Пропавший Стёпка

Еще в жизни Багратиона появилось рисование. В детстве и юности, когда мать постоянно работала, он рисовал. Сначала в альбомах карандашами старался скопировать полотна известных. Став старше таскал у матери деньги, тогда были уже масло и холст.

– Хочу рисовать! – как-то заявил он отцу после дня в мастерской.

Отец доставал из шкафа краски, холст на подрамнике и попутно объяснял азы.

– Нет! Я знаю как!

Багратион начал уверенно, без размышлений. Чувство невесомости охватило его. Медуза всегда светилась голубым, когда он рисовал. Картина была задумана большая. Пейзаж из детства – внизу лес, вверху утес, напоминающий медведя. Писал вечерами после работы в мастерской. Через месяц в один вечер, когда Багратион почти закончил, хлопнула входная дверь. Он не обернулся, был увлечен.

– Здравствуй! – женский голос показался знакомым.

Багратиона, как током ударило. Мать!

Внутри все хотело сжаться. Но медуза не давала. Она ярко-ярко светилась красным и свистела, видимо от натуги.

Мать начала прямо от порога:

– Багратион! Ты рисуешь? Что за ерунда? Молодой, здоровый парень! Тебе работать надо! Что значит, после работы рисуешь? Плохо работаешь, значит, раз силы остаются на ерунду! Нет, дорогой мой сын, так дело не пойдет! Я тебя отправила к отцу в надежде, что он чему-нибудь тебя, оболтуса, научит! И что я вижу? Ты рисуешь! Рисуешь вместо работы! Чтобы чего-то добиться, сын мой, надо работать. Много и упорно. Ты будешь, как твой папаша. Надежды на него не было. Ты думаешь, я хотела только работать? Нет, у меня времени больше ни на что не было! Квартира, в которой ты живешь, образование, которое ты получил, откуда, ты думаешь, взялось все? На деньги! На мои деньги! Которые я зарабатывала всю свою жизнь! Ради кого? Ради тебя, сынок!

Багратион стоял, опустив голову. Красные импульсы шли от медузы к нему.

– Но он же не только рисует! – отец возразил, – Он много чему научился от меня!

– Это меня и пугает!

– Ты хоть посмотри! – отец махнул рукой в сторону двери, приглашая пройти в мастерскую.

Мать посмотрела на отца. И тот замолк, съежился.

– Мне и так все ясно! Багратион, собирайся. Поедем домой!

Багратион стоял. Медуза не давала пошевелиться.

– Багратион! Ты слышишь меня? – мать потрясла его за плечо.

Медуза засветилась красным. Комок больше Багратионовой головы спустился по щупальцу. Мать отпрянула.

– Нет. Мама.

– Что?

– Нет, мама. Я никуда не поеду! – Багратион чувствовал в себе силу и уверенность, – Все! Хватит! Я ничего тебе не должен!

– Сынок, я…

– Убирайся вон! С меня хватит!

Отец стоял, вытаращив глаза.

Мать удивленно посмотрела на сына. И без возмущений и скандала поджала губы и ушла. Багратион вышел на улицу и смотрел ей в спину, пока она не скрылась из виду.

Вдоль позвоночника что-то зашевелилось. Медуза вытаскивала щупальце. Багратион поднял голову. Медуза улетала в небо. Выше и выше. Было легко и хотелось смеяться.

Багратион зашел в дом. Отец обеспокоенно смотрел на него. Сын улыбнулся.

– Ну, ты даешь, конечно! – папа ласково потрепал сына по волосам.

Заветная мечта.

Димка снял целлофан с коробки, отрыл ее и повел ноздрями – пахло новым пластиком. Довольно хохотнув, он вынул скрипящий пенопласт и увидел, наконец, ее, свою мечту – приставку «Денди». Он трепетно провел пальцем по гладкому пластику, аккуратно взял в руки джойстик. Сердце от радости колотилось как сумасшедшее. Сколько он просил родителей купить ему эту приставку, сколько умолял. И вот она – заветная мечта сбылась!

Показать бы ее соседу Сашке. Интересно, где он сейчас?

Как-то раз все играли в войнушку во дворе. Димка был командиром своего отряда и отлично с этим справлялся. Они почти победили вражеский отряд, когда прибежал радостный Сашка и закричал: «Пойдемте ко мне, мне родители «Денди» купили!» И все пошли к Сашке – и весь Димкин отряд пошел, позабыв про своего командира, и Димкин лучший друг Андрюха пошел. Сам Димка немного обиделся, но к Сашке все-таки тоже пошел. Очень ему хотелось поиграть на приставке. Обладатель «Денди» пообещал всем по пять минут игры. Димка играл аж десятый. Вот человечек на экране пошел и наткнулся на сердитый гриб.

– Прыгай! Прыгай! – кричали пацаны.

Димка не знал, куда нажимать на джойстике, и чуть было сам не подпрыгнул. Злой гриб сгубил человечка. Он снова начал, и снова этот злосчастный гриб. Так за минуту он потратил все три жизни.

