Последний негодяй

Для начала, я решил приблизиться к месту проживания противника. Он жил в Гималаях, недалеко от двух старинных космодромов. Один был заброшен, другой превратили в музей звездоплавания. Вот в поселке около музея и жил мой противник. Его звали Кьенг, его предки принадлежали к древнему племени охотников из центральной Африки. Я взял командировку на три дня и отправился изучать репродов, которые были животными, жившими миллионы лет назад. В 34 веке они были воссозданы из окаменевших костей. Сейчас они находились в местном заповеднике. Репроды меня тоже интересовали: я тайно подсыпал им порошки блокирующие энзиму и любовался, как в них вспыхивали ничем не скованные зверские инстинкты. Перед отъездом я тщательно осмотрел вещи и, на всякий случай распылил все предметы одежды, которые были на мне в день преступления. Сидя в глидере я сладострастно вспоминал, как насиловал девушку, ее лицо искаженное мукой, беспомощное податливое тело. Жаль, что все это так быстро кончилось, и я мало насладился. Хотелось бы еще зверски надругаться над каким-нибудь девичьим телом, но боюсь, пока мне придется сдерживаться. Ничего когда это расследование заглохнет (а я в этом не сомневался) я дам свободу своим низменным инстинктам и потешусь вволю. Всю ночь я внимательно изучал досье противника (какое счастье, что эти кретины ничего не скрывали из его биографии!). Итак, он кончил психологический университет, потом стажировался на станциях в системе Альфы Эридана и Центавра (в замкнутых пространствах отдаленных станций у звездолетчиков всегда что-нибудь происходило с психикой). Участвовал в нескольких межзвездных экспедициях. Во время полета к Кассиопее спас экипаж зараженный неизвестным вирусом, сам заболел, долго лечился. Затем на Земле увлекся изучением синдромов преступности древнего времени, издал монографию, где проследил эволюцию низменных инстинктов разных эпох, народов и социальных слоев. Последние 15 лет был главным экспертом Всеземного криминалистического совета и сумел распутать несколько серьезных дел связанных с махинациями с роботами, случайных убийств и преступлений, связанных с разными патологическими отклонениями. Мда, противник мне достался серьезный!

Когда я вышел из глидера, моему глазу открылась великолепная панорама гор. Издревле считалось, что примитивные преступники не способные к тонкой мыслительной деятельности и начисто лишенные эстетического любования красотами окружающего мира. Я с этим решительно не согласен: можно быть убийцей, преступником, извращенцем и в тоже время развитым, умным и тонким человеком. Да и так называемые гении часто справедливо преследовались законом или сидели в тюрьмах что, однако совершенно не мешало потомкам восхвалять их деяния, в том числе и преступные. Вот и я между размышлениями как бы убить своего врага, любовался окружающей великолепной панорамой горных долин и вечных утесов вокруг них. К восхищению примешивалось чувство грусти, что эти горные красоты последнее, что я увижу перед своей скорой смертью. Конечно общество наше гуманное, но я знал о неком пункте галактических правил, который в чрезвычайной ситуации позволял умертвить любого землянина, если его деятельность могла быть опасна для общества. То, что я был опасен, я в этом уверен.

