Ребята испуганно переглянулись. Им было чего опасаться. Старшее поколение всех пятерых семейств крайне неодобрительно относилось к успешной детективной деятельности своих отпрысков, которым с начала этого учебного года удалось самостоятельно раскрыть целых шесть опасных преступлений. Если бабушка Марго заподозрит, что внучка и ее четверо друзей вновь напали на какую-то тайну, это немедленно станет известно родным остальных ребят. И тогда Команде отчаянных, как называли себя ребята, нечего даже надеяться на успех. Опасаясь за жизнь и здоровье любимых детей, старшее поколение костьми ляжет, чтобы воспрепятствовать новому расследованию. А потому Герасим, строго глянув на попугая, свирепым шепотом приказал:

– Молчи, редиска!

До Птички Божьей, похоже, что-то дошло. Ибо он понизил голос до шепота и объявил:

– Совер-ршенно секр-ретно. Стопр-ро-центный контр-роль качества.

– Не попугай, а гений, – в который раз Иван подивился умственным способностям попугая.

Птичка Божья, мигом расправив зеленую попугайскую грудь, с пафосом провозгласил:

– Я – ор-рел, Гер-расим – тр-рус. Ба-буш-шка! Подр-руга дор-рогая! Телевизор-р! Телевизор-р!

– Иди, иди сюда, мой милый! – раздался из глубины квартиры голос Ариадны Оттобальдовны. – Не мешай ребятам делать газету.

Попугай ушел. Впрочем, газета так и лежала на столе нетронутой. Команда отчаянных сейчас, естественно, была полностью поглощена предстоящей встречей в Пушкинском музее.

– Меня вот что интересует, – задумчиво произнес Герасим. – Они завтра встретятся, чтобы уже воровать или просто для предварительных расчетов и ориентировки на местности?

– Насчет ориентировки не знаю, – пожал плечами Луна. – Но в одном могу вас заверить: ограбление века завтра не произойдет. Потому что там кто-то будет ждать одного Павла. А придет совершенно другой. То есть я.

И Павел ткнул себя указательным пальцем в грудь.

Глава вторая

БАСК И ДОНАТЕЛЛО

В тот вечер Команда отчаянных так и не удосужилась завершить новогоднюю газету. Когда настала пора расходиться, Герасим ханжески заявил:

– И правильно, что не стали доделывать без Дятловой. Иначе она бы очень расстроилась.

– А она и расстроилась, – уточнил Иван, который беседовал с огорченной Наташкой по телефону.

– Вот оно, значит, как. – Маргарита поджала губы и кинула на Ивана ревниво-изучающий взгляд.

Впрочем, девочка почти тут же взяла себя в руки. Винить во всем она могла только себя. Ведь именно благодаря ей Дятлова затесалась в их замкнутую компанию.

Дело в том, что однажды Марго и Варвара заметили: Дятлова на уроках просто пожирает взглядом Ивана. Подруги решили принять превентивные меры. Иными словами, Варя, велев Маргарите отвлечь чем-нибудь на перемене Дятлову, залезла в ее дневник. Именно с целью отвлечения Марго и ляпнула Наташке первое, что пришло ей в голову. Мол, Команда отчаянных собирается преподнести классу сюрприз в виде новогодней стенгазеты. От природы общественно активная, Наташка с жаром поддержала идею. Отступать было некуда. А самое главное – Маргарита добилась эффекта, прямо противоположного желаемому. Иван, который прежде в упор не замечал Дятлову, теперь частенько становился на ее сторону. И вообще, вся мужская часть Команды отчаянных вполне благосклонно отнеслась к ее обществу. И Марго с Варей никак не могли этому помешать. Хорошо еще, ребята не посвящали Дятлову в свою детективную деятельность. Однако Марго сильно опасалась: если в самые ближайшие дни не завершить эту проклятую газету, то Наташка настолько вживется в их компанию, что от нее никогда уже не отделаешься.

