Время сеанса подошло к концу

*****

По ее щеке прокатилась одинокая слеза. Девушка замерла стоя на месте и была потеряна. Она набиралась сил, чтобы сказать…

– Прости меня. Нет, серьезно, прости. Все сложилось совершенно не так, как это могло быть, и должно было. Как долго мы знакомы? Нет, не отвечай. Я сама. Три года? Нет. Четыре. Четыре года мы учимся вместе. Но общаться же начали три года назад. Да, я помню это, потому что два месяца назад была годовщина.

Сейчас я могу открыто и спокойно говорить. Хотя бы сейчас. Знал бы ты, сколько раз мне говорили обратить на тебя внимание. Что я нравлюсь тебе, тоже говорили. Но я дура. Спускали это вместе с тобой к шуточкам, играли в дружбу. И только теперь это понимаю. Знаешь, а мне нравилось ловить твои взгляды на себе. И ведь ты смотрел очень часто. Но зачем ты отворачивался? Мы же друзья. Да, мне тоже было неловко смотреть на тебя после обнаружения твоего взгляда. Но, черт возьми, мне нравилось, как ты на меня смотрел. Ни один парень так никогда не смотрел на меня. Никто не смотрел на меня такими страстными влюбленными глазами, при это стесняясь чувств, боясь их раскрыть.

А наши прогулки и посиделки. Ты помнишь? Господи. Помнишь, когда ты впервые затащил меня на американские горки? Черт, это было так стрёмно! И совсем не похоже на тебя. Обычно ты предлагал посидеть где-нибудь… Нет-нет! Такое мне нравилось гораздо больше. Но это было очень неожиданно. И, блин, я серьезно думала, что мне придется сменить белье после этого. Но мне дико понравилось! Мое сердце билось так часто, словно это колибри машет своими крылышками и разгоняет его до такой невероятной скорости. Как ты обнял меня после этого, успокаивая и говоря, что тоже чуть не обделался… Эта поездка в Сочи была одной из… Даже, наверное, самой крутой в моей жизни.

Наш первый рассвет вместе… Ты помнишь? Черт же нас дернул переться в лес на опушку на целую ночь только вдвоем? Нужно было собирать компанию побольше. Так я думала до того, но мое мнение сильно изменилось почти мгновенно… Твои песни под гитару все перевернули. Твой потрясающий голос я точно никогда не смогу забыть. Было очень атмосферно, и я даже перестала бояться, что нас сожрут дикие звери.

Почему же ты не сказал мне, что любишь? Я не уверена, что ответила бы тебе полной взаимностью, но, господи, я бы даже не изменила к тебе отношения. Возможно, оно стало бы куда лучше. Ведь… Я так привыкла к тебе. Нет, серьезно. Столько лет вместе. Возможно, у меня есть к тебе чувства, но судить о них сейчас не представляется возможным из-за нахлынувших эмоций. Но я точно знаю, что я продолжала бы быть рядом и проводить так много времени с тобой.

Даша мне говорила о твоей симпатии, но я думала… Я думала, это все догадки и попытки выдать желаемое за действительное. Ведь многие же думали, что у нас с тобой что-то есть! Ха.

Господи, как же я хочу, чтобы этого всего не было… Я не хочу верить в то, что это все взаправду. Я не могу, я отказываюсь. Это наглое вранье! Так не может быть! Нет! – девушка забилась в истерике и горько расплакалась с новой силой.

– Вика, Вик, тихо, тише, успокойся, не плачь. Уже ничего не исправить. Все уже случилось так, как случилось. Переживем, родная, мы все переживем. У тебя и сложнее ситуации в жизни были, с которыми ты справлялась… – Алиса пыталась подбодрить Вику, крепко обнимая и гладя по голове. К ним присоединился и Максим, он обнял обеих девушек.

– Девочки, держитесь. Мне тоже тяжело. Очень. Не могу поверить, что это действительно происходит в реальности…

– Нет, это все неправда! Нет. Нет… Я не верю… – Сквозь слезы кричала Вика.

Девушка выбралась из объятий друзей после того, как ее слезы немного утихли. Она подошла к краю пропасти, взяла горстку земли, которая сразу покрыла пылью ее черные кожаные перчатки, и, медленно переворачивая руку, отпустила землю в могилу, где при приземлении она билась о черную глянцевую крышку гроба. Затем еще одну горстку. И третью, уже пересиливая себя. Казалось, она была готова прыгнуть сверху и быть закопанной там. Настолько ей было невыносимо больно и тяжело. Всю дорогу с кладбища она не могла сдержать слез. Ее друзья по очереди пытались успокоить ее, но ни у кого это особо не выходило. Конечно, Вика была не единственной среди друзей Саши, кто плакал на похоронах, но ее слезы были самыми горькими из всех.

