Ремейк кошмара

– Это может означать только одно: эта особа заодно с…с Черных! Если исходить из того, конечно, что именно он является мозговым центром всей этой кошмарной истории.

Юлия уставилась на него и пробормотала:

– Вы стараетесь мне внушить, что доктор – преступник. Что Юлия Иванова самозванка и не работает в вашем агентстве. Хотя я понятия не имею, работаете ли в нем вы…

Лже-Роман, чертыхаясь, выскочил из комнаты, а Юлия заметила на столике оставленный им мобильный телефон. Еще до того, как она смогла подкатить на кресле к столику, тип вернулся и сунул ей под нос ламинированное удостоверение, на котором виднелась его фотография и надпись:Детективное агентство «Золотая белка».

– Ну да, в наше время такое состряпать задесять минут на компьютере, конечно, невероятно сложно, – сыронизировала Юлия, заметив, что тип прикрывает пальцами свои истинные имя и фамилию.

Спрятав удостоверение в карман рубашки, лже-Роман присел перед Юлией, взял ее крепко за руки и заявил:

– Повторяю:нас нанял ваш отец. Сначала чтобы установить причину аварии, в которой погибла ваша мама. Потом чтобы оберегать вас. Потому что он исходил из того, что вам может угрожать опасность. Потом он сам скончался, и мы раздумывали, что же теперь делать, ведь заказчик мертв. Однако он заплатил нам гонорар за полгода вперед. Можно было просто перестать работать…

Юлия скривилась. Точно,мошенник!

– …Можно было вернуть наследнице, то есть вам, деньги. Или можно было продолжить выполнять ту работу, за которую нам было заранее заплачено. Так как шеф – это я, то мною было принято решение в пользу последнего варианта.

– Ипочему же, разрешите вас спросить? – Юлия с трудом высвободила руки из-под ладоней своего собеседника.

– Потому что я понял: после убийства ваших родителей следующая на очереди –это вы!

Юлия, усмехнувшись, заявила:

– Ну вы и горе-сыщик! Да, мои родители умерли, но их я убила!Я! А вы даже этого не раскусили…

Лже-Роман, снова опустившись на табуретку, заметил:

–Ничего подобного! Это вам ведь Черных рассказал?

Юлия медленно кивнула.

– А с чего вы взяли, что этоправда? Он ведь целенаправленно подводил вас к мысли, что вы убили родителей. И что вы, как я понял, являетесь серийной убийцей. Хотя этому нет ни малейшего доказательства!

Юлия закричала:

– Это я!Я! Я видела все эти сны… Имеется несчастная жертва, моя первая жертва, которая нарисовала мой портрет… Я помню, что убивала…

Тип, будучи совершенно серьезным, сказал:

– Сны можно вызвать при помощи соответствующих медикаментов. Как и ложные воспоминания. А что касается свидетельницы… Она, как и эта ваша Иванова, может бытьобыкновенной подставой! С целью вложить вам в голову, что убийца – это вы!

Юлия дико закричала. Лже-Роман бросился к ней, пытаясь как-то унять, но она молотила по его груди кулаками.

– Я убийца, я! Я это знаю, это так! Я убила этих детей, своих родителей, а вначале своего брата…

Осекшись, Юлия подозрительно взглянула на лже-Романа.

– Или вы будете плести, что и Васютку я не убила? И что у меня, быть может, младшего брата не было? И что мы тут находимся в 1659 году до нашей эры?

Она успокоилась так же внезапно, как и начала кричать. Обеспокоенные ее воплями, в зал влетели лже-медсестра с лжеврачом, однако лже-Роман жестом выпроводил их.

– В этом-то и заключается трагика и подлая методика тех, кто пичкал вас ложными воспоминаниями. Илилишал воспоминаний настоящих. Да, бесспорно, младший брат у вас был, и звали его Василий. И он в самом деле умер на ваших глазах, подавившись куском яблока в летнем лагере «Веселые бельчата». И…

Он запнулся, и Юлия завершила его мысль:

– И я убила его!Убила! И не говорите мне, что это ложное воспоминание. Я знаю, что убила его…

Лже-Роман, присев около нее, мягко заметил:

– Не думаю, что ложное, потому что… Потому что ваш отец, который мне доверял, однажды обронил озадачившую фразу, что вы казните себя за ужасный проступок в детстве и что он вас давно простил…

Юлия окаменела. Неужели отецвсе знал – возможно, не с самого начала, но со временем понял, что она убила Васютку…

Или этот тип нагло врал?