Я обошел маленький поселок при музее, отметив руины древнего буддийского храма. Руины находились напротив дома врага и показались мне очень удобной позицией. Пока никакого конкретного плана у меня не было, а просто осматривал окружающую местность, чтобы потом использовать все выгоды места для последующей операции. Я прошел один раз мимо дома противника. Хотелось повторить это еще несколько раз, но я боялся привлечь внимание окружающих, и вызвать у них подозрение. Домик Кьенга был небольшим двухэтажным, в стиле голландских домиков 18 века. Я вспомнил, что Кьенг еще увлекался историей лагунных государств, и даже написал книгу об этом. Судя по закрытым ставням, хозяина не было дома (в это время он изучал материалы моего преступления). К счастью, двери домика и окна второгоЭтажа были открыты. В наше время люди не умели привыкнуть к опасности (они даже не знали что такое замки, запоры). Это было мне на руку. Я даже подумал, что проще всего было бы войти в дом ночью, распылить Кьенга и закопать его пепел где-нибудь в горах. Однако от этого соблазнительного варианта пришлось отказаться: исчезновение Кьенга заметили бы сразу, остатки лучевой энергии распылителя определили бы сразу, а потом нашли бы и пепел и могли бы вычислить и меня. Оставалось лишь спровоцировать несчастный случай. Первое что мне пришло в голову: повредить что-нибудь из домашней техники и устроить пожар в доме. Однако мой противник, бывалый звездолетчик, мог выскочить из огня живым. Я погулял по поселку, осмотрел единственную здесь речку. Хотя это был бурный ревущий поток в глубоком ущелье, но для моих планов поток был мелководен, а труп моего врага неминуемо выбросило бы на камни. Зато горы вокруг меня порадовали: здесь было много обрывов, отвесных скал и ущелий, которые очень удобных для падения. Оставалось лишь заманить Кьенга на прогулку, и слегка толкнуть его…Я даже стал мечтать, что после убийства я сам приду с повинной (якобы несчастный случай), буду плакать, кричать, что я недостоин жизни, что я виноват – словом разыграю целый спектакль на тему угрызений совести. Потом, я решил, что это опасно, и я привлеку к себе повышенное внимание, да и члены комиссии тоже не простаки, могут и догадаться, что падение не было случайным. Я снова вернулся к дому врага. За то время пока я любовался местными утесами, дом передвинулся в центр поселка, да и расположение улиц также изменилось. Это меня удивило, так как я всегда жил в столичном центре, где топография улиц и домов была постоянная, а вот в провинции, оказывается, еще задержалась мода прошлой эпохи, когда дома меняли свое расположение четыре раза за сутки, поворачивались к солнцу разными сторонами и, даже плавали в воздухе подобно воздушным шарам. Обычно эти передвижения были связаны с прихотью жильцов, но иногда этим управляли роботы, настроенные на самостоятельную программу. Я был озадачен и никак не мог понять, поможет ли это в моем преступлении или же помешает. Я включил местного гида, и милый женский голос сообщил, какие дома в поселке не заняты и ждут гостей. Из богатого выбора (поселок был в глухой провинции и потому многие дома пустовали) я выбрал второй этаж дома, из которого были хорошо видны окна дома Кьенга.

В доме оказалась хорошая записывающая аппаратура, которую я быстро перенастроил на записывание всех изображений на улице. Сам я расположился у окна второго этажа – я всегда считал, что простое визуальное наблюдение помогает заметить полезные мелочи, которые автоматика обычно пропускает. Так оказалось и сейчас: просидев час у окна, я заметил дерево, по которому можно было влезть в окно второго этажа. Этим я обходил робота-консьержа, который всегда сидел у дверей домов старого типа. Еще я просканировал дом и получил подробный план расположения всех помещений. Без труда я определил, где там была спальня Кьенга. Услужливая фантазия тут же нарисовала мне соблазнительную картинку: ночью я прокрадываюсь в спальню к спящему Кьенгу и вливаю в его открытый рот какую-нибудь ядовитую жидкость… Может быть слегка придавливаю подушкой нос и рот?… А может лучше точным ударом вызвать искусственный инсульт? Но нет, это все топорная работа, она легко вычисляется, тем более против меня будут лучшие криминалисты мира. Оставалось спровоцировать стихийное бедствие, например пожар. Если огонь вспыхнет в спальне Кьенга, то тупая противопожарная система может заблокировать все ее двери и окна. Она может залить спальню разъедающими растворами или пустить инертный газ, в котором гибнет не только огонь, но и все живое. Но ведь и Кьенг не будет пассивно наблюдать за своей гибелью, тем более он дважды горел в звездолетах. Пока я так рассуждал, явился сам Кьенг в компании пяти коллег. Они расположились в кабинете и что– то там обсуждали, но на таком расстоянии мне ничего не было слышно. Пока я наблюдал за ними, я заказал роботу еду, которую он подкатил на столике к моему наблюдательному пункту. Так что я с комфортом наблюдал за противниками.

