Вихрь преисподней

– Тоесть вы упорно пытаетесь объяснить мне, что на самом деле я – идиот?..

– Нет, я просто хочу, чтобы вы еще раз проверили… Я уверен: здесь какое-то недоразумение, ошибка.

– И ошибаюсь, конечно, именно я, потому что я – представитель молодого российского бизнеса и обязательно должен ошибаться, а вы – крупная иностранная корпорация, которая пришла меня поучить?!

– Да нет, я так не говорю, просто здесь какая-то ошибка…

– Но почему вы так уверены, что ошибаюсь я, а не вы?!

– Да потому, что мне дал такое задание руководитель нашего представительства! Не мог же он сказать, что мы спонсируем ваш кинофестиваль, хотя на самом деле, это не так!.. Ну войдите же наконец в мое положение!..

– Послушайте, вы что, надо мной издеваетесь что ли?!

– Да нет, я просто уверен, что здесь какая-то ошибка!

– И ошибаюсь, конечно же, я – неразумный представитель молодого российского бизнеса?!..

– Мне кажется, да… – наконец проговорил Не-Маркетинг и обреченно замолчал.

– Да-а, вы, однако, наглый человек!.. – протянул директор фирмы. – Приходите ко мне… Наглый…

– Да нет, просто мне нужно узнать, что сделано в плане спонсорства!.. Мы перевели деньги…

– Это – ложь! Вы не переводили никаких денег!

– Как, ложь?!.. Это не ложь!..

– Это – ложь! Наглая ложь!

– Почему?!

– Да потому, что вы – наглый лжец!.. – тихо, но внятно произнес мужчина в черном костюме. На его лице выступили красные пятна. – Вы, как и все представители этих огромных и наглых фирм – лжец!.. Вы все там, в ваших огромных корпорациях, только и делаете, что лжете, вы нагораживаете одну невероятную ложь на другую! В этом суть всего вашего бизнеса! Как вы смеете отнимать у меня мое драгоценное время своими отвратительными и беспардонными потоками лжи?! Немедленно уходите из этого кабинета, вы, представитель огромной и наглой, лживой корпорации! Знайте, что я не только вас ни капельки не боюсь, но вы должны опасаться меня, потому что моя ненависть готова выплеснуться через край! Так что, пока этого не произошло, уходите из этого кинотеатра и больше никогда здесь не появляйтесь! Я запрещаю вам приходить в этот кинотеатр! Вы – отвратительный и наглый лжец, типичный представитель большой и лживой корпорации! Если вы вместе со своей фирменной корпоративной бизнес-ложью еще раз появитесь в холле или зрительном зале этого кинотеатра – пеняйте на себя! Считайте это моим первым и последним предупреждением. А я слов на ветер не бросаю: вы дорого заплатите за пренебрежение к моим словам, ведь мне уже терять нечего – я смертник!

Молодой мужчина в черном костюме выбрался из-за стола и подойдя к двери открыл ее для Не-Маркетинга.

– Бред какой-то! – проговорил Не-Маркетинг. – Солидный человек и вдруг: терять нечего, смертник! И после этого я должен верить вашим предыдущим словам?!

Он встал из-за стола и недоуменно посмотрел на директора фирмы-организатора.

– Что ж… Вы не верите в серьезность моей угрозы… Она кажется вам неестественной, бредом сумасшедшего… – задумчиво проговорил директор, словно бы сам с собой рассуждая. – В таком случае, надо доказать вам, что угроза серьезна, что какой бы неестественной и выдуманной она на первый взгляд вам ни казалась – она вполне реальна и не считаться с ней – смертельно опасно… Вы приходите в следующий раз в этот кинотеатр, можете даже зайти ко мне в кабинет – вы убедитесь в том, что все это не бред сумасшедшего, что ненависть к таким, как вы, готова в этом мире уже давно перелиться через край и смерть и ужас вам!.. И вы поймете, почему я сказал вам, что я смертник… Поймете, неверующий вы человек, но будет поздно!..

