Сто тысяч лет большой надежды

В том же году были сделаны ещё одни невероятные выводы уже швейцарскими учёными. Они вводили добровольцам окситоцин, и его влияние потрясло. Оказывается, у тех, кому его вводили, снижалась агрессия к близким, семейные ссоры сходили на нет, они становились более ласковыми, снисходительными. Но и это ещё не всё. Такой эффект действовал только на близких людей. Отношение же к «чужакам» оставалось прежним. Значит, окситоцин помогает устанавливать доверительные отношения с близким кругом людей, в то время как на отношение к чужим он никак не влияет.

Из всего этого можно сделать один, но очень важный вывод: человек – это, несомненно, «стайное» животное. У него буквально в крови заложено стремление создавать близкие отношения. Человек не является одиночкой, как, например, тигры или ягуары и т. д. Также у него в организме присутствует важный элемент, который толкает его к созданию пары, он заставляет нас влюбляться. Так что можно выбросить из своего дома все свои дешёвые книги, которые рассказывают сказки о том, что можно научиться не влюбляться, что это всего лишь жалкая эмоция, навязанная обществом, от которой можно избавиться. Миф об избавлении от этого – это всё равно что просьба об ампутации здоровой руки. Это нормально, дорогой мой друг ЭмДзэ.

Маленький Дзэн. Значит, вот это природа человека.

Профессор Оук. Да-да, у человека буквально в крови заложено стремление к созданию семьи, стаи так сказать. Но нужно понимать одну немаловажную вещь: не всякая «стая» в человеческом обществе – норма. Норма не по законам морали, а по законам природы и логики. Например, есть такое психическое отклонение, при котором люди влюбляются в предметы. Да, это правда, влюбляются так же, как и здоровые люди влюбляются в людей. Это патология. Ну, ты же и сам прекрасно понимаешь, что связь человека, например, со своим автомобилем или тостером (имеется в виду отношение человека к этим предметам не как к предметам) – не есть нормально. Для этого даже не нужно быть учёным или психологом. Но есть один такой маленький нюанс в психологии, о котором говорят очень-очень редко. И по понятным причинам. Дело в том, что патологической считается всякая связь, в результате которой не может появиться потомство по совершенно логичным и объективным причинам (ведь есть и субъективные, например, бесплодие, такой союз не является патологией, так как в теории потомство всё равно может появиться). Именно поэтому ненормальной является связь человека с предметами, животными (зоофилия), мёртвыми (некрофилия) и… По этой же причине в психотерапии все виды секса, кроме классического, носящие навязчивый характер, являются извращением. Но так как люди испокон веков занимались этими видами, об этом никто и нигде не говорит, кроме самих психологов, которые также занимаются проблемой «извращений». Но сейчас речь не об этом. Понимаешь, дело здесь вовсе не в нормах морали, которую люди постоянно пытаются отрицать. Мораль здесь никаким боком не стояла. Дело здесь в абсолютно здравом смысле и природном предназначении. Всё, что не является нормой для природы, не является нормой и ведёт к разрушению. Запомни это раз и навсегда. Но мы подошли к разговору об изюминке в этом нюансе. Будем откровенны: однополая связь тоже не ведёт к естественному появлению потомства. Мы все по-прежнему воспринимаем, например, некрофилию или педофилию как патологию и противоречие нормам (неважно каким), но вот с гомосексуализмом в современном мире немного иначе. Толерантность и борьба за права человека, конечно, заставили нас подумать о том, что это нормально. Человеку должны позволить любить того, кого он хочет. Таковы права человека. Венца природы, мать его…

Маленький Дзэн. Сейчас тебя обвинят в гомофобии.

