Амулет Драгомысла

К исходу дня перевалили Хребет, и вошли в тайгу, уже в сумерках услыхали впереди лай собак, и сквозь ветви деревьев увидели огоньки. Это было «двоеданское» село, отгороженное от тайги и поскотины жердяной изгородью, и староверский крест, прибитый на воротах, свидетельствовал об этом. Три старца встречали наш отряд у ворот. – С добром, али с худом, люди добрые? Спросил один из них, настороженно, разглядывая вооружённых людей. – С добром, старик! Ответил, приветливо, полковник. – Простите, что потревожили вас, в неурочный час, нужда нас заставила, вот, сбились с дороги, не примите ли на постой, до утра? Говоривший с нами старец, о чём-то пошептался с собратьями, отправив одного в село, и ответил. – Потерпите чуток, ратники, сейчас соберётся народ на сход, и решим всем миром, как быть! Штабс-капитан Залесский выехал вперёд, и надменно, произнёс. – Ты, что дед, из ума выжил, или белены объелся, перед тобой защитники отечества, а ты нам потерпеть! Где ваше гостеприимство? Остыньте, штабс-капитан, и прикусите язык! Тихо, но жёстко, сказал полковник. – А то не будет нам ни ужина, ни тёплого ночлега! На сход пришли две дюжины стариков, и стали задавать вопросы. – Кто вы будете, воины, красные, али белые? Каким ветром вас сюда занесло? – А ты кого бы хотел видеть? Спросил штабс-капитан, недобро, прищурив глаза. – А мы, не хотели бы видеть никого, красные безбожники, а у белых вера ненастоящая, и отмаливаться нам, потом, не отмолиться! Но по людски, вас понять можем, и примем грех на душу, если наш порядок блюсти здесь будете!? Табак не курить, «кукишками» не креститься, не прелюбодействовать, и ружья в хаты не вносить! – Мы согласны! Не раздумывая, сказал полковник.

Старики развели казаков и солдат на постой, по своим домам. Офицеров пригласил к себе старейшина. Он обратился к полковнику Худоярову. – Воевода, жена моя стара, а невестки на сносях, боятся скверны, повели своему стремянному, за вами поухаживать! И кивнул головой, в сторону вестового Тихарева. – Посуду и снедь, а тако же и постель для вас, я ему предоставлю! – Не брезгуй нами, старик, посиди за одним столом, выпей чарку, за помин души, восьмерых мы сегодня потеряли! – Никак не можно нам сие, общение с иноверцами, аки скверна, потребление вина хлебного, сущий грех! – А ты, прочтёшь молитву, дед, вот, у меня есть молитвенник старинный! Полковник вынул золотую книжицу, а старейшина, увидев её, задрожал от страха, и крестясь двумя перстами, творил на старославянском спасительные напевы. – Свят! Свят! Господи спаси и сохрани мя, не дай погинуть, в геенне огненной! Ведомо мне, сие, тропарь Великого Драгомысла! Зачем нарушили вы покой его? Древние боги предков наших покарают вас, грешники!

Ночь в селе не прошла без происшествий, среди служивых нашёлся один охотник до женского пола, и жестоко за это поплатился. Бдительный свёкор услыхал подозрительный шорох, и сдавленный вскрик невестки, казак, насильничал её в сенях, зажимая несчастной рукою рот, сильный удар топора, сзади, развалил его череп надвое.

Полковник, утром узнав об этом, в бешенстве отдал приказ. – Штабс-капитан, наведите порядок! И, этот польский упырь, навёл. Мне тоже пришлось принять участие в этой бойне, всё ещё не могу прийти в себя и успокоиться. Да, ранее мне приходилось убивать людей, но в бою, а тут были старики, женщины и дети, которые, кричали, плакали. Мы расстреляли посреди улицы всех жителей деревни!

Миша, потрясённый прочитанным, задумчиво, закрыл блокнот, это были последние строки, написанные подпоручиком Ремезовым, так как сам он и остальные каратели, были вскоре справедливо убиты «чёрными капюшонами». Рассказ участкового Храпова и дневник Ремезова совпадали в главном, и он не сомневался, что речь идёт об одном и том селе. Фёдор Ипполитович поднял голову, совершенно гладкую, без единого волоска, и полностью оправдывающую его прозвище, от окуляров прибора, кашлянул, и записывая результаты экспертизы, проговорил. – И так, молодой человек, могу с полной уверенностью утверждать, что образцы совершенно идентичны, и отстреливались из одного оружия! – Благодарю вас, Фёдор Ипполитович, сказал, вставая, Миша, эти сведения очень важны для нас, позвольте откланяться! И вышел на улицу.