Если, конечно, этот типвообще существовал и она в самом деле беседовала с ним невесть где.

– Я вам не верю! – заявила Юлия. – Мой отецникогда бы не стал говорить о таких вещах с посторонними…

– Повторяю, что он мне доверял, а после смерти вашей матушки, которая была убита, нуждался в человеке, которому мог бы доверить свои горести…

Но если так, почему отецне обратился к ней? Юлия впилась в подлокотники кресла-качалки.

Потому что между отцом и ней стоял убитый ею Васютка. Потому что если отец в самом деле знал, то… То вряд ли бы решился излить свое горе ей.

–Успокоились? Так вот, я думаю, что кто-то очень хитрый, зная о том, что вы совершили в детстве и что это гнетет вас, решил использовать это в своих целях. И, манипулируя чувством вины за ужасный в самом деле проступок, стал вкладывать вам в голову мысль о том, что вы совершили кучу иных убийств. Которые вы не совершали!

Юлия только усмехнулась. Ну да, конечно. И вообще она белая и пушистая.

– Я убила Васютку!

Лже-Роман снова схватил ее за руки.

– Убили… Илине убили… Вы же не голову ему проломили, а просто не вовремя позвали помощь… Это совершенно разные вещи! Это никакое не убийство…

– Я убила! Я хотела, чтобы он умер, и он умер. Я бы могла его спасти, но, видя, как он синеет у меня на глазах, поняла: надо подождать всего пару минут, и все разрешится само собой.Идеальное убийство…

Тип замолчал и тихо добавил:

– Мне очень жаль… Но даже если это так, то вы совершили его ребенком. А дети часто совершают ужасные вещи, последствия которых они не в состоянии просчитать. С точки зрения закона вы абсолютно чисты – вам ведь тогда и двенадцати не было.

– Я убийца! – закричала Юлия. – И убила потом родителей. И всех этих детей…

– Да не убивали вы своих родителей! – перебил ее тип, и Юлия вдруг похолодела от ужаса: а что, если он прав и ее родителейубил…

Убил именно этот тип, который сжимал, словно тисками, ее руки?

– Мне больно! – сказала Юлия, но лже-Роман давление не ослабил. –Мне больно!

Тот наконец отдернул свои грабли, и Юлия заметила, что на ее запястьях остались темно-синие пятна.

– Извините… Я не хотел… Мне очень жаль…

Взирая на бормочущего типа, Юлия поняла, что он может быть жестоким и даже безжалостным. А что, если он прав, потому что он уж слишком подозрительно и, главное, безосновательно настаивал на том, что родителей убила не она.

Потому что этот субъект прекрасно знал: их на самом деле убилон сам.

И не только родителей, но и несчастных детей?

Юлия, чувствуя, что ей не хватает воздуха, пришла к невероятной мысли: но если это так, то тогда… тогда Великий Белк – это вовсе не она сама, а…

А тип, заложницей которого она теперь стала.

Внезапно все стало на свои места. Юлия, чувствуя, что с ее плеч свалилась невероятная тяжесть, поняла – ей ни в коем случае нельзя дать понять этому типу, что она в курсе реального положения вещей.

Даже в том случае, если реальность была всего лишьплодом ее воображения.

– Извините, я не хотел, честное слово! – продолжал оправдываться лже-Роман, а Юлия, наблюдая за ним, не верила ни единому его слову.

Конечно,хотел. Более того, мечтал.

– Значит, вы просто решили продолжить выполнять заказ моего покойного отца, следовали за мной по пятам, а теперь и высвободили из лап доктора Черных? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более убедительно.

– Именно так и было, – кивнул с явным облегчением тип, и Юлия, полностью игнорируя его долгий рассказ, смотрела на него и думала об одном: все, в чем он пытается убедить ее, вранье.

От первого до последнего слова.

Интересно, он и есть Великий Белк? Юлия прикинула – молодой, крепкий, явно сильный мужчина. Такому похитить девочек – раз плюнуть.