Профессор Оук. О, нет. Я не страдаю гомофобией. Главным образом потому, что принято считать, что геями не становятся, а ими рождаются. И, в общем-то, этому уже есть научные подтверждения. Формирование отделов головного мозга, которые отвечают за симпатию к индивидам, происходит ещё в утробе. Учёные, конечно, не пришли к единому мнению о том, что приводит к сдвигам в этом формировании, а это именно сдвиги, потому что как бы яро мы ни боролись за права гомосексуалистов, влечение к своему полу – это патология. Но. Мы же не осуждаем людей, родившихся с синдромом Дауна? Людей, родившихся с церебральным параличом? Шестипалых людей? О, нет! Ни в коем случае. Ну, вот по этой же причине гомофобия – порок. Но есть одно «но». В последнее время (должно быть, пару-тройку десятков лет) геями не только рождаются, а уже и становятся. А это уже не просто зародышевая патология, это уже патология на психическом уровне. А это куда страшнее. Что заставляет обычных мужчин и женщин отказываться от своей природы? Ну, как же что? Знаешь, люди с синдромом Дауна не устраивают шествия и парады, в которых декламируют о том, что синдром Дауна – это круто и это норма. Понимаешь, о чём я?.. Я немного отошла от темы, но это только для того, чтобы лишний раз ты поразмыслил над тем, чем людей пичкают ежедневно.

Далее. Прорывом того же 2009 года являются исследования американских антропологов, причём об этом не расскажут жалкие передачки по телевидению, яркие баннеры в Интернете и заголовки в женских журналах. Десятки антропологов под предводительством всемирно известного антрополога Оуэна Лавджой изучали скелет найденного в 1992 ардипитека, который считается ещё прародителем австралопитека (первого найденного австралопитека звали Люси). Они пришли к выводам, которые уже несколько десятилетий разрабатывались как теория. Выводы основаны на трёх составляющих эволюции человеческого вида: прямохождение, скрытая овуляция и редукция клыков. Оказывается, скорее всего, всего этого могло бы и не случиться, если бы не моногамия. Схема на первый взгляд оказалась парадоксальной, но учёные всего мира, рассмотрев её внимательней, пришли к выводу, что это действительно может быть гениальным открытием. О подробностях выводов данного исследования можно прочитать в журнале «Science». Наука не ограничивается одной строкой, поэтому я расскажу тебе только основное. Если говорить коротко, во-первых, все предыдущие исследования человека, которые базировались на сравнении его с шимпанзе, большинством теперь перечёркиваются, так как ардипитек не является одним и тем же предком и человека, и шимпанзе. Значит, всякое сравнение социального уклада человека и шимпанзе не имеет под собою никаких оснований. Далее, оказалось, что именно моногамные отношения в стае приматов привели к уменьшению конфликтов среди самцов, связанных со стремлением обладать всеми лучшими самками. Отсутствие клыков у ардипитека говорит о том, что они больше не сражались за самок. В свою очередь это привело к улучшению качества добывания пропитания. Это же улучшало в целом уровень жизни в стае, соответственно, со временем отпала необходимость перемещаться на четырёх конечностях, были созданы орудия труда и новые способы добычи пропитания, произошла редукция клыков. А моногамный образ жизни самок исключил потребность в течках, появилась скрытая овуляция, которая и по сей день может позволить женщине приносить потомство огромный отрезок её жизни до наступления менопаузы. То есть, если говорить кратко, то первый вывод, который сделали учёные, заключается в том, что моногамия появилась ещё задолго до того, как человек начал ходить на двух ногах и изобрёл орудия труда, а второй и самый главный – именно моногамный образ жизни позволил человеку эволюционировать так ярко и так сильно. Несмотря на то, что население планеты неуклонно растёт, если бы не моногамия, закат человеческой цивилизации произошёл бы намного быстрее, чем якобы предрекали это майя со своими календарями. Моногамия также позволяет контролировать качество связей, то есть не позволяет вступать в близкородственные связи. Но учёные ещё не совершили открытия. Пока они стоят только на пороге.

Однако мы говорили о том, что касается именно природы, то есть инстинктов, заложенных в нас. Но, к сожалению, человечество (homo sapiens) существует на земле уже 150 тыс. лет. За это время можно похоронить глубоко не только самые первые инстинкты, но даже самые очевидные. Ни один учёный уже никогда не докажет наверняка, кто мы от природы, полигамы или моногамы. Ни один! Запомни это. Понятие полигамии и моногамии в человеческом обществе давно уже перестало быть природным, а стало чисто социальным. Исключительно социальным. Что это значит? Да всё то же, что и было сказано двумя главами ранее: мы все – собаки Павлова. Мы то, что из нас делают, мы реагируем на загорающуюся лампочку. То, что люди сменяют половых партнёров очень часто, не делает из них полигамов от природы. И наоборот.