Однако противники задержались в гостях надолго, и я не заметил, как заснул. Проснулся я на рассвете, от того что затекла рука. Совершить преступление уже было поздно, и я потащился к кровати. Чувствуя, как пластичные массы ложа мягко обволакивают мое тело, в точности повторяя все его изгибы и углубления, я заснул. Утром я продолжил наблюдение за врагом. Он еще спал. Я принял душ и посмотрел новости. В новостях подробно освещался ход расследования. Кьенг сообщил, что следователи провели анализ всех рейсов глидера и вычислили город, откуда прибыл убийца. Конечно, искать убийцу в большом городе было совершенно бессмысленно, но мне стало не по себе. Дальше Кьенг поделился своими умозаключениями: он посчитал, что убийца должен был жить и работать недалеко от станции глидеров и показал схему предполагаемых маршрутов. Я похолодел: один из маршрутов точно совпадал с моим домом. К счастью, коллеги Кьенга по-прежнему придерживались версии ссоры влюбленных. Их смущало только отсутствие аннигилятора, который даже после самоубийства юноши должен был уцелеть. Они предполагали, что аппарат мог затеряться на дне в густых водорослях. Ну что ж, этим дуракам можно будет подбросить аннигилятор. Кьенг с ними не согласился (к счастью его аргументы не показались серьезными оппонентам). А еще он сказал, что преступник умен и может быть опасен для следственной группы. Ну что ж, противник оказался достоин меня. Пусть еще поживет, а пока нужно было подбросить ложные улики его коллегам. При современной технике нетрудно было перебросить любой предмет в любую точку земного шара. Сложность была в том, что все эти посылки транспортировались в особых чехлах. Как же извлечь предмет на расстоянии? Над этой проблемой я и размышлял все утро. Единственно, что мне пришло в голову, это самому привезти аннигилятор на место преступления и сбросить его в океан. Однако это было крайне опасно, так как за местом преступления наблюдали, и я сразу же был бы замечен. Так ничего не придумав, я отправился завтракать.

Для завтрака я специально выбрал столовую, которую обычно посещал Кьенг. Когда я уже заканчивал, появился мой враг. Он сидел за дальним столиком ко мне спиной. Я с любопытством рассматривал противника. У него были суженные плечи, как у всех звездолетчиков, привыкших к неудобным скафандрам. Вывернутые губы и кофейный цвет лица подчеркивали его национальность. Маленькие, черные живые глазки быстро скользили по лицам окружающих. Один раз он посмотрел в мою сторону. Я испуганно опустил глаза, но его взгляд заскользил дальше – наверно я становлюсь слишком мнительным. Все же из боязни столкнуться с ним у входа, я подождал пока он первым выйдет из столовой. Дома ожидал неприятный сюрприз: Кьенг проанализировал группу преступлений за последние десять лет (большинство из них принадлежали мне) и сделал вывод, что они принадлежали одному человеку. Мда, круг сужается! Надо было срочно что-то придумать. И тут меня осенило. В посылке у меня будет аннигилятор. Если ему дать команду выстрелить, он уничтожит чехол. Выстрел можно запрограммировать на определенное время. Оставалось только рассчитать время, когда посылка будет над океаном в определенном месте. Аннигилятор выстрелит, пакет растворится, аппарат упадет в океан прямо к месту затопленной платформы. Сразу после завтрака я переслал свое алиби. В вечернем выпуске новостей следователи радостно сообщили, что подтвердилась их версия убийства, и показали аннигилятор. Я облегченно вздохнул. Правда Кьенг удивился, что оружие не нашли в этом месте раньше, но других аргументов у него не было. Ну что ж, первый раунд я выиграл!

На подготовку алиби у меня ушло полдня. Остальное время я решил посвятить репродам (надо было оправдать взятую командировку). Внимательно рассматривая жилище врага, я заметил, что окно верхнего этажа приоткрыто. Вообще давно жилища на земле обходились без окон, а вентиляция осуществлялась через микропоры в специальных облицовочных материалах. Видимо Кьенг построил этот дом, повторяя архитектуру и технологию древних жилищ. В центрах цивилизации Земли эта мода давно прошла, но в провинции она еще сохранялась. Меня осенила гениальная мысль, чтобы дожидаться сумерек. Я взял в местном магазине карб, который был гравитационным аппаратом с небольшой скоростью. Однако вместо сумерек сразу наступила тьма (видимо сказывалось южное расположение поселка). Улица была темной, но чуткие датчики сразу зажигали свет, если кто-нибудь по ней шел. Поэтому я разрезал лазером потолок и выбрался на крышу. Отверстие должно было затянуться через час, этого времени достаточно было для убийства. Как убивать я пока не знал, решив импровизировать на месте. Я бесшумно перелетел через улицу, легко влез в окно и очутился в комнате. Идиотский автомат сразу уловил тепло моего тела и включил свет. Пришлось искать пульт и отключать все светильники в доме. На верхнем этаже были личные комнаты Кьенга, которые он украсил в древне-африканском стиле: всякие лежанки из тростника, мебель из черного дерева, кресло слоновьей кости, эбеновые статуи и куклы на полу и на полках. Я спустился по скрипучей винтовой лестнице на первый этаж. Здесь были предметы в современном стиле, и только огромный барабан в центре зала напоминал о пристрастиях хозяина. Послышались шаги, голоса смех. Я спрятался за большой статуей Будды, стоявшей в углу. Это пришел Кьенг но, увы, не один. С ним было еще семь человек, в том числе двое из комиссии. Конечно, я мог бы их всех распылить, но это привело бы к опасным для меня последствиям. Скрипнув зубами, я тихо поднялся наверх. Перед вылетом в окно я не удержался, и позволил себе мелкую мерзость: пописал в кровать Кьенга. Пусть он поломает голову, что это такое!

