Тумба

Тумба

Николай Катин

Николай Катин Иллюстратор

© Николай Катин, 2018

© Николай Катин, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4490-9012-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

По одной из российских дорог, ведущей к южному городку, ехала молодая семья с емкой фамилией – Бесшабашных, в составе семи голов: Маша, Вася и пять дрессированных, но не очень сытых собачек – все это вмещалось в стареньком, но аккуратном автокемпинге.

Цветущие каштаны у края дороги и маки, распустившиеся местами настолько густо, что создавали впечатление полной идиллии, которую приносит обычно конец весны.

Настроение у семейства Бесшабашных было неважное – уже более месяца мотаясь по стране они искали работу и теперь приближались к Черному Морю. Деньги на исходе, собачки отощали, Маша немного сбросила вес и выглядела высокой, приятной, привлекательной двадцатипятилетней женщиной, что очень радовало ее мужа. Вася, давно небритый, худощавый, казался уставшим, но его веселые глаза говорили, что ему не дашь его тридцати лет.

– Маша, ты там не уснула? – Обратился он вглубь салона.

– Да нет, креплюсь. Столько едем, когда же этот город будет?

– Будет, будет.

– Устали… Есть и спать хочется, – пожаловалась Маша.

– Э-э-эх! – Вася добавил ходу автомобилю, – против голода и сна есть только одно лекарство – поддать газу! Правильно, Дружок!

– Он повернулся к собаке, сидящей справа и потрепал ее за шею. Потом одел ей темные очки и добавил:

– Скоро докатим. Не спи, Дружок!

– У обочины дороги стоял молодой лейтенант, инспектор дорожного движения, с мотоциклом. Они, инспектора, всегда на работе, как на охоте. А этот замечтался… Мечта у него была только одна – майорские погоны. Теплый кабинет, везде уважение, а главное – подарки, ему, его жене, его детям (сейчас их нет, но будут), а если он станет полковником – подарки всем его близким… Он же носит подарки всем родственникам своего большого шефа, по всем праздникам и индивидуальным датам одариваемого. Тогда можно себе позволить больше побаловаться и с женщинами.

– Только его мечта пошла на взлетный вираж, как ее прервал промчавшийся на большой скорости кемпингкар. Инспектор включил сигнальные огни, сирену и устремился за нарушителем.

– Вася заметил в зеркало инспектора на воющем мотоцикле:

– Вот еще проблемы! Наверное, какой-то наказанный – даже машину ему не дали. – сказал он как бы себе вслух.

– Потом резко остановил автомобиль, перешел на правое сидение, а лохматую белую собаку посадил на водительское место.

– С левой стороны подошел раздраженный инспектор, посмотрел в окно и бросил автоматическую фразу:

– Ваше водительское удостоверение и техпаспорт.

– На водительском месте за рулем сидела большая лохматая собака в затемненных очках.

– Инспектор сделал вид, что не удивился и спросил на повышенных тонах:

– Кто вел машину?!

– Вася работал цирковым клоуном уже более десяти лет и очень любил шутки,

– он обратился к Маше:

– Ты не вела?

– Маша ответила нарочито сонным голосом:

– Ну, нет… Я же спала…

– Инспектор внимательно посмотрел на собаку и выдавил из себя:

– А-а-а?

– Вася сделал серьезное лицо и еще серьезнее ответил:

– Нет, его лишили прав. Не может же он закон нарушать.

– Инспектор начал свирепеть:

– Так кто вел маши-ну-у?!

– Вася понял, что шутка может принять нежелательный оборот и начал виноватым голосом:

– Ну, я превысил немного. У нас одни проблемы. У вас бывают проблемы?

– Инспектор, видимо, догадался, что перед ним семья цирковых артистов (он вспомнил, как в детстве бесплатно пробирался в цирк и его даже не наказывали), он помягчел:

– У кого не бывают… У всех бывают!

– Вася решил выложить все сразу:

– Мы ищем работу. Деньги кончились. Собак кормить нечем. Мы артисты бедные. Отпустите нас…

– Инспектор все время стоял разинув рот и держал в руках документы. Он вспомнил свое детство и совершенно не думал о майорских погонах. А потом еле слышно как бы обиженно сказал:

– А закон…

– Вася медленно убрал собаку с водительского места и сел за руль, медленно забрал документы из рук инспектора и так же медленно отъехал. Инспектор остался стоять у обочины дороги с протянутой рукой.

