Одноклассники смерти

Закончилась операция "подледный лов", как ее окрестили Шумова – Громада с Мариной, на съемной квартире Мельник. Рыбка была поймана, затянута в сеть. Для полной и окончательной победы не хватало только пары штришков, которые марина и думала нанести у себя.

Для начала, она положила спящего Андрея на свою кровать. О, сколько сил пришлось ей потратить, чтобы приподнять неподъемную тушу Горбенко. Потом быстро и ловко его раздела до гола, ничуть не стыдясь, позволив даже надменно усмехнуться. Потом разбросала вещи по комнате. На столике поставила два бокала и початую бутылку водки. Соорудив таким образом этот несколько странный натюрморт, она с чувством выполненного долга переоделась в короткий пеньюар и пошла в зал смотреть телевизор, сопроводил ее туда громкий то ли храп то всхлип без рук без ног спящего Горбенка, который не почувствовал ни одной операции, которой провели над ним.

___________________________________________________________________________________________________________________________

ГЛАВА 3

Голова раскалывалась, будто по ней долго и усиленно долбили молотком. В глазах плыло и клубилось. Складывалось такое ощущение, что вместо мозга под черепной коробкой у Горбенко перекатывался один сплошной комок боли. Андрей проснулся и с трудом сглотнул слюну. Во рту Сахара и очень неприятно, словно наждаком прошлись по гландам. Он тяжело встал и посмотрел вокруг. Комната была абсолютна незнакомая, с непривычной обстановкой, мебелью, даже обоями. Как Андрей туда попал, он не помнил вовсе. Последнее что с трудом и болью вспоминалось, это увольнение и последний разговор с Харламовым. Дальше одно сплошное недразумение…Взглядом порыскав вокруг, Горбенко наконец обнаружил что хотел. На прикроватной тумбочке стояла заботливо приготовленная бутылка пива, вставленная в ведро со льдом. Вздохнув, Андрей открыл пиво и большими глотками стал ее поглощать. Глухо стукнула дверь. Горбенко поднял глаза и чуть не поперхнулся, увидев кто вошел в комнату.

На пороге стояла Марина Анатольевна Харламова собственной персоной. В коротеньком домашнем халатике, оголяющем ее стройные ножки, при виде которых мысли свернули на извечную мужскую тропку. Марина улыбалась открыто и вполне мирно. Как у нее оказался Андрей, вспомнить он не мог.

– Проснулся, милый?– с улыбкой спросила она, проходя к кровати и присаживаясь на край.

–Это ты кому?– Андрей с непритворным удивлением обернулся, в поисках того кому предназначались эти слова.

–Шутник ты у меня…– Марина обняла Горбенко за плечи, притянула к себе и впилась в губы долгим поцелуем. Помимо воли Андрею пришлось на него ответить, но он вдруг опомнился и резко немного грубо ее оттолкнул.

–Ты чего, Марин? Это что еще за цирк? Я ничего не помню! Ни черта! Голова болит…

–Как?!– вскинулась бывшая Харламова.– Это что еще значит?! Попользовался и в кусты? Хорошая отмазка – память потерял. А если я беременна? Ты вообще об этом подумал? Или это для такого мачо как ты пустяки?

–Какая беременность, господи…– болезненно пробормотал Горбенко, как подкошенный падая на кровать, рядом с сидящей бывшей одноклассницей.– Объясни толком, прошу. Я клянусь тебе, что ничего не помню. Совсем ничего…

–Ну надеюсь, что тебя Харламов уволил ты помнишь?

–Стоп,– резко подорвался с места, как пес унюхавший след Горбенко,– какой Харламов? Саша где-то в Европе. Мы с ним давным давно не виделись. Так что…Меня уволил Насонов Александр Сергеевич– кандидат на выборах президента России. Я у него в охране работал.

