Хроники Земли Простой

– Не знаю, – честно признался Хромой Сом. – Я читал в последнем «Вестнике» об улучшении магической связи… что-то насчёт повышения скорости на полторы секунды и некоторых побочных эффектах, но не думал…

Дверь распахнулась, и на пороге появилась вся честная компания – Микки, девушки и свиньи.

– Святой Ресет! Видели бы вы это дело! Боже, чем здесь воняет? – вскричала Белинда.

– Дядюшка, это было ужасно! Ну и запах! – поддержала её Аманда.

– Чем воняет? – сразу ухватил суть происходящего юный с’Пелейн.

Маги молча сидели и не смотрели на молодёжь; Беньяминас обтирался платком, Хромой Сом, напряженно морща лоб, творил заклинание очищения воздуха. Девушки, грациозно зажав носы, смотрели на него во все глаза, ученик лекаря изо всех сил делал вид, что ему совершенно неинтересно. В конце концов, что-то щёлкнуло, громыхнуло, и с потолка обильно полилась приятно пахнущая вода, давшая обильную пену. В воздухе сконцентрировались какие-то неясные тени, вооруженные мочалками.

– В кредит, – сказал Хромой Сом угрюмо, и тени, несмотря на свою бестелесность, весьма усердно и ощутимо начали мыть мыльной водой и опрыскивать одеколоном всех присутствующих. Экзекуция длилась минут пять. Девушки бегали по веранде и визжали, Микки яростно сопротивлялся, зажмурив глаза, Беньяминас сидел на стуле с видом полнейшей покорности судьбе, и лишь Сом делал вид, что все идёт как надо. Внезапно что-то опять щёлкнуло, и тени исчезли. Было слышно, как журчит убегающая вода. Хромой Сом кашлянул, выпустив при этом изо рта несколько мыльных пузырей, и сказал с преувеличенной предупредительностью:

– Если хотите, я могу сотворить заклинание осушения.

– Нет, нет, не стоит утруждать себя! – поспешно воскликнул Беньяминас. Девушки переглянулись и побежали вон, следом побежал ученик лекаря. Маги посмотрели друг на друга и молча пошли за всеми. На веранде остались лишь три боевые свиньи. Они были необыкновенно розовенькие, чистенькие, и вид имели весьма обалделый.

Спустя полчаса, подсохнув и переодевшись, все снова собрались на веранде. Дабы сгладить тягостное впечатление от незапланированных водных процедур, Беньяминас обставил это дело весьма приглядным образом: накрыли стол с напитками и лёгкими закусками, уселись вкруг него и начали беседу; цветущий сад и догорающее дерево создавали для беседы приятный фон, побуждая говорить о предметах лёгких и возвышенных.

Разговор, однако, получился совсем другого характера. Первым делом, Микки рассказал о происшествии на рынке. Собственно, слово «рассказал» не совсем точно отражает суть произошедшего. Юный с’Пелейн действительно начал рассказывать, и даже добрался до фразы «Заходим мы, значит, на рынок», но далее, непрерывно перебиваемый уточняющими замечаниями Аманды и Белинды, накалившими градус атмосферы до пределов неприличных, Микки сдался со словами «Сами рассказывайте, раз такие умные». Трудно найти другой пример высказывания, где текст так противоречил бы подтексту, ведь эта фраза, как правило, подразумевает, что на самом деле, а) рассказать толком вы ничего не сможете, тока зря время потратим; б) на самом деле никакие вы не умные.

Маги, тем не менее, терпеливо выслушали красочный, полный ярких деталей и пикантных подробностей рассказ девушек до конца.

Затем Хромой Сом рассказал о магической депеше, ну может быть, опустив некоторые детали.

– Дракон, – благоговейно сказала Аманда.

– Да, дракон, – осторожно подтвердил Беньяминас, с тревожным любопытством глядя на племянницу.

– А раз там дракон, туда обязательно явится Претендент, – сказала Белинда.

– Пожалуй, – ошарашенно сказал Хромой Сом, изумлённый неожиданно глубоким пониманием девушкой сути Претендентства.

– А раз Претендент, тогда это принц Штарк! – ликующим тоном подытожила Аманда.

– Ну да, – сказал Хромой Сом и сам себя поправил: – Не понял… он же умер!

Тут, наверное, необходимо небольшое пояснение.

