Крым-криминал. Книга 3. Заклятое место

– Валерий Янович, незадолго до убийства Тяглого в нескольких газетах было опубликовано объявление о вакансиях для охранников, – сообщил Георгий. – С одной стороны понятно его стремление обезопасить себя, а с другой – он невольно сделал наводку и кто-то воспользовался этим шансом, пытаясь опередить.

– Подобные объявления не редкость, ими пестрят страницы газет, – бросил реплику эксперт-криминалист Ельницкий.– Не стоит придавать слишком большого значения и распылять наши и без того ограниченные силы и возможности.

Следователь взял газету предоставленную Чибисом и продолжил:

– Только дурак не поймет, что речь идет о подборе телохранителя, причем профессионала. Поэтому капитан прав, в этом направлении предстоит рутинная работа. Нам необходима любая зацепка. Итак, коллеги, очертим круг подозреваемых: бизнесмены-конкуренты, ранее судимые и психически ненормальные граждане. А также убийство на почве ревности. Какие еще будут версии?

– Убийство на почве мести, – заявил Ельницкий.

– Сомнительно, ведь, судя по показаниям сотрудников, Стужина, да и Тяглый отличались доброжелательностью и у них не было явных врагов.

–А тайных? – озадачил следователя эксперт-криминалист и предложил новый вариант версии. – Их могли убить не только из мести, но и зависти. Кого-то патологически раздражал успех бизнесменов на фоне личных неудач и банкротства.

– Вас послушать, так не слишком ли умный, расчетливый и осторожный психопат или психопатка? – заметил Зуд. – С такими способностями он нас за пояс заткнет.

– Валерий Янович, так ведь среди шизофреников и лиц, пребывающих на грани умопомешательства немало по-своему талантливых и уникальных особ, – возразил Ельницкий и порылся в памяти в поиске доказательств. – Взять того же всемирно знаменитого художника Ван Гога, да и у нашего Достоевского, сказывают не все нормально было с психикой. Не случайно он написал «Записки из мертвого дома».

– Самуил Юльевич, в твоих рассуждениях есть логика, рациональное зерно, поэтому нанеси визит в психдиспансер, – приказал следователь. – Возьми списки не только тех пациентов, что пребывают на стационаре, но проживающих за его пределами. Поинтересуйся, не было ли самоволок в те вечера, когда погибли Стужина, Рябко, а затем и Тяглый. Может быть, под крышей «кукушкиного гнезда» или канатчиковой дачи обитает маньяк. А ты, капитан…

Следователь обратил взор на Чибиса:

– Поручи своим оперативникам и участковым инспекторам еще раз тщательно проверить всех поднадзорных, ранее судимых и прочих лиц, склонных к совершению подобных деяний.

– Так точно! Будет сделано! – бодро ответил капитан.

– Какие новости насчет студента, который обхаживает гражданку Ласку? – обратился он к Чибису и тот, заглянув в блокнот с записями, бодро ответил: – Докладываю. По сведениям вахтера Жанны Артемовны Дюрель, студент Муравич Эдуард Илларионович, проживающий в комнате № 237, дважды встречался с Лаской Натальей Васильевной. Он является, как сейчас модно называть, ее бойфрендом, то есть сожительствует. Вместо подготовки курсовой работы они пили вино Алиготе, закусывали салом и занимались сексом. Грубо нарушили режим пребывания в общежитии посторонних лиц. Это показание вахтерши общежития.

– Может в этом и кроется разгадка, ответ на вопрос: почему в критической ситуации, когда свидетелей убийства не оставляют в живых, Ласка осталась невредимой? – предположил следователь.

– Вы полагаете, что это студент, находясь в сговоре с любовницей, грохнул Стужину и Рябко? – подал голос Ельницкий.

–Вполне вписывается в логику версии, – отозвался Зуд. – Представьте ситуацию: бедный, как церковная мышь, студент влюбился в симпатичную девушку. Чтобы ее завоевать, обворожить, нужны деньги на подарки, для походов в дискотеку, кафе, я уже не говорю о ресторанах. Любовь, особенно первая, слепа, но ради возлюбленной парень готов на все. Вспомните свою юность и представьте его бурные чувства, душевное состояние, эмоции. Не исключено, что Наталья своим стремлением к сладкой и красивой жизни подтолкнула его на действия, дала наводку, обеспечив информацией. А в машину села, чтобы обеспечить себе алиби. Кстати, капитан, ты поинтересовался, где находился Муравич в тот вечер, когда совершено убийство?

