Нечистый дух

Придется снова упомянуть о шайтанах, будь они не ладны. Террористы из одной подпольной организации – нечего рекламировать этих тараканов, так что названия ячейки не будет! – сделали грязную бомбу и хотели на самолете Cessna 208B долететь до Зелёного луга и распылить радиоактивную гадость. И тут рампам стоит пролить свет на комплекс С-300, простой такой, как три копейки, но надёжный, как молоток, стоял он неприметно и на онлайн-картах не светился. Сначала радар подсветил легкомоторный самолет, который не отвечал на запросы. По тревоге подняли Су-27. Но словно, что-то почуяв, летающие шакалы сели в поле. Самолет террористов пропал с радаров и «сушка» без толку искала его в заданном секторе. И снова на радаре появилась мелкая засветка. Она приблизилась к Зелёному лугу так близко, что нужно было принимать решение. Быстрое решение. Вот тогда пироболты на крышке комплекса отстрелились и крышка откинулась с помощью пружинного механизма. Ракета была подброшена вверх и из её сопла вырвалось пламя – заработал стартовый двигатель. Хищное тело наклонилось и устремилось в сторону цели, ракета быстро догоняла Cessna 208B, так поджарая гончая стремительно летит по полю за зайцем. Сблизившись на положенное расстояние произошел подрыв 150-килограммовой боевой части. Вспышка. Маленький самолётик превратился в факел, а террористы – в шашлык. К сожалению, при крушении облако изотопа накрыло сосновый бор и просёлочную дорогу. Слишком весомые дозы радиоактивного излучения получили пять человек: отец с сыном и дочкой, которые собирали грибы, а также два водителя тракторов, которые работали на прочистке противопожарных минерализованных полос. Их пытались спасти сначала в районной больнице, потом на самолете вывезли в Москву… но медики – не боги… все пострадавшие скончались в страшных мучениях. Жертв было бы больше, если бы не бдительность спасателя МЧС Семена Кузнецова – он первым проверил дозиметром местность и приборчик зашкалило… очень быстро зараженную территории локализовали и перекрыли по периметру. С тех пор это место получило название Очаг. А небо над Зелёным лугом навсегда закрыли для полетов.

Тем временем жизнь на планете Земля идет своим чередом: кто-то кричит в роддоме свое первое «агу», кто-то в реанимации испускает последний вздох, кто-то смотрит дуроскоп, кто-то читает книгу, кто-то выложил в сеть новый стих, кто-то сжигает личную переписку, кто-то перебирает струны на гитаре, кто-то играет на нервах своей второй половинки, кто-то подключает к буренке доильный аппарат, кто-то пилит бюджет, кто-то на шахте дает миру угля, кто-то прячет взятку в кубышку, кто-то двигает пешку на шахматной доске, кто-то перебазирует пушку с места стрельбы по противнику, кто-то молится за близких и дальних, а кто-то проклинает соседа, что сверлит стену перфоратором, кто-то запускает змея, а кто-то выпускает подросших мальков в реку, кто-то переживает расставание, а кто-то навёл последний лоск и с букетом в руках летит на первое свидание…

И в это время где-то на Зелёном лугу голая женщина с надеждой шепчет: «Бесплодная я, нечистый дух возьми меня!»