Маленький Дзэн. Почему?

Профессор Оук. Потому что все этологи отвергают понятие «чистого инстинкта» у человека. Это всё равно, что понятие идеального газа в физике: его попросту не существует. Наблюдая за людьми, можно сделать один забавный вывод: мы все ищем оправдание своим поступкам. Но такие оправдания, которые при этом не делали бы из нас «ненормальных». «Я хочу трахаться с разными людьми, значит, все люди от природы полигамны» – так люди пытаются не действительно добиться какой-то истины, а оправдать себя в глазах мифической морали. «Я не люблю секс, занимаюсь им редко и только со своим мужем. Почему? Да потому что мы моногамны от природы» – так люди пытаются оправдать себя в лице устоев, которые требуют от них выполнения каких-то правил. Забудь про инстинкты. И людям стоит забыть уже про несуществующую мораль. Дело не в морали, дело в том, что заставляет людей развиваться. Вот в чём истина. Вот в чём соль всех изысканий. Люди перестали быть живыми организмами. Они превратились в механизмы. Ничего не понимающие, ничего не осознающие, ни к чему не стремящиеся. Знаешь, чем бесит меня человечество? Тем, что его понятие полигамии укладывается в следующее: я вступаю в брак с одним человеком, но потом я за спиной у этого самого человека начинаю ходить налево. Они сетуют за полигамию от природы? Отлично. ЭмДзэ, назови мне хотя бы один вид на этой планете, где бы происходило то же самое.

Маленький Дзэн. Таких, скорее всего, нет.

Профессор Оук. Но люди называют это природной полигамией! Они оправдывают ложь самообманом, вот что, по сути, они делают. Они обманывают самих себя. А значит, идут против своей природы.

Маленький Дзэн. Почему?

Профессор Оук. Да потому что они даже не знают определения понятий, которыми бросаются каждый день.

Вот что я имела в виду, когда говорила, что в человеческом обществе эти понятия не являются больше природными, они стали социальными. Да то, что люди сами вольны выбирать, какой образ жизни им вести. Только уж нужно быть честными до конца и не называть измену полигамией. Не порочить это слово, которое обозначает естественный природный способ размножения у животных.

Маленький Дзэн. А полигамия у мусульман?

Профессор Оук. Что ж, справедливо. Но полигамный (или полиандрический) брак – это не измена. Супруги знают о существовании друга. В то время как измена в исламе карается законом, чего нет, между прочим, в западном обществе. Теперь тебе немного понятнее? Видишь разницу между тем, что действительно является полигамией и тем, что полигамией называют люди? Если человек хочет иметь много сексуальных партнёров – никто этого ему не запрещает. Но для этого не обязательно вступать в брак, заводить семью, понимаешь? Ведь брак уж точно – не природное понятие.

Маленький Дзэн. А ты сама как считаешь?

Профессор Оук. Если употреблять понятия полигамии и моногамии в отношении животного мира, то в отношении Homo Sapiens эти понятия недопустимы.

Маленький Дзэн. Почему?

Профессор Оук. Да потому что в человеческом мире нет понятия способа размножения. Есть только либо понятие способа образования брака, либо понятие способа сексуального поведения. С браками всё предельно ясно. Брак может быть моногамным и полигамным. Но пора уже разделить эти понятия. Хватит называть способы сексуального поведения человека этими же словами. Так как сексуальное поведение человека в отличие от способа размножения животных имеет исключительно социальные корни, но никак не природные. Поэтому я считаю, что для этого должны быть введены отдельные понятия. Например, фиделисоция – верность и преданность одному партнёру (fidelis socium), продитосоция – предательство своему партнёру с другими партнёрами у него за спиной (proditio socium), так как я считаю несправедливым называть полигамией то, что к полигамии не относится ровным счётом никак; мультасоция – свободная половая жизнь (multa socii) и т. д. Неважно, какими словами назвать образ человеческого сексуального поведения, но так как у человека не бывает «чистых инстинктов» и мы вряд ли уже докопаемся до ответа на вопрос, кто мы от природы, пора покончить с этим невежеством. Настало время отделить в умах людей понятия социального и природного.

