Пешком до Луны

Сегодня должна была пройти уже четвертая вечеринка. Мы решили сделать её в стиле восьмидесятых.

– Мишель, можно открывать двери, ребята готовы, – сказала Джей, когда я, наконец, приклеила блестящую букву.

– Дурацкая буква, – пробурчала я себе под нос и ответила Джей: – Да, можно открывать. – Рассматривая получившуюся надпись, я добавила: – Слушай, а хорошая идея – вечеринка восьмидесятых. – Я оглянулась вокруг и медленно слезла со стула. – «Океан» просто не узнать. Я бы сказала, теперь это океан цветов. Палитра просто сумасшедше красивая. До сих пор удивляюсь, где ты нашла столько забавных вещиц.

Джей хитро улыбнулась и ответила:

– Как гласит легенда: дружи с шопоголиками, и вечеринки твои будут на высоте!

Джо открыл дверь. Через десять минут начали прибывать первые гости – многие из них были студентами, прилетевшими в Майами по программе обмена или просто на каникулы.

Сегодня на входе стоял Алекс. И вы не поверите, сбылась мечта идиота – он встречал гостей в кожаных трусах, кудрявом зеленом парике и очках-звездах. Зрелище чересчур странное и смешное. Особенно для Алекса. Но сегодня он был в ударе. Не знаю, что с ним произошло, но он будто бы заново родился и обрел бешеную жажду жить. Он ко всему подходил страстно и эмоционально. И вот даже сегодня он сам вызвался кандидатом на такую откровенную и удивительную роль. Но никто и слова против не сказал. Стоит признать, кожаные трусы ему очень шли.

– Красивые девушки проходят без очереди! Эй вы, да-да, вы, – поправив свои очки, указал Алекс на двух молодых девушек стоявших у входа, – милые леди, – он улыбнулся, – вы слишком хороши для того, чтобы пройти просто так. Для начала вам нужно написать мне свой номер телефона! – он протянул салфетку. Девушки захихикали, подошли к столу, и блондинка, более боевая из их парочки, написала несколько цифр на салфетке и протянула улыбающемуся «вышибале».

– Залетайте, пташки, – улыбнулся Алекс. Когда девушки ушли он смял салфетку и незаметно выбросил в ведро – ему совершенно не нужны были их номера. Все это было сегодня лишь игрой. Хорошей игрой. И он справлялся с ней на все сто.

Бешеная жажда жить проснулась в Алексе в ту самую секунду, когда утром после принятия неизвестного наркотика он проснулся и обнаружил, что всё ещё жив. Не то, чтобы ему хотелось умереть. Просто совет Джо он воспринял слишком серьезно.

«Не умри – кажется, так он сказал», – подумал в то утро Алекс.

С первого класса Алекс был довольно скрытным и очень даже скромным парнишкой. Мишель на фоне него всегда блистала своей актерской игрой, любовью к приключениям, постоянной и непрекращающейся жаждой делать что-то удивительное, быть непохожей на всех. Алекс умел веселиться, попадал в приключения (к слову, чаще всего его спутницей становился никто иной, как Мишель), но в повседневности, особенно в школе или в компании незнакомых людей, он становился «тише воды, ниже травы». С возрастом это смущение стало меньше. Но хладнокровность, выдержка и молчаливость всё еще в нём жили. Эти качества стали частью его натуры, к которой, впрочем-то, всё его окружение уже давно привыкло. Все знали, каким Алекс может быть, и поэтому нисколько не обращали внимания на моменты, когда он вдруг замыкался, отвечал сухо или вовсе уходил от ответа.

