Деградация. Высокие технологии

– Петь, спасибо за мысль, попозже найдем двух любительниц сладкого. Ты как думаешь, что это за чушь вообще?

– Все просто, Вань. Нам указывают наше место. Раньше бы Старков отфильтровал этот бред на подходе, вежливо попросив разъяснений о служебной необходимости саперных навыков нашим сотрудникам, а теперь… Скажу так, нам тут больше не рады. Сысоеву все пофиг, что его лично никак не затрагивает. Говорить ему что-то… Так лучше не трогать говно, вонять не будет. – Блинов взял свою сумку, пожал, прощаясь, ребятам руки, уже перед самой дверью сказал: – Вы бы двое подумали хорошенько, почему вас еще по разным сменам не раскинули, и как из этой ситуации выйти сухими. – И, не дожидаясь новых вопросов, вышел и закрыл за собой дверь.

Ответа на этот вопрос Иван не знал, Чернов же тоже только пожал плечами. Они заняли свои места, Чернов принялся ковыряться в текущих документах, полностью сосредоточившись на этой задаче. Иван понимал, что последняя фраза Блинова явно была брошена не просто так, и сейчас просто сидел, уставившись на свою стопку бумаг с двухголовыми орлами на гербах; впрочем, до сих пор иногда попадались и гербы с серпом и молотом, видимо из старых типографских запасов на пожелтевшей бумаги, и никого это нисколько не смущало. Попытки понять, что имел ввиду Блинов, успехом не увенчались, картина не складывалась. Из раздумий Ивана вывел звонок мобильного телефона.

– Иван Анатольевич? – услышал он в трубке голос с характерным акцентом, свойственным народам Кавказа. – Тофиг Бахрамович вас беспокоит.

– Здравствуйте, господин Алиев, – немного удивленно поздоровался Иван, услышать голос начальника службы безопасности Оптиум банка он никак не ожидал, связь все время была полностью через электронную почту. – Слушаю вас.

– От лица банка, хочу выразить благодарность вам за наше длительное сотрудничество, и…

– Тофиг Бахрамович! – Иван достаточно резко перебил собеседника. – Извините, но я на службе, можно покороче формулировать мысль?

– Хорошо, Иван. – Тон собеседника изменился с вежливо-официального на холодный с нотками высокомерия. – Мы не нуждаемся в ваших услугах более. У вас есть неделя, что бы обналичить средства на карточке, или как-то иначе их потратить, после чего уничтожьте ее.

В трубке послышались гудки, утруждать себя ожиданием ответа Ивана азербайджанец не стал.

– Проблемы, Вань? – поинтересовался Чернов, заметив озадаченное выражение лица Ивана.

– Да все нормально, Леш. Так оно даже к лучшему на самом деле. – И дабы успокоить напарника, сказал: – Это про сайты.

– А, высокие технологии, куда уж мне… – ответил Чернов, которого ответ полностью удовлетворил.

Иван философски подумал, что все имеет начало и конец. Деньги банка здорово помогли в лечении Вики, а в дальнейшем позволили Ивану обновить бытовую технику в доме и свой гардероб. Последний год он просто копил деньги на карточке, периодически проверяя сумму, изредка снимая наличные на что-то необходимое, когда не было достаточно средств из других источников. Его работа в области разработки сайтов и веб-программирования тоже приносила существенный доход, за четыре года он заработал себе хорошую репутацию и без работы больше не сидел. Как ни странно, но кризис 2008 года имел лишь положительные тенденции для IT сферы вообще, рекламные компании с телевидения, радио и газет многие фирмы перенаправили в Интернет, а следовательно, требовалась и разработка. Свое будущее Иван видел именно в этом роде деятельности. Настал момент, когда обязательства перед Оптиум Банком стали тяготить, так что он даже был немного рад такому повороту событий. Иногда на него выходили разные люди с аналогичными предложениями, но он давал телефоны сослуживцев, прося его имени не называть, но сослуживцы на него после звонков поглядывали с подозрением. Впрочем, он давно уже не слышал новых предложений, так что тут Блинов был прав. В новом раскладе им места не находилось. Проще было официально обратиться в специализированную фирму, чем давать взятку милиционеру. Он же и посадить за это может. Теоретически. Нет, ну а вдруг?

Так же предстояло подумать, куда можно применить полмиллиона рублей, которые предстояло куда-то деть, так как в хранении в «чулке» кирпича банкнот, от которого постепенно отгрызает кусочки инфляция, Иван не видел никакого смысла.