–Любимый, брось, пороть чушь! Ты мне вчера весь вечер ныл, какой Харламов сволочь и как ты его не навидишь. Из чего я сделала вывод, что Насонов-это мой бывший муженек, только с помощью пластики умудрился изменится до неузнаваемости. Но вообще эта история изначально белыми нитками была сшита. Может для других это два разных человека, только для меня…Я его узнаю из тысячи.

–Допустим…-пришлось согласится Андрею. – Ну, а что там про беременность и так далее?

–А далее все очень просто…Ты набрал мне. Мы договорились встретится. Потащил меня в кабак. Там мы выпили, ну и пошло поехало. Как это обычно у вас у мужиков бывает. Я тебя люблю, женюсь…Предложил поехать ко мне. Я спьяну соласилась. Думала хоть ты мужик нормальный, слово свое держишь. Накинулся в прихожей на меня, как зверь. По сути первый раз изнасиловал. Ну а потом пошло все по накатанной! С переменой поз, ахами и охами, стонами…Порнография одним словом. Под утро ты успокоился. Буркнул еще раз, что женишься, потом выпил из горла оставшиеся пол-бутылки и брякнулся спать. Вот собственно и вся история…

Горбенко ошарашенно сел снова на свое место. Потом вскочил, отошел к окун, посмотрел сквозь шторы на улицу. Резко на пятках обернулся.

–Жесть,– наконец смог выговорить он.

–Да…галантность из тебя так и прет, Андрей Григорьевич.

–Я не о том,– покачал головой Горбенко,-просто с башкой не лады какие-то ничего не помню. Как в фильме, тут помню, тут не помню…Странно. У меня такого никогда не было.

–Что-то бывает первый раз,– пожала плечами Мельник, потом посмотрела на часы и вскочила со своего места,– значит так, мой будущий муженек. мне пора денежки в семейный бюджет идти зарабатывать, раз уж ты временно не работоспособен. Еда в холодильнике, пиво там же…В ванной висит чистое полотенце. Ключики я у тебя забираю. Мало ли…Вдруг ты от честной женщины решишь нагло улизнуть? Хотя если захочешь все равно уйдешь…

Она встала и прошла в зал. немного там покопалась было слышно, как она щелкает шкафом-купе. Через минут пять, вопреки всем принятым канонам о том что женщины долго одеваются, Марина была полностью одета с нанесенной на лицо беовой раскраской. На самом пороге она вдруг обернулась.

–Ты посиди пока, подумай, над тем как нам быть дальше, Андрюшка. Особенно если я беременна.

Глухо щелкнул замок. Марина ушла. Что теперь делать, Горбенко не представлял. Думать не хотелось абсолютно, а думать надо было. И очень очень быстро…

___________________________________________________________________________________________________________________________

Небольшое тихое кладбище. По аллеям растут вечно плачущие ивы, опуская свои прутья почти до самой земли. Аккуратно вымощенные дорожки пересекаются строго под прямым углом. Тихо…Вокруг забор, скрывающий серую россыпь памятников, почему-то ярко-розового беззаботного цвета, но в общем выглядивший довольно пристойно. И главное никого, ни души…Только тишина и шелест листьев на небольшом упругом ветру. Никого, кроме маленькой кучки людей, стоящих над свежей могилой, уложенной богатыми венками. Они тоже молчали…Никто не хотел первым начинать, ломать эту зыбкую, ломкую, обволакивающую глухоту мира. Будто нет нигде больших городов с их переполненными трассами, нет торговых центров и проблем, есть только кладбище. И оно на самом деле итог всего…

У самой могилы на коленях женщина. Она обнимает своими старыми в мелкой сеточке вен руками землю, до боли сжимает зубы чтобы не заорать, отчаянно, дико, по-волчьи. Слезы не текут, нет…Все слезы выплаканы за девять дней, все слова сказаны, а теперь только кладбищенская тишина и щебетанье птиц над могилой родного сына.