Он показал Не-Маркетингу на открытую дверь… Тот медленно, все еще не веря в реальность того, что происходило с ним, вышел из кабинета в коридор.

Дверь за ним с шумом закрылась.

Не-Маркетинг остановился.

Дверь открылась вновь:

– Помните о моем предупреждении и скорей уходите отсюда! И больше не появляйтесь здесь никогда. Пусть беда все же не произойдет!.. – выкрикнул молодой мужчина в черном костюме.

Не-Маркетинг хотел еще раз сказать директору фирмы про то, что он сумасшедший, но почему-то не решился, – против воли – и это было ему неприятно – он начал его бояться…

Дверь снова захлопнулась.

Словно во сне, медленным шагом Не-Маркетинг вышел на лестницу и, то и дело оборачиваясь и глядя наверх, спустился вниз, в холл кинотеатра.

Там он на мгновение остановился и ничего не видящим взглядом уперся в тускло блестевшую барную стойку. Он совершенно ничего не понимал.

Именно в этот момент к нему подошел незнакомый мужчина, которого Не-Маркетинг прежде никогда не видел, и проговорил:

– Как вам фильм?

Не-Маркетинг узнал его голос, – это был голос того самого человека, который во время сеанса сидел где-то позади него.

– Я просто потрясен этим фильмом! – проговорил Не-Маркетинг, еле сдерживая дрожь, которая охватывала его от волнения. – Я до сих пор не в силах осознать, в чьей гениальной голове мог родиться замысел такого необыкновенного фильма. И какой прекрасной должна быть киностудия, на которой смогли воплотить в жизнь такой восхитительный замысел! И какой замечательной, необыкновенной и волшебной должна быть та единственная и несравненная страна, в которой только и есть такие несравненные киностудии!

Не-Маркетинг сделал паузу, – как он это очень часто делал, когда говорил что-то, будучи в состоянии крайнего нервного возбуждения. И после паузы, словно за это краткое мгновение успев немного восстановить силы, продолжил с еще большей нервной дрожью в голосе:

– Вам может показаться, что я шучу, что это комичная речь, что я на самом деле так не думаю, но правда в том, что я действительно так думаю. Я, действительно, потрясен этим фильмом. Это очень двойственный фильм. Он может показаться дегенеративным на первый взгляд. Но это если только вы не поняли одного… Впрочем, это одно… Оно очень странное и непонятное. И я даже не могу рассказать это словами, но это… Это некий вселенский мудрый, наимудрейший ум, который, без всякого сомнения, породил этот фильм, который, без сомнения, руководил создателями фильма, которому, без всяких сомнений, этот фильм чрезвычайно необходим, и который, я это вижу, сквозит в каждой сцене, в каждом диалоге, в каждом кадре этого фильма!..

Незнакомец всплеснул руками:

– Он возбужден! Он бредит! Он не соображает, что он говорит! Это ужасный, отвратительный, невозможный фильм!.. – проговорил он с явным сожалением и разочарованием глядя на Не-Маркетинга.

– Да это так… – устало согласился Не-Маркетинг. – Я каюсь… Я действительно брежу наяву… Это ужасный, отвратительный, невозможный фильм.

Не-Маркетинг пошел от него прочь, к дверям кинотеатра и через мгновение оказался на улице.

На улице было достаточно жарко, людно, пыльно, весь переулок, в котором находился кинотеатр, был забит автомашинами, – пробка начиналась в том месте, где ручеек машин из переулка впадал в реку большой улицы, на которой не было никакого движения – с того места, на котором стоял Не-Маркетинг, эту большую улицу с повисшим над ней маревом выхлопных газов было прекрасно видно.

Не-Маркетинг вспомнил о приехавшем на съемки телепередачи беспризорнике. На всякий случай посмотрел по сторонам, но беспризорника, конечно же, нигде не было.