Саша говорит…

"Какого хрена?" – это были мои первые слова, когда я очухался. Господи. Это вообще нормально, что людям снятся собственные похороны? Конечно, было интересно наблюдать реакцию Вики, но мне было больно смотреть на ее слезы. Да и вообще. Мать вашу, это были мои ПОХОРОНЫ. С чего вдруг? Это какой-то знак? Я что-то делаю не так в этой жизни? Конечно, как всегда, я забью на это и буду заниматься своими делами. Да и что греха таить. Все равно все то, что происходит во снах, – это лишь плод подсознания и воображения. Возможно, мне хочется, чтобы Вика сказала такие теплые слова в мой адрес. Но не на сраных ПОХОРОНАХ. Да и вообще. Ну она же мне не так сильно нравится? Нет, серьезно, я бы не сказал, что люблю ее конкретно как девушку. Конечно, я очень дорожу ей не только как другом, она важна мне во всем, чём только можно. Это, блин, было действительно странно.

Ладно, теперь нужно вставать.

Кое-как я поднялся с кровати и сделал быструю и легкую зарядку, которая помогает мне быстро приходить в тонус каждое утро. "Кокаин" – подумал бы я на вашем месте. Но нет, это всего лишь несколько приседаний и отжиманий. А вот кокаина хотелось бы, да…

Я люблю свою комнату в лучах утреннего солнца. Эти бело-желтые обои в цветочек, которые отливают золотом при попадании лучей… ах. Интересно, почему мне это так нравится? Обои в цветочек? Надо бы сделать ремонт, а то мой черно-серебряный "Гибсон" в углу комнаты смотрится явно не к месту. А компьютерный стол из какого-то дешевого подобия красного дерева… В общем, ремонт нужен, и нужен срочно. Буду ли я им заниматься? Это вряд ли.

Только я поставил чайник на плиту, как мой телефон уже разрывался от вибрации входящего звонка. Кому от меня что-то нужно в восемь утра?

– Да, привет, – мягко ответил я, после прочтения имени "Алиса" на экране телефона.

– Привет! Ты сегодня как? Идешь в универ? – с задором спросила моя подруга.

– Ну, если бы я не шел, я бы, наверное, тебя убил сейчас, ибо я бы спал, – немного усмехнувшись, я ответил ей.

– Ой ты какой бука у нас проснулся! И как много "бы". Так мне тебя ждать?

– Где ждать?

– Ну, ты же зайдешь за мной?

– А, точно. А ты что, уже готова?

– Ну, вообще-то, да. Долго ты будешь?

– Нам к десяти нужно, Алис… Эм, ну, через часик я буду у тебя.

– Я знаю, что к десяти. Так получилось. Давай, я жду тебя, увидимся, – она положила трубку.

Вот если бы я действительно спал! Впрочем, действительно, что-то много сослагательного наклонения.

Эта Алиса… Сколько я с ней пережил. Мы познакомились еще в школе. Классе в 7, вроде, она перешла к нам. Я, как и большинство мальчиков в классе, не мог не отметить ее внешнюю привлекательность. Но, хотя многие и пытались, подружиться с ней удалось только троим пацанятам из двенадцати. Как же мне повезло быть в их числе. О, эта девочка перевернула мой мир с ног на голову. Она всю жизнь была очень активным ребенком. Сейчас это никак не изменилось. И вот тогда, когда она начала дружить с таким пассивным и малоактивным мной, она стала оказывать на меня колоссальное влияние. Сказать, что она сильно изменила меня как личность? Нет. Повлияла на восприятие мира? Ну, возможно. Хотя, наверное, это только мне так кажется. Но она привила мне ряд полезных привычек и манер, а так же направила на путь истинный в некоторых сферах деятельности. Хотя я и остался скучным и немного замкнутым, я все равно полностью обязан этой девушке за то, какой я сейчас.

По какой-то причине мне нравится думать о том, как у меня складывались отношения с людьми, как мы познакомились, что к этому сподвигло и к чему все в итоге привело. Именно это, а не воспоминания о каких-то диких моментах.