–Я навел справки. В ту и в последующие три ночи Эдуард не появлялся и не ночевал в общаге, на занятиях и лекциях отсутствовал. Но это обстоятельство ни у кого из преподавателей не вызвало беспокойство. Он и прежде, как впрочем, и другие парни, часто пропадал. Студенты – народ свободный, а точнее, распущенный, раскованный. Те, кто побогаче и учатся на коммерческих факультетах, тусуются с девицами легкого поведения, устраивают групповые оргии, а бедные, как и в старые времена, когда главным меню была бутылка кефира и булочка, подрабатывают на рынках в качестве грузчиков, реализаторов товаров или ночными сторожами. Может и Муравич пустился во все тяжкие, чтобы щедрыми подарками завоевать сердце красавицы?

–Ты с ним уже встречался, беседовал?

–Нет, Валерий Янович. Решил зайти издалека, вооружившись фактами и уликами, застукать на горячем в постели с Лаской и прижать, как следует, – объяснил свою тактику оперуполномоченный угрозыска.

– Не слишком увлекайся дальними подходами, форсируй, бери быка за рога, – велел следователь. – Если нужна помощь, то в нашем распоряжении ОМОН. Имей в виду, студент на твоей совести. Если сбежит или, не дай Бог, сведет счеты с жизнью, то взыщу по полной программе. Мы с тобой уже гонялись за одним студентом, на сей раз гляди в оба.

– Я его не упущу, это дело чести.

Послышался зуммер телефонного аппарата, доселе молчавшего на тумбочке. Следователь поднял трубку, вспомнив, что на время расследования просил Грецких вооружить нескольких сотрудников опергруппы мобильными телефонами, но тот развел руками. Звонила секретарь-референт Наташа, он узнал ее по певучему голосу.

27. Гильза калибра 7.62 мм

Крупногабаритная женщина Бронислава Маковей, а в обиходе просто баба Броня, обычно приступала к работе на полтора часа раньше, чем все сотрудники фирмы, потому, что в штате значилась в графе «техническая работница», т.е. уборщица и со своими обязанностями справлялась добросовестно, наводя везде блеск и чистоту, чтобы ни соринки, ни пылинки. Ежемесячно получала премиальные, что вдохновляло ее еще на большее усердие по поддержанию высокой чистоты и санитарного порядка на вверенной ей территории вокруг здания.

Пенсионерка считала, и вполне справедливо, что с начальством и коллективом ей повезло, люди доброжелательные, культурные, много не сорят, вот только убийство Стужиной, щедрой души человек, была, да и Рэм Анисимович не слишком обижал, не забывал поздравить, а вот на премию скупился, ее очень огорчило. «У какого только злодея, бусурмана на них и Сеню рука поднялась, знать бы прокляла. Какой-то злой рок витает над фирмой «Nika», какой-то дьявол порчу наслал, надо бы батюшку из храма Иоанна Предтечи, церкви Александра Невского или Афанасьевской пригласить, чтобы освятил помещения, изгнал сатану. Обязательно предложу, как только выберут нового президента»,– так размышляя, она вошла в туалет. На внешней двери навесила на ручке табличку “Уборка” и принялась за дело.

Сначала прибрала в кабинках, почистила специальным порошком писсуары и переместилась в помещение с двумя раковинами у стены и электросушителем. Пристально оглядела, вспомнив, что именно возле крайней раковины, как ей поведала Наташа, злодей убил Тяглого.

– Царство ему небесное, – прошептала Бронислава Савельевна и перекрестилась. Она передвигалась, как утка, переваливаясь грузным телом с одной ноги на другую, словно тяжеловес при спортивной ходьбе. Несмотря на возраст, не утратила зоркости, могла без очков вдеть нитку в самое маленькое ушко иголки. Прошлась шваброй с мокрой выжатой тряпкой по кафельной плитке, которой были облицованы не только стены с подвесным потолком, но и выстлан пол, Маковей согнала скопившуюся воду в сток, прикрытый решеткой. И когда вода сошла, увидела какой-то блестящий предмет Екнуло сердце. “Уж не колечко золотое или перстень кто-нибудь обронил, когда руки мыл,– подумала женщина.– В спешке не обратили внимания, а хвались не знали, где отыскать. Надо бы достать его оттуда, пока не унесло в канализацию».