В то утро в нём проснулся новый человек – он был частью его самого. Той самой частью, которую обычно Алекс прятал на самую дальнюю полку своего сознания и запирал на миллион замков. В нём проснулся тот, кто не просто любит жить, а жаждет это делать. Мишель, конечно, знала такого Алекса, но знала очень плохо. А за эту неделю ей выпал шанс познакомиться с ним поближе. Их ночные разговоры стали интимнее, но нет, Алекс ни слова ни сказал о своих чувствах (даже тот, кто долго жил внутри него, не решался на такой отчаянный шаг), на каждой вечеринке он теперь помогал всем, чем только мог, а если и не мог, то старался изо всех сил. Он улыбался, был всегда открыт, никогда не шел на конфликты, а, наоборот, любил их мирно улаживать, шел на риски и даже решился надеть глупые кожаные трусы и зеленый парик. Первые пару минут он всё ещё чувствовал себя неловко, но потом понял, что смысла в этой неловкости нет никакого, тем более, что все девушки, заходящие в бар, ему мило улыбались – кажется, это значит, что его костюм не так уж плох.

«Хотя, к чёрту этих девушек. Поговорим о той, что дороже всех их вместе взятых».

Вот так Алекс и перехватил перо из моих рук. Доверяю дальнейшее повествование ему. Эти слова из письма самому себе, которое он отдал мне спустя много лет. Как оказалось, он частенько писал такие письма, правда, многие сжег. Ох уж этот Алекс.

«С Мишель мы познакомились так давно… Мне кажется, что когда это произошло, учёные ещё думали, что мир стоит на трёх китах. Ладно, конечно же, я шучу. Дело в том, что я влюбился в неё с первого же взгляда. И ничего, что тогда мне было шесть. Вот, её-богу, сразу же влюбился! Окончательно и бесповоротно! Ну, а как вы понимаете, тогда мне было шесть, поэтому ни о каких там отношениях не было и речи. Поэтому я просто дернул её за косичку и убежал. Так вот мы и познакомились.

Время шло, мы росли, и в какой-то определенный момент до меня дошло, что мы слишком хорошие друзья, чтобы я вдруг ошарашил её тем, что она мне нравится. Тем более, иногда мне казалось: мы настолько хорошие друзья, что она мне как сестра. А ведь быть влюбленным в сестру – это как-то странно. Даже слишком. А, может, даже и не совсем законно.

Мишель всегда выглядела безупречно. Её милые розовые юбочки, прекрасные длинные светлые локоны… Боже, да я же пишу, как девчонка! Да что уж там. Она выглядела сногсшибательно даже без двух передних зубов. Но когда мы пошли в седьмой класс, в ней появилась изюминка. И нет, я не про то, что у неё выросла грудь (хотя, это тоже). Она просто стала какой-то другой. Не просто девочкой с двумя косичками, за которые ужас как удобно было дергать, а девушкой, с которой хотелось встречаться, которую хотелось водить на свидания, покупать ей мороженое и выигрывать для неё плюшевые игрушки в тире.

Однажды мы играли в «Семь минут рая». Знаете, такая игра, где пара, которую выбирает фортуна, а в нашем случае – крутящаяся бутылочка, должна провести семь минут в закрытой комнате.. Мне несказанно повезло – я оказался в этой комнате с Мишель. Моей лучшей подругой на тот момент. Ну и… Конечно, единственное, что я хотел, – поцеловать её в губы. Конечно, я смутно представлял, как это делать, но очень сильно хотел. А Мишель вдруг начала рассказывать мне какую-то дурацкую историю. Я слушал её и пытался разглядеть в кромешной темноте очертания лица. Когда глаза, наконец, привыкли, я увидел её горящий взгляд, увидел, с каким восхищением она рассказывает… Кажется, она говорила про щенка своей бабушки. Тогда я понял, что люблю эту девушку. Люблю так сильно, как не любил никого. И тогда мне почудилось, что я больше никого и никогда не полюблю, кроме неё.

Сейчас мне восемнадцать, и знаете… Ничего не изменилось. Я её люблю. Только вот сказать об этом не могу. Почему? Причин много. Первая и самая главная: я дурак. Вторая и самая очевидная: я боюсь, что она не захочет со мной быть, и тогда я навсегда потеряю не только самую любимую девушку в своей жизни, но и самого лучшего своего друга. Третье: ей, кажется, всё равно. С чего такой вывод? Хм, давайте-ка подумаем.