Почти через час я уже был у Алисы. У нас оставалось еще немного времени до выхода, поэтому она предложила мне чай. О, какая коллекция чая была у этой девушки! В ее кухне всегда веяло такими тонкими нотками всех перемешанных сортов, и только подойдя поближе можно было различить каждый вид чая. Все это срывало голову, но при этом было таким нежным и утонченным, как и сама Алиса.

Она заварила мне зеленый «что-то там китайское» чай. По запаху я определил, что в нем присутствует клубника, это меня немного обрадовало, да и вообще зеленый чай я люблю. Я пил его с большим удовольствием, пока подруга рассказывала мне о ее подготовке к зачету по праву.

– … вот наш препод, например. Такой он козел, ты бы знал! Очень толковый мужик, не спорю, и лекции у него интересные. Но чуть дело коснется зачетов, так все!..

Я иногда отключался в такие моменты, потому что уже сотни раз слышал о каждом из ее преподавателей. В основном, истории мало чем отличались друг от друга, но иногда всплывало что-то либо дико смешное, либо дико странное. Сейчас я тоже отключился, уставившись на картину за спиной Алисы. На ней был изображен лес, окутанный туманом и огромными серо-синими тучами. Картина выглядит очень фотореалистичной, такие вещи поражают. Я всегда восхищался картинами, которые сложно отличить от фотографии. То есть, ну как вы, черт возьми, это рисуете? Это же магия!

Я сидел и смотрел на этот лес. На туман. На тучи. Картина навеяла мне немного депрессивное настроение. И я думал, стоит ли рассказать о сегодняшнем сне. Или подождать? Вдруг приснится еще что-то связанное с этим? А вдруг будет продолжение? Мне этого и хочется и не хочется одновременно. И чем дальше шло время, я все чаще начинал задумывать об этом сне, вспоминать, что там было. Вперемешку с залипанием в такую мрачную картину, мысли все чаще посещали меня. Я старался меньше думать об этом, но плохо получалось, и в итоге я решил не торопиться с этой историей.

– Нам нужно идти, Саш, – сказала Алиса, смотря на часы.

Около универа уже ждал Максим. Он тепло встретил нас и поздоровался. Почти всегда он был серьезен, но на первый взгляд это было сложно сказать, потому что он всегда улыбчив и приветлив при первой встрече, даже пытается шутить. Шутки, кстати, у него чаще всего получаются неплохие.

Мы с Максом знакомы три года, и за это время он стал для меня почти неотъемлемой частью жизни. Чаще, чем с ним, я, наверно, находился только с родителями до поступления в универ. Сам по себе он видный парень, довольно красив, чуть выше среднего ростом. Строгие и стремящиеся к квадратным черты лица, короткая стрижка, подчеркивающая это, и блестящие карие глаза. А еще у него большие и грубые руки, что кажется странным. Они явно должны быть меньше при его габаритах. Зато, благодаря этому, он имеет довольно крепкое рукопожатие, которое дает понять, что с ним нужно быть как минимум сдержанным.

Мы отпустили Алису к ее подругам, а сами пошли сзади них.

– Какая же Алиса нереальная, – тихо и возбужденно сказал Макс.

– Нуу, да, согласен. Но ты давай-ка не нагнетай, – ответил я.

Нет, я никогда не пытался отгородить Максима от Алисы, или наоборот, но я очень не хотел, чтобы в наш небольшой дружеский круг впутывалась какая-то интрижка, или еще хуже – разовый секс, который может испортить отношения. Вот как Горбачев продал жопу США, и СССР распался. Стрёмная перспектива.

А дело в том, что когда-то давно, когда у нас в компании был еще один паренек по имени Никита, мы установили правило: никакого секса внутри компании. И единственным отступлением для этого правила стала любовь. Ну, если уж по любви, то кто против будет? Отношениям никто не препятствовал. Но этот Никита однажды пытался пересечь черту смерти.

Холодным зимним вечером все мы отдыхали дома у Алисы, за окном шумела сильная метель, снег бил по окнам, на улице был дикий мороз, но в доме было тепло как от батарей, так и от дружеской, уютной атмосферы. Пара бутылок вина понемногу пустела, наши лица краснели, разговоры становились откровеннее… И, казалось, вечер удался. Но не тут-то было.