Новые сведения давали тему для размышлений, и Миша сопоставлял на ходу факты. И так, прохожий за мотоциклом Селуянова, не известно кто он по паспорту, но будем именовать его Залесским. Малухины, по дневнику Ремезова, не являются наследниками похищенных раритетов из древнего захоронения, но кара коснулась их. Будем с этим разбираться, и условно, считать их родственниками урядника Малухина. Далее, там мелькнуло слово стремянной, а не является ли Стремянной из Пикушки потомком Тихарева? Надо ещё раз смотреть старые дела, не мелькнут ли фамилии Худояров и Седельников! Не выходят из ума «чёрные капюшоны», мы совсем о них ничего не знаем, а стоило бы! Ведь голову можно отдать на отсечение, что разграбление могилы Драгомысла, является камнем преткновения! А вот, и райбольница, Миша пришёл навестить своих раненых товарищей.

Медсестра в регистратуре, недовольным тоном, на просьбу Миши отвечала. – Это возмутительно, так же как в полиции, у нас существует свой порядок, и есть определённое время посещений! У нас не дом свиданий, а больница! К Шашкову вообще никого не допускают, он в реанимации, в тяжёлом состоянии, находится в коме. А от Зыкина, только, что ушла ваша сотрудница, пусть он ранен в ногу, но он тоже нуждается в покое!

Мише, после обращения его к лечащему врачу Зыкина, по настоянию, в интересах следствия, было разрешено посетить больного, сроком не более пяти минут. Капитан Зыкин, увидев Мишу, как ни странно обрадовался. – О Кузменков, проходи скорее, садись вот, на стул! Сам поднялся, и сел на кровати. – Лежу тут один, как сыч, хоть волком вой, со скуки! – Здравия желаю, товарищ капитан, простите, а вам можно так садиться!? – Ты это брось, мы не в строю, давай запросто, я Николай, а тебя как зовут? Миша назвался. – Ну, вот и славно Миша, я с первого дня скакаю по палате, прошу принести мне костыли, так говорят рано, лежать положено! Видишь, как нас приласкали, Вене Шашкову, прямо в грудь, сволочь, пулю засадил, говорят, всё ещё без сознания, выжил бы! Ну, рассказывай, как там у вас дела продвигаются? Ко мне сейчас Верка заходила, наша «государева леди», так какой с ней разговор! Миша, сосредоточился, помня о времени отпущенному ему, и спросил. – Коля, куда вы ездили? Как, стрелявший, мог об этом узнать? Никто посторонний не мог слышать ваш маршрут, чтобы устроить засаду? Меня это интересует потому, что в меня тоже стреляли, там, в Нениловом Скиту, и пульки наши выпущены с одного ствола! Неужели, кто-то окопался в нашем ведомстве, весьма не нужный? – Да, ты что, Миша? Удивлённо, промолвил Зыкин, и серьёзно задумался. – Знаешь, что-то не припомню, посторонних, даже близко не было! А ты прав, нападения на нас не похожи на случайность, кто-то очень не хочет, чтобы мы нашли убийцу! А ездили мы с Веней в Каменное урочище, на бывшую зону, старуха Малухина там срок отбывала, по пятьдесят восьмой, а после, будучи на вольном поселении, работала там посудомойкой, на кухне!

Странное дело, у Миши, вдруг, возникло неуверенное подозрение, что его «пасут», ещё там, на выходе из больницы, его взгляд поймал девушку, в джинсовом костюме, и тёмных очках. Она, едва встретившись с ним глазами, мгновенно, опустила их в свою дамскую сумочку, якобы, срочно что-то там проверить. Он шёл в райотдел с докладом, при повороте на улицу Пролетарскую, краем глаза, снова заметил её, которая, сделала вид спешащей по своим делам женщины. А в третий раз, его внимание привлёк непонятный шум сзади, как оказалось, создаваемый невоспитанным пацаном, брякающим на ходу, палкой по штакетинам. Он оглянулся так быстро, что идущая позади него незнакомка, та самая, растерялась, и наигранно равнодушно, остановилась и уставилась в рекламный щит, на мебельном магазине. Нужно было что-то предпринять, Миша не мог оставить своё подозрение без проверки. Впереди, справа, был дом с проходным двором, и он быстро повернул под арку, и сразу перешёл на бег, стараясь изо всех сил, по параллельной улице, незаметно, выйти в тыл неотвязчивой незнакомке. Его трюк не принёс результата, выглянув из-за угла, он, на удивление себе, не обнаружил своей преследовательницы, она, как будь-то, растворилась. Он, озадаченно развернулся, и пошёл обратным путём, который только что проделал, размышляя на ходу, неужели я ошибся, и это была не слежка, или, всё-таки, она разгадала мой манёвр, и скрылась!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.