Но не исключено, что он был всего лишь одним из членов команды исполнителей, работавших на своего босса,истинного Великого Белка – доктора Черных.

Ну, конечно – доктор Черных!Элементарно, Ватсон…

Она ведь пыталась понять, отчегоБелк. И переставляла в своем кошмаре буквы. Белк, то есть блек – black. Она ведь думала даже в своем кошмаре о том, что это по-английски «черный».

Ну да, все просто – black, то бишь «черный». Или доктор Черных.

Он жеЧерный человек.

Она едва сдержалась, чтобы не расхохотаться в лицо о чем-то сосредоточенно вещающему лже-Роману.

Тот, снова схватив ее за руки, произнес:

– Вы поняли, о чем я говорю? Что никаких убийств детей не было вообще, и все это вкладывалось вам в голову, чтобы возложить ответственность за весь этот кошмар, на самом деле являющийся выдумкой, на вас…

– Конечно, конечно, – произнесла Юлия, дивясь тому, как у нее складно вышло. – Я все поняла. Это просто кошмар какой-то!

В комнату вошла лжемедсестра, и Юлию снова пронзила догадка. Ну да, девочек похищала женщина. Только не она сама. И не несчастная Вероника, которая была не более чем шпионом дяди Игоря.

А вот эта резвая особа. Скулоном-белочкой. Еще бы, ведь ее властелином был Великий Белк.

Именно она заманивала детей в фургон, именно она похищала и доставляла их…

Ну, или на пару с этой врушей Юлией Ивановой, которая – и в этом она ничуть не сомневалась – была еще одной соучастницей доктора Черных, лже-Романа и их подручных.

Все было в самом делеочень просто.

Юлия обвела взором комнату, в которой находилась. Не исключено, что вовсе не в летний лагерь «Веселые бельчата», который был специально оборудован так, со всем этим кошмарным реквизитом, и все для того, чтобы –и в этом лже-Роман был прав – привести ее мысли о том, что она…

Великий Белк.

– Извините, я сейчас вернусь… – сказал лже-Роман, уходя вместе с лжемедсестрой. А Юлия, проводив их взглядом, задумалась о том, что тогда выходит, что и ее бегство из клиники было всего лишь инсценировкой…

Но зачем?

И она расхохоталась – ну конечно, это часть так называемойтерапии, о которой столь велеречиво вещал этот преступный эскулап. Только целью терапии было вовсе не лишить ее паразитарного «я», а, наоборот, внушить ей идею о наличии у нее этого паразитарного «я», а в лучшем случае в самом деле спровоцировать у нее появление этого самого паразитарного «я».

И тут ее взгляд упал на лежавший на столике мобильный. Юлия, чувствуя, что все волнение, которое только что буквально переполняло ее, улеглось, крутя руками колеса инвалидного кресла, приблизилась к столику и взяла мобильный.

Кому она могла позвонить? В полицию – но поверят ли ей? А если и поверят, то что ей сказать на вопрос о том, где она находится. Об этом она не имела ни малейшего понятия.

Юлия дотронулась до экрана мобильного – и увидела то, что, собственно, и ожидала увидеть. Ей требовалось ввести четырехзначный код.

Юлия положила мобильный обратно на столик. Что же, это лишний раз доказывает, что то, что сейчас с ней происходит, происходитнаяву. Потому что во сне или в галлюцинации у нее бы непременно получилось разблокировать мобильный.

В настоящей жизнитакого не бывает.

Юлия подумала, что, в сущности, она может обратиться только к одному человеку, который – и он доказал это – готов на все, чтобы спасти ее, потому что безгранично любит.

К своему мужу.

В голове всплыли цифры его мобильного – странно, она никогда не ставила перед собой задачи запоминать номер мужа, однако выходит, что если она, с учетом ее провалов в памяти, что и забыла, то многое, чуть ли не все, но только не это.

Все же человеческая памятькрайне избирательна.

Юлия откатилась в сторону, слыша громкие голоса своих очередных тюремщиков, что доносились до нее со двора. Она вздохнула, внезапно понимая, что выхода, наверное, нет.

И что Великий Белк, так или иначе,настигнет ее.

В этот момент ее взгляд упал на стенку шкафа, которая до этого времени была сокрыта от ее глаз, и Юлия увидела, что на пыльном выцветшем линолеуме находится древний дисковый телефонный аппарат –ядовито-горчичного цвета.