Обретение иконы и соль-бемоля

Купец-шельмец с прибыльной фамилией Доход-яга заказал нашей артели новые палаты справить. А чтобы возвести новые, старые надо поломать. И желательно не свои, а соседа, благо человек этот не-дельный погорел (в переносном смысле) на очередном укреплении рубля. Ну, мы-то смекаем, какое это укрепление случилось. Раньше такое дефолтом или деноминацией звали или ещё какими богомерзкими словами, а сейчас всё – шабаш, таких словес нельзя употре… это самое, короче. Обещал я отцу исповеднику не произносить матерных слов аж цельную седмицу – не меньше! Не выдержку, вестимо, но уговор – есть уговор. Так о чем бишь я? Ах да, о рубле… так укрепился болезный, что в три раза подешевел, не хворать ему и далече. Последние седмицы он постоянно укрепляется и так же, окаянный, перманентно – любо мне это слово заморское – дешевеет. Вот золотой рупь – тот крепок. Потому и за морем-окияном ходит бойко и у нас ценится. А бумажный – плюнь, да забудь! Бумажка только какашку подтереть, да и то срать-то с чего-то надо, а с голодухи много ли по-большому сварганишь? Значится сосед разорился в пух и прах и пошёл по миру с семьёй, а Доход-яга его халупу вместе с ветхими пристройками и выкупил за медный грош в базарный день. Такая рухлядь, что только разоряй. Ну, нас и нанял сровнять с землей-матушкой это непотребство архи-без-тектурное.

По рукам ударили в субботу, день для подряда не шибко фартовый, но уж больно купчику загорелось пораньше нас на дело намастырить. Силач наш Мигула на новый раскладец лишь мотнул глубоко похмельной головой и так чесночный дух из себя изрёк, что коротышку Кирилку снесло к забору, а я вовремя пригнулся. К Мигуле после пятницы лучше с подветренной стороны заходить – уж больно он много хреновухи и чеснока потребляет. О цене рядили и урядились – и в рублях и в натур-продукте. Слово дадено, нужно и работу на-гора выдать. Конечно, завсегда можно силу применить, а можно и ум. Чеканом всяк горазд махать, а ты покумекай сначала, глядишь, махать зря и не придётся. Покумекали – не на трезвую голову, разумеется. С четверти начали, а потом пошли думки больше и ширше… Решили поджечь, чтобы само сгорело и не париться. Чирк-пырк, огневой жидкостью хибару спрыстнули, красного петуха поднесли – он помаленьку забагрянился, заярился, забурел… смотрим, разгулялся так василиск, что чуть всю улицу не склевал, включая белокаменные палаты Доход-яги. Слава Богу – да святится имя его! – ветер переменился и шибко ливень зарядил, который и залил горло красному петуху. Утихло пламя лиходейское! Тут как тут примчались пожарные на красной колымаге с блестящими трубами-лейками. Эти огнеборцы завсегда обижаются, когда их пожарниками кличат. А по мне, что жук приползет, что пьяный пожарный с бляхой – разницы никакой. Ну и эти нажрались на положенный им оброк с местного люда, который они якобы от стихии спасли. Мы от них не отстали. Трубы то горели…

Ладно, проехали. Далее воскресенье на календаре нарисовалось – в церковь ходили, не работали. Работать грех в день воскресный. А в понедельник опохмелились и вышли пожарище разбирать. Тут и случилось это! Девчонка ростом в три локтя объявилась меж нами и как заверещит: «Икона там под землей!» и перстом место указывает. Бойкая такая, кличут Петроньей, от Петра камня имя сие что ли? Не ведаю. Мы её поначалу водой из лоханки окатили, чтобы работать не мешала. Охолонулась девчушка и скрылась с глаз сарафан сушить. Лиха беда начало. Явилась она снова уже с батюшкой Ануфрием, а его на все четыре стороны не попросишь, он внушительный, как шифоньер, и так кадилом по башке ухайдакать может, что рожа окривеет на всю оставшуюся недолгую жизнь. Оно нам надо? Ладно, шапки долой, очи долу опустили, внимаем. Ануфрий перекрестился и повелел копать, но дюже осторожно. Ладно, поплевали на ладони, копаем помаленьку. Тю – свет какой-то из чёрной золы и земли забил! Ну, то оклад оказался, а в нём икона. Цела! Пламя то её не тронуло. Не чудо ли?

