Сборник стихотворений «Капель мыслей»

Царь бесполезности

Я – царь бесполезных дней.

Я – бог бесполезных недель.

И бесшумный ропот морей

Губит нещадно мою цитадель.

Да, есть жёлтый свет в ночи,

Но он бесами съеден почти.

Я так устал бежать от себя, и грести,

И искать лебединой песни волнорез…

Грежу повернуть вспять свой филогенез.

Досчитаю до шести

И вновь заставлю заблестеть

Радужки свою диковинную сеть.

Цветы за шторой зимы

Может ты сломлен,

Отчаянью скормлен?

Позвонки вывихнуты и выворочены корни,

Торчат наружу.

Затянул повязку потуже

И идешь под каруселью вслепую.

Вокруг звуки и голоса воруют

Твоё внимание золотым гребнем,

Контрастируя с твоим жилистым стеблем.

Яркие и бледные сны, в косы заплетены.

А ведь сейчас зима, утерянный ты.

Знаешь, цветы нашли силы и даже пути

Пустить бутоны и усеяв долины,

Укрыли раны и гематомы земли…

Таковы по природе они,

Так под силу и нам расцвести

После суровой поры!

Раз уж смогли и они,

Не имеющие скелет, цветы.

Нарциссы, лютики – всё – миражи

Голубым пламенем вновь разожгли

То, что было утеряно там, далеко на межи…

Душа оправится, да раскурочит снег,

Любовь и солнце отныне наш амулет!

Метаморфоза творцов

Легко ли им творить,

Телам, держащим небеса?

Их пальцы заняты всегда.

– Так что ж, садися с кистью в рот,

Исчерпана проблема!

А коль хотите разукрасить небо, могучие творцы,

То вам придётся невод

Закинуть вдоль реки,

Ведь звёзды все упали…

Но так уж получилось – не в ваши кошельки!

Так, руки опустив и бросив невод,

Они раскрыли повод

И стали вдруг людьми!

Благополучно накопив грехи,

Не зная как ходить без обуви

По колким крышам глобуса и лжи,

Не в силах были шепот

Их зычный заглушить,

Оплошно подпирая небосвод карандашами,

Покрылось всё оно дырáми,

Осыпав землю всю дождями,

Увековечив плоть её бездонными морями.

Но сушу

Решили сами

Атланты затопить слезами…

Но погрузились сами! во злонравну бахрому,

В тягучий, острый мрак.

Теперь, сквозь черты гипербол, рутину,

Беззвучных: "Хорошо",

Умалчивая пред зеркалами: "Враг!"

Мы тащим на работу,

Как бедны бурлаки,

Своё истрёпанное тело

И жалкие грехи.

Резкие мысли

Киоск. Мороженое.

Резкие мысли.

Мороз и слова кро́шенные.

Облака на карусели луны повисли.

Хочется чего-то обыденного,

Не опоясанного.

Вечные вымудренного пути президиумы.

Право, лево,

А может отдаться сознанию видящему?

Поиск пути, еды на обочине.

Лишь не разорви мне в клочья

Желудок проклочненный.

Там обещанья и смех детства упро́чены.

Что же теперь? Ядовитая микстура

Стресса и сует

Шрамами на моей коже рисует

И ждет когда уже её сознанье твоё арестует!

Рамы лошадиной арены

Мои лошади обессилили.

Склонили колени, суставы.

И как же теперь мне мчаться по этому кругу сансары?

Арена в пыли. И, кажется, что жизнь на самом краю!

Копыта приняли позу статуи.

Душа в постоянном бегу.

Отдышка в больших дозах, чем вдохи.

Так и перед глазами пролетают вехи, отрывки заклятых минут.

Быть может всё это подвохи?

Что со мною? Весною

Ландыши больше не расцветут.

И глаза не разверзнет больше мой друг.

Лошадь замкнула бесконечный круг.

Как вдруг, вихри утихли.

Меня на крючок поймала… жизнь ли?

Коли я сам… решил выйти из тесных рам?

Зенит времени

Время падает хлопьями.

Снега – как стрелок – живут копьями.

Отныне наша земля

Вся изранена, но молчит, сладко дремля.

И я возьмусь за рукоять.

Смогу ли обратить я время вспять?

Деревья обомлели,

Время положило на их струны кудели.

Теперь, когда солнце у нас не гостит,

Прядёт зимнее время зенит,

И люди, заметив его в себе,

Забывают о всякой борьбе.

Оплошность

Яркие подсветки крыш зданий.

Мы так много даём им названий,

А сами имеем целый арсенал окраски.

И надеваем все эти театральные маски.

Наша кожа расходится по швам.

Общество бьёт барабанную дробь по ушам.

Сердце забыло чувствовать.

Носовая полость забыла дышать.

Важность Земли, а не победы

Это поле цвета бирюзового моря.

На цепи идет со мною воля,

Я гляжу в туманную даль и эмаль.

Таких прозрачных глаз и волн

Я еще не видал…

Как тут уж без него, без прибоя?

Чувства и тембр мои жаждут боя!

Просить возвысить шпагу у самой природы!

Так смело, но оплошно со твоей, со стороны.

Ведь у природы есть земля,

Ее растенья и скоротечное время – вода.

Ее величие эмоций рассветов,

Что не оставит места для ответов;

Ее стать в горах и глыбах;

Тихое безмолвие в рыбах и нежных ивах.

А ты лишь мелкая дрожь в ее видимых снах.

И, кажется, ты вздернут на рёбрах,

На вздымающейся ее груди?

Но сперва попробуй, хотя бы, быка укроти!

Лишь горсть перца на глазу,

Откроет мира истину глупцу.