Итак, на следующий день я пошел в местный зоопарк. В нашу эпоху в каждом поселке находился зоопарк в основном из представителей местной фауны. Но здесь еще семьсот лет назад создали особый зоопарк из вымерших миллионы лет назад чудовищ. Сейчас не помню, но, кажется, причиной послужили многочисленные находки ископаемых останков в хребте у этого городка. Я тайно прихватил с собой остатки еды из столовой (кормить животных категорически запрещалось) и пошел в зоопарк. Зоопарк начинался сразу за поселком. Это была широкая дорога, посыпанная песком. По сторонам от нее были джунгли, выращенные хвощами и папоротниками, которыми покрывали всю Землю три миллиона лет назад. Джунгли прерывались заболоченными озерцами, от которых тошнотворно воняло гнилью. В стороны от главной дороги вглубь джунглей уходили узкие тропинки. Между широкими листьями хвощей виднелись чешуйчатые спины зверей. Один из них очень заинтересовался моей персоной. Это был стегозавр больше слона. Вся его спина была ромбовидными костяными пластинами в два ряда. На толстой шее моталась непропорционально головка. Я подошел ближе и сделал ложный бросок. У стегозавра покраснели пластины, и он медленно отошел в сторону. Еще подошел аллозавр. Я постучал кулаком по прозрачной преграде. Мгновенно сработал древний инстинкт, репрод кинулся на меня. В двух сантиметрах от меня широко раскрытая пасть заполненная пилой из зубов. Наткнувшись на гравитационную защиту, репрод отлетел назад. Мда, 3 миллиона лет назад эта тварь с удовольствием позавтракала бы мной. Вот бы подбросить ей Кьенга! Но, увы, эта невидимая стена была также непреодолима для меня, как и для репрода. Я свернул на боковую тропинку. Между стволов виднелись спины, лапы и толстые хвосты гигантских ящериц. На полянке расположился диплодок огромный с домом. Он поднимал вверх шею, чтобы с хрустом объедал листья деревьев. Вокруг нее бегали молодые динозаврики, от которых она лениво отмахивалась хвостом. Я развлекался тем, что дразнил тварей. Здесь защита была слабее, чем на главной аллее. После нескольких неудачных попыток я нашел место, где можно было просунуть небольшой предмет. Я протолкнул через защиту кусочек мяса, который я густо посыпал энзиму. Какая жалость, что я не могу проделать в антиграве большое отверстие, выпустить парочку этих тварей наружу, скормить им весь порошок! Как бы они зверствовали в этом поселке! Тем временем к приманке подбежал аллозавр и мгновенно заглотнул мою наживку. Я с любопытством ожидал последствий. Ящер заревел так, что у меня заложило в ушах, и набросился на диплодока, разодрал ему брюхо, а потом кинулся в погоню за маленьким ящером. Они исчезли в роще папоротников. Судя по диким воплям, и его настиг преображенный мной зверь. Дальше аллозавр начал носиться по роще убивая всех, кто только ему попадался на пути. Послышался сигнал тревоги, и мимо пробежали испуганные служители заповедника. Я с невинным видом вернулся на главную аллею. Дальше я увлекся изучением хищников и даже решил написать статью о том, что инстинкты их очень близки к логическому мышлению и что при других обстоятельствах на Земле бы сейчас процветала цивилизация динозавров. Интересно, что бы было тогда с людьми? Наверно нас водили бы на поводке и держали в клетках. По тропе я поднялся на горный утес. Там была очень удобная площадка, почему-то без ограждения. Я осторожно наклонился над обрывом – внизу ревел поток и торчали острые зубья скал. Как бы заманить на площадку Кьенга?