Глава VII

Ожидаемый визит мадам С

– Ты опытней меня, лучше знаешь язык – все эти аббревиатуры, которыми пользуются иностранцы… Пойдем, поможешь разобраться в одном до жути интересном сообщении, которое я буквально десять минут назад получил по электронной почте. Вернее, получил не десять минут назад, а гораздо раньше: вернулся после нашего разговора на свое рабочее место, сел, а почту-то проверить и не удосужился. А оно уже давно лежало там!.. – заговорил в коридоре коллега Не-Маркетинга, одетый в темно-синий пиджак и серые брюки. – И вот только недавно проверил – и обнаружил!

– Да что за сообщение?! – воскликнул Не-Маркетинг, ничего не понимая. Он только что вышел из лифта на этаж и теперь направлялся в офис.

– В моей почте – распис ание прилета мадам С.! – проговорил Маркетинг. – Я не смог в нем точно разобраться, – написано оно по-английски, а я ты знаешь, язык так толком и не выучил, хотя и обещал нашему Главе сделать это еще два года назад. Ну да не за это меня здесь держат! Я надеюсь, ты мне как всегда поможешь разобраться во всех языковых хитросплетениях, и сейчас мы с тобой узнаем точную дату и время, когда мадам С. появится в нашем офисе. Пойдем к моему компьютеру, – он потянул Не-Макретинга за собой.

Оба пошли в зал, к его рабочему месту, к компьютеру, в котором, как он говорил, находилось электронное письмо с расписанием прилета мадам С.

Подойдя к столу, коллега Не-Маркетинга взял в руки мышку и склонился над компьютером. Он запустил почтовую программу и дважды щелкнул по строке со странным названием какого-то письма, – название состояло из набора непонятных значков и перевернутых вверх ногами знаков препинания.

– Ты садись, садись! – похлопал его по плечу Не-Маркетинг.

Его коллега в темно-синем пиджаке и серых брюках сел на свое креслице. Не-Маркетинг продолжал стоять рядом с ним, тоже глядя в экран компьютера. Компьютер, тем временем, как-то замедлился – письмо никак не открывалось, на экране видны были одни лишь «песочные часы».

Прошла минута, другая – ничего! По-прежнему на экране компьютера были лишь маленькие песочные часы.

Наконец, текст письма начал проявляться: сначала показались какие-то его части, а потом оно высветилось полностью. Быстро пробежав по нему глазами, Не-Маркетинг не обнаружил в нем ничего необычного или подозрительного – обычное деловое письмо, скорее даже информационное сообщение, единственная цель которого заключалась в том, чтобы уведомить сотрудников, – разумеется, руководящих сотрудников московского представительства транснациональной корпорации и, прежде всего, его Главу о расписании прилета командированной сотрудницы.

– Ну, и что здесь тебе непонятно? – спросил у своего коллеги Не-Маркетинг.

– Я не могу разобрать всех этих сокращений, – пожаловался тот.

– Ну ладно… – смягчился Не-Маркетинг. – Ну вот смотри: она едет очень сложным и очень петлистым маршрутом, заезжая с многочисленными пересадками с самолета на самолет во многие офисы нашей корпорации по всему миру. Практически, я даже не понимаю, как она может вообще выдержать такой мучительный и сложный маршрут, такое количество перекладных…

– Да, это, действительно, странно… – согласился коллега Не-Маркетинга в темно-синем пиджаке и серых брюках, глядя вместе с Не-Макретингом на длинный список сокращений, обозначавших пункты вылета и прилета, рейсы различных авиакомпаний, – все это вперемешку с датами, часами, минутами. – Как-то она петляет по странам!..

– Давай разберемся, где она сейчас и куда направится в самое ближайшее время, – предложил Не-Маркетинг.