***

По скверу в желтом жилете, одетом на темно-синий костюм в еле заметную полоску, а костюм обтягивал худую высокую, размалеванную татуировками фигуру Глиста, которая передвигалась по аллее между деревьями. Этот костюм и аккуратные темные остроносые туфли Глист нашел в чемодане, который классически стащил в поезде, как обычно делают все жулики, подъезжая к южному городу. Сейчас он не просто прохаживался по скверу и натыкивал на палочку найденные бумажки и отправлял их в целлофановый пакет, а вел наблюдение за одним из трех городских банков.

Клещ – главарь бандитского дуэта (но иногда ситуацией управлял и Глист) сидел на скамейке в этом же сквере с газетой в руках, на которой лежал блокнот с корявыми записями, сделанными короткими кривыми пальцами закоренелого уголовника. Клещ имел восемь классов за спиной – это на два больше, чем у Глиста и считал себя интеллектуально выше своего дружбана. На нем был бежевый костюм и светло-коричневые туфли – все это тоже добыто известным воровским способом. Он приехал в этот город в одном поезде с Глистом, но в разных вагонах – этого требовал их образ жизни и социальное положение (Клещ любил это выражение «социальное положение»). Невысокого роста, коренастый с пухлыми губами и мясистым носом он казался флегматичным и добрым, как школьный учитель, на самом деле он был вспыльчив и жестковат, даже мог съесть живую рыбку, что и сделал в детстве в пионерском лагере, после чего на линейке его осудили и выгнали.

С полным мешком подошел Глист, согнулся за очередной бумажкой и спросил вполголоса:

– Все зарисовал? Слева проезд и телефонная будка. Не забудь, ветвистое дерево спереди, перед сквером.

– Да все понял, понял, – буркнул Клещ.

– Я потихоньку двинул к другому, – сказал Глист, стал удаляться, все время собирая бумажки.

– Клещ, посидев еще десяток минут, отправился в кафе напротив одного из банков, где он должен был встретиться со своим напарником.

– Столики были свободны, но он подошел к тому, где одиноко сидела дама. «Пока Глист подвалит, мне здесь будет приятней», – решил он.

– Вы позволите, – обратился к ней и так широко и откровенно улыбнулся, что блеснули его вставные металлические зубы.

– Дама в знак согласия кивнула головой, но улыбку придержала, только когда он уселся, выпустила ее с легким недоверием.

– Клещ поковырялся в своей изуродованной памяти, подбирая слова, чтобы привлечь к себе даму. Понятие «дама в моем вкусе» для него было чуждо. Если он имел когда женщин, это было редко, временно и не всегда чисто.

– Только в предчувствии успеха какого-либо дела он становился красноречивым и галантным.

– А вы всегда в этом кафе обедаете? Я удивляюсь: как я не мог раньше заметить такую красивую даму…

– Вот, после этих слов ни одна женщина не сможет сдержать своей улыбки.

– Я просто здесь… – Она зарделась, как это делают сорокалетние несколько озабоченные глуповатые особы.

– Клещ вошел в азарт:

– Мне пришлось посетить ваш чудный город по просьбе первых лиц, не пожелавших мой приезд шумно афишировать. – Это были все лучшие слова, которые он выучил за сорок пять лет опасной жизни.

– Прямо к их столику шел Глист и, казалось, сверлил глазами то Клеща, то румяную незнакомку.

– Клещ, есть разговор, сядем за тот столик, – Он показал рукой, у окна.

– Мы только познакомились, – Клещ нехотя встал.

– Мы даже не успели познакомиться, – Теряя улыбку и румянец возмутилась дама.

– Клещ заказал два кофе. В ожидании они начали наблюдать за площадью перед банком. В банк заходили и выходили люди. Из дверей банка вышел охранник низкого роста, щупленький. Подъехал банковский фургон, из него вышли два человека в униформе и занесли в банк какой-то ящик. Клещ и Глист, увидев это, еле заметно улыбнулись.

– Ты что, Клещ, какие девочки?