Краем металлического совка поддела, незакрепленную решетку и достала предмет. Положила на ладонь. “Нет не кольцо, не золото, похоже на патрон из бронзы, – предположила она.– Надо бы дождаться пока адвокат придет (так она называла Лещука, не видя различий в функциях юрисконсульта и адвоката ) и показать ему эту находку. Он человек бывалый, знает, что к чему, недаром в милиции до майора, сказывают, дослужился. А мы люди маленькие, темные, мое дело метла, да швабра. Главное, что исправно и вовремя зарплату выдают, нет никаких задержек, как в других конторах. Может эта штука и сгодится”

С такими мыслями баба Броня положила гильзу, предварительно тщательно ее протерев до блеска / жажда чистоты /, в широкий карман рабочего темно-синего халата. Вышла из туалета, сняв с дверной ручки табличку “Уборка”, и занялась наведением порядка в коридоре, где и без того все было образцово. Протерла ветошью подоконники и белые рамы окон из стеклопластика, затем полила цветы, расположенные в холле. Достала из другого кармана старые механические наручные часы, которые оберегала во время уборки и взглянула на циферблат “Победы” – 9.07 .

“Пора бы сотрудникам приступить к работе, пойду взгляну, может застану адвоката,”– решила Маковей и по ступеням белой мраморной лестницы поднялась на четвертый этаж, где в основном размещались служебные кабинеты сотрудников, а также приемная и офис президента.

Проходя мимо плотно закрытых дверей, услышала голоса, шум и обрадовалась: «Значит на месте, несмотря на то, что еще не избран новый президент. Однако люди ответственные, строго соблюдают дисциплину, работают, как говорится, от звонка до звонка». Потянула за ручку двери с табличкой «Лещук Павел Иванович, юрисконсульт». Заперта.

“И где его только нелегкая носит? – с досадой подумала она. – И когда он делом занимается, на все готова отговорка “в суде на слушании дел или в командировке “. Не юрист, а турист. Мне бы такую непыльную работу. Но в свое время по молодости, глупая, поленилась выучиться на экономиста или юриста, может быть сейчас бы большими делами заправляла, на “мерседесах” и джипах ездила. Хотя может и к лучшему, вон Ника и Рэм доездились, да и Сеня за компанию. Все у них было, жили в достатке и роскоши, но недолго. На все видать, Господня воля, как кому на роду написано, так тому и быть, не миновать. А вот Наталку, добрую девушку, уберег, защитил, отвел руку убийцы, уцелела. Загляну я к ней, покажу находку. Она – девушка смышленая, в институте учится, посоветует, как быть. Может не стоит возиться, а выбросить в урну или лучше внучку, как сувенир подарить? Он из него брелок для ключей сделает.”

Женщина остановилась в раздумье: “Хотя это казенная вещь, найденная в офисе. Грешно похищать, да и опасно. Никогда себе этого не позволяла, кошельки с деньгами и другие ценные вещи, найденные во время уборки, всегда людям возвращала, потому ценят и уважают за труд и честность“, – довольная своими принципами, женщина, открыла двери приемной и перешагнула через порог. Приблизилась к столу, за которым сидела Ласка, обратившая на нее свои грустные и милые глаза.

–Что такое, Бронислава Савельевна? Какие-нибудь проблемы?– спросила секретарь-референт.

– Наталка, будь ласка! – продвинулась своим грузным телом в приемную Маковей.

– Я и так Ласка, куда уж больше, – улыбнулась девушка, оторвав взгляд от монитора компьютера.

– Верно, у тебя доброе сердце и светлая душа, – подтвердила женщина. – Наталка, погляди какой я снаряд, блестящую цацку в туалете нашла,– достала она из кармана и положила на стол гильзу.

– Видать кто-то посеял и закатилась в сток для воды, вот и не смогли отыскать. А у меня глаза, как у орла, без очков обхожусь.

– Это, не цацка, а патрон,– ответила Ласка, положив гильзу на изящную маленькую ладонь.– Его надобно Павлу Ивановичу показать, он в оружии разбирается.

– Сама хотела, но его, сердешного, на месте нет,– отозвалась женщина.– Наверное, наш адвокат в суде пороги обивает. Собачья у него должность, лаяться, до хрипоты доказывать свою правоту.

–Такая у него работа и к тому же он не адвокат, а юрисконсульт,– поправила Наташа.

– А мне без разницы, главное, что законами ворочается,– возразила Маковей и с обидой заметила.– Я во всех кабинетах прибрала, а у него нет. Он почему то мне ключ не доверяет? Говорит, что у него много секретных документов. Чудак-человек, а еще адвокат.

