторожно касаюсь его руки, на что он берет мою ладонь и легонько сжимает. Я улыбаюсь в ответ, когда он поворачивается ко мне. Мы улыбаемся друг другу. И я чувствую себя действительно хорошо.

– Признаюсь, ты странная девушка.

– Знаю, – пожимаю я плечами.

Правда в том, что я не знаю, хорошо это или плохо, но боюсь спросить.

– До того, как я нагло тебя перебила, ты начал рассказывать, чем занимался сегодня, – напоминаю я Саше после минутного молчания.

Саша убирает стаканчики и одноразовую посуду в пакет.

– На работе я быстро закончил. Хотел уже ехать к тебе, но оказалось, что на сегодня есть приглашение на небольшую вечеринку. У одной хорошей фирмы юбилей, и мы с отцом были в числе приглашенных гостей.

– Вы успели повеселиться?

– Мы поздравили коллектив компании, отец сказал напутственную речь. Пообщались с некоторыми людьми. Потом я уехал сюда, а папа остался там.

– Довольно скучно, надо сказать. Обычно такие события бурно отмечаются, насколько я знаю, – замечаю я. – На новогоднем празднестве в компании, где я работаю, было весело. Разные шоу, конкурсы, танцы и даже стриптиз. Так мне рассказывали.

– Рассказывали? Так ты там не была? – спрашивает Саша.

– Почему же? Была. Ровно до того момента, пока количество опьяневших коллег не стало превышать количество трезвых.

– Да, я бы тоже сбежал. Ты права. Основное празднество запланировано на субботу. Но мы решили съездить сегодня.

– Все ясно, сладенькое оставили на десерт. Эй, ты что делаешь? – моя челюсть отвисает, когда Саша садится и одним быстрым движением стягивает с себя футболку, а следом за ней и шорты, оставаясь в одних плавках.

– Собираюсь искупаться. Разве не для этого ты меня пригласила сюда? – спрашивает Саша, при этом хитро улыбаясь.

– Да, для этого.

Начинаю нервничать. Обнажаться вот так, на пустом пляже, где никого, кроме нас, нет, с малознакомым человеком?

– Ты пойдешь? Я могу отвернуться, если ты стесняешься.

Ну да ладно. Мне не хочется, чтобы он думал, будто заставляет меня испытывать смущение. Поэтому я поднимаю голову и нагло начинаю рассматривать его. Мне нравится то, что я вижу. Упругое, подтянутое, загорелое тело. Широкие плечи, мускулистые руки, рельефная грудь и живот. Возможно, я плохо могу описать привлекательное мужское тело. Он совсем не перекачанный, зато видно, что собой занимается.

Набравшись смелости, я встаю и решительно стягиваю платье через голову, всего слегка в нем запутавшись, и остаюсь в черном бикини. Я кидаю быстрый взгляд на Сашу. Он либо не заметил, либо сделал вид, что не видел, как я выпутываюсь из одежды. Его взгляд блуждает по моему телу. Подавляю желание прикрыться и опускаю руки, глядя прямо на него.

– Идем? – спрашиваю я, прерывая образовавшуюся паузу.

– Да, конечно, – отвечает Саша хрипловатым голосом, беря меня за руку. Видимо, отвечая на мой удивленный взгляд, Саша добавляет:

– Это чтобы не потерять тебя, темно ведь.

Похоже на ложь, но я ничего не предпринимаю.

– На самом деле я не очень хороший пловец, так что не пойду далеко от берега, – я чувствую трепет оттого, как крепко он сжимает мою ладонь.

Он смотрит на меня как-то странно, а потом улыбается, качая головой. Буду считать, что все хорошо.

Мы медленно заходим в море. Пока вода не достигла моей груди, мне казалось, что здесь довольно прохладно. Но когда погрузилась в нее почти всем телом, вода стала ощущаться идеально. Мне не удалось толком научиться плавать в детстве, поэтому дальше я не иду. Все это время мы молчали. Отпустив руку, я поплыла, проверяя периодически, есть ли подо мной дно. Все-таки ночью совсем непривычно плавать.