– Где ты видишь девочку? Глист, – это у меня профессиональное, ты же знаешь – перед делом я всегда возбужден. А с женщинами вот так, красиво, никогда не получается. Главное- дело!

***

– Наверное, вот хозяина трейлер.

– А как ты догадалась, Маш?

– Кемпингкар повернул к трейлеру, заехал в небольшую лужу, переехал, стоявшую недалеко от трейлера хозяйскую обувь, проехал несколько метров и остановился. Хорошо был виден след от их автомобиля – через лужу и по обуви.

– Вася вышел из машины, пошел к трейлеру, остановился, заметил, что переехал обувь.

– Этого еще не хватало, – удивился вслух и посмотрел по сторонам.

– Подтянул коврик с обувью ближе к трейлеру. Зашел на порог и посмотрел на обувь. Передумал входить и вернулся к своей машине. Сел за руль несколько огорченный. Проехал вперед. Развернулся.

– Нехорошо поставил. Вот так лучше, – подмигнул Маше. – Ну, я пошел!

– Господи, помоги нам… – Взмолилась Маша не отрываясь от окна.

– Она видела, как Вася, помахал ей рукой, зашел в трейлер и сразу же вышел, но уже менее веселый. Постоял минуту в раздумии и вернулся в салон кемпинкара. Собачки бросились к его ногам и завиляли хвостиками.

– Ах, вы мои милые, соскучились без работы, или жалуетесь, что вам паек урезали, – он пытался обнять сразу всех собачек.

– А меня, – забавно обиделась его жена.

– Да не грусти ты, – начал серьезно Вася, – сегодня представления не будет, хозяин вернется завтра утром, жена его сказала. Сейчас отдыхаем. Поужинать бы…

– Еды больше нет, понимаешь, нет!

– Ты же у меня умница – всегда что-нибудь придумаешь. Так что у нас на ужин?

– То что и на ночь.

– Но сначала поесть.

– Все съели «наши дети», -плаксиво пожаловалась Маша.

– Это не «дети» – это волки: они съели собачий корм и наш!

– Иди ко мне, Васюня, – Маша вольготно развалилась на диване и протянула к мужу руки.

– Машенька, я не знаю, чего больше хочу – есть, или тебя.

– Машенька потащила на себя своего Васюню и дала команду любимой собачке:

– Ми-ми! Ночь!

– Собачка подпрыгнула, дернула за веревочку. Освещение в салоне выключилось.

***

Уже три недели Клещ и Глист жили в большой комнате на чердаке. Старуха, которая сдала им это жилище, ловко их выцапала еще на вокзальном перроне. Условия просты и удобны для всех: паспорта она не смотрит, плата понедельно вперед. Взяла деньги, дала адрес и разошлись.

Под вечер того же дня жильцы и вселились. Только они раскрыли свои небольшие чемоданы и начали переодеваться, в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошла хозяйка. У нее всегда была заготовлена фраза: «С приездом дорогие постояльцы. Может вам еще чего нужно. Мужчины вы видные, молодые (иногда говорила, еще не старые)». Но увидев, на до пояса раздетых братках, у одного всевозможные надписи и картинки, а у другого страшные шрамы, она несколько оробела. Но потом собралась с собой и с задором сказала:

– Я вижу, вы мужчины видные. Может вам еще чего организовать? Водочки. Или.. За дополнительную плату, разумеется.

– Клещ посмотрел на нее унижающим взглядом:

– Как понадобишься – позовем!

– Старуха покорно ушла и больше не беспокоила.

– В комнате мебели почти не было: широкая железная кровать со старым матрацем и двумя темными подушками, скомканное одеяло. В углу на ящике из-под бутылок маленький телевизор. У окна стол и два стула. На стене картина – натюрморт с аппетитными блюдами. Напротив картины, на свободной стене, Клещ и Глист нарисовали планы трех городских банков и усердно их разглядывали.

– А ты точно все изобразил, – нарушил тишину Глист, – все запомнил?

– Да, я старался.

– Дерево ветвистое возле второго банка не указал!

– А-а! Это дерево! Охранник что, на дереве сидеть будет?

– Надо все мелочи учитывать, – Глист начинал злиться, – в этих двух охрана крутая – ты же сам видел. А в третьем, что на площади – один хиленький. Да и что-то привезли там в ящике.