Ну естественно, не зря же Квазимодо распевал: «Великий Белк придет и всех насбез горчицы пожрет!»

Без горчицы!

Не веря в подобную удачу, Юлия подкатилась к шкафу, нагнулась – и без проблем сумела коснуться телефонного аппарата.

Она была уверена, что он отключен: так же как и во сне. А если и подключен, то не работает. А если подключен и работает, то по нему все равно нельзя позвонить…

Сама того не замечая, Юлия, размышляя о том, что у нее ничего не выйдет, набрала номер мобильного Романа.

Ах, ну да, если подключен, работает и можно позвонить, то абонент «временно недоступен»…

Раздался длинный гудок.

Не подойдет, не подойдет,не подойдет…

Звонок приняли на третьем гудке, и в трубке раздался голос мужа – резкий, обеспокоенный, какой-тобесконечно усталый:

– Слушаю!

Юлия попыталась что-то сказать, но в горле у нее возник спазм – то ли от волнения, то ли от переполнявших ее чувств. Видимо, она все еще не верила, чтотакое возможно и что такое возможно так просто, а потому не могла выдавить из себя ни слова.

– Слушаю вас! – повторил призывно муж, и Юлия вдруг поняла: он сейчас повесит трубку, и…

– Солнышко, этоты? – вдруг произнес муж, и Юлия, услышав его любимое к ней обращение, всхлипнула и, чувствуя, что по щекам струятся слезы, вдруг обрела дар речи.

– Рома, Ромочка… – рыдая, зашептала она. – Забери меня отсюда… Прошу тебя,забери…

Только вот нужна ли ему жена – серийная убийца? То, что она не была серийной убийцей и что Великим Белком был доктор Черных или кто-то из его банды, Роман ведь не знал.

И для него она находилась в клинике этого… Как он его тогда назвал? Воспоминание прикатило обратно с утроенной силой. Да, точно –шарлатана!

– Солнышко, что с тобой? – произнес муж, и Юлия зарыдала. Что ей делать – уверять, что она не Великий Белк? И это несмотря на то, что муж наверняка не поверит и сочтет бреднями сумасшедшей…

Бреднями сумасшедшей – как это точно в отношении нее…

Да и разговор мог в любой момент прекратиться – потому что этот лже-Роман, или кто-то из его подельников, мог просто зайти в комнату и…

– Солнышко, ты где? – спросил муж, и Юлия честно ответила:

– Не знаю…

И спешно добавила:

– Но не у доктораБлэка… То есть Белка… то есть Черных, я хотела сказать…

Как же все феноменально просто:black – белк – Великий Белк – Черный человек.

Более всего женщина опасалась, что муж захочет знать, почему она не в клинике доктора Черных.

И что ей тогда ему ответить? Что ее похитили – кто? Помощники того же самого Черных?

К счастью, муж, поклонник логики и четких действий, не стал задавать ей ненужных вопросов. Он вообщене стал задавать вопросов. А с огромной нежностью в голосе произнес:

– Солнышко, я обещаю тебе… Нет, я клянусь тебе, что все будет хорошо. Ялюблю тебя больше всего на свете. И ты нужна мне больше всего на свете… И я найду тебя, если мне придется пройти все на свете…

Юлия зарыдала, запрещая себе делать это, так как нечего было расстраивать Романа (хотя куда уж больше расстраивать – жена у него оказалась серийной убийцей!), да иони могли услышать.

– Просто сделай так, – произнес Роман, – спрячь телефон, с которого звонишь, где-нибудь недалеко от того места, где ты находишься. И, что важнее всего, не завершая звонок. Так я смогу определить, где тебя искать, солнышко…

Юлия кивнула, потом слабо улыбнулась – она ведет себя как героиня дурацкого анекдота. Надо жеговорить, а не кивать…

– Ромасенька, я в каком-то доме… Кажется, в области… Они меня тут держат… Телефон, с которого я звоню, городской… И поверь мне, я никого не убивала… Я это только сейчас поняла… Они это все подстроили… мне внушали… Они и папу с мамой убили… И Великий Белк тоже тут…

Она задохнулась, понимая, что с Великим Белком – перебор. А то муж еще решит, чтоэта сумасшедшая сбежала из клиники и, добравшись до телефона, трезвонит ему, рассказывает небылицы.