Вода ощущается превосходно. В море значительно легче плавать, вода будто бы держит тело, хотя и сопротивление больше. Саша плавает недалеко, за что я очень благодарна. Спустя некоторое время мышцы рук и ног начинают уставать. Я переворачиваюсь на спину и лениво перебираю ногами и руками, смотря на небо. Оно очень темное, почти черное, и видно совсем немного звезд. Вдалеке слева можно разглядеть горы, но очень смутно, они скрыты за дымкой или туманом. Позади меня, на берегу, мерцают огни города. Это незабываемо – находиться здесь и ощущать все это. Ко мне подплывает Саша и встает на ноги, вода в том месте достигает его шеи.

– Так красиво, – замечаю я.

– Да, согласен.

Не знаю, откуда взялась смелость, но я подплываю ближе к Саше, так, что наши руки соприкасаются, а мои ноги едва достают до дна. Саша протягивает руки под водой ко мне, и я хватаюсь за них, чтобы не уйти вглубь.

– С тобой приятно проводить время, – говорю я смущенно. – Давно не чувствовала себя так хорошо.

– Правда? – спрашивает Саша, подходя еще немного ближе.

– Правда.

Теперь соприкасаются не только наши руки. Зря я произнесла эти слова, я не хочу вводить Сашу в заблуждение. В общении с таким парнем легко переступить черту, поэтому я должна держать себя в руках.

– У тебя есть кто-то? – вдруг спрашивает серьезно Саша.

– Ты имеешь в виду парня? – глупо, знаю.

– Ну да. Или ты предпочитаешь девушек? – Саша вопросительно поднимает брови.

Я обрызгиваю его лицо водой, отчего он ухмыляется. И едва не ухожу под воду, но он вовремя меня подхватывает. Спасибо.

– Нет, никого нет, – так, сейчас самое время сказать это и не выглядеть глупо. – И не планируется.

Саша молчит, внимательно глядя на меня, будто ожидая продолжения.

– Мне особо нечего рассказывать. Одни отношения были сразу после окончания школы, летом. Ничего серьезного, это даже отношениями сложно назвать. Мы поступили в разные институты, к осени уже разъехались, и каждый продолжил жить своей жизнью. Никто ни о чем не жалеет, расставание было спокойным. Просто лето закончилось, наступила новая жизнь.

– Одни? Были и другие?

– Тебе правда интересно? – когда Саша кивает, я решаюсь рассказать продолжение. – Был второй парень. С ним я познакомилась, когда училась в университете, мы встречались некоторое время. У меня дома были проблемы тогда, поэтому я предпочитала большую часть времени проводить с ним. Он… он не очень хорошо ко мне относился. И там… тогда кое-что произошло. В общем, неважно, – от воспоминаний мое тело напряглось, а глаза стало пощипывать. Я думала, что приняла это и смирилась, но рассказать об этом оказалось очень сложно. Тем более, я не знаю Сашу.

– Ладно, конечно. Но потом вы расстались, да? – спрашивает он мягко, вглядываясь в мое лицо, отчего я немного расслабляюсь.

– Да, да, расстались. Это было три года назад, – отвечаю я быстро, отводя взгляд.

Я немного отплываю и встаю на дно, вода достает мне до плеч, и на поверхности только моя голова и шея. Саша снова приближается ко мне, ему вода достает только до груди. Он кладет руки мне на плечи и начинает их растирать.

– Давай вернемся на берег, ты дрожишь. Прости, что заставил тебя рассказать, я не хотел тебя расстраивать.

Я и не заметила, что дрожу, пока он не сказал. То ли от холода, то ли от неприятных воспоминаний. Мы последовали к берегу.

– Тебе понравилось? Я имею в виду, плавать ночью, – спрашивает Саша, глядя на меня, когда мы уже идем по берегу к своим вещам.

– Да, очень, это потрясающе. Так красиво и спокойно. Чувствую себя свободной, как никогда. Спасибо тебе, – я тянусь к его руке и слегка сжимаю ее. За что сразу же мысленно ругаю себя, напоминая, что не стоит этого делать.

– Не благодари. Это была твоя идея. Да и вообще, я обожаю море. Оно никогда не надоедает.

Беру полотенце и вещи. Мне хочется скорее оказаться в сухой одежде.

– Думаю, мне нужно переодеться.

Осматриваю пляж в поиске кабинок для переодевания.

– Тогда тебе придется сделать это здесь, – говорит Саша, при этом нагло улыбаясь.

– Что ж, тогда ты должен отвернуться.

– Я могу тебе помочь? Полотенце там подержать, вещи.