Такое часто случается. Человек, посвятивший всего себя магическому ремеслу, вынужден себя ограничивать во многом. И дело не в том, что магия требует от своих адептов отречения от мирских радостей. Просто из-за того, что в сутках всего двадцать четыре часа, начинающему магу приходится в конце концов выбирать – либо радости плоти, либо познание магического искусства. Так что для любого уважающего себя мага, не удосужившегося своевременно вступить в брак, женская психология есть terra incognita. Отсюда ясно, что хрупкая девичья душа это не та область, в которой Хромой Сом мог ориентироваться свободно. Поэтому можно сказать, что он, сам того не подозревая, говорил с девушками на разных языках. Непонимание сути столь яркой личности, как принц Штарк… опа! получается, что необходимо рассказать читателю, кто такой принц Штарк.

Что ж, так мы и сделаем.

Принц Штарк был личностью одновременно выдающейся и парадоксальной. Жил он примерно сто лет назад, так что по крайней мере в одном Хромой Сом был прав – к описываемому моменту принц Штарк уже давно пребывал в лучшем из миров. Зато когда он был в этом мире, он был писаный красавец, и поклонниками своими почитался как храбрец, гуманист и идеал мужчины. При этом, как ни странно, никаких деяний за ним не водилось. То есть, может быть они и были, но ни в летописях, ни в сагах, ни в былинах отмечены не были. Правда, принц Штарк вопреки своему высокому происхождению играл в спектаклях в амплуа писаного красавца, храбреца и гуманиста, но вряд ли это может быть по настоящему уважительной причиной для приобретения столь высокого статуса.

Вдумчивый читатель уже, наверное, догадался, что особой популярностью принц пользовался среди представительниц прекрасного пола. Среди девушек Земли Простой это превратилось во что-то вроде религии со всеми внешними атрибутами – иконами, сотворением кумира и молитвами. Эпидерсия эта, то затухая, то разгораясь, длилась вот уже целый век, и жертвою её пало немало достойных представительниц прекрасного пола. Единственное, что утешает – недуг этот, видимо, в те времена носил возрастной характер, поскольку после вступления в брак большинство адепток Штарка как-то незаметно и довольно безболезненно приобретали иные жизненные ориентиры. На беду же Хромой Сома, Аманда и Белинда пребывали в самой тяжкой стадии – когда светлый образ принца Штарка застил всех мужчин Земли Простой. Именно поэтому маг второй руки их ни капельки не понимал.

– Он жив, – голосом тяжко оскорблённой верующей сказала Аманда.

– Штарк – это наше всё, – подтвердила Белинда холодно и увесисто.

– Э-э-э… – сказал маг и перевёл взгляд на Зелькава Беньяминаса. Тот в ответ вытаращил слегка глаза и пожал плечами. Похоже, происходящее его забавляло.

– Он всегда возвращается на землю в образе прекрасного юноши, – повысила голос на полтона Аманда.

– Потому что при первой своей жизни… – тоже добавила накала Белинда, – он остался свободным и подарил надежду всем и каждой девушке мира!

– Ах, возвращается, – с облегчением сказал маг. Первая и очевидная мысль о том, что обе девушки безумны, порядком его напугала, и посему теперь, когда эта мысль оказалась неверной, Сом приобрёл настрой великодушный и даже был готов идти на уступки.

– Ну что ж… тогда, конечно, это вполне может быть Штарк.

– Дядюшка! – тоном, исключающим возражения, заявила Аманда, – мы едем в Бленд!

Улыбка сползла с лица Беньяминаса.

– Кто это мы? – спросил он ошарашено.

Аманда приподняла изумлённо бровь.

– Я и Аманда! – поддержала свою сводную сестру Белинда.

– Гм… – сказал Беньяминас и посмотрел на Хромой Сома. Было видно, что маг третьей руки испытывает сильное затруднение. Старый товарищ не подвёл.

– Вряд ли юным девушкам стоит пускаться одним в столь дальнюю дорогу, – солидно сказал Хромой Сом.

– Мы найдем себе провожатого, – сказала Белинда и отчего-то посмотрела на Микки с’Пелейна. Все присутствующие механистически перевели свой взгляд на ученика лекаря.

– Гм… – сказал Беньяминас во второй раз. Теперь казалось, что затруднения, испытываемые им, выросли до размеров почти неприличных.