– Ладно, – махнул рукой Луна. – На газету у нас есть еще несколько дней. Успеем. Тем более что она почти готова. А сейчас давайте решать, во сколько завтра в музей отправимся.

– Насколько я помню, тебе, то есть другому Павлу, назначена встреча в семнадцать ноль-ноль, – отозвался Муму. – Вот к пяти вечера и пойдем.

– А я считаю, что прийти нужно заранее, – заявил Иван.

– На фига нам заранее? – мигом вступил в дискуссию Герасим.

– Осмотреться надо, – пояснил Иван. – И выбрать удобное место для наблюдения.

– Совершенно с тобой, Пуаро, согласен, – кивнул Луна. – Нам нужно так устроиться, чтобы и самим не засветиться, и видеть абсолютно все, что происходит возле этого льва.

– Донателло, – со свойственной ему дотошностью добавил Каменное Муму.

– В данном случае, Герочка, авторство статуи нам не очень важно, – ехидно произнесла Варя.

– Это тебе неважно, – высокомерно бросил Муму. – А там, между прочим, вполне могут быть еще какие-нибудь каменные львы.

– Несколько каменных львов! – схватилась за голову Варя. – Да еще наше Каменное Муму в придачу! Нет! Это какой-то ужас!

– Я, между прочим, совсем не шучу, – буркнул Герасим. – По-моему, в греческом дворике тоже стоит что-то каменно-львиное.

– Главное, чтобы не каменно-мумушное, – с издевкою продолжала Варя. – Потому что два Каменных Муму на один музей, по-моему, перебор.

– Глупо и плоско, – проворчал Герасим. – Так когда едем в музей? – перевел он взгляд на Павла.

– Давайте сразу после уроков, – вмешалась Марго.

– Сразу? – задумчиво посмотрел на нее Луна. – А пообедать?

– Естественно, мы поедем после обеда, – скороговоркой ответила девочка. – И предков надо предупредить.

– Верно! – воскликнул Иван. – Скажем, что у нас экскурсия.

– Замечательный предлог! – одобрил Павел. – Все поверят и даже обрадуются.

– Обрадуются! – всплеснула руками Варя. – Да они заплачут от счастья. Подумают, что мы наконец взялись за ум и решили приобщиться к высоким духовным ценностям.

– Хорошо бы они подольше так думали. – И круглое розовощекое лицо Луны озарила хитрая улыбка.

– Будем надеяться, – откликнулись остальные.

– Если мы быстро пообедаем, то в четыре – начале пятого будем на месте, – сказала Марго.

– Это еще как успеем, – вновь возразил Герасим.

– А чего тут ехать-то, – отозвался Иван. – Уж в начале пятого-то наверняка прибудем.

– Мы-то прибудем, – снова заговорил Муму. – Но главное, чтобы там завтра никакой модной выставки не было. А то мы недавно с дедом пошли и час на морозе торчали в очереди, чтобы в музей попасть.

– Наверное, в выходной поперлись, – предположил Луна.

– Нет, – покачал головой Муму. – Это был будний день, правда, в период осенних каникул.

– Тогда все ясно, – усмехнулась Марго. – Детишек организованно водили смотреть большое искусство.

– Нет, – продолжал спорить Герасим. – Всему виной не каникулы с детишками, а модная выставка. Когда такие выставки бывают, в Пушкинском вечно очередь.

– Ну, вообще-то, не всегда, – сказала осведомленная Марго. – Но на всякий случай можем уточнить.

И она потянулась к журналу «Афиша». Перелистнув страницы, девочка нашла Пушкинский музей.

– Ничего особенного там сейчас нет. Так что можно не беспокоиться. Попадем.

– Тогда следующий вопрос, – воздел вверх указательный палец Луна. – Кто-то припрется на встречу. Однако другого человека, естественно, не будет.