– Боже, это же Ричи Нэш! Алекс, он мне так нравится!

– Вау, это же Кристиан Стефан! С ума сойти, я влюбилась!

А после – бесконечное нытье в моё дружеское плечо. Дружеское! Мишель не воспринимает меня как парня. Ну вот какого черта? Злюсь и расстраиваюсь одновременно. Кто бы мог подумать, что восемнадцатилетний парень будет писать такие глупые письма о любви самому себе? Здравствуйте, такой парень существует, и этот парень я.

Когда я попробовал тот порошок, мне хотелось горы свернуть. Я даже действительно хотел пойти к Мишель и сказать всю правду. Но вот вы только представьте: приходит парень под кайфом и орёт под окном о любви. Это ли не бред? То ли я слишком адекватный, то ли снова дурак, но я не пошел и ничего ей не сказал. И, наверное, хорошо.

Джо уже всё понял. Да все уже, похоже, всё поняли. Я что, так сильно похож на влюбленного по уши?

И вот как, скажи мне, как мне суметь сказать ей, что я не могу жить, не видя её горящих глаз, не слыша голоса, не видя её даже в самых дурацких пижамах? Не могу жить без её глупых историй, странных выходок, абсолютного неумения готовить и бесконечной любви к мороженому. Я не могу без её искренней улыбки, гладких красивых волос, которые постоянно остаются на моей одежде, когда она меня обнимает. Я не могу без неё. Понимаешь? Кажется, я даже дышать не смогу, если потеряю её. Я люблю её».

Глава 51

– Завтра у Мишель день рождения, – сказал я, обращаясь к сидевшему напротив Джо.

– Что? И ты только сейчас мне об этом говоришь? Алекс, чёрт возьми, мне срочно нужно купить подарок!

– А как же вечеринка?

– Вечеринка подождет. Да вообще, весь мир подождет. Я не могу оставить эту прелестную мадмуазель без праздничного торта и плюшевого медведя.

– Лучше подари ей косяк, – засмеялся я. – С её загруженностью это самый лучший подарок. Так сказать, расслабиться и подымить.

Джо взглянул на меня как на полного идиота.

– Алекс…

– Да-да, знаю, чушь сморозил. Это шутка, Джо, шутка.

Он покачал головой, демонстративно закатил глаза, затем застегнул куртку и бросил мне в руки лежавшую на стуле у двери стопку листов.

– Здесь фамилии всех гостей, которых мы сегодня ждём. И список выступающих. Он на последней странице, – Джо подошел к выходу, держа в руках мотоциклетный шлем. – И да… Сегодня будет выступать Стефан. Его менеджер поручился за него. Сказал, что если мы не дадим ему шанс, его спишут со счетов. Я, конечно, всё понимаю, но я не тиран и не деспот, к тому же Стефан выступит совершенно бесплатно. В общем, будь с ним поласковее, только к Мишель этого засранца не подпускай.

Я открыл последний лист, увидел фамилию Стефан. Хотелось порвать список к чертям. Но я просто стиснул зубы, утвердительно покачал головой и положил бумаги на стол.

Мы находились в гримерной. Здесь можно было спокойно поговорить, выпить чаю и решить все вопросы. Поэтому очень часто я и Джо тусовались именно здесь. Без лишних людей, лишнего шума и суматохи.

Когда Джо вышел, я взглянул на календарь. Четырнадцатое июля. Уже полтора месяца мы прожили в Майами. Удивительно, как жизнь может измениться. В мае, когда Мишель только сказала мне об этой поездке, я посмеялся и ответил: «Хорошая шутка!» Я и подумать не мог, что всё способно так закрутиться.

