Загадка старинных часов

Последние слова Сеня произнес с такой интонацией, что Луна тут же поинтересовался:

– А что, жутко противная?

– Да, в общем, не так чтобы жутко, – объяснил Баск. – Она пока меня не особенно напрягает. Но без нее было бы гораздо лучше.

– Не сомневаюсь, – убежденно произнес Иван.

– «На свете счастья нет, но есть покой и воля», – Варя весьма к месту процитировала Пушкина.

– Это, Варвара, одни мечты, – покачал головой Баск. – А в действительности нет ни покоя, ни счастья, ни воли.

Из передней послышался хлопок двери.

– Ну, я же говорил, – с тяжелым вздохом изрек Баскаков. – Она вернулась.

– Кто? – спросил Каменное Муму.

– Ва-лен-ти-на, – по складам и шепотом произнес Сеня. – До-мо-му-чи-тель-ни-ца.

Судя по звукам, доносившимся до ребят из передней, домомучительница повесила шубу, затем сбросила сапоги и направилась в гостиную.

– Здравствуйте, – строго оглядела она всю компанию и начала принюхиваться. – Почему тут пахнет паленым? И камин зачем разожгли? В квартире, кажется, топят.

– Да мы тут… знаете, – с кротким видом начала Варя. – Камин – это очень красиво.

– И очень грязно, – резким голосом перебила домомучительница. – Вы разожгли, а мне потом убирать. Ковер, надеюсь, не спалили?

– Нет, Валентина Аркадьевна, – робко произнес Сеня. – Мы осторожненько.

– А ели зачем здесь? – покосилась на грязные тарелки домомучительница. – Сеня, по-моему, я тебе перед уходом русским языком объяснила: все приготовлено на кухне.

– Да я… да мы… Тут, у камина, как-то уютней, – нашел наконец объяснение Баск.

– Ладно, – смирилась Валентина Аркадьевна.

– Не беспокойтесь, – с самым что ни на есть ангельским видом сказала Варя. – Мы сейчас все отнесем на кухню и вымоем.

– Ну, раз так… – Домомучительница заметно смягчилась. – Если что надо, я буду у себя в комнате.

И она вышла из гостиной.

Впрочем, настроение у ребят уже было испорчено.

– Давайте по-быстрому все уберем, – поторопила Марго, – и домой. Все равно нам уже пора.

– Да посидите еще. – Сене не хотелось оставаться один на один с домомучительницей.

– Нет, Баск, – возразил Луна, – нам и впрямь уже пора. Мы лучше еще придем.

– И в другой раз посидим подольше, – подхватила Варя.

– Как хотите, – вздохнул Сеня.

Ребята быстро справились с посудой и пошли одеваться.

– Ты тут держись, – хлопнул Сеню по плечу Луна. – Мы всегда мысленно с тобой.

– До завтра, – уныло откликнулся тот и выпустил всю компанию на лестничную площадку.

Наутро, когда Иван, Герасим, Марго и Варя вошли во двор дома номер двадцать шесть по Ленинградскому проспекту, где их поджидал возле своего подъезда разрумянившийся от мороза Луна, послышался громкий окрик:

– Ребята! Ребята! Подождите!

Вся компания, уже было направившая стопы в сторону экспериментальной авторской школы «Пирамида», где они учились в восьмом «А» классе, обернулась на крик. К ним со всех ног поспешал Сеня Баскаков:

– Стойте, стойте! Со мной тут такое…

И он осекся, чтобы перевести дух. По выпученным его глазам и растерянному виду ребята поняли: произошло что-то из ряда вон выходящее.

– Сенечка, – всплеснула руками Варя, – неужели домомучительница твоя исчезла?

– С мучительницей порядок, – выдохнул Баск. – Тут совершенно другое.

– Какое? – мигом насторожился Герасим.

– Часы! – издал трагический вопль Сеня.

– Что часы? – подался чуть вперед Павел.

– С ними такое… такое… – никак не мог подобрать нужных слов Баск. – А теперь еще они встали!