* * *

– Ты куда прешь, дурень! – кричал Анатолий Рябов на весь двор, едва успев отпрыгнуть в сторону после того, как Иван, управляя новеньким Рено Логаном, чуть не въехал в их старенькую «Пятерку». – Как таким как ты «права» только выда… Иван? – удивился он, узнав сына, выходящего из машины. По всей видимости, используя последние теплые дни, отец начинал потихоньку готовить машину к зиме.

– Как-как, да купил я их, со скидкой, у меня дисконтная карта есть, знаешь же, – ничуть не смутившись, сказал Иван, выходя из машины и хлопая себя по карману со служебным удостоверением. – А кто меня ездить-то учил, тоже запамятовал? Или тебе напомнить, как ты орал? К тому же я только сутки отпахал, устал, спать хочу, бдительность нарушена, – Иван улыбался, видя немного потерянный вид отца. – Практику, конечно, надо накатать. Нравится аппарат?

– Где ты его взял? Служебная что ли?

– У меня даже служебного пистолета нет, а ты о машине. Где-где… Известно где, в магазине. Купил. Только эти редиски уже пригрозили штрафом за хранение купленного автомобиля, я все никак его забрать не мог. Поэтому пришлось с работы заезжать.

– Так это наша машина?! – удивленно выпалил отец, но сразу поправился: – То есть, твоя?

– Официально – моя. Но купил я тебе. Действительно, если неосторожно грохну, жалко. Давай меняться. Я лучше на «Жигулях» практиковаться буду.

Он отдал ключи и стал наблюдать, как его отец, постепенно поняв, что именно на этой машине ему теперь предстоит передвигаться, принялся обследовать автомобиль, стараясь чуть ли не руками пощупать каждый кусочек кузова, с выражением полнейшего счастья на лице, иногда отпуская комментарии вроде «какая просторная», «ого, тут есть кондиционер», «ой, а тут удобнее» и другими аналогичными. Поняв, что это надолго, Иван пошел к подъезду и сел на лавочку, обычно оккупированную местными бабульками, но по причине воскресного утра еще свободную, достал сигарету, закурил.

Из подъезда вышла мама, видимо услышавшая крик отца и выглянувшая в окно, таким образом, видевшая всю картину «знакомства» с Рено сверху, за ней вышла Вика, немного прихрамывая. Врачи не находили каких-то физических причин ее хромоты, объясняя это только посттравматической психологией. Теперь она иногда посещала психотерапевта, но результата что-то заметно не было. Увидев их, отец воскликнул:

– Смотрите, девки, чего нам сын подкинул! – он сиял.

– Это что, правда нам? – прошептала мать, теребя в руках носовой платок. Иван, устало улыбнувшись, кивнул.

– Ну вот, довел маму до слез, – сказала Вика, осторожно усаживаясь рядом с братом, наблюдая, как та присоединилась к отцу осматривать машину, впрочем, гораздо больше уделяя внимание салону, сиденьям и багажнику.

– Я не специально, хотел как лучше, – сделал вид, что оправдывается Иван, но продолжил серьезным тоном: – Только не думал, что новые машины стоят так дорого, они, оказывается, совсем «голые», еще страховки… Эта Рено вообще для стран третьего мира собирается… Я дороже машины смотрел, но мне никто кредит не дал. Наверное, из-за размера белой зарплаты, или просто банки милиционеров не любят, особенно когда тем от них что-то надо, а не наоборот…

Вика мысль брата естественно не поняла до конца, потому просто сказала:

– Да ты и так их осчастливил еще лет на десять. Хватит уже дымить, – демонстративно закашлявшись от дыма, она вынудила брата погасить и выбросить сигарету. – Слушай, Вань, долго учиться на программиста?

Тот удивленно уставился на сестру:

– Тебе зачем? Ты же никогда не проявляла интереса к этой сфере. Еще чуть-чуть, будешь экономистом с высшим образованием.

– Понимаешь, я вот вспоминаю, как меня лечили, а главное, благодаря кому…

– Мне ты ничего не должна, – перебил сестру Иван, сразу поняв, куда та клонит.

– Ты дослушай. Как это не должна? Ты это все оплатил. Потом, что бы я дома могла хоть что-то делать, ты мне ноутбук подарил. Я смогла нормально на заочном удаленно учиться, спасибо в деканате ты тоже договорился, перевели.