На такой оборот юный c’Пелейн продемонстрировал реакцию для человека свободного вполне естественную.

– Не, – сказал Микки. – Какой ещё Бленд… Чего я там не видел.

– Вы считаете, это может быть опасно? – спросила Аманда так простодушно, что это уже отдавало неким коварством. Микки оскорбился. Похоже, упоминание об опасности пробудило и натянуло в его душе некие струны.

– Я могу дать своих боевых свиней, – сказал Беньяминас, неверно истолковав причину Миккиного возбуждения.

– Им скорее понадобится телохранитель сопровождения, – сказал Хромой Сом, с некоторым сомнением разглядывая с’Пелейна.

– А что такого? – спросил вроде как сам у себя Беньяминас. – Пусть прогуляются!

Похоже, перспектива избавиться разом от свиней и племянниц хотя бы на время его изрядно воодушевила.

– Ладно, – сказал Микки. – Мне, в общем-то, всё равно. Подумаешь… в Бленд, так в Бленд.

Слова юного с’Пелейна извиняет лишь его молодость. Человек зрелый же должен понимать, что так говорить, а уж тем более вести себя так не совсем правильно. Сегодня ты говоришь, что тебе всё равно, а послезавтра враг ликует на развалинах твоего дома. С другой стороны, если всем будет не всё равно, жизнь может приобрести излишне деятельный характер. Гм… составители хроник, право слово, затрудняются сделать выбор, так что подумаем об этом на досуге, а пока вернёмся к нашим героям.

Разговор перетёк в деловую плоскость. Было решено, избегая встреч с гномами, вечером пройтись по кабачкам. В них за плату можно было найти какого-нибудь профессионального вояку, который проводил бы девушек до Бленда. Хромой Сом объявил так же, что через месяц Микки должен прибыть в Билгейтц. Это была его собственная инициатива. Ему казалось, что в этом и в самом деле есть какая-то необходимость, хотя на самом деле он просто хотел показать его одному знакомому, увлекающемуся геральдикой и разъяснить наконец-то ту татуировку под Миккиным соском. Знакомый к тому же входил в Обжаловательный совет, в который надо было подавать апелляцию в случае, если решение Совета Пятнадцати тебя не устраивало, и после некоторых процедур Совет Пятнадцати мог ещё раз рассмотреть твоё дело и… Ну вы помните про соискание? Хромой Сом стелил соломку, и никто не вправе его за это осуждать. Впрочем, мы отвлеклись.

Девушки тут же заявили, что всё складывается удачно, поскольку им тоже надо будет съездить в Билгейтц до начала учебного года (учились они, разумеется, в Ортаске). То, что учебный год должен был начаться лишь через четыре месяца, отчего-то никого не смутило. С’Пелейн снова пошёл на поводу у прекрасного пола. Возможно, на это решение повлияли ножки Белинды, белою кожей мелькавшие из-под довольно смелого платья, открывавшего почти всю нижнюю половину голени (!), но нам не хотелось бы думать о нашем герое так. Было похоже, что, по большому счёту, ему и в самом деле было всё равно куда идти.

А пока что решили пообедать, и немного отдохнув, двинуться по кабачкам.

– Самое главное, не привлекать чьёго-либо внимания, – шатким голосом инструктировал молодежь Беньяминас, шагая по улице неправдоподобно твёрдыми шагами. – Не вздумайте пить крепкие вина! Но! на всякий случай пропускайте в кабачке стаканчик-другой пива, поскольку человек, не вкушающий хмельного в кабачке, вызывает всеобщее подозрение. Вас могут принять за не того, и того… намылить вам шею.