Кадык, ножом прижав ко льду,

Познаем важность слов в поту!

Сердце не поминает о вашем сорте

Ты здесь, среди этого снега.

А под твоей рубахой

Сердце бьётся безнадежной птахой,

А вокруг покой и нега.

Все что было впредь до нас,

Метель укрыла вплоть до глаз,

Оставя только созерцанье,

Как муки тают в покаянье.

Ты так уверенно ходишь по моему солнечному сплетению и клейму…

Рядом громыхает орхестра,

Там выступает изящная палестра.

И бесконечна эта сцена,

И рвётся стук по венам – пульс.

И сердце совершает культ,

Но продолжается нытьё, ведь жизнь – фальшивое тряпьё.

И кто-то одевает льняное платье и враньё.

А их же собратья бродят близь междурядья…

Кто-то лишь набросит вуали пятно в папиросе

И кто-то ложью замотавшись в обхват,

Пойдёт покосит… безжизненные души. осень.

Но сердце у каждого бьётся ведь в такт.

Даже у того, кто измучан, брошен и изволочен

Пятками, ключицами и упал в буерак.

Им сердце не давало пощёчин.

Оно лишь билось в такт.

Пуская ленты по аорте,

Словно испытливый гимнаст,

Не поминающий о вашем сорте.

Противники лжи

Сколько слов еще скажешь ты?

Сколько еще ты в лицо пустишь пыли?

Перлы глаз моих кровоточат, они ощутили яд.

И впредь стал хрупким мой булат.

На кой лад ты извергаешь эту ложь,

Пускаешь сердце в пляс и в дрожь?

Так хочется нестись, не осязая впредь себя,

Свое чудовище и звонкие колокола?

И каждый рвётся все узреть извне,

внутри себя сознанье не губя.

Но становяся голодней,

Шипя, срывают маски всех людей.

Ты завалил свое нутро таким же хламом,

Как и он, завесив шёлком сути стон,

Мощёной ясности ума.

И стал таким же, как толпа.

Но мы столкнёмся прямиком своими лбами.

Строками я окружу тебя своими "зеркалами"

И никто не увидит, что твой рот теперь скручен узлами.

Пусть так, но мы явимся ярким пятном.

Ступая контрастным путём, устою и не рухну.

Станем нашивать на живую нить свою правду и жрать гранит, Полотно лжи и мазута.

Ведь наш язык – игла. Я только покажу,

Где он оставил заплатки, следы.

А ведь нигде. Ты уж для себя утверди -

Есть только слов исковерканных склады.

Истовыми седоками будем лишь мы.

С переплетёнными руками вне дезы,

Такие похожие взгляды, хранящие тузы

С голой кожей игроками, оторочены ветрами – это мы.

Сапфир восприятия

Твои руки – бледные провода городов.

Там таится ворох тока, импульсов и слов.

Они всё прозрачнее, да и неуловимее…

Но то, что в их лоне – становится нерушимее.

Меж алых фаланг млеет моё сознание,

Додумывая собственную картину мироздания

И грани того сапфира отточены и резки,

В то время они вторят сгибу твоей руки.

Бирюза и серые вкрапления мира

Отделяют меня от сапфира.

И теперь я без разума, чести.

Просто тело и совсем никакой лести.

Я в углу лишь робко гляжу,

Как блики медленно ползут к твоему локтю́.

И когда уже ты поймёшь,

Что моё сознание – твоя театральная брошь?

Не зная годности исход…

Танцуй же в моей темноте.

Отбивай чёткий ритм мечте.

И копоть летит.

Вот уж двинулся аберраций монолит.

Уже никаких обид, бед.

Всё забыто,

Но не пропито.

В подкорке ещё теплится свет.

Наши демоны -

Чёрные, белые -

Укрыты бременем.

Веселятся меж времени.

Разбиты нимбы.

"Взять бы Рим бы"

На арене Колизея.

Похитрее Одиссея,

Мы б сплясали пляску,

Сотворяя личностную сказку,

Да на колесе сансары,

Тушá изрядны авуары.

Ходы времён одолевая,

Познаем мы друг друга обомлея, пламенея,

Но лишь потрескивая, тлея…

Под звучну ноту у Орфея.

И всё вне времени течёт,

Не зная годности исход…

В поисках нежности

Как пух речей,

Как трепетный звон вишнёвых ночей,

И дурманящий аромат тополей

Отдаётся в моей голове,

В пасте широкою, льве:

"Прошу,

Скажи,

Что это всё вокруг

Не миражи

И докажи,

Что в жизни я

Не зря

Вбурился меж твоих ключиц,

Стараясь нежность там добыть

И слов дары возниц

Что на закатище границ

Будут плести златую нить."

А ты лишь отвернёшься

И лёгким взмахом пронесёшься,

Разрезав мне гортань жестоко,

Оставя кудря локон.

И вот, я превращаюсь в кокон.

Забыт среди далёких окон.

Тут пониманья дефицит,

Зато меж плинтусов нефрит.

Как разбить сферу матрицы?

Стоя у тусклого окна

Ты взрываешься,

Будто только родившаяся звезда.

Твои мысли метаются, пытаются

Растянуть твою же черепную коробку,

Но ты был сильным

И построил стальную крепость,

А теперь она расходится по швам,

Треща твоими же зубами.

Чувство сурового шквала,

Поселилось под раковиной уха,

Заставляя слышать тебя лишь оскорбления,

А может такова призма реальности…

Тишь.

Но изнутри вопят прайды гиен злости,

Что охотятся на стаю голубей – мыслей переполненных надеждой.

Что ж первая четверть истерзаны клыками, сможет ли, поймет ли оставшаяся,

Как вырваться из сна

И как разбить сферу матрицы?