Полное лукошко звезд. Эссе

34

Он не казался, а был до того открытым, честным, простым и милым в общении, до того правильным и великодушным, что нам всем делалось стыдно даже мельком смотреть ему в глаза!

35

Я нашел ее, словно маленькую земляничку на обочине высушенной зноем дороги. Конечно, сорвал, бережно поднимая по приставшей к пальцам травинке, положил на ладошку, сдувая придорожную пыль, любуясь ее свежестью и красотой, наслаждаясь дурманящим сладким ароматом… Но другой отнял ее у меня, положил в рот и, не раздавливая языком, перемолол зубами… Вот так и пропала моя Земляничка… Спустя земляничный сезон, я встретил ее, но она сделалась совершенно ни на что не похожа…

36

Как необыкновенно сказочно наряжаются наши православные церкви на Пресвятую Троицу! Кругом по уголкам и стеночкам красуются беленькие березки, а полы устилаются толстым слоем свежескошенной зеленой травы и, заходя в храм, ступаешь по ней как по волшебному ковру. Чудо! Хотя чуда-то особого нет. Травка просто. Но как необыкновенно! Погода в этот день, бывает, что не особо балует теплом. Солнышко, бывает, надолго прячется за тучкой… А то и дождичек нет-нет, да и где-нибудь просочится… Но никакие капризы погоды не смогут помешать празднику изголодавшейся по радости души! Ну, как на Пресвятую Троицу.

37

Этим летом колодцу исполнилось так много лет, что он и сам уже не помнил сколько. Не узнавал в лицо шныряющих над ним птичек, не помнил, кто его выкапывал и возводил над ним деревянного строения. Я гладил струганные, выкрашенные зеленой краской доски и вспоминал его тогдашнего, в еще той обшарпанной одежонке с массивной, отполированной качающими воду руками деревянной ручкой вместо теперешней кнопки – нажал и потекло. Я тоже нажал, набрал в жменьку знакомо студеной водицы, попробовал. Нет, совершенно вкусная водичка, прямо как тогда… Тогда… Когда-то. Сделав еще несколько глотков родного мне пития, я почувствовал, что забыл он и меня, так часто прибегавшего к нему пацаном… Может, и не забыл, а просто не узнал?.. Жаль. Я ведь так с ним дружил тогда… Так любил его живительную влагу! Я даже вроде обиделся на него… Но потом, чуть позже, вдоволь насидевшись на зеленом покрывале всегда зовущего к себе местечка, родимого местечка, я наконец понял, что кроме благодарности за мое им вскармливание я не имею права испытывать к нему более никаких чувств. Спасибо, дедунюшка! Не грусти, не скучай и, пожалуйста, не прекращайся!

38

Прости ему все! Соберись с духом, поднатужься и прости! Прости его безалаберность, редкую гневливость, неуклюжесть, неумелость, неопытность… Прости. Он любил тебя. Может, не так, как тебе хотелось, сам, без подсказки, но любил. Да – бывало, что и не ночевал; да – не приносил сколько было нужно; не часто дарил цветы… Да – не состоялся, не смог, не сумел… Прости. Прости его. Он любил тебя! Так прости хотя бы за это. Сейчас ты успокоилась – его давно нет и, может статься, он уже прощен самим Господом Богом, а Ему виднее… Прости его и ты. От этого ты сделаешься еще прекраснее, еще милее, еще дороже… Ведь, если вдуматься, тебе теперь это так просто сделать – простить.

39

Добро должно быть с кулаками. Причем, с нормальными такими, бойцовскими. Доброту вечно у нас, да и не у нас, принимают за слабость. Зачастую так оно и есть. Поэтому добро – прерогатива слабых, но его обязательно следует вооружить чем-то более-менее конкретно сильным, дабы добро само по себе смогло себя защитить, оградить от наглости, хамства и впитавшегося в кровя свинства. Развиваем. Добро вооружается, добродеи дробятся на сообщества, союзы, партии… Добрые воюют со злыми, а потом уже, по вековому сценарию, и сами с собой. И тут такое начинается! Господи, дай терпения и разума! Дай нам того, чего у нас и не было, и нет!