– Йых! – отвечала молодежь немного невпопад. Было два часа ночи, шел четвёртый час героического похода по кабачкам, и эту лекцию молодые люди слышали уже в пятый раз. Правила маскировки, тем не менее, все выполняли неукоснительно в каждом кабачке, и теперь шикарными зигзагами вся компания, булькая от выпитого, двигалась по центральной улице к следующей пивнушке. Время от времени кто-нибудь пытался запеть. На такого хором в полный голос орали, что, дескать, неча привлекать чьё-нибудь внимание, тут дела серьёзные, кто не умеет хранить тайны, пусть сидит дома и всё такое. В конце концов, за ними увязалась довольно приличная толпа обывателей, привлеченных этими криками. Они шли следом уже около часа, делая вид, что им просто по пути и тихо рассуждая на тему, какого рода может быть тайна. Самые оптимистичные считали, что речь идёт о золоте, и предрекали скорое начало золотой лихорадки в Северном Ортаске. Хромой Сом, единственный, кто ещё помнил о цели похода, злобно косился на окружающих, соблюдая причудливую очерёдность. Белинда и Микки шли, обнявшись, и болтали о всякой чепухе, немного позади плелась и при этом деликатно икала Аманда, заботливо поддерживаемая под локоток дядюшкой. Даже боевые свиньи, нахватавшиеся по кабачкам объедков, вели себя уже не так бодро, как обычно, а цель похода была всё так же далека, как и вначале. Ни в одном заведении им не попадалась подходящая кандидатура. Либо воин был слишком стар, либо слишком молод, либо уже завербован на западную границу Вентаны, либо вообще оказывался не воином.

Ветераны Ушимудуши!

Молоды как прежде наши души

И остры наши острые клинки

Мы Отчизны верные сынки!

Враг дрожит от нашей поступи железной,

Враг дрожит – сопротивляться бесполезно.

И как прежде, согревая наши души

Нам сияет свет Ушимудуши!

Именно такую песню, уверенно выводя мотив мимо нот и ритма, распевал двигавшийся навстречу им мужчина со шрамом через всё лицо. В нём сразу же чувствовался профессиональный военный. Выправка, красный нос, железный шаг с тянущимся носком – все атрибуты записного вояки были налицо, и Хромой Сом понял – это тот, кто им нужен. Мужчина меж тем зашел в трактир с претенциозным названием «Пышный петушиный хвост».

– С левой ноги за мной шагом марш! – бодро скомандовал Беньяминас.

– Это что, обязательно – шагать в ногу? – вяло возмутился ученик лекаря, но никто на это внимания не обратил, и вся процессия завалилась в «Хвост».

В трактире сразу стало многолюдно. Вошедшие заняли места за столиками. Постепенно в помещении установилась тишина, и все выжидательно посмотрели на Хромой Сома. Хромой Сом в свою очередь посмотрел на трактирщика, и все перевели взгляд на трактирщика. Трактирщик побледнел и начал разливать пиво по кружкам. По тому, как у него дрожали руки, было видно, что он немного смущен внезапным наплывом посетителей.

– Тысяча поросят! Дадут мне сегодня поесть? – громовым голосом порвал тонкую ткань тишины мужчина со шрамом. Боевые свиньи, уже было удобно устроившиеся в ногах у хозяев, вздохнули, нехотя встали и неторопливо побрели по направлению к мужчине со шрамом.

– Карла! Уитни! Обслужите посетителей! – нервным фальцетом отозвался трактирщик, и сразу стало шумно. Люди заказывали пиво, еду, всё это шустро разносили две молоденькие девушки. Особый окрас этим действиям придавало то обстоятельство, что при всём при этом все эти люди изо всех сил не глядели на наших героев. Хромой Сом подсел за стол к мужчине со шрамом и попытался завязать непринужденный разговор.

– У вас такое доброжелательное лицо, – громко, дабы переорать толпу, начал Хромой Сом. – Я от всей души хочу угостить вас пивом! Эй! Два пива сюда!

Эту фразу Хромой Сом вычитал в «Практическом руководстве для магов, желающих завязать непринуждённый разговор», она ему очень нравилась, и он давно ждал случая, чтобы пустить её в ход. Человек со шрамом с опаской посмотрел на мага и отодвинулся на край скамьи. «Хорошо, – подумал Хромой Сом, – он не убежал, уже хорошо». Практическое руководство рекомендовало в таких случаях сказать собеседнику, что-нибудь приятное «дабы окончательно расположить к себе собеседника с целью дальнейшего углубления разговора ради выведывания сведений, фактов и цифр, могущих быть полезными в угодной деятельности магов Вентаны».

– А вы хорошо поете! – напирал маг. – У вас такой приятный голос. Вы не пробовали выступать в сопровождении инструментального ансамбля? Мне кажется, у вас бы получилось!

– Что тебе надо, шпак! – сурово сказал громила и характерным движением обозначил угрозу физической расправы.

– Постойте! Я хотел бы вас нанять! – поспешно воскликнул маг.

– Певцом? – заинтересовался мужчина со шрамом.

– Почему певцом? – удивился маг. – Телохранителем сопровождения.