Глава вторая

«Карл Цвайс» сходит с ума

– Ты можешь объяснить внятно? – спросил Луна. – Что у тебя с этим антиквариатом стряслось?

– Дело ясное, – уверенно произнес Муму. – Баск пытался остановить часы, и они испортились.

– Фигли! – возопил Сеня. – Ничего я не пытался. Они все сделали сами, и не только это!

– Дурдом, – Варя покрутила пальцем возле виска. – Что, Сенечка, «не только это»?

– Тупые совсем? – выпалил Баск. – Говорю им, говорю, а они не врубаются.

– Говоришь ты много, – перебил Иван. – Но пока как-то не очень по делу.

– И впрямь, Сенька, – сказала Марго. – Давай-ка поясней. Иначе мы так до начала уроков ничего и не узнаем.

– Черт с ними, с уроками! – взвыл Баск. – Тут, может, вообще вопрос моей жизни и смерти решается.

– Жизни и смерти? – изумленно уставилась на него Марго.

– Именно, – с трагическим видом продолжал Сеня. – Предок вернется и тут же увидит, что его дорогой «Цвайс» откинул копыта. А если еще окажется, что он безнадежно сломан? Мне тогда не только до конца школы, но и вообще до конца своих дней не видеть карманных денег.

– Вообще наследства лишат, – сладеньким голоском произнесла Варя.

– Какого еще наследства? – ошалело уставился на нее Сеня.

– О-ли-гар-хи-чес-ко-го, – откликнулась Варя.

– Кончай издеваться! – простонал Баск. – И без того тошно.

– Я пока одного не понимаю, – зануднейшим голосом начал Муму. – Это ты сломал часы или не ты? Если не ты, то чего волнуешься? А если ты, то просто дурак.

– Да не ломал я! – грянул на весь двор Баск. – Но предку-то без разницы. Он все равно на меня подумает. Скажет: «Больше некому было ломать». А вообще с этим «Цвайсом» такая история… Ну просто полный абзац. Расскажи кто другой, не поверил бы. Но я же видел. Понимаете, видел!

– Так. – Луна хлопнул Сеню по плечу. – Или ты сейчас берешь себя в руки, напрягаешь волю и излагаешь нам по порядку все, что случилось, или мы идем в школу.

– Ща.

Сеня глубоко вздохнул, затем с шумом выдохнул воздух и, выдержав короткую паузу, загробным голосом произнес:

– Я проснулся, а они бьют.

На этом поток красноречия у Баска иссяк, и он задумался.

– Очень хорошо, – ободрил Павел. – Теперь мы по крайней мере можем сделать вывод, что часы тебя разбудили либо в полночь, либо в шесть утра.

– Ни фига, – отозвался Сеня. – Они разбудили меня ровно в три ночи.

– В три-и? – хором воскликнули ребята.

– Они же у тебя в это время не бьют, – добавил Иван.

– В том-то и дело, – с волнением продолжил Баск. – Я, как проснулся, взглянул на будильник, а он три часа показывает. Тут меня и шарахнуло. Последний сон слетел. Думаю: «Либо будильник скапутился, либо у «Цвайса» крыша поехала». Но будильник-то у меня электронный. С дисплеем. И цифры светятся. Значит, с ним полный порядок. Иначе дисплей бы погас. Выходит, дело в «Цвайсе». Я свет пытаюсь включить, надо же проверить, что там с «Цвайсом». Но свет не включается. Ни возле кровати, ни на потолке.

Тут у меня в голове все и сложилось: воры электричество и сигнализацию вырубили, в квартиру проникли и пытаются «Цвайс» увести. Я телефонную трубку нашариваю. Она у меня всегда ночью возле кровати лежит. Нету трубки. Потом вдруг вспомнил: я ведь сейчас в Москве, а трубка возле кровати у меня там, в загородном доме, всегда лежит. Я к двери. Ближайший радиотелефон в коридоре. Думаю: «Проберусь, схвачу трубку, а потом из своей комнаты позвоню в милицию». Выхожу. Тьма – хоть глаз выколи, но тихо. Я, конечно, некоторое время ждал. Слушал. Ни единого звука. Ну, я и засомневался: «А вдруг мне вообще все приснилось? И «Цвайс», может, на самом деле не бил. Зачем тогда в милицию звонить?»