40

Ах, если б щас на дачу да курева вдоволь! На даче ж можно ниче не делать. Сиди себе, размышляй, кури… Ходи на прудок полавливать мелкую рыбешку… Не для еды, а так, ради поклевки. Кошке. Тогда надо обязательно завести кошку. Рядом если лесок (маленькая посадочка, но обязательно), то утречком ранехонько за грибками в него – шлеп! Подосиновички, свинушечки, маслятки-козлятки там всякие… Одному скучновато, правда. Тут хорошо бы собачка чтоб рядом трёхала… Тогда надо обязательно завести собачку. А, про речку забыл… Чтобы речушка рядышком, да так, чтобы прямо в трусах до нее – раз, в чистую прохладную водицу – нырь, и пескарики в разные стороны. Хорошо! Вот так сидишь иной раз без курева, дачи, кошечки и собачки… Бездомный, сирый, до всего голодный мечтатель, главный инженер воздушных замков… И ничего у тебя нет и не предвидится, а ты все равно надеешься на что-то, разгораешься своею мечтой и раскаляешься прямо до красноты. И краснеешь… Краснеешь от собственной никчемности. Ах, если бы…

41

А вот совсем недавно я заметил, что индюк может менять цвет кожного покрова шеи и, естественно, (как это там у него?) подбородка. Делает он это, видимо, по обстоятельствам, известным только ему самому. Такое наблюдение. И узнал я об этом буквально на днях. Раньше-то у меня с индюком тесных контактов не выпадало, а когда я подсмотрел за этой удивительной для меня способностью индюка, то как раз и подумал – большинство людей тоже меняются в зависимости от обстоятельств. Меняют суть, манеру общения, отношение. Кому-то следует, по их мнению, польстить; а кого-то, часто и незаслуженно, можно и поругать. С одним так, с другим этак, да зачастую раздуваясь от лживой важности, красуясь… Ну, прямо как индюк! А вот так вот ровно, одинаково, вне зависимости от рангов, званий, нужности или даже и бесполезности – мало кого найдем относящихся на одинаковом уровне. Перечитайте «Хамелеона». Действительно, куда я-то лезу со своими?.. Прости меня, Дюня, мой знакомый индюк, за сравнение! Ты-то настоящий! А мы вот как-то от тебя отстаем. По сути. По всамделишности. Прости.

42

Страшно заглядывать в себя в поиске богоугодных качеств… А вдруг не найдешь?.. Притвориться-то, разумеется, можно… Но от Него куда скроешься? Весь как на ладони! Вот и не надо бояться поиска, но безрассудности – стоит. Во всем. Везде. В себе. Понять как-нибудь, что ошибка, она не ошибка, а элементарная подлость и что оправдания подлости нет и быть не может… Бойся совершать такие, так называемые тобой, ошибки, тогда и бояться будет нечего. Разум только не теряй, не давай ему просохнуть, не позволяй ему кемарить, дабы не нарожал он чудовищ. Смотри, как просто! А ты говоришь – купаться…

43

На импортном, добротном, наверняка дорогущем автомобиле сидела, красуясь на солнышке и перебирая своими радужными крыльями огромная по городской мерке стрекоза. Я аккуратненько снял ее с капота, она протестующее зашевелила лапками в моих руках. Тогда я предложил ее случившемуся рядом мальчишке лет двенадцати. Хочешь? Если б ты ему показал пятьсот рублей, – опередил потянувшегося было к стрекозе пацанчика его папахен, – тогда конечно, он бы взял… Чего мне оно вспомнилось? Стрекозиному делу минул, наверное, десяток с гаком лет… Мальчик наверняка уже стал, по образу и подобию своего папы, порядочной сволочью. Чего мне оно вспомнилось? Сколько времени прошло, а, вишь, не вылечило стрекозиного дела время… Надо к психоаналитику, что ли? Время-то лечит, но доктор быстрее. «По-орядочной» сволочью стал сынуля… Наверное… Дай, Боженька, мне ошибиться! Чьи же еще руки способны поправить последствия долбящего меня по кумполу минувшего уж сколько годов стрекозиного дела?..