Никита был в ванной, осматривал себя в зеркале, зрение чуть плыло из-за алкоголя, давившего на голову. Он видел свое худое вытянутое лицо, шрам на правой щеке около уха, мощные, красивые брови, широкий лоб, вытянутый тонкий нос, ему все нравилось, он считал себя привлекательным, считал себя сексуальным. Чувство собственной важности и самооценка парня буквально взлетали до небес, когда он смотрел на себя в зеркало, смотрел в свои голубые глаза. И тогда его переклинило. Никита пригласил Алису уединиться для разговора в соседней комнате, а там, после пяти минут светской беседы, начал к ней приставать. Она из тех девушек, которые церемониться не будут. Сразу стукнула его по голове и крикнула, призывая нас. Неужто парень думал, что ему удастся уложить под себя нашу Алису? Вот уж и впрямь самооценка на уровне.

Мы не прогнали его, не заканчивали дружбу намеренно. Но стали меньше его приглашать на посиделки с алкоголем, чаще отказывали встретиться с ним. Так он и отвалился от нашей компании. Ну а что? Сам дурак. Все прекрасно знал, но полез, поддавшись своим грязным мыслям. Я сам тоже был бы очень не против переспать с Алисой, но у меня есть совесть и есть уважение к ней, к девушкам в общем. Нельзя просто так брать их, как вещи, нельзя пытаться насильственно получить секс. Все должно быть строго по обоюдному согласию.

Но, хочу заметить, что Алиса действительно очень красивая и горячая девушка. Довольно высокая на фоне других дам, у нее отличная подтянутая фигурка. С недавних пор носит каре до плеч, которое покрасила в шоколадный цвет. Черты лица довольно строгие, ее милое личико часто выглядит угрюмо просто потому, что оно так выглядит, а не потому что она всегда чем-то недовольна. И я всегда не прочь посмотреть в ее ошеломляющие голубые глаза, предела глубины которых просто нет.

Она приковывает к себе внимание, будто самый сильный магнит. И еще ни на одной вечеринке я не видел, чтобы к ней пытался подкатить какой-нибудь славный юноша.

Помню случай, когда один парнишка пытался к ней подкатить в универе. И вышло это явно не так, как он планировал. У нас стоит три кофейных аппарата в холле, и обычно они пользуется бешеным спросом. Даже не знаю почему, но мне кажется, что все наши студенты выпивают по несколько литров кофе в день. Так вот. Алиса была очень расстроена, в тот день у нее все валилось из рук и ничего не получалось. Я думал, что она на грани нервного срыва. Подходит она к одному из кофейных аппаратов, выбирает свой любимый кофе. Да, любимый кофе у нее тоже есть, при том, что дома она его не хранит, и там царит чай. И подлетает какой-то парень, вставляет свои деньги ровно перед тем, как это собиралась сделать Алиса. Не знаю, что она подумала, но она резко и злобно посмотрела на него, развернулась и ушла. Он забрал кофе и попытался догнать ее.

– Алиса, стой, твой кофе! – прокричал парень, но она не останавливалась.

Тогда он решил догнать ее. Приблизившись к Алисе, он попытался взять ее за плечо, но она уклонилась от этого и махнула рукой, ударив несущую кофе руку того юноши, и весь стаканчик был опрокинут на нее. Честное слово, я никогда до этого не видел ее в такой ярости. Ее глаза будто были готовы выпрыгнуть и сожрать этого парня, и они были настолько красными, что Марс бы позавидовал. Было облито одно из ее любимых и, как она считала, счастливых платьев. Признаться, мне оно очень нравилось. Оно было в меру короткое, в меру пышное, красивого серого цвета, под определенным светом отливающего в близкий к какому-то бледно-коралловому. Оно отлично сидело на ее фигуре, придавало ей больше нежности и аккуратности, чем дикой сексуальности.

Алиса смотрела на юношу и всеми силами пыталась себя сдерживать, а он все кричал какие-то извинения, предлагал подвести ее до дома, чтобы она переоделась и постирала платье, даже предлагал возместить ущерб. И, насколько я знаю, он мог спокойно это сделать, поскольку он был из довольно состоятельной семьи и в свой 21 год уже ездил на крутой иномарке. Кажется, его фамилия Диденков, а вот имя не помню.

Девушка толкнула его, грубо послав и отказавшись от всех его предложений, и подошла ко мне, попросив отвезти ее домой. Конечно, я согласился.