– Вика, если честно, ноутбук я тебе подарил, что бы ты мой компьютер не трогала… – виновато улыбнувшись, произнес Иван. – А деканат… Все взятки берут…

– Я не знала…

– А зачем тебе было знать? И так вон себя виноватой чувствуешь из-за… А почему ты должна себя винить?

– Кругом коррупция, все воруют… И ты тоже стал так равнодушно об этом говорить. Ты иногда обмолвишься чем-нибудь таким, отчего волосы дыбом встают у всех нас, а ты и не замечаешь… Для тебя убийства, разбои, грабежи – нормально…

– О, прекрасно! Родная сестра мне говорит, что я не нормальный. Спасибо, – сказал он с вызовом. Затем, более спокойно, Иван продолжил: – Если вникать в материалы и принимать их близко к сердцу – крыша уедет у любого. Поэтому я выгляжу циником. Да и все менты вообще. Я не такой на самом деле, ты же знаешь. Хотя многим реально становится все пофиг, и переходят все моральные границы. Евсюков например. Он же не имел никакого мотива, просто крыша уехала, и людей перед собой перестал видеть.

– Ты не такой конечно, но ты тоже забываешься иногда. Это, Ванечка, называется профессиональная деформация, от нее никуда не деться, мы понимаем. Только поэтому от тебя нормальные девушки и шарахаются, что пугаешь их ты, сам того не замечая. Те, которые не боятся, слегка не в твоем вкусе, мягко говоря…

– Правда что ли? – удивился Иван.

Вика кивнула. Действительно, стоило ему попытаться завязать отношения с какой-нибудь девушкой, то поначалу все шло хорошо, но постепенно его избранница начинала его избегать, потом пропадать, а потом просто предлагала остаться друзьями. Вполне возможно, что сестра права…

– Но вот еще что… Мне папа рассказал по секрету свои сомнения на тот счет, где ты денег нашел тогда для меня. Но выхода не было, они с мамой потому помалкивали сначала. А теперь уже поздно что-то говорить тебе…

Иван думал, что вот оно значит как, теперь и семья его считает обычным, среднестатистическим коррумпированным милиционером, причем безнадежным. Как им объяснить, что по-другому было никак? Не поймут. Потому он просто сказал:

– Деньги на машину может и не совсем чистые, но никому ничего плохого я не сделал. Если государство не гарантирует права людей, прописанных в конституции, то я считаю, что имел право изыскать резервы для их исполнения самостоятельно.

– Ваня, за все надо будет платить, рано или поздно.

– Вика, давай ты не будешь мне мораль читать, ладно? – сказал Иван, снова повышая голос. – Чего ты вдруг завела этот разговор?

– Я не хочу жить в таких условиях. Поэтому я решила, что хочу освоить конвертируемую профессию.

– Чего ты хочешь освоить? – не понял он мысль сестры.

– Профессию, на которую не нужно переучиваться за границей. Это, по сути, только компьютеры. И язык еще освоить нужно.

– Погоди… – мысль, куда клонит сестра, словно пронзила сознание. – Ты хочешь эмигрировать?

– Думаю, пора брать такой курс и тебе.

– А как же они? – Иван указал на родителей.

– Их можно будет забрать потом туда.

– От меня? – Иван удивленно посмотрел на сестру. – Я никуда не собираюсь!

– Я бы и тебя забрала… – лишь сказала та.

– Откуда такие мысли? Там кризис, безработица, обанкротившиеся нищие, платная медицина… Кем ты там будешь в их глазах? Гастробайтером? С соответствующим отношением?

– Вань, а здесь?! Можно подумать, что-то иначе, или я чего-то не замечаю постоянно? – сказала Вика, в свою очередь немного повысив тон. – Просто я искала место, где к людям нормально относятся. Ты знал, что из-за ноги в гипсе я стеснялась в больнице в туалет сходить, гипс же большой и тяжелый был, дверь закрыть не позволял, помещение не рассчитано, нога выступала, вот маму просила, что бы она покараулила, а то столько возмущенных, недовольных, а не дай бог по ноге пройдут… Когда поначалу не ходячая была в палате таких же, так там мама за всеми утки выносила, иначе до утра нюхать ароматы, пока перед обходом врачей уборщицы с масками на лицах не пройдут. Хорошо, что ее оформили в палату к нам, как больную. В других палатах в выходные обходов не было, и тогда утки просто переполнялись у некоторых…

– Вика, спасибо, достаточно, – сказал Иван, поморщившись. Воображение быстро нарисовало эту благоухающую картину, все его возмущение иссякло.