И Сашка сказал:

– Ну, все. Хватит, – и протянул руку, чтобы забрать джойстик.

– Ты же обещал по пять минут каждому! – запищал Димка, его голос от негодования сделался тонким претонким.

– Давай, давай! Все равно не умеешь! – Сашка забрал джойстик.

Димке стало так обидно. Таким ненужным и униженным он себя никогда не чувствовал. Он ушел, и весь вечер рыдал дома.

После этого приставка стала Димкиной заветной мечтой. И вот, наконец, она сбылась!

– Андрюхе надо позвонить! – он схватил телефон.

– Андрюха! Ты представляешь, – радостно кричал в трубку Димка, – мне жена «Денди» подарила! Да какие картриджи?! В приставке есть встроенные игры. Приходи после работы, играть будем!

Три свиста, два щелчка.

За домом моих родителей есть большой холм, за ним еще один, за тем еще один. Мой город, в котором я родился, находится среди этих холмов. В то лето, я, будучи студентом физмата, приехал домой. И каждый вечер до самой темноты гулял с родительским лабрадором Чаком. Место, где мы гуляли каждый день, было примерно в километре от дома среди этих холмов, и оно было таким пустынным, что здесь могла бы располагаться секретная лаборатория или база инопланетян, или хижина какого-нибудь маньяка, и никто о ней не узнал бы. Людям здесь нечего было делать, на отдых все ходили к реке или лесу, а тут были лысые горы и маленькие кустики.

Через пару недель Чак уже наизусть знал наш маршрут. Я спускал его с поводка за первым холмом, он бежал к деревцу на вершине другого холма и ждал меня там. В тот вечер я отпустил Чака. Он добежал до вершины, поджал хвост, заскулил и прибежал обратно, прижался к моим ногам. Мне стало не по себе. Я хотел быстро-быстро уйти домой. Но что-то меня останавливало, что-то манило меня. Я не раз сталкивался с такими поступками, не совершив которых будешь жалеть всю оставшуюся жизнь. И я пошел вверх, а ближе к вершине, лег на землю и пополз по-пластунски. Собака осталась внизу и жалобно скулила. Я подполз к вершине холма.

Внизу стояло какое-то самодельное чудо техники, похожее на летающую тарелку диаметром метра три и высотой около двух метров. Рядом ходили два человека и осматривали свой агрегат. Со мной в классе учился один паренек Игорь – местный Самоделкин. Он уже в школе мастерил какие-то нереальные механизмы, маленькие самолеты, некоторые из них поднимались в воздух. Я не видел его со времен школы. И мне сразу подумалось, что один из тех людей – он, такой же длинный и сутулый. Я подошел ближе. Те двое обернулись и как-то напряглись. Еще ближе. Я прищурился и внимательнее посмотрел на тех людей. Вот, черт! У них были не человеческие лица – серые с большими черными глазами, без носа и с маленьким ртом. Я заорал и побежал обратно. Что-то обожгло мою ягодицу.

Очнулся я в комнате на кушетке. Болела ягодица, наверное, меня вырубили уколом с каким-то препаратом, наподобие, транквилизаторов для усыпления диких животных. Страха не было совсем, видимо, то, что мне вкололи, обладало каким-то специальным эффектом успокоения. И вообще соображалось на удивление легко. Я встал и огляделся вокруг. Стол, кушетка, пол, потолок и стены, казалось, были сделаны из цельного куска бархатистого светло-зеленого материала. Комната тихонько вибрировала, видимо, я находился на космическом корабле.

Я услышал шорох меня за спиной. В комнату зашли те двое, от которых я убегал. У них были удивительные глаза – огромные и черные, на дне глаз вспыхивали и переливались зеленые и желтые огоньки. Пришельцы подошли ко мне и заговорили. Язык этих существ напоминал дельфиний – свист и щелкание. Я прислушивался, но ничего не понимал. Чего они от меня хотят? А эти двое упорно повторяли одно и то же.

– Я не понимаю вас! Я не понимаю, что вы мне щелкаете! – меня начало все это раздражать.

А они все щелкали и щелкали.

– Я не понимаю! – я раздраженно плюхнулся на кушетку, вздохнул и прикрыл глаза.

И тут у меня в голове начали возникать смутные образы. Я прислушался к ним. Так… Вот цепочка ДНК, волосы, кровь. Я удивленно посмотрел на них. Они что, хотят убить меня для своей коллекции ДНК. Инопланетяне защелкали новые фразы. В голове снова возник образ – кровь в какой-то емкости. Наверное, они хотят взять у меня кровь.

– Зачем?

Несколько щелчков и присвистов. В голове возник образ нашего Млечного пути и над некоторыми участками висели изображения разных ДНК. Потом появилась Земля, и над ней не было изображения. Я понял! Они собирают образцы ДНК.

– А зачем вам это надо?