Наконец, Саша не выдержал. Тишина стала давить на него непреодолимой тяжестью. Вина за гибель Леши тяжким грузом легла на плечи Харламова. Что он мог сказать матери, потерявшей своего единственного сына? Чем мог все это объяснить? За что погиб Алексей? Он подошел к Евгении Леонидовне и помог подняться. Аккуратно взял ее под локоть и повел к машине, следом за ними поплелись остальные, медленной тонкой струйкой. Мать Кравченко не сопротивлялась, хотя ей не хотелось уходить. Не было сил…Такая опустошенность, что волком вой, ноги медленно подкашивались, шаркая туфлями по пыльному бетону.

–Ой…– протянула Евгения Леонидовна и схватилась за сердце. Обвисла на Сашином локте, чувствуя, что теряет сознание.

Подбежали девчонки, начали так же как и девять дней подряд отпаивать ее лекарствами. Корвалол, валокордин, валидол…Во взгляде Лешиной матери начала появляться осмысленность. Туман перед глазами исчез. Она заговорила тихо, так чтобы ее не слышал никто кроме Харламова.

–Глупые вы люди, Саша…– пробормотала она, явно себя пересиливая. Это были первые ее отвлеченные от смерти Леши слова. Раньше она молчала, потом плакала, потом выла, кричала, теряла сознание, а после начиналось все по новой. Сейчас она впервые заговорила нормально.

–Почему, теть Жень?

–Карагодин погиб два года назад – застрелили,– она усмехнулась, стараясь прикрыть навернувшиеся слез,– Мой Лешка… сейчас…погиб…Роберт в сумашедшем доме…Миша умер…Марина пропала…Кто вы теперь? Кем вы стали из тех детишек, которых мы отвели в первый класс? В кого выросли? Что вас испортило? Что заставило пойти этой дорожкой, выбрав ее из сотен других? Почему…-голос ее сорвался на крик.– Почему все так…

–Я незнаю…Незнаю, теть Жень…Клянусь вам…Незнаю…-на глаза сами собой навернулись слезы, Харламов не стал их вытирать, просто проморгался.

–Саша…

–Что?

–Не ищи их…Не убивай! – Евгения Леонидовна с неожиданной силой притянула его к себе, схватив за отвороты пальто.

–Кого?

–Тех…кто убил…убил моего Лешеньку…Не надо, прошу…Слышишь не убивай! У вас и так руки у всех по локоть в крови. Вы все убийцы…Даже у Иринки Овчаровой, бухгалтера вашего, глаза убийцы. Я вижу кровь. Много крови на ваших чистых руках. Слышишь, Сашенька, миленький, не убивай, не мсти. Если кто-то умрет еще…Лешу не вернуть…

–Леша был мне как брат, теть Жень…

–Не мсти, поклянись…

–Нет,– со вздохом ответил Харламов,– эти люди умрут…Они приговорены.

–А кто ты, Саша? Кто ты такой, если можешь приговорить человека к смерти? Господь Бог?– они уже почти дошли до машин, стоящих чуть поодаль. Артем Лемзяков– новый начальник охраны предупредительно распхнул перед ними дверь. Перед тем как сесть в свой "мерседес" Саша все-таки обернулся.

–Я не Господь! Я суд, который накажет людей, лишивших меня друга. Я высший суд, который выносит только один приговор.

–Не убивай…-тихо проговорила Евгения Ленонидовна. И медленно пошла к машине Овчаровой, которая должна была отвезти ее в аэропорт.

Кортеж автомомобилей медленно тронулся с кладбища, протянувшись змеей метров на пятьдесят. На выезде гаишник отдал честь, подумав что в этой необъявленной войне погибнет еще не один из тех, кто сейчас выехал, что будут еще трупы, что ни раз он будет в сопровождении этой колонны на это кладбище в Подмосковье.