Успокоив бурно захлестнувшую меня волну эмоций после того, как я узнал фамилию «звезды» сегодняшнего вечера, я вышел в зал. Джей, уже успевшая немного поправиться, так, что через облегающее зеленое платье с длинными рукавами и круглым вырезом выделялся небольшой животик, сидела за барной стойкой и уплетала шоколадное мороженое. Персонал доводил заведение до полной «боеготовности» – уборщица заканчивала мыть пол, повара творили чудеса кулинарии – это можно было заметить, взглянув на полупрозрачную дверь, ведущую на кухню. Бармен смешивал коктейли и прятал под стойку бутылки с дорогими напитками (мало ли, какие гости к нам сегодня пожалуют). Я оглядел зал, но нигде не увидел Мишель. Вдруг она влетела из входной двери, крайне недовольная и раздраженная.

– Алекс, почему ты его не задержал?

– Кого не задержал? А, ты про Джо… Он сказал, что… – я замялся.

– Да-да-да, что ему нужно срочно поехать к клиенту и всё в этом роде. Ну разве могут наркотики испортить человека, который их даже не принимает?

– Мишель, – я мило улыбнулся. Она всегда так забавно выглядела, когда злилась. – Я справлюсь и один. А Джо, я уверен, скоро вернётся, – я взял её за плечи и посмотрел в глаза самым уверенным на свете взглядом. – Не хотелось её подводить.

– Так, ладно, – она медленно выдохнула. – Ты справишься, ну, конечно, ты справишься, – она посмотрела на меня и постаралась улыбнуться. Получилось довольно натянуто.

У меня зазвонил телефон, я сказал Мишель ещё пару ободряющих слов и отошел в сторону, чтобы поговорить. Оказалось, звонит менеджер Стефана. Они уже подъехали. Я ответил, что сейчас выйду, положил трубку и злобно оскалился телефону. Успокоив очередной прилив злости, я встретил менеджера и самого Стефана. Сегодня этот герой-любовник выглядел вполне себе адекватно. В своей знаменитой кожаной куртке, с идеально уложенными волосами, в темных очках и с гитарой за спиной. Представьте, он даже мог сам передвигаться. Кажется, доктора и правда выбили из него всю дурь (и это я не про характер, а про лошадиную дозу алкоголя и наркотиков в его крови).

Притворяясь любезным, я провел их в гримерную. Мишель ушла на кухню и, к счастью, не видела его. Вскоре приехали и другие выступающие. Гримёрная у нас была одна, поэтому девушкам из кабаре пришлось потесниться и потерпеть назойливого Стефана, который то и дело норовил ущипнуть, шлепнуть или поставить в любую другую неловкую ситуацию молодых артисток. Он вел себя развязно и похабно, несмотря на мои замечания и «пинки» от его менеджера. Кристиан пытался склеить каждую вторую девушку, подходившую к зеркалу рядом с креслом, где он сидел. Гадкая картина. Именно поэтому я старался как можно реже заходить в гримерную, а если и заходил, то не смотрел в дальний угол, чтобы не столкнуться взглядами с этим мерзавцем.

Вскоре вернулся Джо. Он сухо поздоровался со Стефаном и его менеджером. Пожал мне руку и шепнул, что берет их на себя. В этот момент в гримерную вошла Мишель, она что-то хотела сказать, но увидев «героя-любовника», тут же вылетела обратно в зал. Я выбежал за ней.

– Мишель, постой!

– Прости, прости… Нужно сохранять профессионализм.

– Так ты знала?

– Знала, что этот… Что Крис будет выступать сегодня? – она усмехнулась. – Я сама его пригласила.

– Что? Зачем? – я смотрел на неё непонимающим взглядом.

– Другие певцы мне отказали. Алекс, это очень трудно – найти хороших исполнителей в середине лета в Майами. Мне пришлось позвонить менеджеру Стефана. Ничего личного, но он предложил бесплатное выступление, а для бара Бенджамина каждая мелочь сейчас важна.

– Но Мишель, почему ты не сказала мне? Мы бы поискали кого-нибудь вместе.