***

Через жалюзи на лицо Маши упал теплый солнечный луч, она улыбнулась, как бы прощаясь с приятным сном и открыла глаза. Прямо здесь, на диване, спали и все их пять собачек. Маша подумала, какой хлопотный день ждет их сегодня, оживилась и скомандовала собачке:

– Ми-ми, день!

– Собачка спрыгнула с дивана, подбежала к окну, дернула за веревочку, жалюзи и открылись.

– Дорогой, вставай – утро! – Она ласково пощекотала мужа за шею, потом подошла к окну, посмотрела и резко отошла в сторону.

– На пороге своего трейлера стоял хозяин цирка с женой, размахивал руками, что-то кричал, показывал на коврик с обувью, на след от машины и в их сторону.

– Маша забеспокоилась:

– Проснись, дорогой! Нас уже заметили и, кажется, не очень рады. Так ты пойдешь? Или лучше… Уедем!

– Конечно, конечно пойду. – Вася вскочил и быстро оделся.

– Маша все время стояла у окна и смотрела, как Васюня зашел в трейлер хозяина, потом разволновалась и начала ходить взад – вперед, взад – вперед.

– В трейлере Василия встретила добротность, уют и запах жареного мяса – все это его сразу обескуражило. Хозяин, похожий на цыгана, сидел в мягком кресле, и казалось, знал историю Васиной семьи:

– Цирк вчера не работал! И сегодня не будет. Артисты в городе ищут себе пропитание, кто как может. А тут еще вы со своими собаками голод-ны-ми-и!

– Вася спросил еле слышно, чтобы не раздражать хозяина:

– А много у вас артистов?

– Коммерческая тайна! – Заорал хозяин. – Не могу ничем помочь! Уезжайте!

– Постояв пару минут с опущенной головой, Вася вернулся к себе, войдя начал подавленным голосом:

– Нет, понимаешь, опять нет! Мы – неудачники, нам всегда не везет!

– Так что будем делать?

– Васюня схватился за голову, сел на пол:

– Что делать, что делать…

– Маша опустилась рядом с ним:

– Гамлет ты мой, успокойся… У нас и так есть наше маленькое и наше большое счастье. Но этого никто не знает. Знаем только я и ты, – она посмотрела на собачек, – и наши дети.

– Когда мы заимеем свой цирк – я буду всех несчастных артистов брать к себе на работу… – Размечтался Вася.

– Конечно, но тогда у нас не будет нашего маленького и нашего большого счастья, – загрустила Маша.

– Почему не будет?

– Мне кажется, им надо будет поделиться со всеми…

– Маша и Вася долго сидели на полу обнявшись, рядом с ними – собачки.

***

На следующий день Клещ и Глист направились в краеведческий музей. Он находился в старинном трехэтажном здании. Заговорщиков не интересовало, сколько было в городе заводов и парикмахерских до 1917 года и была ли здесь хоть одна больница, не интересовали их лучшие люди города: герои, чемпионы – их привлекали только военные экспонаты. Потратив пятнадцать минут на осмотр залов на двух первых этажах, они щедро отдали два часа своим интересам, посвященным военному делу. Им долго пришлось выбирать, что взять и как; когда они наконец-то определились с выбором оружия, в зал вошли гурьбой школьники со своей учительницей, мальчишки обступили экспонаты, к которым присмотрелись Клещ и Глист.

– Дядь, а правда у маузера 24 патрона, – обратился курносый мальчуган с растрепанными кудрями к Глисту.

– Да это мечта всех настоящих мужчин, э-э-э, я имею ввиду, военных, – поправился Глист, не отрывая глаз от маузера.

– Клещ присматривался к гранате, по-видимому, произведенной в начале 19-го века.

– Ребята, экспонаты руками трогать нельзя, – рядом послышался голос учительницы.

– За всем этим наблюдала старенькая смотрительница этого зала. Клещ и Глист ожидали удобного случая, чтобы выхватить из рук у восковых фигур в последнее пользование их ржавое, но еще устрашающее оружие. В детской толпе трудно спрятаться двум взрослым мужикам, но другой группы туристов можно и не дождаться.