Но ты также должен знать об одной особенности человеческого организма и психики. В медицине есть такое понятие, как гиперсексуальность. Этим термином обозначают повышенное половое влечение. Меня очень забавляют люди, которые объясняют своё непомерное желание спариваться этим красивым умным словом. Да, люди знают слово. Но они даже и представить себе не могут, что за ним кроется. Так вот, Маленький Дзэн, гиперсексуальность является нормой только и исключительно в подростковом возрасте. Она очень важна для формирования устойчивых представлений о сексуальной жизни и семейных связях. Гиперсексуальность – это период в формировании психики, который помогает понять свою роль в обществе, роль в сексуальном плане. У юношей гиперсексуальность проявляется в неконтролируемой эрекции, возбуждённости. У девушек в очень частых фантазиях, а также в физических проявлениях полового возбуждения. Это нормально. Это естественно. Но этот период проходит. Так же, как и возрастные кризисы, его можно пройти по-разному. Но чаще всего он не накладывает никакого резко негативного влияния на психику. Всё, что является гиперсексуальностью помимо юношеского возраста – патология. Теперь ты знаешь ещё одно красивое и умное слово. Па-то-ло-ги-я. Гиперсексуальность у взрослых зрелых людей – это результат расстройства половой функции, что в свою очередь является результатом отклонений в психологическом развитии. Это то же, что и импотенция или фригидность, только наоборот.

У мужчин это называется термином сатириазис, у женщин – нимфомания. Да-да, они называют себя «казановочки» и «нимфоманочки». То, что они всю жизнь считают своим природным достоинством, оказывается, является серьёзным психическим отклонением, причин которого может быть масса.

Если у человека нет постоянного полового партнёра и время от времени ему нужно удовлетворять свою естественную потребность в сексе, это совершенно нормально. Но если у него непреодолимая потребность постоянно менять половых партнёров и это становится практически целью его жизни, то есть всё остальное отходит на другой план, он страдает сатириазисом, если он мужчина, и нимфоманией, если женщина. Именно страдает, а не наделён даром свыше, как полагает большинство из них.

Маленький Дзэн. Что в этом плохого?

Профессор Оук. Это серьёзное половое расстройство, которое на самом деле мешает естественному развитию и жизнедеятельности, а не помогает. Это не проявление полигамии, это психическое отклонение. Но люди с импотенцией или фригидностью, конечно, обращаются к врачам. А вот люди с гиперсексуальностью в зрелом возрасте считают это своим плюсом. И вот ещё одно отвратительное и ужасное качество человеческого общества: оно постоянно превращает норму в болезнь, а болезнь – в норму. Ты нигде не увидишь в открытую информации о таких отклонениях, ты нигде не увидишь советы и помощь, зато ты постоянно видишь рекламу лечения от целлюлита, хотя уже давно медиками доказано, что целлюлит – это не заболевание, а естественное проявление женского организма, которое есть у 80 % женщин на планете; ты повсюду будешь видеть «сигнальные огни», которые так и говорят: «Давай, присоединяйся к нам, спаривайся со всеми, это нормально, это природа, меняйся партнёрами, каждый день, думай об этом, это и есть смысл жизни, давай же». Общество превращает норму в болезнь, а болезнь – в норму… И за это я презираю людей. Но ещё больше презираю их за то, что они принимают всё, что им дают. Бездумно, даже не стараясь разобраться в том, что есть правда, а что грязная ложь. Они всё равно, что слепые котята, и они будут глотать всё, что вольют им в рот из «соски» общества, страдающего одним большим динамическим стереотипом.