– Да? – разочарованно переспросил мужчина со шрамом и горько задумался.

– Ну так как? – спросил маг после недолгого ожидания.

– Ничего не выйдет, приятель, – печально сказал мужчина, – я гвардеец Ортаска, и намерен посвятить этому благородному… гм… в общем, не выйдет.

– Жаль, – сказал маг, с сожалением оглядывая мощную фигуру гвардейца.

В это мгновение Карла поднесла пиво. Гвардеец одним мощным глотком осушил полкружки и с одобрением посмотрел на мага.

– А знаешь что? – сказал он. – Если хочешь, я могу тебе порекомендовать своего знакомого. Его зовут Эрвин Куман. Он остановился в гостинице «Жареный слон», и он сидит без дела. Ему как раз по душе психи вроде тебя.

Сказавши так, гвардеец неожиданно подпрыгнул, взвизгнул, опрокинул лавку и с криком «Измена!» побежал к выходу, хромая на правую ногу. Следом из-под стола с довольным видом вылезли боевые свиньи. Маг задумчиво уставился на них и начал барабанить пальцами по столу.

Контрглава,

в которой читатель знакомится еще с парой магов, и становится ясно, что такого интересного есть в замке Бленд

В наше время везде можно найти какое-нибудь интересное место. Это высказывание верно для любой эпохи, так что можно смело переформулировать его следующим образом.

Всегда найдётся интересное место.

При этом все интересные места делятся на две категории. Интересные места, интересность которых очевидна, поскольку, так сказать, лежит на поверхности либо в силу их размеров, либо в силу живописности, либо в силу некоего ореола скандальной славы. В качестве примера можно привести: Большой Грандский каньон, Ниноградский водопад и ту самую улицу, на которой в прошлом году подрались два парня из-за Валентины делла Арурри.

На наш же взгляд, намного более интересны места, интересность которых прямо связана с тем, что они странным образом сочетают привычные нам вещи и обстоятельства, ломая тем самым рамки обыденности. Например, пустой корабль и море. А? Каково? Чувствуется сразу тайна, верно? А водопад – ну что водопад. Вода падает, и все дела.

Место, которое мы с вами, любезный читатель, сейчас посетим, по счастливому совпадению относится именно к таким. Небольшой внутренний дворик не самого роскошного здания – вот что оно собой представляло; такие дворики для Билгейтца не редкость. Но вдумчивый наблюдатель сразу (а может, не сразу) отметил бы ряд странностей.

Такие дворики планируют, как правило, с целью духовной, ну или почти духовной. Чтобы было где уединиться для размышлений о бренности своего существования, или чтобы было куда привести гостей, чтобы в тихой и спокойной обстановке провести время за приятной беседой, или наконец, чтобы просто было где вздремнуть после обеда, в жаркий июльский полдень.

На практике же такие дворики очень быстро превращаются в нечто вроде чулана под открытым небом. Туда стаскивается весь хлам, отслуживший своё, домашний скарб, стопки каких-то крайне важных бумаг, в которые никто не заглядывает не то что годами – веками! – так что насчёт подумать, подремать там, или, упаси господь, привести туда гостей очень скоро приходится забыть.

Данный же дворик был чист, аккуратен и даже вымощен тесаным и хорошо пригнанным булыжником. Такова была первая странность этого места.

Никаких лавок, кресел, гамаков во дворике также не наблюдалось. Такова была вторая странность этого места.

В-третьих, посреди дворика имелось что-то вроде надгробного камня. Во всяком случае, всей окружающей обстановкой подавался этот камень весьма претенциозно, а сам по себе внешне выглядел весьма непредставительно.

Просто камень.

Такова была третья странность этого места.

В-четвертых, возле камня стоял молодой человек и смотрел на него. В фигуре его явственно проступали черты надвигающейся усталости, словно он наблюдал за камнем уже не один час. Так же в фигуре его сквозило ощущение некоей обреченности, словно ему предстояло пялиться на этот булыжник ещё не один час.