Когда мы ехали к ней домой, я чаще обычного отвлекался от дороги, смотря на нее. По ее худым щекам текли огромные слезы, которые Алиса не успевала вытирать и иногда даже не хотела, они достигали ее остренького подбородка и падали на ее грудь. Мне было сложно смотреть на то, как она плачет, потому что я такое видел всего не больше пяти раз за все время, что знаю ее. Она была очень сильной девушкой абсолютно всегда. Но в последнее время все чаще стала давать слабину. В чем причина я понять не мог и спрашивать тоже не хотел, вдруг бы это ее обидело. Но ее голубые глаза, покрытые слезами, казались еще глубже и ярче, как охренительно прекрасные воды у берегов каких-нибудь Мальдивов.

Тогда она успокоилась, только когда мы подъехали к ее подъезду. Я проводил ее до квартиры, и она попросила оставить ее. До сих пор я не знаю, что с ней было в тот день, почему все было так плохо, но я навсегда запомнил эту неудачную попытку подката. Вот так бывает, когда ты оказываешься в ненужное время в ненужном месте.

– А чего не нагнетай? Это в смысле? – озадаченно спросил Макс.

– Ну, в том смысле, что не стоит к ней подкатывать, – немного грозно я ответил ему и хлопнул по плечу.

– А че такое? Ты что ли свои шары решил к ней подкатить? – Максим засмеялся. – Ты только скажи, кореш, я отстану.

– Да ну нет, не решил я ничего. Мы сколько дружим-то? И как ты думаешь, нормально будет подкатить и засадить одному из друзей? А какие последствия? Поэтому и не думай, мужик, просто не думай.

Максим всегда был активным и дерзким в плане взаимоотношений с девушками. И, если честно, мои подруги его недолюбливают. Моими я их называю потому, что Максима своим другом они не считают. Ну, не то, чтобы не считают, просто не так лояльно к нему относятся и не во всем доверяют. Тем не менее, в нашей компании сохраняется приличная атмосфера, когда мы собираемся все вместе.

И иногда я задумываюсь: а что вообще меня связывает с этим человеком? Порой сложно объяснить дружбу. Вот мне просто комфортно с ним, весело, интересно, плюс он помогает мне записывать видео. Кстати, это я уже и сам почти научился делать. Ставить свет, выбирать ракурс и все в этом духе. А с монтажом и прочим проблем давно уже нет. Похоже, этот пункт можно скоро вычеркнуть. Как бы не вычеркнулся Макс. Девочки-то мои не особо любят в игры играть, а Максим достойный соперник в каждой игре, с ним интересно соревноваться.

Мы познакомились, когда я давал объявление о том, что мне нужен оператор. Максим тогда уже доучивался по этой профессии. Сняли одно видео, понравилась его работа, потом еще одно, и еще одно, и потом еще. И так пошло все, и сотрудничество, и дружба завязалась. Очень легко все шло, на самом деле. Я даже удивлялся, как это происходит, ведь обычно у меня бывают сложности с налаживанием отношений.

– Ладно, Сань, я тебя понял. Извини там, если что, – Максим сказал немного поникнув.

– Да ничего, мужик, главное, что ты понял. Давай, увидимся позже.

В универе меня встретила Вика. Увидев ее, я начал возвращаться к тому сну совершенно бесконтрольно. Я не хотел этого, но флешбэки сплывали в голове, я видел ее слезы, свою могилу, и это так пугало сейчас, когда я вижу эту девушку перед своими глазами.

Она сегодня была необычайно хороша. То есть, она всегда отлично выглядит, но сегодня было слишком. Она очень милая, вот прям чересчур. Аккуратные и плавные и нежные черты лица, в меру пухлые щечки, тонкий носик, расширяющийся к низу, немножечко пышные губки выглядят притягательно. И ее нереальные зеленые глаза, будто два огромных изумруда смотрели тебе прямо в душу при любом, даже беглом, взгляде в них. Все это покрывали светло-русые волосы, которые от середины окрашены в блонд, отливающий персиком при определенном свете, чистоте и мягкости которых позавидовала бы любая модель. А фигура! Ее фигура – это не просто фигура речи. Она очень стройная и красивая.

И сегодня она еще была строго одета. На улице начинало холодать, на ней было надето темно-синее пальто, черные джинсы, черная рубашка и черные кеды. Выглядело это чертовски стильно. В общем, она всегда стильно одевалась, но, как я и сказал, сегодня в ее образе было что-то еще более крутое.

– Ну привет, шладкий, – поприветствовала меня Вика.

– Привет, золотце, – подыграв ответил я ей.

Интересно, из-за таких наших приветствий люди достраивают свои догадки насчет наших отношений?