– Алекс, – она положила руку мне на плечо и мягко сказала: – Всё хорошо. Это просто работа. Он выступит и тут же уедет. Не волнуйся.

– Надеюсь, – неуверенно ответил я.

Вечеринка прошла отлично. За исключением выступления Стефана. Нет, что вы, он как всегда был на высоте. Распутные девицы в первом ряду визжали от восхищения, а Мишель сидела на диванчике в конце зала, устало потягивая коктейль из синей трубочки и глядя на сцену.

– И что она в нём нашла? – спросил я. Рядом стоял Джо.

– Популярный, привлекательный, богатый. Ровным счётом, ничего. Он просто умеет заговаривать зубы, а Мишель просто слишком наивная.

– Про наивность ты в точку. Хотя последнее время мне она уже не кажется такой. Будто бы повзрослела что ли.

Джо рассмеялся.

– Тебе кажется, друг. Она только пытается быть взрослой, но у неё это пока что плохо получается. Я в твоём возрасте тоже думал, что я уже очень взрослый, а девочки вокруг так вообще казались мне взрослыми женщинами. Но это всё глупости. Быть детьми – вот, чего вам не хватает. Слишком рано вы попробовали кисло-сладкий вкус взрослой жизни.

Когда гости уже начали расходиться, я зашел в гримерную. Там сидел Стефан.

– О, красавчик, а где тут можно выпить? – сказал он, когда, обернувшись, увидел меня.

– Кажется, вам пора, мистер Стефан, – с фальшивой уверенностью и приторной любезностью сказал я.

Он медленно ко мне подошел и ухмыльнулся.

– Мишель слишком хороша для тебя, – сказал он. – Вот увидишь: единственный, кто ей нужен, единственный, кого она хочет, – это я.

Я сжал кулаки и стиснул зубы. Но ничего не сделал и ничего не сказал. Я услышал только, как хлопнула дверь.

В зале уже никого не было, кроме меня, уборщицы и бармена. Алекс и Джо, кажется, убирались в гримёрной. Я сидела на красивом мягком диванчике. Увидев вышедшего из гримёрной Криса, я встала и быстрым шагом направилась к кухне. Хотелось сбежать от него подальше. Но он перехватил меня.

Глава 52

– Почему ты не скажешь ей? – с черного хода в гримёрную вошел Джо. Он выходил проводить танцовщиц.

– Не скажу что? – не поднимая головы, спросил Алекс.

– Ты прекрасно знаешь, о чём я… Ты ведь любишь её. Так почему ты не скажешь ей?

– Глупости, – Алекс поднял голову и усмехнулся.

– Алекс… – Джо не отводил от него взгляд.

– Она не захочет быть со мной, – спустя несколько секунд сказал Алекс. Он произнес это так, как врачи произносят фразу: «Мы сделали всё, что смогли». Глухо, на пределе, обречённо.

– Ты ошибаешься. Ты нужен Мишель. Она любит тебя.

– Как друга, Джо! Друга! – Алекс подскочил с кресла. – Она жалуется мне на идиотов-парней, которые крутятся вокруг неё. Я только жилетка для слёз и ничего больше! – Алекс кричал.

– С нашей первой встречи она только о тебе и говорит, – спокойно начал Джо. – Однажды, когда вы поругались из-за очередной ерунды, Мишель пришла ко мне и спросила, что ей делать. Я отправил её к тебе, и был прав, ведь вы не можете друг без друга. Алекс, скажи ей, поступи как настоящий мужчина. Борись за свою любовь. Никто и никогда не сможет заменить Мишель тебя, и ты это прекрасно знаешь.

– Ты прав, – с расстановкой заговорил Алекс. – Ведь не смогу же я всю жизнь быть её жилеткой для слёз. Я скажу ей. Сейчас же скажу! – и Алекс выбежал из гримёрной.

– Не ошибись с ответом, Брэй, он отличный парень – оставшись наедине с собой, сказал Джо.