– Ну и... – выжидающе посмотрел на друга Иван.

– Ну и как мы вычислим, что это именно тот, кто нам нужен? – озадаченно произнес Луна.

– Но ведь он придет, – отвечала Марго. – И наверняка будет ошиваться возле этого льва Донателло.

– А если там еще кто-нибудь будет ошиваться? – предположил Луна.

– Сомнительно, – покачала головой Марго. – Копия льва Донателло – это все-таки не «Сикстинская Мадонна». К нему зритель валом не валит.

– «Сикстинской Мадонны» в Пушкинском нет, – мгновенно объявил Герасим.

– Это мы и без тебя знаем, – сказала Варя. – Важно, что лев Донателло бешеной популярностью не пользуется. Так что возле него толпы не возникнет. И полагаю, мы этого типа как-нибудь вычислим.

– Главное, потом не упустить его, – Иван волновался именно по этому поводу.

– Вот именно, – сказал Луна. – Тем более что мое, а вернее совсем не мое, отсутствие может сильно его насторожить, и он по-тихому смоется.

– Если он на машине, нам все равно за ним не угнаться, – сказал Герасим.

– Тогда хотя бы запомним номер, – не растерялся Луна.

– Верно, – кивнул Иван. – По номеру можно установить, на кого машина зарегистрирована.

– Интересно, Ваня, как ты это собираешься устанавливать? – с изумлением посмотрела на него Варвара.

– Когда выяснится, что он уехал от нас на машине, тогда и подумаем, – ответил Пуаро. – Но в принципе это возможно.

– В принципе он может уехать на машине, но не на своей, а на такси, – возразила Марго.

– Слушайте! – рассердился Павел. – Что с вами? Мы еще даже никуда не пошли и никого не видели, а вы нагородили кучу предполагаемых трудностей.

– Лучше перестраховаться, чем недостраховаться, – веско произнес Герасим.

– От всего не застрахуешься, – перебил его Павел.

– Святые слова, – подхватила Варя. – Вот мы сейчас будем думать, прикидывать, на какой машине от нас удерет нехороший дяденька. А нехороший дяденька свистнет по-быстрому какого-нибудь многомиллионного импрессиониста, побежит с ним на крышу музея, а там у него вертолет.

– Стр-ратегический р-расчет, – вновь возник в гостиной попугай.

– Опять приперся! – Лицо Герасима исказила гримаса. – Между прочим, ты мешаешь нам сосредоточиться.

– Дур-рная стр-ратегия, – заявил Птичка Божья и удалился.

– Знаешь, Муму, он прав, – проводил попугая взглядом Луна. – Не будем создавать себе лишних проблем. Мы вообще пока толком не знаем, зачем назначена встреча. А если именно за тем, что мы предполагаем, то этот тип, скорее всего, припрется на метро.

– Умен! – с обличительным пафосом воскликнул Герасим. – Я бы даже сказал, умен как утка.

– При чем тут утка? – недоуменно уставился на него Павел.

– Да при том, что на метро картины воровать не приезжают, – покровительственно похлопал его по плечу Каменное Муму. – В таких случаях преступникам нужно выиграть время. А значит, они унесутся с места преступления на машине.

– Во-первых, не они, а он, – хранил полную невозмутимость Луна. – Второго сообщника ведь не будет.

– Но первый-то об этом не знает, – стоял на своем Муму. – Поэтому припрется на машине.

– А может, как раз именно я должен припереться на машине, а он пешком, – сказал Павел.

Герасим уже вознамерился что-то возразить, когда Марго быстро произнесла:

– Ребята, я предлагаю решать проблемы слежки по мере их поступления. Заранее все равно бесполезно.

– Совершенно согласен, – поддержал Иван.

Из передней послышались громкие голоса. Это вернулись с работы родители Марго.

– Ладно. Разбегаемся, – сказала девочка.