Она взяла меня за руку, и мы пошли в аудиторию. Возможно, это тоже способствует домыслам людишек, ведь за руки мы ходим довольно часто. Я не знаю, что это и зачем, но она очень любит держать именно МОЮ руку. За столько лет никогда не видел, чтобы она держала чью-то руку, а не просто взяла ее на некоторое время. А вот мою она именно держала, будто боялась отпустить, будто мы висим на краю пропасти, и если руки разомкнутся, то кто-то из нас упадет.

Мысли об этом снова вернули меня в мой сон. Интересно, что послужило причиной моей гибели? Как об этом узнали мои друзья? А родители? И вот до этого момента я не задумывался о родителях в событиях того сна. Я даже представить не могу, насколько это было больно для них, если даже Вика была готова умереть на моей могиле… Бррр, ну-ка на хрен эти мысли.

В аудитории мы сели на наши привычные места. На них как будто было написано огромными буквами прямо в воздухе "МЕСТА КРОЙСКОГО И ЦВЕТАЕВОЙ". Их все обходят стороной. Но почему? Мы же не злые. Мы не против, чтобы наши места занимали, когда нас нет, но их не трогают, даже когда нас нет.

– Вик, быстрее, какая была тема прошлой лекции? – подскочил с вопросом наш одногруппник Валера, он был очень озадачен.

– Э…

– Мировой экономический кризис 1929 года и его последствия, – перебив задумчивую Вику, ответил я.

– А, о, ладно, спасибо, – парень вернулся на свое место.

– Саш, спасибо. Он, наверно, не помнит, что меня не было на той лекции, но не суть. Знаешь, я хотела…

– Задумывалась когда-нибудь, почему наши одногруппники такие безответственные? – перебил я подругу. – Вот смотри. Этот Валера. Ну что он из себя представляет? С трудом сдал ЕГЭ и со скрипом пролез на свое место в ВУЗе. Обычный паренек. Я его не знаю, но могу предположить, что он из деревни, ну или из совсем небольшого города. Всегда странно и неаккуратно одевается, почти не имеет вкуса и чувства стиля. Однако следует отдать должное его коллекции кепок. Видать, еще от бати с дедом достались оригиналы Ральфа, Томми и прочих, когда в девяностые этого было завались. На первый взгляд кажется, что такие ребята должны первыми лететь абсолютно везде, ощущая у себя за спиной низкий результаты экзаменов и туманные перспективы. И вот чтобы пролезть через этот туман, они должны так жопу рвать, что любая порно актриса позавидовала бы. Ведь у них ничего нет. Нет богатых родственников. Нет каких-то крутых связей, которые помогли бы им продвинуться. Ничего нет. И даже стремление чего-то достичь они просрали, Вик. А что там, ну он же не страшила. Его причесать чуть, приодеть, и можно уже к девочкам пускать. Но парень на четвертом курсе, и он никак за собой не следит. И вот учеба. Это так сложно хотя бы тему лекции запомнить? Как он собирается диплом писать? Я даже не понимаю, как он протянул до четвертого курса, ведь насколько я помню, он всегда таким был. Растяпа, который ни к чему не стремится, который пришел в ВУЗ, чтобы тупо получить "корочку", которого мама заставила отучиться одиннадцать классов вместо девяти, которого уроет отец, если его отчислят, ведь уже оплачено четыре года обучения. И куда это все? Правильно. В никуда. И таких ребят у нас полгруппы, если ты не замечала. Все разнятся по благосостоянию, но причины их нахождения здесь у многих совпадают. И это прискорбно наблюдать. Наблюдать то, что люди вынуждены идти в ВУЗ, когда им это в принципе не нужно. Но в нашей стране ведь ничего не добиться без сраной "корочки". Вот и идут. Идут, потому что родители заставляют. И в итоге мы теряем молодежь, потому что люди начинают заниматься не любимым делом, а тем, что им говорят делать. И так нельзя. Но это у нас такой менталитет уже что ли выработался… Всегда жалуемся, но ничего не делаем. Всегда всем не довольны, но предложить альтернативу не в силах. Надоело уже так жить. Надоело наблюдать за этим.

– Воу, Саш… Давно у тебя такого не было. Наверное сейчас сидишь, будто кончил. С чего вдруг такой взрыв, милый? – Вика смотрела на меня с небольшим недоумением.

– Да не, ну ты видела? Ты видела? Всех этих… Я уже не выдерживаю, – я немного завелся после такой речи.