Неподалёку от вышеописанного дворика величественным кубом высилось здание Резиденции Магистра клана Вентаны. Вообще-то правильнее было бы говорить, что это дворик находился неподалёку от Резиденции, но мы позволим себе архитектурной субординацией пренебречь. В Резиденции, в большом, богато обставленном кабинете сидел глава Совета Пятнадцати магистр Ниса Намлок. Впрочем, в данный период его жизни магом его можно было назвать с большой натяжкой, ибо, говоря по правде, в должности главы Совета Пятнадцати магического немного, и дни магистра протекают в заботах больше административных. Ну и, само собой, политика – область человеческой деятельности, вообще ничего общего с магией не имеющая. Если на занятиях магией лежит ореол публичности и результат деятельности мага заметен и очевиден, то с политикой всё в точности до наоборот. Во всяком случае, так составители хроник себе это понимают.

Глава Совета Пятнадцати работал с документами, а именно проглядывал по диагонали рапорт, в котором говорилось о появившемся в окрестностях замка Бленд драконе. Дочитав эту перепуганную провинциальную белиберду, Ниса Намлок вздохнул и бросил бумагу в корзину для мусора.

«Святой Ворд, – подумал он горько, – почему, ну почему обязательно драконы?»

Давайте же проявим деликатность и не будем более заглядывать магу-администратору Намлоку через плечо. Поглядим на него со стороны. Магистру на вид примерно пятьдесят лет, он начинает толстеть, но мягкотелым не кажется, поскольку имеет волевое лицо, с твёрдыми крупными чертами. Под круглой чёрной шапочкой незаметна – но если эту шапочку с магистра снять, то станет видна – небольшая круглая лысина, чрезвычайно похожая на тонзуру. Круглые очки на носу вкупе с упомянутой шапочкой придают магистру крайне учёный вид. Справедливости ради надо отметить, что магистр для своего времени и для своей страны действительно был весьма образованным человеком.

В коридоре послышалась взволнованная дробь шагов, что-то пробубнил часовой, ему звонко ответил молодой голос, и спустя секунду в кабинет магистра вбежал молодой человек, тот самый, которого мы с вами несколько ранее видели у камня во дворике.

– Камень! – вскричал он прямо от порога.

Магистр поднял голову и несколько мгновений смотрел на бурно дышащего юношу притуманенным взором поверх очков.

– О господи! – воскликнул наконец магистр и вскочил со своего места. – Эзил! Пусть Паза Скроллок срочно явится к камню! Скажи, это архиважно!

Эзил вытаращил и без того вытаращенные глаза, кивнул и убежал. Затем и Ниса Намлок побежал неловким от долгого сидения бегом к дверям своего кабинета.

– Сразу два сообщения в один день, – благоговейно сказал Паза Скроллок. – Я даже и не слышал о таком.

Магистр же молчал. Его в этот момент сильно беспокоил отсутствующий Эзил. Молодость болтлива, и это практически в любом контексте есть недостаток.

– Впрочем, – от важности переживаемого момента Пазу понесло, – это вполне согласуется с законом единства приятностей и неприятностей. Хорошая новость – плохая новость. Есть угроза, есть Претендент.

– На самом деле, уважаемый Паза, мы имеем две плохие новости, – сказал магистр.

Скроллок замолчал и задумался.

– Не понял, – сказал он наконец. Его позиции в клане были прочны, и он мог иногда позволить себе некомпетентность в областях, за которые не был ответственен.

– Камень показал наличие угрозы, это первая плохая новость, – наставительным тоном сказал Ниса Намлок, – а раз есть Претендент, это значит, угроза действительно очень серьёзная. Это есть вторая плохая новость. И нам этого молодого человека ещё надо как-то найти. Вам, кстати, не знаком ли молодой человек, которого показал нам камень в качестве Претендента?

– Нет, откуда, – сказал Паза Скроллок. Тут его посетила мысль, и он тут же не преминул её озвучить. – А где он возьмёт дракона? Пауза же у них. Уже лет десять никто ничего не слышал.

Магистр внимательно посмотрел на Пазу Скроллока. Под пристальным взглядом магистра последний сделал строгое лицо. Но видимо, этого ему показалось недостаточно, и голосом полным значительности он добавил:

– М-да… серьёзная ситуация, – затем кашлянул и стал смотреть в окно, сохранив при этом серьёзное выражение лица.

Магистр же совершенно отчётливо вспомнил о той бумаге, что он кинул в корзину для мусора несколько минут назад.

Глава 3,

в которой состоится знакомство с меченосцем, станет ясно, насколько это сложное дело – правильно выбрать лошадь; в путь; также в этой главе наши путешественники попадают в засаду и знакомятся с некоторыми особенностями горского суда