– Вот такую бесплатную медицину нам предлагает государство. У меня было много времени для изучения сайтов и блогов эмигрантов. Они интересные вещи пишут! Какой смысл им врать? Ваня, телевизор показывает лишь одну сторону той жизни. Которую специально выискивают. Ту, которой мозги промывать удобно. Это до сих пор происходит! Да, у нас медицина формально бесплатная, наверное, не имея выбора, стерпеть можно и такую. Только не позорились бы, а откровенно платной делали!

Иван решил не спорить, что бы не напоминать лишний раз сестре о пережитом, тем более что в ее доводах тоже было достаточно весомых аргументов, потому просто спросил:

– Ну, хорошо. И кому нужны мы там? Это ж не в Турцию смотаться, вид на жительство нужен, разрешение на работу, если я правильно понимаю.

– Правильно понимаешь. Варианты – рабочая эмиграция в Канаду, или Австралию, с последующей возможностью натурализоваться. Есть еще один вариант, но маловероятный.

– Тебе для этого захотелось программировать начать?

– Да, я рассматриваю этот путь.

– Вика, для программирования нужен определенный склад ума и характер специфический. У тебя этого нет. Не обижайся.

Сестра все же насупилась, Иван же, поразмыслив, спросил:

– Это что получается, я могу взять загранпаспорт, прийти в посольство Канады, и сказать, ребята, я люблю программировать! А еще хоккей, как и вы, тоже уважаю. Заберете меня?

– Сказать это нужно на английском, – ответила Вика, – предоставить диплом, подтверждающий твою специальность, сдать языковые тесты, подобрать нужную им профессию, для Канады желательно еще хоть какой-нибудь французский язык. Для Австралии нет, и за образование на русском даже балы дают дополнительные. Года два процесс займет.

– Два года? И французский? Спасибо, мне это не надо совершенно точно, – сказал Иван, и недавно отступившие раздражение снова возвращалось в его слова. – Да и образование у меня не программиста далеко. А Австралия вообще находится хрен знает где! И вода в ванне будет закручивать воронку против часовой стрелки, я этого не вынесу, так как это ужасно! – Вика, слушая эту речь брата, только удивленно хлопала глазами. Он продолжал: – Тебе могу лишь пожелать удачи. Учиться года четыре, наверное, с твоим будущим экономическим высшим в качестве багажа на любую компьютерную специальность. Если ты это осилишь, я сильно удивлюсь. Неплохо бы и работу найти для практики. Короче, разговор пустой на самом деле, пойду я спать. – Иван, помахав родителям, направился в подъезд. Заметив это, мать воскликнула:

– Стоять! Сухомятки не дождешься! – И последовала быстрым шагом в подъезд вслед за сыном.

– Я все равно заполню форму и на твое имя, – прошептала Вика вслед, впрочем, ее брат этого не услышал. Затем встала, и, едва заметно прихрамывая, пошла делиться мнениями о новом автомобиле с отцом, который только обрадовался ее компании.

* * *

– Привет, Вань, – сказал Кукушкин, протягивая руку, которую Иван удивленно пожал.

– А ты как здесь оказался?

– Мы с Петей сменами поменялись, он попросил. А ты опаздываешь.

Иван посмотрел на часы, да, они уже показывали половину десятого. Смена должна заступать на дежурство в девять, но сегодня была суббота, руководство, а значит и Сысоев, отдыхало, рейд от отела кадров по отлову опоздавших тоже не предвиделся из-за выходного, да и не ожидают они такой наглости, максимум десять-пятнадцать минут проходную караулят. Кроме того, о таких рейдах сообщали заранее, а войти не через центральный вход, хоть он и был не по пути, и терялось еще минут десять, никто не мешал. Поэтому, когда утром банально не сработал будильник, а отец его растолкал через полчаса, никакой суматохи не было. Он просто позвонил Чернову, что опоздает на полчаса, попросил его принять смену у Блинова. Чернов не возражал, поэтому Иван, не повышая темпа сборов, пошел спокойно завтракать, слушая комментарии отца на счет разгильдяйства, приводящего в пример свою службу в армии и вспоминавшего тамошние порядки и удивлявшегося, какая, оказывается, милиция необязательная организация.

Теперь Иван объяснял эту ситуацию Кукушкину:

– Я Лехе звонил, он в курсе, где он, неужели опаздывает?

– Да нет, он здесь.

– Так в чем проблема? Передал бы смену ему, да шел к своим домой. Я Леше вполне доверяю, вы же знаете.