Батюшка аж затрясся. Ибо на его околотке чудо, значим ему новую звезду на рясу примерять, а ещё митрополит Антоний вызовет, ухой накормит, да не просто ухой, а с кальвадосом, что на дворе иноки из яблок гнать научились. Но что мне местный служитель культа? Глаза мои завидущие больше лупоглазились не на лик Богоматери и младенца Иисуса Христа – да святятся они оба и где им положено! – а зарились на оклад, такой оклад дай бог каждому ежемесячно в получку иметь. И даже не в золоте дело, что злато – металл презренный, особливо по сравнению с каменьями, которые в окладе укреплены рукой мастера, сейчас таких гуру пэтэушки не выпускают… зелёные каменья, знатные, изумруды, поди, а они, сказывают, дороже адамантов! Такие бы выковырять, да за пазуху и бегом, бегом, огородами… а батюшку можно лопатой приложить, девчушка – не свидетель… да вот с подельниками придётся делиться, всех лопатой не перебьёшь. А Микола так кулаком врежет, что враз в могилу с лопатой своей и сойдёшь или без лопаты, что едино… К тому же Ануфрий свой бас напряг и так заголосил – ну точно труба иерихонская! – вся Мясницкая улица и сбежалась. Не сидится им в избах, бездельникам!

А тут снова кудесы завернулись: на обратной стороне иконы какие-то знаки разглядели, и не по-русски вроде, руны и палки торчат во все стороны, словно ёж. Батюшка решил их стереть от греха. А Святослав – послушник приблудный – взмолился. Попросил дозволение списать и расшифровать. Если богомерзкое что накарябано – уничтожить, а если благолепное что – сохранить для потомков. Ну, батюшка прикинул: Святослав – сын князя, хоть и не законный (от дворовой девки Глашки), но любимчик. В итоге мольбам внял и разрешил.

С тех пор Петронья и батюшка Ануфрий в почёте ходили, но больше всего славы митрополит Антоний добыл, эту троицу в столицу царства вызвали к самому Патриарху и царю за плюшками и ласками. Но не о них речь дальше пойдёт, а о Святославе. Его лихорадка взяла – ни ночью, ни днём не спит – всё знаки пытает. Чуть ум за разум у него не зашёл. Катастрофу предотвратила София – сестра оного, не зря мудрость означает имя сие. Как даст по башке братцу – он с копыт и сковырнулся и заснул наведенным сном праведника. А когда вежды раззявил, так заорал, что на другом конце Воскресенской улицы слышно было: «Эврика!» (нашёл, значится, по-древнему). А что нашёл? Соль-бемоль! Вроде, даже с мажором. Ну, мы за такое выпили первача от бабы Глаши – горит сия субстанция и в голову даёт знатно. Уж зело мудрено: бемоль да с солью. Это не яйца на Пасху трескать крашенные и подсоленные. Так вот, мы как раз в этот день к Доход-яге тащили белый рояль. Чего богатые только не учудят, ну не жилось семейству купчины без белого рояля! А значится Святослав мимо шёл, рояль увидал и сел за него и так жалостливо по клавишам и по сердцам надавил, что в нашей бригаде даже нехристь Измаил заплакал. Ибо душа развернулась от музыки высших сфер, а потом обратно в скорлупу улитки заховалась. Оказывается, из знаков неведомых кантата родилась, вышла и благодаря Святославу по миру пошла. Ну, типа гимна во славу Господа – да святится имя его!

Прослезившись и за воротник залив горькую, мы рояль еле в палаты затащили, да и стройка в тот день застопорилась мальца. Но потом Доход-яга нас взбодрил. Пообещал надбавку за труды, а за леность – кнут. Тут уж не до соль-бемоля, враз за фундамент взялись, и стены кирпичные успели возвести аккурат ко дню Панкратия и Кирилла. И почти ровные стены получились! А вот с крышей промашка вышла. Колька кривой с неё взял и сверзя или сверзнулся, ну я – не дьяк, могу говорить безграм… безграммовна. Кривость то он свою исправил, а сам преставился, но об этом в другом месте расскажу, да не за чаем поди, а что нальёте. На халяву и самогон – виски!