– Не судите его строго, Бронислава Савельевна,– улыбнулась Ласка.– Это у него милицейская привычка, потому такой бдительный и скрытный. У каждого свои причуды, а в общем-то он душевный человек. Часто шоколадом и другими сладостями угощает.

– Потому что ты молодая и красивая, а он – холостяк. Вот он и подбивает к тебе клинья, чтобы соблазнить. Меня никогда ни шоколадкой, ни мармеладкой не угостит, потому что старая, давно отцвела, – резонно заметила женщина.– Ты, доченька, с ним и другими мужиками, будь построже, не путайся, чтобы не давали рукам волю. У них одно на уме, как бы при удобном случае затащить в постель.

– Что вы, такое говорите?

– Ты еще молодая, не опытная, не обжигалась и все тебе кажется в розовом свете. По-твоему, если прилично одетый мужчина, так значит рыцарь на белом коне или господин, а что у него в голове, какие планы, намерения неведомо. Я то на своем веку разных мужиков повидала, были и порядочные, совестливые, а встречались и наглые проходимцы, требующие от женщины сексу. И не боятся этой заразы, кары небесной – СПИДа, сифилиса и гонореи. Эх, Наталка, если бы только знала, что вокруг твориться? Прямо ужас охватывает, волосы дыбом становятся, новые морщины и седины появляются, – сокрушенно, словно маятником, покачала головой Маковей.

– Бронислава Савельевна, врачи рекомендуют близко к сердцу не принимать негатив, относитесь ко всему по-философски, – посоветовала Ласка и не удержалась спросила. —Что случилось, что огорчило?

– Очень деточка, огорчило. Гляжу на тебя и радуюсь, такая ты скромная, правильная, не испорченная, – похвалила женщина. – Если бы у меня был сын, то обязательно бы породнились.

– Спасибо за добрые слова, – смущенно отозвалась секретарь-референт. – Так что произошло?

– Произошло, не привели Господь. Давеча я решила пройтись по городу и набрела на один магазин,– не спеша продолжила женщина. – Увидела над входом два красных сердечка, пронзенные стрелой и надпись на русском языке «Все для любви» и на иностранном, кажется, секс-жоп… Прости, что скажешь.

– Ха-ха-ха! Ой, ой, мамочка, не могу!– девушка схватилась за живот, сдерживая слезы, чтобы с ресниц и век не поплыла черная тушь. – Ну, Бронислава Савельевна, у вас настоящий талант юмориста или пародиста, рассмешили до слез. Такие магазины называются секс-шопами и там продаются аксессуары для любовных утех, соития между мужчиной и женщинами, впрочем, бывают однополые и групповые связи.

– Ты, Наталка, не слишком шуми, а то Тамара Львовна заругается и нам обеим влетит, еще и премии лишить за смех в рабочее время, – Маковей покосилась на дубовую дверь кабинета президента с отсутствующей табличкой с начертанном ранее именем Тяглого.

– Там никого нет, пусто, – сообщила Ласка. – Бабей очень суеверная и, чтобы не навлечь на себя проклятие, опасается садиться в президентское кресло. Говорит, что над ним витает дух Ники и Рэма и они могут призвать ее к себе. А по мне, так надо не мертвых, а живых бояться. Ладно, мы отвлеклись, что дальше было?

– Любопытство меня разобрало. Зашла я значит, в этот шоп, чтобы внучке, она в этом году школу заканчивает, купить какой-нибудь необычный сувенир. Задела какую-то железяку и зазвенел колокольчик, – продолжила женщина. – Глянула на витрины и чуть глаза на лоб не полезли, чуть в обморок не упала. Кругом голые, в чем мать родила, бабы. Как будто в бане. Правда, не живые, а резиновые девки. Раньше такого срама и позора не было. Тут появилась крашенная, похожая на одну из кукол, девица в мини-юбке и прозрачной блузке и стала мне предлагать какие-то фаллосы, заменяющие мужские, вибраторы с усиками и пузырьками. Прямо стыд и срам.

На все лады девица расхваливала товар, предлагая то одно, то другое изделие и консультируя, как лучше применить. Я не выдержала и сказала, что они мне нужны, как корове седло. Она обиделась, поджала губы и отвернулась задом. Противно на весь этот срам и разврат глядеть. Всякая гадость и зараза к нам из-за границы наползла для совращения малолеток и молодежи. Им же интересно все на себе испытать и получить кайф. Жаль, я с собой не взяла швабру. Все бы разнесла в пух и прах. И куда только милиция смотрит?