___________________________________________________________________________________________________________________________

Ресторан был заказан на девять вечера, но люди стали подтягиваться туда задолго до назначенного срока. машины, в основном дорогие иномарки выстраивались в очередь, чтобы принести соболезнования Насонову – кандидату в президенты России. Каждый хотел на всякий случай обнять, показать, что сочувствует, сожалеет, что Леша навсегда останется в его памяти. Приезжали так…на всякий случай. Чем черт не шутит, когда Бог спит. Мало ли, а вдруг этот выскочка Насонов действительно станет президентом. И тогда можно с гордостью трезвонить на всех углах, что с будущим лидером страны, мы переживали самые трудные минуты в его жизни, так думало большинство. Другие надеялись, что Саша их не забудет, когда придет к власти, третьи просто из чистого любопытства приехали с четырьми алыми гвоздичками.

На входе всех посетителей фильтровал Артем – шеф службы безопасности. Осматривал вместе со своей зондер-командой, больше напоминающей банду отъявленных головорезов. Каждого гостя независимо от положения обыскивали, а охрану вообще не пускали в зал. Мериновский тоже прибывший посочувствовать, а быть может просто позлорадствовать, было, возмутился столь диким порядкам, но его успокоили, что это личный приказ Насонова, и если тот не согласен, то пускай договаривается непосредственно с ним, а не с рядовыми исполнителями. Мериновский договариваться отказался и молча, с гордо поднятой головой прошел в зал. Прибыла и Ирина Громада, которую мы теперь знаем и как Шурочку Шумову. По столь трагическому поводу она поменяла мантию с серо– голубой, на черную, принесла какую-то билеберду, мало напоминающую цветы, объяснив что это дар Сатурна. Артем пускать ее к остальным гостям не решился. Третий соперник Харламова по предвыборной гонке Михаил Муромов так и не явился, сославшись на то что вынужден ехать в область, решать какие-то вопросы, связанные с его благотворительным фондом. Вместо себя прислал помощника с охапкой красных роз. Прибыл и зампред в Центральном округе. Все префекты Москвы во главе с мэром тоже подъехали выразить свою скорбь, деятели культуры, искусства, министры…Вообщем зал был полон и гудел как расстревоженный улий.

Насонов занимал пока верхние аппартаменты и к гостям не выходил, предпочитая наблюдать за ними со стороны. Встречала всех Алена, принимала соболезнования и прочее, но было видно, что усталость берет свое. Она была целый день на ногах и они то и дело подкашивались, ведь приехало больше тысячи человек. Саша покачал головой и взял мобильный телефон со стола. Набрал номер Артема, который суетился внизу на своеобразном фейс-контроле.

–Артем,– позвал он своего шефа безопасности.

–Да, Сань!– тут же откликнулся Лемзяков.

–Найди мне Надьку, передай ей, чтобы сменила Аленку на входе, а то еще чуть чуть и мы потеряем и ее…

–Хорошо, что-то еще?

–Да…– медленно проговрил Насонов, понизив голос.– Про этих…что-то слышно?

–Люди уже выехали, Саша. Работаем. Это где-то за Москвой, то ли Можайск, то ли…Где-то там вообщем…

–Успеют?

–Куда же они денутся,– усмехнулся Лемзяков,– конечно успеют. Саша, я тут хотел спросить…А может не надо? По-тихоньку все бы сделали.

–Артем, знаешь за что я уволил прежнего начальника службы безопасности? Он слишком много думал. Как я решил так и будет. Сегодня и здесь!

–Хорошо, хорошо!– тут же ответил Артем.– Будет так как ты сказал. Когда ты выходишь в зал?

–Сейчас.

–Тогда, я посылаю к тебе ребят.

В сопровождении личной охраны Харламов медленно и величественно спустился в зал. Гул утих, становясь все тише, замирая где-то по углам ресторана ""Прага".