Узник совести № 267

Посвящается Юлиусу Фучику

В камере мало света, в камере мало воздуха, в камере мало жизни. Когда меня запихнули в камеру, я споткнулся и оказался на полу. Поднялся, ударил ладонью по коленям, чтобы стряхнуть брюки, осмотрелся. Всего двое заключенных, всего двое обреченных. Один пухлый, у него на шарообразном черепе были как будто нарисованы чёрные сальные волосы, сидит в углу и что-то с урчанием хомячит. Присматриваюсь, вроде, сало, точно – сало на хлебушке, плюс лучок и пупыристый огурец. Хороший натюрморт в наше время, такой жизнеутверждающий и дефицитоотвергающий. Второй узник – его прямая противоположность: худой, когтистый, жилистый, изможденный, но стержень внутри ещё не сломан. Он лежал и был напряжен, как высоковольтный провод. Челюсти сжаты, словно он боролся с сильной болью внутри. Я подсел рядом и представился, назвал номер статьи, по которой меня упекли. Статья нынче известная и обыденная – измена родине.

– Не надо товарищ имен и биографий, это лишнее здесь, – сказал лежачий.

– Завел шарманку! – бросил свои пять копеек жрущий. Он мне категорически не понравился и я решил выяснить всё прямо сейчас.

– Уважаемый, а почему вы наслаждаетесь салом в одиночестве? В этом люксе ещё двое голодных постояльцев и простая вежливость требует поделиться вашей радостью!

– Это моё сало! – объявил мальчиш-плохищ, цельная натура, в нём явно нет внутренних противоречий.

Я подмигнул товарищу по несчастью и спросил:

– Может, экспроприируем?

– Нет. Меня скоро будут бить на допросе и мне лучше иметь пустой желудок, да и вам это сало в прок не пойдет.

Тоже верно. На всякий случай мальчиш-плохиш стал хомячить быстрее и косился на нас – а вдруг передумаем.

– Бьют его, видите ли, а следов побоев не видно… – процедил хомячок.

– Да, лицо моё не трогают, чтобы по телевизору показывать… – лежащий отвернулся к стене и сжался.

Я знал кто он – известный физик, всемирная знаменитость, что-то новое открыл в законах Вселенной (сложное, я такое не понимаю), новый режим нашего великого государства он не поддержал. И вот гниёт здесь, его периодически показывают по телевизору, чтобы мир знал – с ним всё в порядке и заключенного не сгноили за решеткой. Освобождения физика добивались многие главы государств, правозащитные организации и известные люди, но им нечего было предложить режиму взамен. Мои размышления прервали – с металлическим лязганьем открылась дверь и в камеру завалились вертухаи. Они подхватили под руки физика и потащили на допрос. Он еле передвигал ногами.

– Физик херов! – хомячок вызывал во мне сильные чувства. Может, его задушить?

– Ладно, давай знакомиться, меня зовут Гриша и я сюда упакован за измену и шпионаж в пользу одной очень вражеской для нас страны. А ты что за фрукт?

– Я не фрукт, а уважаемый человек! И попал сюда совершенно случайно!

Позже от физика я узнал, что «уважаемый» человек растлил несовершеннолетнюю сироту. Только вот она оказалась не сиротой, а племянницей одного партийного босса. Но даже в застенках педофил не бедствовал, он был большой фигурой в одной снабжающей организации, а в наше время сурового эмбарго снабженцы в цене, ведь есть большая разница что пить – кофе или эрзац-кофе, коньяк или подкрашенный спирт, и что кушать – настоящее свиное сало или колбасу из бумаги…

Снова раздался лязг металла и осветился дверной проём. Вошли вертухаи и бросили физика на пол. Я поднял его на руки – боженька меня силой не обидел – и положил на нары. Поил, когда он вырывался из бреда и приходил в себя. В бреду он звал какую-то Машу, наверное, жену… Солнышко в нашу камеру не заглядывало, а без солнечного света все дни одинаково унылы. Живешь по распорядку и ждешь только приемы пищи и прогулку. Кормили редкостной бурдой на второе и баландой на первое. Мои кулаки чесались и хотелось раскулачить педофила-снабженца. Одного в камере не ждешь – допросов, но на них вызывают всё равно. После одного такого курултая я пришёл с фингалом под глазом и разбитыми губами. Бывает. Хомячка на допросы не вызывали – он уже и так рассказал всё, что знал и мог бы заложить родную маму, чтобы выйти, только вот мама его давно умерла.