– Вань, Лешу Красильников на ковер к себе вызвал.

Это была странная новость. Начальник центра, хоть и бывавший утром по субботам на рабочем месте, скорей бы общался со старшим смены, то есть в данном случае с Кукушкиным, еще почему-то смену не сдавшем. Но он вызвал персонально Чернова, такое бывало только для очень сильно проштрафившихся, или наоборот, сильно отличившихся. Иван навскидку вспомнил только один случай с отличившимся, как когда кто-то из программистов, то ли с испугу, то ли с пьяных глаз, презрел опасность и скрутил напавшего на него наркомана, ранее уже совершившего несколько аналогичных нападений. То есть таким образом задержав опасного преступника. Чернов двумя часами раньше про свои подвиги ничего ему по телефону не сказал, значит…

– Дим, в курсе, что стряслось?

– Предположительно, да.

– И?

Кукушкин помялся, видимо не зная, с чего начать. Тогда он сразу выдал прямо:

– Наиболее вероятно, что Чернов пишет уже рапорт о своем желании продолжить службу в Чечне. Добровольно естественно.

– Как? – выдохнул Иван.

– Почему именно, он сам расскажет, если захочет. Я вот лично рад, что выбрали не тебя. Хотя и Лешке, естественно, сочувствую… Мне Петя по секрету сказал, что выбирают из вас двоих. Даже понятно, почему. У меня жена скоро за вторым в роддом пойдет, Петя ради этого не разводится со своей, тоже справку принесет о беременности, это он без проблем организует. Остаетесь вы.

Теперь становилось понятным, почему Чернова не ставили в смену. Если бы выбор пал на Ивана, тогда Чернову было бы проще занять место старшего и командовать уже сработавшимся коллективом, чем с нуля начинать в другой смене. В противном случае ставить Чернова командовать другой вакантной сменой на несколько месяцев тоже не имело особого смысла, если ему все равно предстояло уехать на год.

– Что ж ты нам-то не сказал? – грустно спросил Иван.

– Ну и как бы вам в этом случае вместе работалось бы? Вы же сожрали бы друг друга. Вот потому и молчал и я, и Петя. Да и Старков…

Головой Иван понимал, что Кукушкин был совершенно прав, это было единственное верное решение, и не самое простое, хотя Блинов намекал, и даже, наверное, знал другой вариант, как выскользнуть из этой ситуации. Но не сказал, значит, речь явно шла о чем-то, идущем вразрез с его интересами. Или знал, что выбор падет на Чернова, к которому относился нейтрально. А вот к нему самому Блинов вроде бы испытывал некоторую симпатию, и в ситуации с Викой помог. Однако осадочек оставлял негативные ощущения.

– Тут вот еще что, видел уже обращение Дымовского? – спросил Кукушкин.

– Что-то припоминаю. Майор какой-то вроде? Грязью милицию поливал? Видел в Интернете. Не зацепило если честно.

– Да, майор, из Новороссийска. В общем, его выступление вызвало резонанс и пошли проверки по подразделениям. Так что теперь, нам тут нужно расписаться об ознакомлении с ответственностью за клевету.

– Это полнейший бред. Нам так напоминают, что уголовный кодекс касается и нас? Лично я это и так знаю. И не забывал.

Кукушкин лишь пожал плечами и подвинул лист для росписи. Иван, расписавшись, сказал:

– Он ничего нового не сказал, Дымовский этот. Да и не верю я таким честным офицерам-патриотам. Бедняжка, десять лет терпел, и вдруг не смог больше молчать. Майор этот, похоже, решил завязать с карьерой в милиции и податься в модные теперь правозащитники. Может в политику. Или еще куда. Пиарится короче.

– Да, я тоже такого же мнения, и не только я. Но наше руководство до кучи требует с каждого сотрудника рапорт, что ему ничего не известно об аналогичных фактах в нашем подразделении, упомянутых в обращении.

– О, еще один бред… Мы же должны незамедлительно пресекать правонарушения, если нам о них что-то известно. Или хотя бы докладывать о них. Лично мне никто ничего на этот счет никогда не докладывал… Это в свою очередь означает или поголовный саботаж всего отдела, или наоборот, идеальную обстановку, и в обоих случаях собирать рапорта бесполезно. Но задачу понял, Дим, соберу подписи, порадую Сысоева пачкой рапортов для сдачи в макулатуру. Интересно, если наших людей без пинков и указаний опросить том, кого они считают в отделе идеальным, образцовым, честным сотрудником, кого-нибудь вообще вспомнят?