– А если чего еще придет в голову, обсудим завтра в школе, – уже натягивая куртку, говорил Павел. – Как-никак до похода в музей у нас есть еще целый учебный день.

Наутро Иван встретился с Марго в лифте. А едва выйдя на улицу, они увидели Муму и Варвару, живших в том же восемнадцатом доме по Ленинградскому проспекту, только не в первом, а во втором подъезде. Друзья пересекли улицу Правды и поспешили к дому номер двадцать шесть, чтобы подхватить по пути Луну, а после дворами выбраться к экспериментальной авторской школе «Пирамида».

Уже на подходе к обнесенному металлической оградой зданию родной школы их окликнула Дятлова:

– Стойте! Стойте! Ну, как? Доделали?

Наташка запыхалась. Русые волосы выбились из-под вязаной шапочки. Издалека заметив Команду отчаянных, девочка долго бежала за ними, чтобы скорее узнать о судьбе новогодней газеты.

– Нет. Мы ничего без тебя решили не делать, – с радостным видом сообщил Иван.

Если бы он видел, как взглянула на него Маргарита! Но Ваня не видел, потому что смотрел на Дятлову. А та, в свою очередь, с восторгом взирала на него.

– Правда, Ваня? Ты не шутишь? – спросила она с таким видом, словно Холмский только что объяснился ей в любви.

– А чего мне врать, – ответил Иван.

– У нас просто времени вчера на газету не было, – вырвалось у Герасима. – Вот мы и...

– Время тут совершенно ни при чем, – боясь, как бы Муму не выболтал лишнего, спешно перебил его Луна. – Просто мы подумали и решили: раз все вместе газету делали, вместе должны и закончить.

– Ой, мальчики, спасибо! – продолжая пожирать глазами Ивана, просияла Наташка.

– Между прочим, и мы с Варькой тоже так решили, – подчеркнуто холодно напомнила Маргарита о существовании женской части Команды отчаянных.

– Ну да. Конечно, – Дятлова скользнула по ней равнодушным взглядом и вновь уставилась на Ивана. – Кстати, как вам понравился мой новогодний рассказ?

– Ну, так, в общем, это... вроде бы... ничего, – крайне неопределенно произнес Иван, который так и не удосужился ознакомиться с новогодним Наташкиным творчеством.

Остальные тоже этого пока не сделали. Да и когда они могли? Наташка вручила им рассказ вчера в школе. А вечером всей компании было совершенно не до того.

– Не понравилось? – горестно осведомилась Дятлова у одного лишь Ивана.

– Между прочим, Ваня у нас в этом мало понимает, – вмешалась Марго.

– Это еще почему? – обиделся мальчик. – Понимаю не хуже других. Просто я еще не читал.

– Тогда обязательно прочитай, – взмолилась Наташка.

– Ладно, – пообещал Иван.

– А когда газету доделывать будем? – спросила Наташка. – Сегодня?

– Только не сегодня, – решительно запротестовала Варвара.

– Почему? – искренне удивилась Дятлова. – Мне как раз было бы очень удобно. Я совершенно свободна.

– Зато мы заняты, – отрезала Марго.

На сей раз Иван поймал ее взгляд. В огромных черных глазах Маргариты сверкала ярость. «Не понимаю, – подумал мальчик. – С чего она эту Наташку так невзлюбила?»

– А когда, если не сегодня? – продолжала допытываться та. – Времени-то почти совсем не осталось. Новый год на носу.

Ивану стало ее жаль. И, стремясь смягчить неловкость, он, хлопнув Дятлову по плечу, бодренько произнес:

– Не расстраивайся. Успеем. Завтра или, в крайнем случае, послезавтра соберемся у Марго и доделаем.