– Слушай, а сколько раз часы били, когда ты проснулся? – спросила Марго.

– Чего не знаю, того не знаю, – пожал плечами Баск. – Понимаете, я проснулся, а «Цвайс» заткнулся.

– Так приснилось или не приснилось? – не выдержал Герасим.

– Не перебивай, – ушел от ответа Сеня. – В общем, я решил посмотреть. Думаю: «Если там кто есть, проберусь обратно и тогда уж позвоню». Дошел до гостиной. А там окна занавешены плотными шторами. Темно, как в бочке. Я ко входу в столовую пробираюсь и только о том и думаю, чтобы ни на что не наткнуться. Представляете, если там кто-то есть.

– А там есть? То есть был кто-нибудь? – опять не выдержал Каменное Муму.

– Там было тихо, – почему-то понизил голос почти до шепота Сеня. – Только когда я уже почти до самой арки добрался, услышал, как вроде что-то шуршит.

– Что значит шуршит? – не отставал Герасим.

– Давай сюда книжку, – потребовал Сеня.

– Какую книжку? – вытаращился на него Муму.

– Любую, любую, – скороговоркой выпалил Баск.

– История подойдет? – Герасим извлек из сумки учебник.

– Да подойдет, подойдет.

Сеня вырвал у него из рук книгу, раскрыл и, прижав большим пальцем срез, перелистнул страницы. Послышался равномерный и тихий шорох.

– Вот. Точно так и шуршало, – прокомментировал свои действия Баск.

– Там что, кто-то книжку листал? – изумился Герасим. – В темноте?

– Никакую не книжку, – откликнулся Баскаков. – И в столовой было не совсем темно. Потому что занавески на окне не задернули, и в комнату падал свет с улицы.

– Ты, Баск, уходишь от сути, – нетерпеливо проговорил Муму. – В столовой кто-то был или никого не было?

– Было, – с усилием произнес Сеня. – Только не знаю, кто или что.

– Слушай, а поконкретней нельзя? – на сей раз вмешался Луна.

– Я осторожно из арки выглянул, а оно исчезло, – с трудом подбирая слова, продолжал Баск.

– Оно? – переспросили ребята.

– Оно, – кивнул Сеня. – Такое. Белое. Мелькнуло и растворилось в воздухе.

– Какого размера? – Герасим любил во всем точность.

– Да какого-то такого, – Сеня очертил в воздухе нечто похожее на круг.

– Круглое? – не сводили с него глаз остальные.

– Может, да, а может, и нет, – ответил Сеня. – Не знаю. Говорю же вам: оно мелькнуло и растворилось. Я ничего понять не успел. А «Цвайс» продолжал шуршать.

– Значит, это он шуршал? – широко раскрыла глаза Марго.

– Ну, – подтвердил Сеня. – Я подхожу к нему, свет из окна прямо на циферблат падает. Поэтому видно отлично. Представляете, там все до одной его стрелки крутятся как сумасшедшие. И шуршат, шуршат. Мне так жутко сделалось. И главное, я как встал перед этим «Цвайсом», так ни взгляд не могу отвести, ни двинуться. Сколько времени так прошло, не знаю. А потом вдруг в «Цвайсе» что-то как щелкнет. И он тяжело так вздохнул.

– Вздохнул? – удивились друзья.

– Ага. – И Сеня, набрав в легкие побольше воздуха, с тоскливым стоном выдохнул.

– А потом? – полюбопытствовали друзья.

– Он вздохнул, стрелки перестали вертеться и вполне нормально пошли. Будто ничего и не было.

– А ты? – спросила Марго.

– Я из ступора вышел, – отозвался Баск.