Вечером я послал коллегам набросок статьи. Моя идея вызвала большой интерес и мне разрешили остаться еще на неделю. Со злорадством я смотрел в новостях сообщение о вспышке внезапного бешенства в заповеднике. Мой мастодонт успел убить и изувечить многих животных. Он был настолько буйный, что сотрудникам заповедника пришлось его убить. Дальше я с радостью увидел заседание комиссии, на котором было решено, что девушку убил ее парень во время ссоры и потом сам распылился. Я подумал, что теперь Кьенга можно и не убивать и, вообще, зря я тащился в этот заповедник. Однако Кьенг с ними не согласился. Он нашел друзей пары, которые утверждали, что влюбленные никогда не ссорились, собирались пожениться и, вообще, девушка была беременна. Член комиссии Нор привел случаи из судебной практики, когда ссоры вспыхивали без всяких причин, и предположил, что это могла быть обычная ревность. Девушка, оказывается, нравилась многим. Кьенг не смог возразить, долго молчал, потом предложил провести дополнительное исследование. Суть его в том, что по ДНК в сохранившемся волоске девушки и каплям крови юноши можно было сделать клон. Это были бы не люди, а схематические копии. НО! У этих клонов сохранялась память о последних событиях перед смертью, которые они могли рассказать следователям. Ужас охватил меня: Кьенг получил бы основную улику. Мда, теперь придется его убить, проклятый Кьенг сам приговорил себя к смерти!

Ночь я не спал, перебирая разные варианты умерщвления Кьенга, но так ничего и не придумал. К утру я подумал, что любая смерть моего врага вызовет подозрения и первое, что сделают следователи, это составят список всех проживающих в поселке, особенно новоприбывших, и станут их внимательно изучать. Следовательно, в день убийства мне нужно твердое алиби, например я должен был быть в другом городе, а для этого надо было придумать причину. К утру сложилась следующая схема убийства Кьенга: я прячусь в засаде у горной тропы, дожидаюсь, когда Кьенг дойдет до поворота открытой площадки, догоняю его сзади и толкаю к ограде, Кьенг инстинктивно хватается за прутья ограды, она не выдержит толчка, и летит в пропасть, увлекая Кьенга за собой. Но вот проблема я по легенде должен быть и здесь и не здесь. Я встал рано, завтракать не стал, а пошел бесцельно бродить по улицам. Психоаналитики прошлого говорили, что если проблема не решается, надо ее отложить, заняться каким-либо другим делом, а проблема решится сама собой. Несмотря на ранний час, улица были полны народом. В основном, это были парни, бежавшие к ближнему утесу. Я с недоумением смотрел им вслед, но потом сообразил, что они хотят до рассвета подняться на ближайший утес, чтобы полюбоваться восходящим солнцем. На углу парень держал за руку девушку. Он смотрел на нее с тошнотворным обожанием. Я обычно не тратил время на ухаживания, а подсыпал снотворное и насиловал их во сне. Они поцеловались, и парень побежал к своему утесу, а девушка медленно шла по улице и болтала с подругой (ее изображение плавало в воздухе перед ней). Я пошел сзади. У нее был звонкий голос и поэтому я невольно подслушал ее разговор. Она тоже занималась репродами и писала по ним студенческую работу. Ее очень заинтересовала история, о которой писали взбесившегося хищника. Она ею обязательно займется, но потом, а сегодня она приедет к ней в гости. Девушка назвала городок, который находился недалеко от поселка Кьенга. Меня осенила гениальная идея. Подождав, пока изображение подруги растает в воздухе, я догнал девушку. К счастью в отличие от древних эпох девушки не боятся знакомиться на улице, они очень доброжелательны и общительны и поддерживают разговор и знакомство, даже если человек им не нравится. Через пять минут я уже знал, что ее зовут Юна, что она студентка, которая была помешана на репродах, а потом должна лететь в Хрею. Я завел разговор о репродах, чем сразу вызвал интерес Юны. Выяснилось, что я знаю книги о них, которые она не читала – интерес ее усилился, и попросил разрешения ее сопровождать – это понравилось еще больше (я умею девушкам). Я сбегал домой, прихватил свой карб и успел посмотреть местонахождение этой самой Хреи. Оказалось, что городок находится за ближайшим хребтом. Итак, все складывается отлично: я буду в большой компании друзей Юны (лучшего алиби трудно придумать!). Утром, я слетаю к репродам, столкну Кьенга в пропасть, вернусь назад, чтобы позавтракать вместе с молодежью. Я стану ухаживать за Юной, потом проведу в Хрее два дня. Встретились в условном месте. Юна предложила свою летающую платформу, и мы за 20 минут добрались до Хреи. По дороге мы оживленно беседовали о репродах, что не мешало мне старательно запоминать дорогу. Думаю, карб пролетит это расстояние быстрее где-нибудь минут за 10. По дороге я с вожделением рассматривал аппетитное тело Юны. Захотелось ее тут же изнасиловать! Тем более эта кокетка за дорогу трижды успела сменить цвет и форму своего платья. Но приходилось пока сдерживаться и разыгрывать скромного поклонника.