Из толпы вышел глава администрации президента и подошел к Саше. Пожал руку, по-доброму обнял за плечи, повел на его место, вполголоса говоря:

–Дмитрий Анатольевич скорбит по поводу смерти вашего друга. Обстоятельства гибели Кравченко находится под контролем Рашида Рахимова– главы МВД. Не переживайте, убийц мы найдем.

На эти слова Насонов лишь ехидно усмехнулся, словно не мужчине, а самому себе, своим собственным мыслям.Интересно, как сильно удивился бы этот чиновник, узнав, что убийц Леши Кравченко уже нашли, и сегодня вечером его ждет целое представление. Наверно, зная подробности, он упал бы в обморок.

Поминки с течением времени все больше и больше начинали напоминать балаган. То там где-то на другом конце стола депутат Говорков уснул лицом в салате, здесь, поближе к Саше, по-тихоньку несколько пьяных голосов начинали затягивать песню. Прав был тот, кто придумал шутку про тещю и баян, который на ее похоронах порвали трижды. Сто раз прав! Фарс, да и только! Харламов успел уже мысленно пожалеть, что устроил все это…Никакого уважения к покойнику, лишь мысли как побольше нажраться и напиться. Когда еще одного " уставшего" клиента охранники вынесли на улицу, Александр увидел, как по лицу Аленки пробежала брезгливая улыбка. Потом она отвернулась от стола, явно презирая всех, определенно недовольная происходящем, впрочем, как и сам Насонов. Ничего, оставалось терпеть недолго. Саша бросил взгляд на лежащий на столе мобильник. Тот светился ярко голубым цветом, извещая хозяина о смс. Писал Артем. Прочитав сообщение, Саша впервые за весь вечер, да и за прошедшие девять мучительно долгих дней, позволил себе улыбнуться. Встал со своего места и постучал вилкой по бокалу, призывая всех присутствующих к тишине. Зал погудел, погудел, но все же постепенно начал смолкать. Становилось все тише, те кто уже замолчали, громко шикали на оставшихся говорунов, но Александр не спешил говорить, он выжидал, смакуя приятное ощущение победителя, появившиеся в его сердце.

–Друзья!– обратился он ко всем присутствующим.– Многие из вас мне приходятся родными, многие просто знакомыми. Леша Кравченко был мне очень близким другом, таким как вы. И теперь когда его нет, я не хочу, чтобы кто-то из вас думал, что если случится то что произошло с ним, он будет не отомщен. Как говорится, кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет!

Двери в большой банкетный зал распахнулись и вошел новый начальник охраны Артем Лемзяков. Позади него стояли двое из зондер-команды, держа на руках какого-то совершенно избитого мужчину. Из-за сплошных кровоподтеков, которыми изобиловало его лицо, нельзя было разглядеть ни черты лица, ни цвет глаз…Одно сплошное кровавое месиво. Кто-то за столом не выдержал и начал рваться. Саша оглянулся. Из-за стола быстро выходил представитель администрации нынешнего президента, утирая рот платком. Суетливо и боязливо подошли официанты, пытаясь привести стол и пол в порядок. Харламов жестом попросил их оставить все как есть.

А пленный тем временем глухо зашелся кашлем, пошла кровь горлом, тонкой струйкой, смешанной со слюной, падая на пол. Он застонал, совершенно не стараясь сдерживаться. Белые обломки зубов горбато щербились в разорванном рту. Удивительно, как после таких издевательств он еще оставался живой.

–Ну так вот!– вполне весело и спокойно проговрил Харламов, будто не замечая испуганного замешательства всей аудитории.– Я хочу сказать всем присутствующим. Будь вы враги или мои самые близкие друзья…Друзья будут отомщены, а враги жестоко наказаны. Ибо не лезь в чужой огород, если не хочешь огрести по спине тяпкой.