– А это белое больше не появлялось? – осведомился Герасим.

Баск покачал головой:

– Не появлялось.

– Ну а дальше чего? – полюбопытствовал Луна.

– Я по квартире на всякий пожарный прошелся. Вроде везде тихо. Но все-таки мучительницу разбудил. Она спросонья шары на меня выкатила и спрашивает: «Что, разве уже вставать пора?» Ну, я ей и объясняю: «Вообще-то, наверное, еще не совсем пора, но у нас кто-то свет вырубил». А Валентина Аркадьевна щелк выключателем, и лампа зажглась. Я – к себе. Думаю: «Может, только у меня проводка испортилась?» Но и там все работает. Мы вместе с мучительницей всю квартиру обследовали. Тишь, гладь да божья благодать. Я совсем успокоился, лег и тут же заснул. А утром «Цвайса» пошел проверить. А он стоит.

– Ну и что? – не поняли ребята. – Он у тебя разве обычно с утра летает?

– Тупые? – заорал Сеня. – Не он стоит, а стрелки. Механизм не работает.

– А времени сколько показывало? – зачем-то понадобилось выяснить Луне.

– Половина четвертого, – сообщил Сеня.

– Исто-ория, – протянул Иван.

Остальные молчали.

– Теперь понимаете? – первым нарушил тишину Баск.

– Погоди, – жестом остановил его Луна. – Итак, что мы имеем? Ты, Сенька, проснулся. Часы били в неурочное время. Электричество вырубилось. Потом «Цвайс» шуршал и стрелки крутились. Потом вроде бы все наладилось. Но в половине четвертого механизм окончательно остановился. Какой из этого следует вывод?

Друзья пожали плечами.

– А я прихожу вот к какому выводу, – с многозначительным видом продолжал Луна. – Думаю, электричество к этой истории отношения не имеет. Его по каким-то причинам на короткое время вырубили. Или во всем доме, или вообще в целом районе. Такое иногда случается.

– Надо проверить, вырубали или не вырубали, – вмешался Герасим.

– Боюсь, не проверим, – развел руками Луна. – Если бы это случилось днем или вечером – другое дело. Но в три ночи большинство людей спит. А второй вывод – что у «Цвайса» испортился механизм.

– Не мог он испортиться, – запротестовал Сеня. – Его совсем недавно почистили и отладили. И мастер сказал, что он еще сто лет будет работать.

– Наивный ты человек, Семен, – покровительственно похлопал его по плечу Герасим. – Думаешь, мастера не ошибаются? Он сказал сто лет, а в «Цвайсе» вашем какая-нибудь старая шестеренка полетела. Разве так не бывает?

– Бывает. – Баск признал правоту друга. – Но я уверен: дело тут в чем-то другом.

– В чем другом? – задал новый вопрос Герасим.

– Не знаю, – честно признался Баск, – но чувствую. И потом, что же я в таком случае видел, когда заглянул в столовую?

– Может, тебе просто показалось? – предположила Марго. – Так ведь тоже бывает.

– Не показалось, – упрямо настаивал Сеня. – Я точно знаю, только вот не пойму, что это такое.

– Откуда ты можешь точно знать, что действительно это видел? – вмешался Герасим. – Я, например, вполне допускаю, что тебе могло показаться.

– А я не допускаю, – стоял на своем Баск.

– И очень зря, – продолжал Муму. – Тут надо учитывать два фактора. Во-первых, твое экстремальное состояние.

Варя фыркнула.

– Не вижу ничего смешного, – Муму кинул на нее грозный взгляд. – В таком состоянии, Сенька, тебе еще и не то могло пригрезиться. А потом, ты ведь сам говорил: во всей квартире была тьма, хоть глаз выколи. А в столовой не задернули занавески. Вдруг по улице проехала машина, свет фар скользнул по стене столовой, вот тебе и показалось.

– Шарики у тебя самого за ролики заехали, в башке скользнули. – Баск покрутил пальцем у виска. – Ты хоть помнишь, Муму, на каком этаже я живу? На двенадцатом. А он – фары, машина!