«Он еще и моей квартирой распоряжается!» – про себя возмущалась Марго. С каким бы удовольствием она сейчас объявила Наташке, что совершенно не жаждет видеть ее у себя дома. Однако Маргарита смолчала. Напустив на себя полное равнодушие, она отошла в сторону. Правда, и Дятлова возле Команды отчаянных не задержалась. Выяснилось, что она сегодня дежурная. А потому должна раньше других попасть в их восьмой «А» класс.

– Видите, – Муму поглядел вслед удаляющейся Наташке. – Можно сказать, пустячок, газету вчера недоделали, а человеку приятно.

– Смотря какому человеку, – словно ни к кому не обращаясь, тихо произнесла Марго.

– Естественно, Дятловой, – не заметил подтекста Герасим.

Тут ситуация, грозившая перерасти в конфликт, разрешилась самым наилучшим образом. Возле школы затормозил джип «Ниссан». Из него вылез одноклассник и друг Команды отчаянных Сеня Баскаков, по прозвищу Баск. Машина, сорвавшись с места, уехала. Баск подбежал к ребятам:

– Здорово! Как жизнь?

– Да так, – уклончиво отозвался Павел.

– Слушайте, вы газету уже доделали? – осведомился Баск.

– Почти, но не совсем, – Муму любил во всем точность.

– Отлично, – с волнением продолжал Сеня. – Я тут пленки проявил и нашел несколько классных кадров. Как раз то, что нужно для нашей газеты.

– Покажи! – заорал Муму.

– Ща. Только не здесь, – огляделся по сторонам Сеня. – Лучше без лишних свидетелей.

И Баск, заговорщицки подмигнув, поманил друзей за угол школьного здания. Там он опять огляделся.

– Показывай! – Герасим уже изнывал от нетерпения.

Сеня снял с плеча кожаный рюкзачок и извлек оттуда конверт с фотографиями. Первый же снимок поверг ребят в бурный восторг. Фотография относилась к посещению одной из многочисленных иностранных делегаций, которые с легкой руки спонсора «Пирамиды», латиноамериканского миллионера русского происхождения Ярослава Хосе Рауля Гонсалеса, постоянно наезжали в школу для обмена передовым педагогическим опытом. Баск запечатлел делегацию шотландских учителей в национальных костюмах.

– Помните? – усмехнулся Сеня. – Куча мужиков, и все в юбках.

– Не только в юбках, – дополнила картину Варвара. – У одного мужика еще была волынка, и он постоянно выдувал из нее совершенно кошмарные звуки.

– Ну! – энергично кивнул Баск. – Это было... – Он чуть замялся в поисках подходящего сравнения. – Как будто сразу нескольких котов одновременно дернули за хвосты. Хорошо, у меня аппарат с собой оказался. И я кучу фоток нащелкал. Но, по-моему, самый лучший снимок вот этот.

– Еще бы! – поддержали друзья.

На фотографии Баск запечатлел торжественный президиум. Величественная директриса «Пирамиды» Екатерина Дмитриевна Рогалева-Кривицкая произносила речь. Выражение лица у нее было пафосным. Шотландки и шотландцы сочувственно улыбались. Рядом с Екатериной Дмитриевной сидел гордость «Пирамиды», председатель совета школьного Английского клуба, ученик одиннадцатого «А» Игорь Коростелев. Рот его был широко разинут. Коростелев зевал.

– Пустячок, а приятно, – фыркнула Варя.

– Полагаю, наша гордость школы такому паблисити не обрадуется, – в предвкушении удовольствия потер руки Герасим.

– Баск, ты гений, – хлопнул его по могучему плечу Луна. – Как тебе удалось его так поймать?

– Кое-что умеем, – расплылся в улыбке Сеня.

– Коростелеву, конечно, такое не понравится, – нараспев произнесла Варя. – А вот другим даже очень.

– Еще бы! – горячо поддержал ее Иван, у которого были свои счеты с Английским клубом, а в частности и с Коростелевым.