– Мишель, ты удивительная, – Кристиан одной рукой держал мою холодную руку, а другой гладил по щеке. – Мне ведь и правда не нужны эти тупые модели, я хочу быть только с тобой. То, что случилось тогда, было глупой ошибкой. Я слишком много напивался последнее время. И да, я принимал наркотики. Я не знаю, что со мной творится… Я хочу быть с тобой! Прости меня, прошу тебя!

– Крис… – я хотела было убрать его руки с моей талии. – Я не хотела его видеть и не верила ни единому его слову. До меня уже давно дошли и слова Алекса, и слова Грэйс. Тот Кристиан Стефан, с которым я была знакома, был лишь подделкой. Жалкой выдумкой. На самом деле, Криса уже давно поглотили слава, самолюбие и беспринципность. Он утонул в разврате, пошлости и самодовольстве. Сейчас он разбрасывался красивыми словами, но стоило ему выйти за дверь, как он тут же становился собой. Таким легкомысленным, жестоким и жалким. Ужасно жалким. Было тошно.

В зал вошёл Алекс, и в этот же момент Кристиан поцеловал меня.

Что-то будто ударило Алекса по голове, и он очнулся совсем в другом мире. Секунду назад он был полон решимости сказать о своей любви, о чём я в тот момент и не подозревала. Но сейчас, когда я была под властью другого мужчины, Алекс уже не был уверен ни в чём. Он видел перед собой только нас, с его стороны выглядевших такими счастливыми и такими влюблёнными.

Кристиан видел, как вошёл Алекс, и как, увидев нас, выбежал из кафе. Мне он об этом не сказал. Понял по взгляду Алекса всё, что он хотел сказать, и намеренно промолчал? Сколько нужно подлости, чтобы так поступить? Но тогда я об этом не думала, как и не знала того, что мой лучший друг был там. И уж точно не знала, что он хотел мне сказать.

– Чёрт, Крис! Иди к чёрту, – я оттолкнула его.

– Ты что как маленькая? – закричал он. – Всё же было хорошо, пока не пришли эти девки на вечеринке! Между прочим, ты сама их вызвала! Они просто сделали своё дело.

– Мне плевать на тех девушек, мне плевать на тебя, – с уверенностью сказал я и пошла в гримерную.

Крис остановил меня и хотел прижать к себе. Я со всей силы ударила его в живот и толкнула так, что он уронил стоящий позади стол и рухнул наземь.

– Стерва! – держась за живот, слабо произнес он.

Я взяла бокал с недопитым кем-то виски и вылила его на лежащего на полу Кристиана Стефана. Никогда ещё его так сильно не опускали. Но ведь когда-то надо начинать. С победным видом я пошла в гримерную, забрала вещи и ушла прочь.

– Долго ждёшь? – спросила я, через пять минут выйдя из кафе и увидев оперевшегося на капот Алекса.

– Нет, – безразлично ответил он.

– Что-то случилось? – я была в недоумении. Полчаса назад он казался таким счастливым, а сейчас говорил так, будто произошло что-то ужасное. – На тебе лица нет.

– Ничего не случилось, Мишель. Садись в машину, поедем домой. У меня голова трещит.

– Ну, как скажешь, – примирившись с тем, что он не настроен любезничать, сказала я и села на переднее сидение «ауди».

Алекс завёл машину, и мы помчались по ночным дорогам тёплого Майами. Сегодня он даже не пристегнул ремень безопасности – не похоже на Алекса, он никогда этим не пренебрегает.

Но восемнадцатилетний водитель серебристой «ауди» сегодня не думал о безопасности. Он прокручивал в голове только одну мысль.

Пустое кафе, они целуются.

Пустое кафе. Они… целуются.

Пустое кафе…

Алекс сжимал руль всё крепче, сильнее давил на педаль, автомобиль мчался по трассе с чересчур быстрой скоростью, но его это вряд ли волновало. Он никогда не был так зол, как в этот момент. Его раздражало всё: вплоть до шуршания кустов.