– Мог и вертолет, например, пролететь. – Герасим не любил расставаться с собственными версиями.

– Еще лучше, – хохотнул Сеня. – Да от вертолета такой бы грохот поднялся. А в квартире стояла тишина, как в могиле.

– Могла и реклама на соседнем доме мигнуть, – нашел еще одно объяснение Муму.

– Тогда бы она все время мигала, – возразил Баск. – А больше ничего подобного не было.

– Она могла мигнуть и перегореть, – упрямо гнул свое Герасим.

– Нет, – покачал головой Баск. – Это было другое.

– Это, может, и другое, – сказала Варя. – Но вынуждена вам сообщить, что я замерзла.

– Я тоже, – подхватила Марго.

– И я, – посиневшими губами еле выговорил тощий Герасим, который зимой почти всегда мерз.

– Можно, конечно, в школу пойти, – не очень уверенно сказал Луна. – Но, по-моему, лучше явиться туда к концу первого урока. Чтобы глаза не мозолить и ни на кого не нарваться.

– Тогда куда же? – спросили девочки.

Герасим взглянул на часы:

– До конца географии еще целых полчаса. Я на улице столько не выдержу.

– Тогда-а, тогда-а, – задумчиво протянул Луна, – ближе всего мой подъезд. Но туда тоже нельзя. Соседи еще засекут. Предкам стукнут.

– А ко мне далеко, и мучительница на месте, – внес ясность Баск.

Тут же выяснилось, что у всех в квартирах находится кто-нибудь из взрослых.

– Тогда все-таки придется идти в школу, – решительно произнес Герасим. – Пока разденемся, пока то да се. Ну и, в конце концов, неужели мы с вами не найдем в целой школе одного укромного уголка, чтобы переждать остаток урока?

– Полагаю, найдем, – хлопнул его по плечу Луна.

И вся компания двинулась в сторону школы.

Десять минут спустя, счастливо избежав нежелательных встреч, ребята устроились в уголке под лестницей. Времени до перемены еще оставалось достаточно, и Луна попросил Баска рассказать все сначала о приключениях минувшей ночи. Баск послушался, однако ничего нового ребятам выяснить не удалось. Кроме того, что все окончательно убедились, какая странная это история.

– А самое главное, – уныло произнес в заключение Баск, – я просто ума не приложу, что теперь с «Карлом Цвайсом» делать. Может, у него просто как-нибудь завод сбился и их всего-навсего нужно еще раз завести.

– Погоди, погоди, – осенило вдруг Варю. – Ты вроде говорил, там, в часах, что-то шуршало.

– Ну, – подтвердил Сеня.

– Может, просто внутрь мышка какая-нибудь забралась? – продолжала светловолосая девочка. – Понимаешь, забралась туда, побегала и сбила что-то в механизме.

– Какая мышка? – возмутился Сеня. – Ты нашу квартиру видела? Разве в таких бывают мыши?

– Мыши бывают везде. – Варю ничуть не обескуражило Сенино заявление. – Тем более что вы в своей квартире почти не живете. А мышь могла прийти от соседей.

– В нашем доме ни у кого нет мышей, – уверенно произнес Баск. – Там все квартиры такие же крутые.

– Раз крутые, то кто-нибудь, например, мог купить мебель, – и тут не сдалась Варвара. – А в магазине на складе были мыши. Вот пара экземпляров в каком-нибудь шкафчике и переехала. Потом они расплодились. Их стали травить, и они спаслись в вашей квартире.

– Полный бред, – почесал коротко стриженный затылок Сеня.

– Как раз все вполне логично, – вмешалась Марго. – Именно таким образом нашим соседям завезли тараканов. Теперь они уже два года не могут от них избавиться.

– А если у тебя действительно мыши, – сказал Муму, – то им испортить часы ничего не стоит. Вот дед мой рассказывал, как в его бывшей лаборатории всего одна крыса вывела из строя уникальнейший дорогой агрегат. Она там какую-то микросхему схрумкала, и год работы целого научно-исследовательского института пошел насмарку.