Кроме синяков от представителей охранки я получил нечто неизмеримо более ценное – многочисленные спасибо для своей кармы. Физик всегда говорил спасибо, когда я кормил его с ложечки. На допросах ему отбили почки и он харкал кровью, а ещё так сплющили пальцы на руках, что он не мог держать ложку. Он говорил спасибо, когда я помогал ему с «уткой» (баночка из-под огурцов плохиша), которую я опоражнивал в парашу. Позже ученый уже сам мог доходить до нашего комфортабельного сортира типа «М» без всяких «Ж». Однажды он рассказал мне историю про книги. Есть версия, что при сжигании книг – а сейчас дружины юных последователей вождя в порыве рвения сжигают много запрещенных книг – информация полностью не теряется. Если обладать большим количеством времени и соответствующей аппаратурой, то можно восстановить смысл любой сожженной книги. А вот если книгу бросить в чёрную дыру, тогда информация исчезнет навсегда. Я не стал спрашивать, сколько световых лет до ближайшей чёрной дыры… до расстрела всё равно ближе.

Ни мышка норушка, ни паучок паутины прядильщик досуг в нашей камере не разнообразили. Одно «домашнее животное» – снабженец. Я всё ждал, что этого похожего на разжиревшего котейку человека кастрируют. Хотя, что это изменит? Он же не станет добрее. Я так и не избил его и не отобрал жрачку. Потому что подобным поступком я уронил бы себя в глазах физика. Настоящего человека, а его мнением о себе я дорожил.

Они всё-таки сломали учёного. Но не болью, не угрозой смерти. Он не боялся боли и он не боялся смерти. Хотя и не верил в Бога и посмертное существование. Когда его ввели в камеру после очередного допроса, на нём лица не было. Только ужасная маска. Он смотрел в одну точку где-то за горизонтом событий, жмурился и плакал. Он не утирал слёз, только весь сжался, но не мог исчезнуть из нашего прозаического бытия. Спустя время он стал цедить тяжёлые слова:

– Дочь Алёнушка… её нашли за границей и привезли сюда… они сказали… они сказали… я согласился сделать заявление… завтра присягну на верность вождю… – это исповедь без священника, слова шли из сердца прямо к совести или прямо к Богу (которого, по мнению учёного, нет). Ну а то, что мы с педофилом оказались невольными свидетелями, так это просто обстоятельства. Я принес ему кружку воды, но он её не заметил. Какая-то борьба внутри него шла, борьба на истощение, до самого конца. Он искал выход и он выход нашёл. Нет, это был не просто человек, это был настоящий человек, человек с большой буквы. Он не мог пожертвовать дочерью (даже думать не хочется, что они грозили с ней сделать до смерти) и он не мог пожертвовать своими убеждениями, но он мог… и он свой сделал выбор. Физик повернул голову к снабженцу и его взгляд пробил броню плохиша:

– Не вздумайте стучать в дверь и звать охрану, а то нос откушу! – это были простые слова, но они прибили хомячка к нарам. Он точно не постучит в дверь…

– И вас я прошу не стучать и не звать охрану… Пожалуйста, не делайте этого! – он знал мою силу и поэтому просил, а не угрожал. Я кивнул.