– Что? Нет, я сама справлюсь, просто отвернись, – возмущаюсь я.

Саша ухмыляется и поворачивается ко мне спиной. Я накидываю себе на плечи полотенце и быстро стягиваю мокрую одежду, меняя ее на мягкую, теплую и сухую. Пока я переодевалась, мне все время хотелось удостовериться, не подглядывает ли Саша. Но я решила, что лучше как можно скорее оказаться одетой и избавиться от этой противной дрожи. Натягиваю белье, свободную футболку и мягкие шорты, посушив волосы полотенцем. Когда поворачиваюсь, Саша стоит все так же, спиной ко мне, лицом по направлению к морю. Не знаю, для чего, но я кинула в него свое полотенце, отчего Саша резко обернулся.

– Я готова, теперь твоя очередь, – говорю я спокойно, хотя ощущение такое, будто играю с огнем.

Саша поднимает и отряхивает полотенце от песка, глядя на меня, как на капризного ребенка. Он кладет полотенце рядом со мной и берет свою одежду из сумки.

– Если хочешь, можешь отвернуться, – предлагает он, пожимая плечами. – Мне все равно.

Я закатываю глаза, а он начинает раздеваться. Отчаянно крепко зажмуриваю глаза, слыша, как он смеется. Этот парень не перестает меня удивлять.

– Я ведь предупредил.

– Извращенец. Хоть бы прикрылся! – я нахожу на ощупь свою босоножку и бросаю наугад.

Никакой реакции, кроме смеха, не следует, значит, я промахнулась. Досадно.

Да, я чуть не увидела его голым. Должно быть, кто-то бы позавидовал мне сейчас.

– Уже можешь смотреть, – тихо произносит Саша, его голос звучит так близко.

Я осторожно открываю глаза. Саша стоит прямо передо мной, пальцы на его босых ногах едва ли не касаются моих. Его грудь размеренно поднимается и опускается. К счастью, он уже в одежде. У меня перехватывает дыхание, когда я понимаю, что стою в кольце его рук. Я поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом. Неловко.

– Мне не нравится, что ты замерзла, – слышу я и в следующую секунду чувствую, как что-то мягкое накрывает мои плечи и спину. Это оказалось большое полотенце Саши. – Так лучше? Мне оно не понадобилось.

– Да. Спасибо, – отвечаю я, понимая, что так действительно лучше.

Перевожу дыхание, когда Саша убирает руки и отходит на пару шагов.

– Ты не торопишься? – спрашивает он.

– Нет, у меня же отпуск.

Надо было сказать, что тороплюсь.

– Посидишь со мной еще немного?

– Конечно.

Да что же со мной такое. Все эти прикосновения, взгляды. Ни к чему хорошему это не ведет.

Саша садится на покрывало, а затем ложится, смотря в небо. Я следую его примеру.

– Наташа, если не секрет, сколько тебе лет?

– Мне еще не настолько много, чтобы делать из этого тайну. Через месяц исполнится 23 года. А тебе?

– 25 исполнилось месяц назад.

– У тебя есть жена? Дети? – выпаливаю я, тут же ругая себя за излишнее любопытство.

Саша поворачивается ко мне, он выглядит немного удивленным.

– Думаю, если бы они были, я бы находился с ними. Сейчас я ни с кем не встречаюсь, – отвечает он задумчиво.

– Что так?

– Да все как-то времени не было. Да и я не стремлюсь к этому.

– Ты меня удивляешь. Я не люблю лесть, так что поверь, я говорю искренне. Ты выглядишь довольно зрелым для отношений. Думаю, для тебя самого очевидно, что ты красивый, хорошо сложен и не выглядишь агрессивным или, прости за выражение, тряпкой. Поэтому я удивлена, – пожимаю плечами. – Только смущает то, что ты выглядишь так, будто у тебя хроническая усталость.

Саша все это время смотрит на меня, не отрываясь. Когда я заканчиваю свой бестактный монолог, он моргает, и я чувствую, будто снова что-то изменилось. Но он продолжает молчать.

– Прости. У меня врожденная способность все портить, – в негодовании на себя стучу рукой по песку. – Я даже не знаю тебя и лезу со своими выводами.

– Все в порядке, – тихо говорит Саша и останавливает мою руку, когда я хотела еще раз стукнуть по песку.

Второй рукой он прикрывает свои глаза, устало вздыхая.