– Итак… – Не-Маркетинг посмотрел на часы и потом – на экран компьютера, на котором было изображено расписание прилета мадам С. – Итак, давай проследим все, начиная со вчерашнего вечера. Вернее, нет: лучше проследим все, начиная со вчерашнего утра. Впрочем, зачем же нам следить, начиная со вчерашнего утра?

– Да, да! Зачем же нам следить со вчерашнего утра?! – поддакнул коллега Не-Маркетинга, который был одет в темно-синий пиджак и серые брюки.

– Да, верно, – продолжал свои рассуждения Не-Маркетинг. – Посмотрим проще: где она сейчас? Так… Вот…

Не-Маркетинг схватил со стола остро отточенный карандаш своего коллеги и принялся водить им по экрану компьютера.

– Ага, вот! Нашел! Сейчас она в о Франкфурте!.. Промежуточная пересадка. Два часа она проведет в аэропорту. Да, видимо, для нее это будет немного утомительно!.. Такая важная персона – и потеряет два часа просто на ожидание в аэропорту! – продолжал Не-Маркетинг.

– Ничего, переживет: походит по беспошлинным магазинам, посидит в кафе, – заметил его коллега в темно-синем пиджаке.

– Подожди! – вдруг пораженно воскликнул Не-Маркетинг, увидав что-то в тексте письма. – Подожди!.. Как же мы сразу-то не заметили?!

– Что?! Что? – коллега в темно-синем пиджаке и серых брюках встревожился не на шутку.

– Это неоконченное расписание!.. Это расписание каких-то непонятных транзитных перелетов между разными пунктами. Но Москвы здесь нет! – воскликнул Не-Маркетинг.

– Как нет?! – не поверил коллега в темно-синем пиджаке и серых брюках. – Быть этого не может! Я точно знаю, что она вот-вот появится здесь. Да и потом, чего бы они прислали это расписание Главе нашего представительства, если Москвы-то в нем и нет?!

– Но Москвы здесь, тем не менее, нет. Вот, смотри: сейчас она во Франкфурте, потом – Стокгольм, потом – Хельсинки, потом – все обрывается!.. Расписание прилета мадам С. в Москву не завершено!

Вдруг его коллега в темно-синем пиджаке и серых брюках глянул куда-то, встрепенулся, пробормотал:

– Так, все, смотри, Глава представительства идет! Расходимся! Иди, иди на свое место! Поговорим чуть позже.

Не-Маркетинг выпрямился, окинул взглядом офис, действительно увидел приближавшегося к ним Главу представительства и медленно пошел к своему столу, плохо представляя, с чего начать. Дел – масса… Он был не в силах!.. В мыслях – полный разброд!.. Еще его очень интересовали последние новости о террор исте, захватившем автобус. Потом – коллега в темно-синем пиджаке и серых брюках так и не рассказал ему о подробностях последних, только что случившихся террорис тических актов, – очередных в ужасной цепи террористических актов, случившихся в эти дни, – необходимо срочно узнать о них хоть какие-то детали… Думать, как решить историю с фестивалем, и не пытался… Для этого пункта требовалось особое настроение…

Его коллега в темно-синем пиджаке и серых брюках, тем временем, спешно закрывал электронное письмо с неоконченным расписанием прилета мадам С.

Вернувшись на свое рабочее место, Не-Маркетинг запустил программу входа в Интернет, задумался, на какой сайт лучше всего зайти. Тут он вспомнил про интернет-конференцию, о которой говорил ему молодой журналист, одетый накануне чрезвычайно нарядно.

Не-Маркетинг плохо помнил название сайта, на котором проходило, как выразился чрезвычайно нарядно одетый молодой журналист, «раскручивание его личного бренда». Выход был только один, и Не-Маркетинг им воспользовался, – он набрал имя и фамилию молодого журналиста в окошке одного из поисковиков и меньше, чем через минуту его компьютер уже загружался персональным сайтом его нового знакомого.