Он медленно вышел из-за стола и подошел к пленному. Ребята из зондер-команды как могли вытянулись, стараясь даже не дышать. "Хорошо их Артемка вымуштровал",– про себя отметил Харламов. Саша брезгливо и властно взял за подбородок своего поверженного врага. Тот с трудом потянулся вслед за рукой, но тут же уронил голову. Сил не было. Однако, бойцы его встряхнули, и тот от боли немного пришел в себя.

–Как тебя зовут, дурень?– беззлобно спросил Саша, сложив руки на животе.

–Се…се… Сергей…– выбитые зубы и внутренние ушибы не давли говорить, но киллер старался инстинктивно чувствуя что от этого человека зависит его собственная жизнь.

–Ты хоть знал в кого стрелял?

–Нет…нас…нам…заказ пришел…

–С нашими точными координатами и местом встречи с Муромовым?– Саша быстро оглянулся и вдруг увидел побелевшего лидера "Счастливой России" . Нет, вряд ли это он…Не задержись он на тридцать минут в банке с вопросами по кредиту, и его бы грохнули как свидетеля.

–Д…д…да…

–Замечательно! Просто восхитительно!– изумился Харламов, и вдруг резко наклонив корпус со всего маху впечатал свой кулак бандиту в живот. Тот охнул и совсем потерял сознание. Саша повелительно обернулся, но рядом никого не было. Только два зондерца держали под руки обвисшее тело, а в сторонке на случай непредвиденной ситуации топтался Лемзяков. Харламов раздраженно отошел к столу, схватил графин с охлажденной водой и вылил ее киллеру на голову. Тот зашевелился, переводя дыхание. Однако саша не стал ждать полного возвращения сознания. Вцепился в черный чуб Сергею и потянул волосы вместе с головой вверх.

–Кто?

Бандит молчал. То ли сил не было говорить, то ли просто не сдавал заказчика.

–Кто?– уже почти заорал Харламов, сильно пнув ногой в живот бандита.– Кто, сука такая, меня заказал?

–Это был…это…– еле шевеля разбитыми губами пробормотал, прошептал киллер, но сил не было. Не было ничего…Только в сердце вдруг неожиданно закололо. Сергей захрипел, стараясь выдавить из себя какие-нибудь слова. но четно. Он уже закатывал глаза, и вдруг замолчал. Руки и ноги несколько раз судорожно дернулись и он затих навсегда, прямо на руках у ребят из зондер-команды. Поняв, что от него уже ничего не добиться, Харламов несолько раз с остервенением сильно пнул тело умершего и злобно прошел к столу. Налил себе сто грамм водки и залпом выпил. Сел на какой-то свободный стул, обводя пьяным от спиртного и крови взглядом затихший зал. И настолько ему стало плохо, проивно смотреть на эти перепуганные рожи, холеные, отъетые, денежные, что он резко отвернулся и громко сказал, стараясь утихомирить свою злобу.

–Поминки окончены, все свободны!

Приглашенные быстро начали вскакивать со своих мест, гремя стульями. Никто так не произнес ни слова. Даже одноклассники, друзья быстро поднялись и потянулись вслед за небольшой колонной. На своем месте осталась лишь Аленка, она строго смотрела куда-то в окно, поджав тонкую полоску ненакрашенных губ. Черный траурный платок сбился в сторону, и она была вся какая-то растрепанная, чужая, не только внешне, но с позиции чувств. К Харламову нашнулся почтительно Лемзяков, ожидая указаний.

–Артем,– еле шевеля губами пробормотал сквозь хмель Саша,– ты там поговори на входе с каждым, чтобы не ботали ничего. Кого можешь припугнуть, а кто приличный и опасный, того попроси. Объясни все это…– он обвел рукой опустевший зал.– Бредом убитого горем человека, ну и все в этом духе…

–Хорошо, сделаем. Может еще что-то?

–Машину через десять минут к подъезду…– Саша покачнулся на стуле и налил себе ещ одну полную рюмку. Выпил… Подождал пока Артем уйдет, а потом повернулся к Аленке.