Физик поднес запястье ко рту и разорвал кожу и вены зубами. Он кусал себя несколько раз, пока кровь не брызнула сильно, тогда он опустил руку с нар и стал ждать смерти. Педофил заворожено смотрел на образовывающуюся лужу крови. Он и не думал звать на помощь. К двери подошёл я и сильно постучал и проорал: «Открывайте!» – и добавил многоэтажную матерную конструкцию. Так ругаются в порту, когда срывается груз. Потом я подошёл к физику, быстро сломил его сопротивление и зажал его запястье своей железной рукой – кровь почти совсем остановилась. Я думал он укусит меня или плюнет в лицо. Но нет, осознав, что противится мне бесполезно и в камеру сейчас придут вертухаи, он произнес непонятные мне слова: «Люди, я любил вас, будьте бдительны!»

Позже не в камере, а в кабинете я получил благодарность от офицера службы безопасности и заслуженный отпуск. Дома я засел за компьютер и нашёл в сети ответ на свой запрос. Мне стало плохо. Впервые я понял, что нахожусь не на той стороне, что бы ни вещал с утра до вечера телевизор. Но всегда есть возможность сделать правильный выбор и место для шага вперёд…

Артефакт на Марсе

Свершилось то, о чём там долго говорили – земляне полетели к Марсу! Так много раз сапоги актеров в фантастических фильмах топтали красную планету и вот, наконец, фантастика воплотилась в жизнь. Пять смельчаков в полёт отправили совместными усилиями США – кузнеца технологий и кадров (в процессе участвовали как государственные, так и частные компании и инвесторы); Китай – тоже кузнеца и тоже кошелек; Россия – вложилась больше технологиями, чем деньгами, которых у нас никогда нет, но мы держимся; и Индия. А Европа слилась из-за своих перманентных брекзитов, хипстеров и прочей мутотени.

В экипаж «команды мечты» вошли:

Илон Маск – главный протагонист марсианской хроники, без его термоядерной энергии проект просто бы не осуществился. Илон искренне хотел остаться на красной планете, но этот его сепаратизм жёстко пресекли (да и денег на однушку на Марсе даже у миллионера не нашлось).

Сергей Крикалев – один из самых опытных космонавтов нашей планеты. К слову, во время полёта к Марсу Сергей вернул себе неофициальный титул рекордсмена Земли по суммарному времени пребывания в космосе, обогнав по данному показателю предыдущего рекордсмена Геннадия Падалку.

Джефф Уильямс – один из самых опытных американских астронавтов, неоднократно летавший на Международную космическую станцию.

Ян Ливей – «китайский Гагарин», первый тайконавт, закономерно, что к красной планете от Поднебесной направили его.

Абхей Рай – наиболее опытный индийский космонавт.

Как видим в «команду мечты» не вошла ни одна женщина. Посему феминистки Земли бойкотировали полёт, чем продемонстрировали не только планетную, но и межпланетную дурость. «Дуры бабы!» – метко заметил один из техников космодрома Канаверал и его слова мгновенно стали всесетевым мемом. А техника за сексизм уволили.

Конспирологи тут же выдвинули версию, что никакого полёта на Марс нет, и всё действо снимается в Голливуде или Болливуде (для экономии бюджета). Ну, эти диванные деятели ещё дурнее феминисток и, возможно, вообще не пользуются головным мозгом. Так что чума на оба этих дома!

Первым на красную планету после 250-дневного полёта должен был ступить Маск (это же его мечта!) но он проиграл своё «право первой ночи» в покер сначала Уильямсу, потом Крикалеву, позже Ливею и, в конце концов, Раю. А затем на некоторое время прервалась связь с кораблём «Хер моржовый» (настоящее название другое, разумеется, но оно является зарегистрированной торговой маркой одной мегакорпорации и не может быть бесплатно использовано в художественном или даже бульварном чтиве). То ли Раю сделали тёмную, то ли объяснили популярно, что его могут и забыть на красной планете… короче, на Марс первым ступил…

Конечно «Бес»! (привет Джорджу нашему серийному киллеру Мартину, который, как известно, убивает всех) – это такой маленький аппаратик, который снимал посадку уже спускаемого модуля «Хера моржового» (гусары молчать!) в стереокамеры и выдавал на гора немыслимое для тёплых ламповых телевизоров разрешение. И вот из чёрной глубины космоса на красную планету спускается надкушенное яблоко… а вот с цветом вышло фиаско. То есть фирменный цвет от своего логотипа геи-спонсоры из той самой мегакорпорации честно проплатили. Но их развели как лохов, ибо в марсианской атмосфере всё земное выглядит не совсем так, как у нас. Короче, потом пришлось всю фильму перекрашивать в видеоредакторах, в общем, вышел конфуз, но геям не привыкать.