Название интернет-конференции – «Увеличение и ускорение информационных потоков» – красиво оформленное в виде большого прямоугольного банера, располагалось в самом верху заглавной страницы сайта молодого журналиста.

Не-Маркетинг щелкнул по банеру два раза мышкой и тут же попал на страницу пресс-конференции. Потом, сам не зная зачем, он подвинул мышку, и что-то там на сайте перелистнулось.

– Как же я устал от этой немоты!.. – бросилась в глаза Не-Маркетингу самая первая реплика на открывшейся странице.

Какой немоты? Не-Маркетинг не видел предыдущего текста, – смысл фразы был ему непонятен. Он попытался вернуться на предшествовавшую страницу, чтобы посмотреть, что было написано до этого, но ничего не получилось. Он принялся читать дальше:

– Как же я рад, что информационные потоки теперь бьют со всех сторон, что они кардинально ускорились, что теперь я могу больше не сходить с ума от этой ужасной немоты, что я могу отправлять в мир столько сообщений, сколько захочу!.. – писал тот же самый участник интернет-конференции. – Образно говоря (так мне в моих фантазиях представляется), новая мировая власть, власть информации, своим первым декретом сделала декрет о борьбе с немотой. Можно что-то заявлять, говорить, пусть даже это и не соответствует истине, но не молчать, не молчать и не глохнуть от тишины, от того, что ничего не происходит, кроме медленного умирания. Впрочем, разве заметно, как происходит медленное умирание? Нет, оно происходит совсем незаметно. А значит, и медленного умирания не происходит. Вообще ничего не происходит! Только тишина, немота – это ужас!..

Кто же это пишет? – заинтересовался Не-Маркетинг. Но он уже бежал глазами по строчкам дальше…

– Твое счастье, друг mdp, что ты понимаешь это: ужас – это тишина, немота. Гораздо ужаснее боль той скотины, которую мучают, но она при этом не только не знает, за что ее мучают, но и не понимает даже того, что ее мучают!.. То есть это мучение, эту тупую боль она воспринимает, как естественное состояние, присущее жизни. Но это не жизнь! Ах, почему она так глупа!.. И это все тоже относится к теме постоянно ускоряющихся и усиливающихся информационных потоков… Потому, что глупая, тупая скотина, которая не понимала, что ее мучают, и что боль – это боль, а не естественное, непременное, неизбежное свойство жизни, теперь попала в совсем новые условия. И теперь она уже…

– Ну вы, Хамы! Я попрошу вас, Хамов (именно так, с большой буквы, по-библейски, возвращая этому слову первородное звучание, я называю вас, потому, что нет в целом мире больших Хамов, чем вы, разнузданные и отвязные и глубоко милые моему сердцу, посетители моего персонального сайта), так вот, я попрошу вас, Хамов, не вводить меня в искус выкинуть ваши подлейшие и нахальнейшие речи с моего сайта вон, и не называть людей, пусть они даже не столь интеллектуальны, как вы, и не столь глубоко могут проникнуть в суть явлений нашей жизни, не называть людей скотиной! Именно для того, чтобы показать вам серьезность моих намерений, я и обрываю вас на полуслове.

Последняя реплика принадлежала молодому журналисту, который накануне был одет чрезвычайно нарядно.

Следующая реплика, опять выступал автор под псевдонимом mdp:

– Вот как?! Вы назвали меня Хамом, хотя я-то никого скотиной не называл!.. Друзья, участники интеренет-конференции, которые так же как и я по ошибке подарили свои реплики этому мерзкому сайту и его организатору, я предлагаю вам прекратить дискуссию на этом сайте, уйти с него и продолжить дискуссию уже на моем сайте, который называется очень просто – mdp.

Не-Маркетинг тут же вспомнил, что совсем недавно он по ошибке попал на сайт mdp – это сайт, целиком посвященный одному единственному заболеванию: маниакально-депрессивному психозу.