–Ну что…Осуждаешь меня? Считаешь меня монстром?

–Саша…– начала Аленка, стараясь скрыть скатившуюся по щеке слезу.– Мы все стали другими, не похожими на тех кто пошел когда-то первого сентября в первый класс. Мы стали другими…И как я могу тебя осуждать… Того бы осудила, которого когда-то знала, теперь…Теперь нет. Теперь мы другие.

–Теперь жизнь другая,– мягко поправил ее Харламов.

–Не надо все валить на жизнь! Жизнь все та же, только мы стали злее. Ты сейчас убил человека, а я стобой мирно беседую и мне…мне реально страшно…

–Почему?– вскинулся Саша.– Неужели ты думаешь…

–Нет, Саш, ты меня не понял…Мне страшно от того что нет ничего в груди у нас у всех…Ни любви, ни тоски, ни жалости…НИЧЕГО!

Она рывком стянула почти упавший платок и кинул на стол, не оглядываясь пошла к выходу. Ее качало от нервного напряжения, но она гордо несла свою умную голову прочь от всх этих больших денег, от машин, квартир и договоров. Она шла навстречу своему семейному счастью – Максиму Савельеву, а в нем для одноклассников места не было…

ГЛАВА 4

–Как провел день, любимый?– Марина вошла в квартиру, громко хлопнув входной дверью. Быстро сбросила на вешалку плащ и сумочку. Прошла на кухню, где с бутылкой пива сидел Горбенко Андрей.

–Было и лучше…-глухо буркнул он, стараясь быть как можно неприветливее.

– А у меня хорошие новости!– Мельник села рядом и попыталась обнять Андрея, но тот ловко увернулся из ее объятий и отодвинул стул. Марина хмыкнула и села рядом.– Новости хорошие, говорю я тебе.

–Да…– протянул Андрей.– какие же?

–Во-первых я сегодня сделала тест на беременность. Конечно рано еще о чем-то говрить. Тем более времени прошло слишком мало, но он дал положительный результат! Ты рад?– она снова попыталась его поцеловать, но Горбенко все так же решительно ее отстранил.

–А хорошие новости?

–Андрюша, а разве для тебя это не хорошая новость? Ну да ладно, если хочешь быть гадом, то будь им… А хорошая новость, это то, что твой бывший дружок все-таки капитально свихнулся. Похоже крышу у него снесло окончательно и бесповортно.

–В смысле?

–Да все уже об этом судачат! На поминках Леши Кравченко, он устроил резню, опять кого-то вроде бы убил…Кошмар вообщем…И как я жила с этим человеком почти семь лет.

–Что за резня? Откуда ты знаешь?– оживился Андрей. Сработал давно выработанный инстинкт. Если слухи ходят, то это кому-нибудь нужно.

–Об этом повсюду говорят. Не в открытую конечно, но тем не менее шепоток идет. И шепоток этот попахивает явственным запашком. Не удивлюсь, если все это правда.

–Кого зарезал Саня там или убил? Что там вообще произошло?

–Говорят это был один из исполнителей Леши. Некто Китаец…

Андрей согласно кивнул, зная прекрасно этого человека, киллера самого высокого калибра, который никогда не промахивался и не попадался, по сравнению с ним Саша Македонский – легенда наемного рынка убийц детский сад и манная каша. Китаец был отморозок еще тот. Обладал взрывным характером и настойчивостью профессионала. Холодный расчет, точность, хорошее дорогое оружие… Кто заказывал Сашу знал к кому обращаться.

–И что с ним стало?

–Сашка убил его прямо на банкете,– Марина закинула ногу за ногу и закурила, медленно выдыхая едкий ароматизированный табак,– так сказать, в назидание остальным. Мол, кто к нам с мечом…тот по шеям и получит. Однако, Андрюша, его идея отклика в широких массах не получила. Большинство его осуждают в непомерной жестокости. В том числе и друзья…