– Ты серьезно? – спросил Сеня.

– Вполне, – кивнул Каменное Муму. – Дед до сих пор не может успокоиться. Ему за эту работу должны были какую-то престижную премию дать, а в результате на пенсию отправили.

– Так, может, и у меня все дело в обыкновенной мышке? – с надеждою произнес Сеня.

– А я о чем, – снова заговорила Варя. – Откроем корпус часов, мышку выгоним, механизм заведем, и тогда никакой приезд олигарха тебе, Баск, не страшен.

– Не откроем, – вновь охватило уныние Сеню. – От корпуса-то ключа тоже нет. Он у отца.

– А вдруг мы другой ключ подобрать к замку сможем? – не растерялся Луна. – И вообще, Семен, поищи у предка в письменном столе или еще где-нибудь. Вдруг он ключ просто в квартире спрятал?

– И впрямь, – сказал Иван. – Сомневаюсь, чтобы твой предок увез ключи от часов к кенгуру.

– Поищу, – откликнулся Баск. – Но даже если они найдутся, как мы там мышь обнаружим? Она ведь, наверное, сама к нам не выйдет.

– Кота принесем, – заговорщицки проговорила Марго.

– У нас ведь ни у кого кошек нет, – напомнил Герасим.

– Фантомаса одолжу, – откликнулась девочка.

– Фантомаса? – удивился Баск.

– Да, – Маргарита тряхнула иссиня-черными волосами. – Это кличка кота. А хозяйка недавно как раз моей бабушке хвасталась, что прошлым летом на даче ее дорогой Фанечка переловил мышей чуть ли не во всей округе. Вот и пусть теперь послужит человечеству.

– Тогда после уроков бери кота и ко мне, – сказал Баск.

– Именно так мы и сделаем, – согласился Луна.

Звонок возвестил о начале первой перемены. На лестнице тут же послышались нестройный топот и вопли. Это питомцы экспериментальной школы «Пирамида» разряжались после сорока пяти минут неподвижного сидения в классах.

– Пошли, – Луна первым покинул укрытие под лестницей.

Остальные следом за ним начали подниматься наверх.

– Где вы пропадаете? – остановила их на площадке второго этажа одноклассница Наташка Дятлова. – Географии-то не было.

– А что вместо? – с ходу поинтересовался Герасим.

– Просто сидели, – объяснила Наташка.

– Одни? – спросил Баск.

– С Афанасием Ивановичем, – отозвалась Дятлова. – Он рассказывал нам о своей молодости.

– Славненько, славненько, – обрадовалась Варвара. – Значит, мы ничего не прогуляли.

– Ничего, – подтвердила Наташка. – А вы-то где были? – снова осведомилась она и поглядела на Ивана.

– Где надо, там и были, – перехватив ее взгляд, подчеркнуто суровым голосом проговорила Марго.

– Не хотите, можете не говорить, – Дятлова оскорбленно передернула плечами.

– Не не хотим, а не можем, – буркнул Герасим. – Это тайна.

– Тайна? – уставилась на него Дятлова. – Неужели снова что-нибудь расследуете?

– Ничего не расследуем, – поторопился заверить ее Павел. – Просто были кое-какие дела.

Варя в это время испепеляла взглядом Герасима. Он чуть все не испортил. Теперь придется заговаривать любопытной Дятловой зубы. Однако Наташка сама пришла им на помощь:

– Кстати, о делах. Мы завтра наконец соберемся, или вы снова будете заняты? Между прочим, до Нового года всего ничего осталось. Будем мы делать газету или не будем?

– Будем, Наташка, будем! – пылко ответила Маргарита. – Я даже уже ватман купила. Завтра после уроков останемся и начнем.

– Ну, будем надеяться, завтра у вас ничего не сорвется, – явно обрадовалась Наташка и снова взглянула на Ваню.