Однако Роман так не решил.

– Солнышко, я обещал – и я сделаю. Положи трубку так, чтобы они не могли найти ее. А сама спрячься. Если ты в доме, то лучше именно в доме. Но так, чтобы они думали, что ты сбежала. Пусть тебя ищут снаружи…

– Рома, я не убивала! – выдохнула Юлия, и вдруг поняла, что врет. Опять врет.

Убивала. Пусть и не отца и маму. Пусть и не этих несчастных девочек.

Она убила Васютку. А то, что внушал ей лже-Роман, то, что она не виновата, не имеет отношения к действительности…

К действительности, которая, как надеялась Юлия,существовала.

– Я знаю, – просто ответил муж. – Потому что ты мое солнышко и никого убить ты не могла. А теперь положи трубочку и спрячься. Я спасу тебя,солнышко…

Ей так не хотелось заканчивать разговор с мужем, но Юлия знала – пора. Она опустила трубку на пол, а сам аппарат задвинула под шкаф, откуда его находившиеся в комнате увидеть никак не могли.

Затем, подъехав к окну, Юлия приподнялась и ухватилась за ручку – и распахнула окно. В лицо ей ударил свежий прохладный воздух. Жаркое лето прошло, наступала осень.

Спустившись на руках из кресла и усевшись на пол, Юлия придвинула кресло как можно ближе к подоконнику – создавалось впечатление, что пленница, подкатившись к окну, раскрыла его, затем залезла на подоконник и скрылась из дома.

Именно это ей и требовалось.

А затем Юлия поползла в сторону двери. Ноги все еще не держали ее, слишком много времени она провела лежа, привязанная к кровати ремнями в клинике доктора Черных. То есть доктора Блэка. Белка…

Великого Белка.

Единственное, о чем Юлия молила… Да,кого она молила? Да хоть кого! Хоть Летающего Макаронного Монстра. Но только не Великого Белка.

Она молила о том, чтобы сейчас никто не вошел в комнату. И не встретился ей в коридоре.

Коридор был пуст, Юлия заметила настежь открытую входную дверь, а также стоявшие на крыльце фигуры ее тюремщиков, которые курили и о чем-то совещались. До нее донеслись обрывки фраз:

– …с ней делать? Это ж крайне опасно! А если свидетели будут? Нет, нет, не пойдет…

Юлия поползла не к входной двери, что было бы чистым самоубийством, а в глубь коридора. Только вот где она могла бы спрятаться в этом доме?

В подвале?

В бункере?

Чувствуя, что никакая сила не заставит ее спуститься в бункер-подвал, Юлия вдруг заметила приоткрытую дверь, за которой виднелись выложенная потрескавшимся желтоватым кафелем стена и висевшее на крючке полосатое полотенце.

Ванная.

Она вползла в комнату, которая в самом деле оказалась ванной, и, не прикрывая за собой дверь, устремилась к краю ванны, отгороженной занавеской, на которой были изображенывеселые белочки с орешками в лапках…

А кого она, собственно, ожидала увидеть в логове Великого Белка – котиков, мартышек или, быть может,попугайчиков?

Естественно, это должны бытьбелочки.

–Великий Белк, умом ты мелк! – произнесла Юлия и, потянувшись, ухватилась за край ванны, перевалилась через него и вползла, подобно змее, в сухую, далеко не самую чистую купель.

Странно, но в ее голове крутилась только одна-единственная мысль:«Когда они в последний раз мыли ванну?»

Затем Юлия осторожно, не издавая ненужного шума, задернула занавеску, которая конечно же зацепилась за что-то и застопорилась. Пришлось осторожно подняться и, в абсолютно идиотской позе, попытаться разъединить въехавшие друг в друга пластиковые кольца.

При этом Юлия на совершенно гладком и сухом месте вдруг поскользнулась – и, инстинктивно схватившись руками за занавеску свеселыми белочками, всем телом повисла на ней.

Это была месть Великого Белка.

Однако занавеска не порвалась, кольца не сломались, а металлическая штанга выдержала. Ощущая себя героиней фильма ужасов, которые так любил Стас (Господи, как это было давно! И вообще правда ли?), Юлия осторожно, крайне осторожно, сползла по занавеске вниз – и, чувствуя, что силы покинули ее, в изнеможении опустилась на дно ванны.