Хрея оказалась довольно большим городом, дома живописно раскинулись по склонам. Вокруг каждого дома были пышные сады с густыми кустарниками и высокими деревьями, так что сквозь них еле проглядывали крыши и стены. Юна жила в молодежной гостинице. Она сразу потащила меня знакомиться со своей компанией. Их было человек 12, в основном ее сокурсников или их друзей. Среди них я обратил внимание на трех довольно аппетитных девушек и подумал, что они, пожалуй, красивее Юны. Меня представили, тут же завязался разговор о репродах, я блистал своими познаниями и постепенно перешел на зверские инстинкты у древних людей. Эта тема еще более заинтересовала молодежь, посыпались вопросы и мы провели вечер в очень живой беседе. Поужинали, потом гуляли в местном парке, и один юноша рассказывал о местной флоре, показывая образцы цветов и трав. Я спохватился только в 12 ночи и сославшись на усталость пошел спать. Вся компания отправилась на ближнее озеро, чтобы купаться в свете луны.

Я встал на рассвете, ничего не стал есть. В этом доме действовала новейшая технология, позволяющая пройти через стену или потолок здания (чего не было в поселке Кьенга). На рассвете я прошел сквозь стену и вылетел к хребту. Я никогда раньше не пользовался карбом и сейчас он мне понравился. Я летел совершенно беззвучно, легко поворачивая под любыми крутыми углами. Я обнаружил, что на карбе можно было лететь стоя, сидя лежа и даже ногами вперед. Последнее мне очень понравилось, и я решил применить этот трюк при нападении. Единственно, что я не рассчитал это то, что ночь была холодной и у меня быстро заледенели руки и лицо. Пришлось снизиться и лететь почти над самой землей. Я благополучно перевалил через хребет. Обнаружилось, что на дне ущелья густой туман. Это было хорошо, так как могло затруднить работу спасателей, когда они будут искать тело Кьенга. Наконец моя тень упала на подсвеченное полотно беговой дорожки. До появления Кьенга оставалось 20 минут. Я, завис над оградой, потрогал ее – она опасно качнулась. Затем сделал круг над площадкой, высматривая место для засады. Выбрал большой камень выше по склону. Я залег за ним и стал наблюдать за дорожкой. Тут меня охватили страхи: вдруг Кьенг побежит в компании? Вдруг он вообще не побежит? Вдруг он вообще уехал, чтобы проследить о создании клона? Время тянулось медленно. Я повесил перед собой в воздухе циферблат и заворожено смотрел, как менялись цифры минут. Но вот послышалось отдаленное топотание Кьенга. Он еще не появился из-за поворота, а я уже завис над склоном ногами вперед и стиснул ручку управления. Интересно, чувствует ли он своей хваленой интуицией опасность? Но нет, он бежал размеренно, тупо смотря себе под ноги. Только сейчас я понял свою ошибку: ведь стоит ему поднять голову, как он увидит меня! Но было поздно. Я полетел вниз, постепенно увеличивая скорость. Когда до Кьенга оставалось два метра, я согнул ноги и с силой ударил Кьенга в сумку, висевшую на боку (так не оставалось следов удара!). Толчок был такой сильный, что я сам отлетел в сторону и повис над дорожкой. Когда я встал на ноги, ни Кьенга, ни ограды уже не было. Вдруг я увидел черную руку, вцепившуюся в край площадки. В ту же минуту появилось лицо Кьенга. Проклятье, я не учел реакцию звездолетчика!