– В общем-то, это случайная удача, – честно признался Баск. – Нас ведь всех тогда в зал загнали. Мне стало скучно. Вот я от нечего делать и щелкнул президиум. А уж зевнул этот тип абсолютно сам.

– Все равно ты молодец! – еще раз похвалили Сеню ребята.

– А вот наша дорогая Дятлова, – достал из конверта еще один снимок Баск.

Ребята засмеялись. Наташка, поднявшись на цыпочки и изогнувшись вопросительным знаком, подглядывала в щелку чуть приоткрытой двери, на которой отчетливо виднелась табличка: «Учительская».

– Я вообще не понимаю, как мне это удалось, – продолжал изумляться Сеня. – И главное, никак не вспомню когда.

– Р-ранний склер-роз, – изобразила собственного попугая Марго.

– Кстати, как у тебя этот парень? – Сеня в отличие от Каменного Муму был в прекрасных отношениях с Птичкой Божьей.

– Нормально, – улыбнулась Маргарита.

– Воюет с Мумушкой на полную катушку, – мигом облекла информацию в рифму Варя.

– Эх! – мечтательно посмотрел Баск на Герасима. – Надо бы еще для нашей газеты Муму с попугаем заснять. Обоих в профиль. Как две капли воды будут похожи.

– Ну уж нет! – заорал Герасим. – Чтобы я когда-нибудь стал сниматься с этой недожаренной курицей?

– Интересно у тебя, Герка, получается, – вмешался Иван. – Значит, Наташку с учительской можно, а тебя с Птичкой Божьей нельзя?

– Наташка – это школьная тематика и к тому же смешно, – принялся защищаться Муму. – А я с попугаем... Во-первых, ничего остроумного, а во-вторых, не имеет отношения к жизни нашей «Пирамиды».

– Как это не имеет? – звонко расхохоталась Варя. – Ты же, Мумушечка, неотъемлемая часть жизни «Пирамиды».

– Соглашайся, Герка, – Баска все сильней увлекал замысел. – Отличный снимок выйдет. Я уж постараюсь.

– Знаю, как ты постараешься, – проворчал Муму. – Потом надо мной вся школа ржать будет.

– По-моему, мы для того газету и делаем, – резонно заметил Сеня.

Герасим, надувшись, молчал. Признаться, что он не хочет насмешек, было глупо. Но и идея Баска его не радовала. Все-таки взяв верх над эмоциями, Муму с кислой улыбкой выдавил из себя:

– Ладно. Снимай, если выйдет.

– Другое дело, – обрадовался Сеня.

А Муму с надеждой подумал: «Может, еще Птичка Божья сниматься не захочет. Или места в газете для этой моей фотографии не останется».

– Ну, Баск, что у тебя еще там в конверте? – поспешил перевести разговор он.

– Этот, – Сеня начал, не торопясь, вытягивать из конверта снимок, – вообще прошлогодний. Но, по-моему, получилось отпадно.

Друзья смотрели. На первом плане Баск запечатлел их классную руководительницу Ольгу Борисовну Пантюшенкову. Стоя посреди кабинета литературы, она что-то рассказывала своим питомцам. От всего ее облика веяло вдохновением и увлеченностью. Из-за спины Ольги Борисовны выглядывал Юрка Чичелин. Состроив кому-то уморительную физиономию, он одновременно двумя пальцами изобразил рожки над головою учительницы.

– Ну, Чича, дает! – восхитился Иван, который пришел в «Пирамиду» только в этом году.

– Главное, что потом было, – предался воспоминаниям Муму. – Ольга вдруг обернулась, а Чича, лопух, не успел вовремя среагировать.

– Ага, – подхватил Луна.

– Ну, и что случилось? – поинтересовался Иван.

– Бедному нашему Чиче пришлось писать сочинение, – внесла ясность Варя. – На тему: «Сто причин, почему нельзя строить рожки учителю».

– Сто причин? – охнул Иван.