Едва ли в западном обществе хоть одна женщина осмелится в общественном месте покормить грудью своего проголодавшегося младенца. Речь не идёт, конечно, о театре, музее и т. д. Но ни одна мать не осмелится сделать это даже в парке. А если и осмелится, то столкнётся с негодованием со стороны окружающих, фырканьем и замечаниями о том, как это некрасиво и неприлично. С такой проблемой недавно столкнулись американки. Ранее они не задумывались об этом, но там феминистское движение всегда было очень резким и спонтанным. Казалось бы, что может быть естественнее, чем процесс кормления грудью, если есть такая возможность? Это не только совершенно естественный природный способ накормить новорождённого или младенца, но за этим процессом также кроется психологический подтекст. Чем больше мать кормит грудью своё дитя, тем больше выделяется у неё окситоцина, это доказано медиками, а значит, связь между родителем и ребёнком укрепляется, становится прочной. Это первый вклад в фундамент развития новой личности. Естественнее этого может быть, наверное, только процесс испражнения. Но в западном обществе больше нет понятия «молочной железы», есть только понятие «сиськи». В «умах» больше не существует органа для вскармливания младенцев, есть только инструмент для поднятия фаллоса, понимаешь? Женщина, которая осмелилась покормить грудью ребёнка на людях (даже не оголяя эту самую грудь) столкнётся с порицанием со стороны своего же пола, а на лицах мужчин будет такое выражение, как будто они только что съели миску тёплого собачьего дерьма. Ведь сиськи нужны совсем не для этого, не так ли? Полуголые девицы в клипах с силиконовыми отростками там, где природой начертано быть молочным железам, – это правильно, это естественно, это хорошо. Но видеть, как мать кормит грудью человека, которого она родила на свет, – это то, что в горячо любимом мною английском языке называется сочным и звонким словом, – disgusting.[6] Абсурдно, не так ли? Какими бы глупыми люди ни были, все они прекрасно понимают, что это абсурд. Я привела тебе пример стереотипа, который воцарился в обществе. Стереотипа, который граничит с умалишённостью. Стереотипа, который лишён всякого здравого смысла. Но ведь люди испытывают именно такие эмоции, когда видят что-то подобное на улице, хотя увидеть такое – это, скорее, чудо. Проблема в том, что все эмоции, которые мы испытываем, мы принимаем за естественную реакцию природы, заложенной в нас. Но очень и очень многие эмоции подвластны нашему подсознанию, которое к природе отношения не имеет. Запомни: сначала подсознание, а уже потом эмоции. А наше подсознание строится на импульсах, раздражителях извне. К чему я? Да всё к тому же: далеко не всё, что люди ощущают в своей жизни, имеет естественные импульсы. Обществу необходимо научиться разграничивать это. Научиться размышлять над своими желаниями, поступками, действиями, порывами…

От людей требуется одно: начать думать. Я призываю их к одному: смысл любой жизни заключается в развитии. Так пусть же начнут это развитие. И пусть их потомки продлят его. Хватит удовлетворяться слоганами рекламных роликов и дешёвых статеек в журналах. Хватит. Всё, что бы люди ни говорили, всё, что бы они ни подумали, уже было за них сказано, уже было за них обдумано. Теперь, когда ты здесь со мной, мне хочется крикнуть людям: «Хватит жрать помои! Хватит жить в помоях! Хватит быть помоями!»

Глава 11. У них было 60 шансов подумать…

Боже мой, как хочется хоть какого-то душевного подъёма, хоть совсем немного. Просто услышать тёплый, проникновенный голос – «Господи! Господи! Я живой!» Есть мысль – немного поиграем? Давайте притворимся, что мы человеческие существа и действительно живём. Почему для смеха не повалять дурака? Притворимся, будто мы люди <…> Абулия. Существительное. Отсутствие инициативы, недостаток твёрдости, трусость, ограниченные умственные способности.

Джон Осборн, «Оглянись во гневе»

В этот раз я расскажу тебе о жизни человека по имени Питер Коннели. Не пытайся вспомнить его имя: он не был известным поэтом, музыкантом, художником или актёром. Однако он известен во всём мире. Он прожил всего лишь 17 месяцев. Но все 17 месяцев его жизни были наполнены болью и страданиями. Едва ли многие христианские мученики могли «похвастаться» такими страданиями. Не бойся, не переживай, рассказ о Питере Коннели не будет слишком затянут. Но главными героями в этой истории являются люди, в руках которых десятки раз находилась возможность спасти маленького человека от жестокой смерти. О людях, которые не сделали свою работу, которые не оправдали наложенной на них ответственности. О простых людях… Но… Перед тем как начать описывать историю, я хотела бы задать вопрос, на который они могли бы ответить в конце: кто, если не вы и не сейчас?..