А затем, встрепенувшись, ибо из коридора раздались громкие голоса и кто-то отчаянно закричал «Она исчезла, блин!», Юлия дернула занавеску, не рассчитывая на то, что та сдвинется с места, но занавескабез малейших проблем дошла до конца штанги, полностью закрывая ванну.

Внимая крикам в коридоре и соседних комнатах, Юлия вжалась в дно ванны и, закрыв глаза, повторяла, словно молитву, идиотский, только что придуманный стишок, чувствуя, что у нее от страха зуб на зуб не попадает: «Великий Белк, умом ты мелк, ты жесток и кровав, ты убиваешь для забав, ты ешь детей, ты ненавидишь всех людей. Ты не крут, ведь ты труп, ты очень мелк, Великий Белк, твой срок прошел, твой поезд ушел…»

Пентхаус

– О, милая моя, ты выглядишь сногсшибательно!С днем рождения! – Юлия, открывая дверь пентхауса, увидела очередную группу гостей, заявившихся на ее тридцатилетие в предпоследний день ноября, как водится, с огромным букетом цветов и шикарным подарком.

Роман не отпускал жену ни на шаг (да и сама Юлия не хотела, чтобы муж надолго оставлял ее).

– Она ведь в самом деле выглядит сногсшибательно? – спросил Роман, явно гордясь своей женой и нежно целуя ее в щеку. И сам же ответил на этот вопрос: – Конечно же моесолнышко, как всегда, выглядит сногсшибательно…

Юлия, принимая подарки, подумала, что вряд ли выглядела сногсшибательно, когда Роман доставал ее со дна ванны в том страшном доме – скрюченную, застывшую в позе эмбриона, ждавшую помощь – и наконец-то дождавшуюся ее.

Те четыре с небольшим часа, которые потребовались, чтобы отыскать и забрать ее, показались Юлии вечностью.

Однако мужа она была готова ждать дольше любой вечности.

Она дождалась.

Он на руках вынес ее из ванной, и Юлия, мертвой хваткой вцепившись ему в шею, поняла, что счастлива, как никогда.

Все, что последовало за этим, уже не волновало ее. Роман и так рассказал ей все в подробностях. Доктора Черных обнаружили в его клинике – он, видимо, получив от своих сообщников весточку, отравился, приняв лошадиную дозу сильнейших медикаментов, которыми обычно накачивались его пациенты.

Пациенты, от которых родственники по тем или иным причинам желали избавиться – и которые по тем или иным причинам должны были остаться в живых.

Они и жили в клинике доктора Черных – превращенные им в «овощи». И Юлия знала – если бы не Роман, то ее ждала бы точно такая же участь.

Но это была только вершина айсберга. В тайной комнате, в которую имелся ход из кабинета доктора Черных, обнаружились пыточные инструменты, орудия убийств, одежда, а также заспиртованные части тел жертв Великого Белка. А также отчет об истинных причинах автокатастрофы, в которой погибла мама Юлии, а также планы особняка отца, что свидетельствовало о том, что его тоже убили.

Юлия не желала об этом больше ничего слышать, она даже не читала газет, которые показывал ей муж, публиковавших сенсационные разоблачения одно за другим. Она не выходила в Интернет и добровольно заперла смартфон в ящике стола.

Роману она сказала, что сыта по горло всей этой шумихой, и муж, который успешно ограждал их дом и ее саму от вездесущих журналистов, был с ней полностью солидарен.

Она знала, что опять врет. Она не хотела иметь мобильный, даже с новым номером, потому что…

Потому что доктор Черных, то естьblack, он же Великий Белк, был мертв, и сомнений в этом не было ни малейших, но вот его подручные, в том числе лже-Роман, лжемедсестра, лжеврач и лже-Юлия Иванова бежали еще до прибытия на подмосковную дачу Романа.

Их до сих пор не нашли, хотя – Роман говорил с ответственными чинами в силовых структурах – искали.

Может, они были мертвы. Может, давно покинули Россию.

В-Б, В-Б, В-Б…

А может, ошивались где-то неподалеку, мечтая довести начатое их шефом до конца.