– Эта милиция вас бы и задержала за хулиганство и уничтожение чужого имущества, – нарисовала перспективу Ласка.

– Ха, да какое это имущество? Натуральное распутство! – возмутилась Маковей. – На продавщице кофточка прозрачная, словно из целлофана, сиськи висят, как у козы, и пузо голое, а на пупке что-то стеклянное блястит, словно игрушка на елке.

– Это же пирсинг, драгоценный камень в платиновой, золотой или серебряной оправе. Сейчас для эротики модно ими украшать любые, особенно интимные, части женского тела, – пояснила Ласка.

Принялась я ее стыдить за срамоту, мол, зачем голых баб и другую заграничную заразу выставили? Она надула крашенные губы и уставилась на меня своими лупатыми зеньками, как баран на новые ворота. Хотела устроить ей скандал, но она обозвала меня психопаткой и позвала на помощь. На ее крик из подсобки выбежал здоровенный, как колхозный бугай, парень в семейных трусах с волосатыми ногами.

–Наверное, в шортах?

–Может и в шортах. Краля ему пожаловалась, что я ее оскорбила. Ентот кабан схватил самый большой резиновый фаллос и набросился на меня с криком: «Иди прочь, старая дура, а то забодаю!» Я шибко испужалась. С криком «Караул, убивают!» выбежала на улицу. Приказал, что если меня не интересует такого рода товар, чтобы не совалась и не отпугивала покупателей. На кой мне ляд их срамной товар. Его счастье, что в тот момент в моих руках не было швабры, я бы его, козла, огрела по хребту. Запомнил бы, как на женщину руку поднимать. Собрала побольше слюни и плюнула на дверь. Вот такой, Наталка, я ужас пережила. Лучше бы я туда не заходила, но ведь женское любопытство разобрало. От него никуда не денешься. Напишу жалобу в исполком, лично мэру, чтобы закрыли эту шопу для секса и разврата.

–Бесполезно, – сдерживая смех, заметила Ласка. – Товар, аксессуары пользуются большим спросом, а для чиновников главное товарооборот и поступление налогов в бюджет.

– Будь он неладен этот шоп, пусть горит синим пламенем. Зареклась там появляться и тебе, Наталка, не советую ходить по таким заведениям. Обходи его десятой дорогой.

– Все же интересно посмотреть и купить вибратор или какую-нибудь другую пикантную вещичку, – заметила Ласка, почувствовав на себе осуждающий взгляд Маковей и строгий голос.– А как же моральный кодекс строителя коммунизма, который я изучала в школе? До сих пор помню, что человек человеку друг, товарищ и брат. А нынче все на жадности, зависти и богатстве помешались.

– Забудьте о своем коммунизме, капитализм положил его на лопатки, теперь вот пожинаем горькие плоды западной цивилизации, – усмехнулась Наташа.– И это вас удивило и поразило?

– Вот именно поразила в самое сердце.

–Какая же вы, темная и забитая бытом. Это аксессуары для повышения уровня любовных наслаждений, – пояснила Наташа.

– Да, сексуары, и какая только зараза ими пользуются? Это же натуральное бля…о! – возмутилась женщина. – Всякую заразу к нам из заграницы везут для блуда и совращения молодежи. Будь моя воля, все бы выбросила в огонь. Мы жили и знали этих разных шопов, трудились от зари до зари и здоровых детей растили, а нынче пьянство, наркотики, блуд…

– В европейских, да и в других странах, особенно в Нидерландах, секс-шопинги, публичные дома, где клиентам оказываются интимные услуги, никого не шокируют и не приводят в ужас. Люди наслаждаются сексом. А вы из естественной потребности делаете трагедию.

– Скоро ничего святого и тайного не останется, – горестно вздохнула Маковей. – Ужас, какая пошла развратная молодежь. А еще один был случай. Иду я давеча по набережной, а навстречу рослая девица без лифчика, титьки наружу выпирают из короткой кофточки. Глянула, у нее голое пузо и джинсы, не приведи Господь, как будто их моль сожрала. На левой штанине полоски из остаток нитей и на правой на бедре тоже все светиться. Я ей и говорю, зачем ты, дочка, на себя такую рвань надела? Не стыдно ли бомжей выглядеть? Поди, со свалки поношенные штаны достала?