– Именно сто, – подтвердила Марго характерной своею полуулыбкой. – Мы всем классом ему помогали.

– Если бы не помогли, – с важным видом изрек Герасим, – Чича бы до сих пор этот труд века ваял.

– Ты бы уж, Мумушечка, не хвастался, – Варвара кинула на него язвительный взгляд. – Видишь ли, Ваня. Наш дорогой Герасим тогда не смог родить ни одной причины, кроме самой очевидной. Мол, если состроишь рожки учителю, после придется писать сочинение.

– Ничего подобного, – немедленно принялся спорить Каменное Муму. – Я Юрке еще кучу хороших причин накидал.

– Помню, помню, – с ангельским видом потупила взор Варвара. – Герочка посоветовал написать: если строишь рожки за спиной учителя, можешь его ненароком толкнуть. Учитель тогда упадет и растянется посреди класса.

– Между прочим, эту причину зачли, – отбил ее выпад Муму.

Тут из школьного здания послышался первый звонок.

– Ребята! – взвыл Баск. – Скорей в гардероб! Иначе опоздаем!

Этот учебный день прошел довольно тихо. Выйдя из школы, Команда отчаянных разбрелась по домам, договорившись встретиться ровно через полчаса возле дома номер восемнадцать.

Влетев в квартиру, Иван крикнул бабушке Генриетте Густавовне:

– Скорей дай пожрать! А то некогда.

– Ваня, – бабушка с осуждением покачала головой. – Сколько мне тебя еще просить, чтобы ты изъяснялся на нормальном русском языке.

– А я на нормальном, – Иван набросил куртку на крючок. – У нас в «Пирамиде» все так говорят.

– Не преувеличивай! – ответила Генриетта Густавовна. – У вас там учится много интеллигентных детей.

– Ба! Потом! – взмолился внук. – Мне надо как можно скорей!

– Куда, интересно, ты так торопишься? – с подозрением оглядела внука Генриетта Густавовна. – Опять, что ли, к этой своей компании? Ничего. Подождут.

– Да мы в Пушкинский, в Пушкинский! На экскурсию! – выпалил Ваня.

– В Музей изобразительных искусств имени Пушкина? – Бабушка ушам своим не поверила.

– Ну! – крикнул Иван. – В него самый. У нас сбор через двадцать минут.

– Сейчас, сейчас, Ваня, одну минуточку.

Бабушку как подменили. Спешно просеменив на кухню, она принялась там греметь кастрюлями и сковородками. В Пушкинский музей, по ее мнению, действительно стоило торопиться. Это совсем другое дело, чем проводить дни напролет с какими-то подозрительными друзьями, которые вечно попадают во всякие опасные ситуации.

Обед она подала Ивану в мгновение ока. И даже меньше обычного возмущалась, когда внук, громко хлюпая от спешки, расправлялся с супом, а потом чуть ли не целиком заглотил три котлеты!

– Все, ба. Пора, – выскочил из-за стола мальчик.

Но Генриетта Густавовна не была бы самою собой, если бы не обратилась к внуку с напутствием:

– Особенно, Ваня, советую подольше задержаться у импрессионистов. В Пушкинском уникальная коллекция.

– Ба! – пытался распутать завязавшийся двумя узлами шнурок Иван. – Какое там задержаться! У нас экскурсия.

– В таком случае посоветуй экскурсоводу, – менторским тоном заявила Генриетта Густавовна. – При посещении музеев всегда надо делать акцент на самом важном и не особенно задерживаться на второстепенном.

– Ладно, ба. Разберемся на месте, – внук почел за лучшее не спорить.

– Подожди, – бабушка была настроена на продолжение беседы. – Я сейчас тебе скажу, какие у меня любимые шедевры.

– Вечером, вечером скажешь!

Внук пулей вылетел на лестничную площадку и запрыгнул в лифт. Генриетта Густавовна тяжело вздохнула и заперла замок.

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3