– Я таких не знаю, к сожалению, – устало сказал Кукушкин. Иван закивал в знак согласия и добавил:

– Вот и выходит, что саботаж поголовный…

Они замолчали, продолжать этот разговор не хотелось, оставалось только ждать. Минуты тянулись медленно, наконец, щелкнул кодовый замок, дверь открылась, вошел бледный Чернов, подошел к ребятам, упал на стул, затем пробубнил куда-то себе под нос:

– У меня время до следующей смены выбрать или поездку в Чечню, или разбираться с особистами, куда передадут факты о моих… – Чернов не договорил, но было понятно, Красильников располагает каким-то компроматом. Реального выбора на самом деле нет. И так же, как со Старковым, помочь ему никак нельзя. Оставалось только ощущать полное бессилие в этой ситуации. Чернов сидел мрачнее тучи, абсолютно подавленный, его вид угнетал. В конце концов, что бы это мучение быстрее прекратить, Иван сказал:

– Леша, сейчас можешь идти домой. Под мою ответственность.

Чернов поднял голову, бросил взгляд сначала на Кукушкина, затем на Ивана, кивнул им, взял свою так и не разобранную сумку, и, не оборачиваясь, быстрым шагом вышел из помещения, резко хлопнув дверью. Иван обернулся к Кукушкину:

– Значит, выбирали между мной и Лешей, – начал мысль Иван, – выходит и на меня что-то есть?

– У него есть на всех, – ответил Кукушкин. – Большинство не понимает, откуда ему идет информация. И знаешь что, Вань?

– Что, Дим?

– Ты бы не сильно откровенничал с Петей. Он хороший парень, но выбирая между собой и кем-то еще, он, не раздумывая, выберет себя. В этом раскладе вы были в некотором роде конкурентами. Он вышел сухим из воды. Сразу. Возможно, ему помог отец. Так будет и дальше, а такими темпами следующим в Чечню уедешь ты. Если это тебе не надо, то прекращай мыслить прямолинейно. Ты умный парень, но думаешь всегда только в одном направлении. Иногда нужно вносить поправки и смотреть по сторонам. Может даже имеет смысл поискать себе сейчас другое место, или вовсе купить «белый билет» и уйти на гражданку…

– Неужели ты думаешь, что Петя…

– Нет, он не сливает ничего, в этом я уверен. У него есть своя грань, которую он никогда не перейдет, поэтому намерено подставлять кого-то из нас, даже Сысоева, он не будет. Я уверен. Но он мог уже вычислить источник информации, и уж точно иметь какие-то мысли на сей счет, так как наверняка служба безопасности одной дружественной ему нефтяной компании имеет завязки на генералитет милиции, и информацией поделилась, но он молчит. Почему?

– И почему? Ты знаешь источник?

– Знаю.

– Скажешь?

– Нет Вань, не скажу. Это ровным счетом ничего не изменит для тебя. А дров в поисках справедливости ты наломать можешь.

Иван покосился на Кукушкина, но спорить не стал.

– Спасибо и на этом, Дима, я подумаю над твоими словами. Иди к жене, ей нельзя нервничать, а ты задерживаешься.

– Да, пожалуй ты прав.

Кукушкин собрал вещи, пожал руку Ивану, и пошел домой. Оставшись в одиночестве, Иван окинул взглядом зал. У него больше не будет верного помощника под рукой. Отношения между старшими смен портились на глазах. Никакого больше единства, фактически, каждый становился сам за себя. Что ж, пора было привыкать разбираться во всех проблемах самостоятельно, не рассчитывая на чью-либо помощь. Такой поворот событий совершенно не радовал Ивана, в голове крутилась пословица про одного воина в поле. Когда-то нравившаяся служба начинала откровенно тяготить. Но и до двадцати семи осталось не много, в самом деле, не уходить же в бега от военкомата на два года. Значит, стиснув зубы, пока терпеть. Осталось всего два года…

* * *

– Таким образом, все сотрудники полиции будут получать заработную плату не менее пятидесяти тысяч рублей в месяц, – Сысоев, держа в руке микрофон, проводил инструктаж дежурной смены Ивана о реформе МВД, динамики усиливали его голос на весь зал. Иван вообще впервые видел эту возможность информирования сотрудников в деле, ранее необходимости в таких объявлениях он не видел никакой. Новости вполне естественно вызвали оживление. – Но не спешите радоваться. Есть еще два важных момента.