Она фыркнула, обиделась и нагрубила, мол, женщина, не оскорбляйте меня. Это не рвань, а очень модные и дорогие джинсы, – заявила девица и призналась. – Я их по большому блату достала.

А я бы такие дырявые штаны и даром не взяла бы. Это все равно, что в рваных трусах или рейтузах ходить.

– Бронислава Савельевна, у вас нет вкуса. Это же последний крик моды, – сообщила Ласка. – Сейчас также модно носить брюки, джинсы с накладными карманами, заплатами и разными шнурками.

– За такую бесстыжую моду я надавала бы по заднице. Никакой культуры и скромности. Ходят, словно оборванцы, – возразила Маковей. – И куда только их родители смотрят?

–С модой бороться бесполезно, – ответила Наташа. – Я тоже с удовольствием при такой жаре надела бы шорты и короткую маечку.

–Иной раз глядишь, пигалицы– от горшка два вершка, а уже задницами и бедрами вертят, – продолжила техничка. – Среди бела дня с пацанами целуются и зажимаются, а потом брюхатые ходят. Куда подевались девичья невинность, стыдливость и скромность? Чтобы кто-то до свадьбы лег под парня, такое даже в страшном сне не могло присниться. У грешницы сразу бы ворота вымазали дегтем и опозорили на всю округу. Строго блюли честь. Ладно, заговорила я тебя. Что будем с этой штуковиной делать? Может выбросить?

– Ни в коем случае. Коль Павла Ивановича нет, то позвоню следователю Зуду, – нашла выход из ситуации Наташа.– Он меня еще после первого преступления, убийства Стужиной и Рябко, просил, если что-то новое припомню, то обязательно сообщить. Визитку дал.

– Значит это тот Зуд по каким-то особым делам, он и меня беспокоил. Допытывался насчет ключа от “черного хода“. Кому его и за какие деньги передавала или может по рассеянности потеряла? Такой нудный и въедливый, как та серная кислота, не приведи Господь. Пытал, весь сон перебил, а второй грозился моего любимого Цыгана застрелить. Я бы ему показала кузькину мать.

– Как пытал? – встревожилась секретарь-референт.– У нас же пытки после смерти Сталина запрещены.

– Значит, допрашивал,– поправилась она. – Решила, значит, ему эту блестящую штуку показать?

– Он разберется, это по его части.

– Поступай, как знаешь, а мое дело маленькое, – вздохнула Маковей.– Я вот думаю, кто тепереча, нами управлять будет? Не везет президентам. Какое-то проклятие над ними витает. Надо бы батюшку пригласить, чтобы изгнал сатану, снял проклятие с нашей фирмы.

Ласка с тоской покосилась на плотно закрытую дверь с табличкой, напоминавшей о последнем хозяине главного кабинета.

– Свято место пусто не бывает,– прошептала она опасливо.– Только я бы на него ни за какое золото, серебро не согласилась бы сесть. Заклятое оно какое-то. Один раз меня ангел-хранитель спас, а второй раз я не хочу судьбу испытывать. Сердце не выдержит.

– Освятить надо и кабинет, и офис. Изгнать сатану поганой метлой, – посоветовала Бронислава Савельевна.

–Тот, кто в кресло сядет, у того пусть и голова об этом болит,– ответила Наташа, уже после убийства Стужиной и Рябко, размышлявшая о том, чтобы в другом месте, не столь опасном, подыскать не пыльную, но денежную работу. Теперь этот замысел стал неотложной целью, но она ее бережно хранила. Ласка открыла ящик стола и в стопке других визиток, нашла с фамилией Зуда.

– Может, кто из новых охранников обронил гильзу, а вдруг она от патрона, которым убили Рэма Анисимовича?– предположила девушка.

– Как знаешь, дочка, у тебя светлая голова, дай тебе Бог счастья, коль сохранил жизнь, – произнесла баба Броня, направляясь к двери.– А я пойду мне недосуг, надо еще в коридоре прибрать. А то может не торопись, чтобы не насмешить следователя, у него и без тебя гора дел и дождись адвоката. Он – человек служивый, бывалый.

– Павел Иванович, не скоро появится. Он еще вчера предупредил, что с утра будет в суде на слушании дела по искам.

Маковей вышла, а Наташа, глядя в визитку, поочередно легко нажала кнопки телефонного аппарата и в трубке услышала отзыв.

– Старший следователь по особо важным делам Зуд слушает.

– Валерий Янович, вас беспокоит Наташа Ласка. Вы меня еще помните? – взволнованным голосом спросила она.