В ответ в голове возникла картинка – синими буквами на белом фоне было написано – исследование.

Один гуманоид поднес к вене на моем запястье маленькую коробочку. Я почувствовал легкий укол. Через несколько секунд коробочка завибрировала, и гуманоид убрал ее. Еще с моей головы почти земными ножницами состригли маленький пучок волос. Все это происходило очень быстро, буквально за три минуты. Потом один гуманоид пару раз свистнул и прищелкнул и у меня возник образ родных просторов. Меня сейчас отправят обратно.

И тут меня накрыло, даже руки затряслись. Я понял, что сейчас нахожусь в контакте с инопланетной цивилизацией, и что больше со мной никогда ничего подобного не случится! Они владеют технологиями, которых нет у нас! Ох, если бы они мне все объяснили, я бы мог стать великим изобретателем. Я мог бы изменить мир. Я схватил первое, что попалось на глаза – коробочку, с помощью которой у меня брали кровь.

– Как она работает, скажите мне?!

В ответ те двое внимательно посмотрели на меня и защелкали, было видно, что они меня поняли. В голове возник образ, как тоненькая иголочка прокалывает вену, и насос закачивает кровь в резервуар.

– Нет, это понятно! Что здесь, батарейки? На какой энергии это работает?

Гуманоиды защелкали и засвистели – три свиста и два щелчка. Я изо всех сил пытался уловить те образы, что они мне передают, но в голове ничего не возникало.

– А как работает ваш космический корабль? – я не унимался.

Снова три свиста и два щелчка.

– Но вы же летаете сквозь вселенную! Как вы это делаете? Объясните мне!

Три свиста, два щелчка.

– А эволюция у вас существует? Зачем вам такие огромные глаза? Что светится на их дне?

Три свиста, два щелчка.

Я вздохнул и замолчал. По-моему эти двое не хотят мне ничего говорить или эти знания являются секретными. А может быть мой мозг ничего не может понять.

Один из гуманоидов приложил свою холодную руку с тремя длинными пальцами к моему лбу. Голова закружилась, и я потерял сознание, очнулся уже на земле. Чак облизывал мое лицо и скулил. На улице было уже темно. Чувствовал я себя очень спокойно, не было ни одного всплеска адреналина, как будто ничего не произошло. Мне кажется, это все-таки из-за того транквилизатора, иначе они не смогли бы взять у меня кровь.

Мы вернулись домой. Родители не спали, ждали меня. Я сказал, что мы с Чаком далеко ушли, не рассчитали времени и поэтому вернулись так поздно. Мама укоризненно покачала головой, мол, какой же ты еще ребенок.

Всю ночь я не спал, размышлял, что же означает – два щелчка и три свиста. Почему они не стали мне ничего говорить? Наша цивилизация не готова к таким знаниям? Откуда они прилетели? Кто они такие? Уснул я ближе к утру, когда уже начинался рассвет.

Через пару часов меня разбудила мама:

– Миш, сходи в магазин, пожалуйста.

Я кое-как поднялся, нехотя собрался и поплелся к ближайшему супермаркету. Все купил и пошел домой.

– Мишка! – около магазина кто-то меня радостно позвал.

Я обернулся. Меня звал мой одноклассник Ринат. В школе он был помешан на биологии. Все думали, что он станет великим биологом, но не сложилось. После школы отец воткнул его в один престижный вуз и взял к себе в бизнес. Несмотря на свою помешанность, он был веселым, умным парнем, просто душой компании и моим другом.

Мы обнялись. «Как дела? Как жизнь? Чем занимаешься?»

– А я вот машину купил! – Ринат показал на белый кроссовер.

– Неплохо! – сказал я, а сам подумал: « А мог бы стать биологом и никогда не заработать на такую машину!» Мне почему-то вспомнились те двое гуманоидов, которые брали кровь, наверное, они тоже биологи. И если они учились в школе, то наверняка были помешаны на биологии.

– Ты домой? Я подвезу тебя?

Мы сели в машину. Я пощелкал стеклоподъемником.

– Ринат, послушай, а ты знаешь, как работает стеклоподъемник?

Он недоуменно посмотрел на меня.

– Знаю, в общих чертах. А что?

– Так просто. А как машина едет, знаешь?

– В двигателе сгорает топливо, далее он… Хм… Нет, наверное, не знаю. Если только очень обобщенно. Странные ты задаешь вопросы!

– Можно еще один?

Ринат поморщился и вздохнул:

– Давай!

– Вот если бы сейчас у тебя в машине сидел житель средневековья, ты смог бы ему объяснить устройство автомобиля?

– Конечно, не смог бы. Я многое сам не понимаю. Да и зачем мне? Ездит и ладно.

– А что бы ты ему ответил, если он приставал к тебе с вопросами?

– Жителю средневековья то?

– Ага.

– Так бы и сказал – отвали, я ничего не знаю!

– Три свиста, два щелчка, – тихонечко сказал я себе и радостно засмеялся.