44

Меня трудно обмануть, но все равно обманывают. Тоже ведь труд! Где не доплатят, где цены незаконно взвинтят, где просто обманут. Так, от не хрена делать. Я же вижу! Делают они это в своих интересах – корыстных ли, выпендриваясь, просто так, даже не задумываясь обманывают. Врут газеты, фабрики, заводы, и как-то фальшиво гудят пароходы. Я же вижу! Могу ли я существовать в подобных условиях? Быть всегда и всюду откровенным, чистосердечным, милосердным? Это уж надо быть вообще – ку-ку! О, девушка, у меня как раз то, что вы ищете! Пройдемте! Вот дура-то! Ладно, сейчас она у меня быстренько найдет… И идет ведь, смотри, идет! Ладно, некогда мне, некогда… Потом, потом поговорим.

45

Одинокий, он, как его не крути, все равно одинок. Он может ломиться сквозь толпу, а может идти вместе со всеми в одном строю, но все равно будет ощущать себя изгоем, субстанцией даже не переваренной и испражненной, а выблеванной. А, увидев впереди маленький вымпел подходящего ему цветового решения, станет постигать его, порой и не сумея настигнуть до самого настоящего конца. И сам во всем, вроде, виноват, и все такое, но факт одиночества остается фактом, как его тоже не крути. Продайте собачку. Ну, здравствуй, Дружок!

46

Крайнее… Крайнее… Как мы приходим к своему крайнему состоянию, приграничному сначала к духовному, а затем и к физическому концу? Мы?.. А кто это – мы? Далеко не все мы испытываем разрушающего нас крайнего. Разве не так? Да что вы! Все ведь так относительно… Послушайте, вдумайтесь, поймите! Гляньте вокруг – может, и найдете где-то изголодавшуюся душу. Он доподлинно знал, что ему недолго осталось жить. К черту подробности! Знал. Знал очень хорошо. К чертям собачьим такое знание восемнадцатилетнему пацану! Но он знал! Знал и его отец, трое суток назад приехавший к нему из далекого солнечного грузинского города. К черту названия! Они прощались… Без слез, без заветов, без вранья… Они пели. Посреди осенней дождливой ночи, в больничном боксе на одного человека слышалось их стройное да-на-ма да-на-ма да-на-ма… Они прощались. Пили молодое грузинское вино – отец много, сын только пригубливал и улыбался последнему привету с дорогой ему всегда, а особенно сейчас, родины… К черту патриотизм! Ведь мальчик прощался с жизнью, а значит с самым бесценным, живым, дорогим, безвозвратным. Дежурные сестры, не помышляя о привычном во время ночных дежурств горячем чае со вкусностями, прихлебывали простую водичку… К черту жажду! Водой они старались пропихнуть вовнутрь уже наболевший и свербящий в горле комок от действия глобальной несправедливости, разыгрывающейся у них на глазах. Только ранним утром старик вышел из бокса и со слезами на усталых глазах все говорил и говорил на своем красивом и певучем языке… К черту переводчика! Все стало понятным и так…

47

Слово чести – что это такое? Это понятие, видимо, из раньшего времени. Сейчас слов очень много развелось, язык испоганился иностранщиной, слэнговщиной, блатовщиной. Слов много, да чести нема. Что такое честь? Как мы ее понимаем? Скорей всего никак. Не в чести у нас честь. Приспосабливаемся, не идем наперекор. Кому просто не надоть, у кого давление зашкаливает. Так че себя расстраивать?.. Нет, попадаются все же индивидуи, типа, мужик сказал – мужик сделал. У меня эдак, к примеру, не всегда выходит… Чести не хватает. Плоховато прививали, видимо… С ошибками.