Марго пришлось совсем не по душе повышенное внимание Дятловой к Ивану, однако, сдержавшись, она повторила:

– Будь спокойна, Наташка. Завтра начнем.

– Тогда договорились. – И, в третий раз состроив глазки Ивану, Наташка убежала.

– Ну, Марго, – сквозь зубы процедил Муму, – втравила ты нас в поездочку.

– Ребята, – Баск был совершенно не в курсе, – что это за газета?

– Она придумала. – Герасим с гневом направил указующий перст на Марго. – У нее и спрашивай.

– Да понимаешь, – откинув упавшие на лицо волосы, смущенно пролепетала девочка. – Это такая новогодняя стенгазета-сюрприз.

– На фига? – У Сени едва не вылезли из орбит глаза. – Я понимаю, Дятлова. Но вам-то зачем?

– Вот и я все время говорю: зачем? – зануднейшим голосом произнес Герасим. – Причем, учти, Баск. Это идея не Дятловой, а Марго. Она про газету придумала, да еще зачем-то Дятлову подключила.

– С какой радости? – еще сильней изумился Сеня.

– Так было на тот момент надо, – коротко бросила Марго и умолкла.

Остальные смерили ее недоуменными взглядами. Посвящена в эту историю была одна лишь Варя, ибо принимала в ней непосредственное участие. Однако обе девочки тщательно оберегали тайну от мужской части Команды отчаянных.

Некоторое время назад Варя и Марго обратили внимание: во время уроков Дятлова, которая раньше ни о чем не думала, кроме учебы, постоянно оборачивается, чтобы потаращиться на Ивана. Потаращившись, Дятлова тайно вздыхала, а затем принималась что-то бурно и долго строчить в тетради. Марго и Варя немедленно заподозрили, что Наташка явно неравнодушна к Холмскому, и решили проверить, насколько обоснованы их подозрения. Был разработан план. На ближайшей же перемене Марго отвлекает Дятлову разговором, а Варя, пользуясь этим, заглядывает в Наташкину заветную тетрадь.

Именно чтобы отвлечь Дятлову, Марго и ляпнула первое пришедшее в голову. А именно, что неплохо бы сделать новогоднюю стенгазету для всего их восьмого «А» класса. Общественно-активной Дятловой идея очень понравилась. Зато Команда отчаянных восприняла все совсем не так благодушно. А главное, ребята совершенно не понимали, почему должны убивать драгоценное свободное время на стенгазету, да еще совместно с Дятловой. Маргарита на все расспросы отвечала либо крайне туманно, либо отмалчивалась. А мальчики терялись в догадках.

Пролистав тетрадь Дятловой, Варвара убедилась, что они с Марго были правы. Все Наташкины записи касались Ивана. Марго это расстроило вдвойне. Правда, Иван вроде бы не обращал на Дятлову никакого внимания. Во всяком случае, пока. Но, во-первых, чужая душа потемки. А во-вторых, ляпнув про эту дурацкую новогоднюю газету, она, Марго, волей-неволей способствовала тому, что Наташка теперь будет все время находиться рядом с Холмским. Глупей не придумаешь. Однако поделать уже ничего было нельзя. Остается надеяться на лучшее да побыстрей сделать газету. Пока этого не произойдет, Дятлова все равно не отвяжется.

– Я по-прежнему не врубаюсь, – повторил Сеня. – На фига вам эта газета?

– Тебе, по-моему, русским языком объяснили. – Варю стало охватывать раздражение. – Сюрприз. Для всего нашего дорогого класса.

– А-а, – расплылся в глупой улыбке Баск. – Сюрприз – это понятно. Но я все равно не врубаюсь.

– А я тебя, между прочим, врубаться не уговариваю, – откликнулась Варя, – но делать газету надо. Придется, Сенечка.

– Как? – разинул рот Баск. – И мне?

– А почему бы нет? – продолжала Варя.

– Ребята, я разве чокнутый? – в полной растерянности посмотрел на друзей Баск.