Питер Коннели, который более известен под псевдонимом Baby P, родился 1 марта 2006 года в северном Лондоне. Он был красивым маленьким мальчиком со светлыми волосами и яркими голубыми глазами.

После того как Питеру исполнилось 3 месяца, его мать Трэйси Коннели и отец навсегда разошлись. Отец бросил их, и у Трэйси Коннели завязались новые романтические отношения с человеком, которого она встретила в баре. Это был Стивен Баркер. В ноябре 2006 года Баркер переехал в квартиру к Коннели в округе Харингей на севере Лондона. Помимо Питера в этой странной семье было ещё три собаки.

11 декабря 2006 года Трэйси взяла Питера и отправилась с ним к своему врачу общей практики (GP). Он-то впервые и заметил на лице, груди и правом плече ребёнка синяки. Когда мать не в состоянии была дать логическое объяснение этим повреждениям, он сразу же отправил их больницу. Ребёнок был тщательно осмотрен в больнице Уиттингтон там же на севере Лондона консультантом педиатрического отделения доктором Хизер Маккиннон, которая сделала заключение, что повреждения, возможно, не были следствием случайности.

Мать малыша Питера же утверждала, что он упал с дивана. Но доктор всё же решила подстраховаться и написала в заключении: «Нельзя отпускать домой. При необходимости проверка полицейской охраной порядка».

Малыш Питер провёл в больнице четверо суток, после чего было решено неофициально отдать его на попечение друга семьи. Находиться он там должен был до тех пор, пока не завершится расследование полиции и социальных работников.

Социальные работники, которые побывали в муниципальной квартире, обнаружили, что она была грязной и воняла мочой. В полу и стенах были проеденные крысами дыры. Позже было выяснено, что ребёнок чаще всего играл с игрушками в одиночестве, в то время как мать занималась серфингом по Интернету или смотрела телевизор. Полиция описывала её как «неряху, полностью оторванную от реальности». Как оказалось, позже, о своих собаках она заботилась лучше, чем о собственном младенце.

19 декабря Трэйси Коннели была взята под арест по обвинению в насилии над ребёнком. Через три дня малыш Пи был помещён в регистр службы защиты детей (теперь социальные работники должны были тщательно следить за ним).

Должно быть, то время, что Питер провёл с семьёй Анджелы Годфри, было самым счастливым в его недолгой тяжёлой жизни. За тот месяц, что он провёл с Анджелой, он был охарактеризован как спокойный, тихий маленький мальчик, от которого не было никаких проблем. Но что ещё было немаловажным нюансом: за всё это время на его теле не появилось ни одного синяка.

Но 26 января 2007 года все обвинения с Трейси Коннеи были сняты, и малыш Питер вернулся в семью в квартиру на Тоттенхэм. Важным фактом в деле о Baby P было то, что ни социальные службы, ни полиция до самого конца не знали и не догадывались о том, что в квартире жила не только Трэйси и Питер с тремя псами, но ещё и её бойфрэнд Стивен Баркер, наличие которого Коннели тщательно покрывала. И в этот раз социальные службы ничего не знали о том, что вместе с Трэйси в квартиру вернулся и её сожитель. Мать сказала, что она избавилась от собак и пообещала сотрудничать с социальным работником Марией Уорд и медработником Полет Томас, чтобы снять с учёта социальной службы имя Питера.

В начале апреля 2007 года к Трэйси пришла подруга. Позже она рассказала, что видела Питера сидящим в саду. Невооружённым глазом можно было заметить ушибы у него на лице. Он играл один и ел грязь. Трэйси рассказала подруге, что он очень привык к женщине, которая ухаживала за ним в течение месяца.

«Она говорила, что он всё время хотел ласкаться и прижиматься», – рассказывала подруга.