И вот «Бес» снимает, как лючок корабля откидывается и Илон Маск в стильном скафандре спускается по трапу с грацией беременного гиппопотама. Остальные космонавты-астронавты – не менее грациозно примарсианиваются и начинается эйфория. С задержкой связи в несколько минут всю эту вакханалию транслируют на Земле. Слова Маска накрепко вошли в лоно Википедии (казалось бы, причём тут «Хер моржовый»?)

Марсианская лепота! Все фоткаются с национальными флагами, распаковывают вездеход, чтобы прокатиться по Марсу «с ветерком», топчут красную планету сапогами и вдруг в эфире раздаются неприличные слова… По официальной версии никакие «факи» в переговорах не встречались и их русские короткие и ёмкие аналоги тоже не фигурировали. Но прямой-то эфир – не запикаешь! А прозвучала нецензурщина вследствие того, что Сергей Крикалев и Джефф Уильямс зашли за валун, около которого сел спускаемый модуль. А там такое!

Естественно, все телезрители на Земле затаили дыхание. Неужели марсиане встретили «команду мечты» с цветами… ну, или что там у марсиан обозначает «хлеб-соль» и прочее гостеприимство. Неужели контакт?!

А вот и ответ на вопрос – в кадр наглым образом вторгся, а затем не менее дерзко дефлорировал и сорвал многие мозговые шаблоны… обыкновенный трехколесный велосипедик. На таких железных пони земные малютки делают свои первые круги по двору (или дому, если жилплощадь позволяет). Велик без всякой позы или нахальства просто стоял за валуном и был покрыт бурой марсианской пылью. То есть, он находился на Марсе до посадки землян! До, понимаете ли! До и ещё раз до! И марсоход Curiosity тоже не мог его сюда притащить! Вот в какой пыли пикантная марсианская собака зарыта! Тайна, покрытая мраком, внутри головоломки – и это не Россия, а велосипедик!

Это галлюцинация! Чтобы проверить данную версию в трехколесный велик ткнули селфи-палкой. По всей видимости, это было самое рациональное использование селфи-палки с момента её изобретения. Велик упал, что согласовалось с законом всемирного тяготения, который Ньютону помогли открыть небезызвестные яблоки от небезызвестной яблони. Поднялась вялая пыль.

«Земля, вы видите то же, что и мы?» «Это велик?» «Вы видите велик?» «Это трехколесный велик?» – подобные вопросы с многоминутными задержками терзали всех – и на Марсе и на Земле! – изощреннее инквизиции. За время межпланетного треша Крикалев сходил за универсальным анализатором и велик подвергся строгому научному исследованию. Это был земной велик по всем параметрам. Или инопланетяне сделали абсолютно аутентичную реплику и оставили её тут. Или… или… бритве Оккама было где порезвиться. Параллельно в спускаемом модуле развернула бурную деятельность следственная бригада и следователи стали бесперебойно сменять друг друга и терзать друг друга на предмет: «Колись, брат, это же ты привёз с собой велик и сюда подложил, да?» И фонарём в глаза светят: «Не врать, не врать, не врать!» Самый популярный ответ гласил: «А где бы я его провез, в своей заднице?» Действительно в «Хере моржовом» не так много места, чтобы внутри или снаружи можно было бы провезти трехколесный артефакт. Кроме того версии «с провозом» мешали факты – велик запылен и около него нет ни единого следа. Ни человеческого, ни инопланетного.