– Алекс, может всё-таки поговорим? – пытаясь заглушить шум ветра, прокричала я. – Ты остановишься, и мы поговорим.

Алекс молча продолжал смотреть на дорогу.

– Алекс! Да что с тобой, чёрт возьми? – возмутилась я, когда он вошёл в поворот на полной скорости так, что машину чуть не швырнуло за забор. После моего испуганного выкрика он сбавил ход.

– Мишель, я не хочу ни о чём говорить. По крайней мере, не сейчас. Я же сказал – голова трещит.

– Да ты сумасшедший просто! Мы же могли разбиться!

– У меня всё под контролем, – Алекс снова начал набирать скорость и резко свернул на встречку.

– Алекс! Что ты творишь?! – моё сердце с ума сходило, будто бы хотело выпрыгнуть из груди.

– А ты что творишь?! Ты думаешь, я не видел тебя с этим Стефаном? Ты ревела мне в жилетку и клялась больше с ним не встречаться… Я ошибался насчет тебя. Ты такая же продажная, как и все они!

– Что… Что ты несёшь?

– Да то, что ты уже не та Мишель, которую я знал. Ты утонула в своем идиотском выдуманном мире!

– Ты не прав, Алекс! У меня с ним ничего нет! – нервы у нас обоих уже были на пределе.

– Ага! Ничего нет. То-то вы там целовались! Ничего у них нет!

– Алекс, ты всё неправильно понял. Да что с тобой происходит?!

Алекс не отпускал педаль газа, машина мчалась по дороге, фарами освещая пустынные улицы.

– Да просто… Просто я тебя люблю! Люблю, понимаешь?! – Алекс кричал, по его лицу катились слезы. А я будто остолбенела. – Я тебя люблю, и ничто этого не изменит, – с сожалением добавил он.

– Алекс! – закричала я, увидев вылетевший из-за угла мерседес.

Нашу «ауди» резко развернуло, и Алекс ударился головой о лобовое стекло. Машина пробила защитный барьер, вылетела в кювет и застряла в кустах.

Я очнулась, не зная, сколько времени прошло. Мерседеса уже не было. Вокруг только ночь, тишина и дым, много дыма. Что произошло? Я плохо помню. Повернув голову, я увидела Алекса – он, кажется, без сознания.

– Алекс… – говорю так тихо, что почти не слышу себя.

«Нет, этим я ничего не добьюсь. Кричать бесполезно. Нужно что-то сделать…»

Бинго! Пытаюсь достать сумочку, застрявшую между сидениями… Адски болит запястье. Есть! Беру телефон и дрожащими пальцами ввожу знакомый номер. Гудки…

– Маджони слушает.

– Джо… – еле слышно просипела я.

– Мишель, это ты? Что случилось? Где ты?

– Джо… Нужна помощь…

Дальше была больница. Перед глазами сияли яркие лампы, быстро двигался потолок – меня везли на каталке. Периодически я отключалась, а когда просыпалась, видела много незнакомых лиц.

– Алекс… Где Алекс? – но меня, кажется, никто не слышал.

Поворачиваю голову, вижу, как медсестра ставит мне укол. Внезапно я погрузилась в беспроглядный, безмолвный мрак.

Глава 53

– Алекс! – я соскочила с больничной постели, будто мне ввели лошадиную дозу адреналина. Отдышавшись, я огляделась. В кресле сидела мама. Она плакала. Папа, отвернувшись спиной, стоял у входа в палату. Услышав мой крик, он повернулся и скрестил руки. Он смотрел на меня серьёзно, опустив брови.

Понимая, что сейчас бесполезно начинать хоть какой-то разговор, я упала на подушку и начала думать об Алексе. Всё ли с ним в порядке? Где он? Почему все молчат?

Мозг начал отходить от наркоза. «Я люблю тебя. И ничто этого не изменит…» пронеслось в голове. Я задумчиво нахмурила брови.