На рабочем столе Не-Маркетинга в этот момент зазвонил телефон. Нехотя он взял трубку.

Тут случилось нечто непредвиденное, мерзкое и предвещающее совсем недобрые события.

– Вы можете не приезжать сегодня на квартиру! – на другом конце по телефону говорила женщина. У ее голоса был на редкость, невероятно, чрезвычайно сварливый тон. Кто знал ее, знал, что таким тоном она говорила всегда, со всеми и без всяких исключений. Она сдавала Не-Маркетингу квартиру, она жила на его деньги (впрочем, этот пассаж она обыгрывала несколько иначе: Не-Маркетинг снимал у нее квартиру, он жил в ее квартире), одним словом, пассаж уже некоторое время назад перешел в скандал. Не-Маркетинг так устал переезжать, что отчего-то он теперь выносил этот скандал опасно долго, он не подыскивал новую съемную квартиру, новую жадную и скандальную и нечестную хозяйку и не переезжал. Ситуация была крайне неестественная. И опасная… для его имущества, которое в любой момент могло быть выброшено из съемной квартиры или, как выражалась ужасная хозяйка, «конфисковано в счет погашения нанесенного ей ущерба». Имущество, конечно, по большому счету было мелочью – что такое имущество?! Ему ли, Не-Маркетингу ли, так увлеченному мировыми информациями, заботиться о каком-то там «имуществе»!.. Однако…

Услышав этот голос, Не-Маркетинг вздрогнул, на лице его отразились одновременные боль, досада, злость. Неблагополучие ширилось.

– Я вышвырну на лестничную клетку все ваши вещи, все-все, пусть забирают соседи, порву все ваши бумаги, я вижу, тут у вас много документов, имейте ввиду, порву на мелкие клочки! – продолжал ужасный женский голос.

Выражение лица Не-Маркетинга стало еще более угрюмым.

– Вы поняли?!.. Сегодня вы можете не приезжать на квартиру! Я больше не собираюсь терпеть такого неаккуратного и недисциплинированного жильца, который не выполняет всех договоренностей, который… Нет, я больше не могу терпеть даже намека на ваше присутствие здесь и тотчас вышвырну все ваши вещи на лестничную клетку! Слышите?! Вышвырну! Вышвырну все вещи!..

Недослушав, – из трубки продолжали нестись уже привычные ему угрозы, – Не-Маркетинг бросил ее.

Несколько мгновений он просидел в оцепенении. Вид у него был чрезвычайно подавленный…

Н е-Маркетинг вышел в коридор, зашел в туалет, открыл кран, побрызгал лицо водой, пригладил мокрой рукой волосы, закрыл кран, вышел из туалета… И тут он увидел ее: медленной, плывущей походкой она входила в лифт, она была в каком-то платье из газа…

В дальнем углу офиса, у экрана компьютера стояли чрезвычайно возбужденные люди.

– Заложник… Террор… – расслышал уже издали Не-Маркетинг, подходя к ним.

Вот он уже стоит рядом с ними и через плечо коллеги в темно-синем пиджаке и серых брюках заглядывает в экран компьютера. Строчки информационных сообщений крупнейших новостных агентств прыгают у Не-Маркетинга перед глазами. Смысл их заключается в следующем: во-первых, за рубежом произошел очередной террористичес кий акт, во-вторых, продолжение вче рашней истории с захватом заложников в автобусе – террорист что-то задумал, но его план действий становится для всех наблюдателей, а главное – для спецслужб крайне загадочным. Что он задумал?! Прежде он выдвигал несколько вполне объяснимых с точки зрения логики террориста требований: вертолет, деньги. Потом он вдруг снял все прежние требования и ве лел, чтобы ему передали репертуар кинотеатров, располагающихся поблизости от места, на котором стоял теперь захваченный им автобус с заложниками. Что бы это могло означать?

– Кинотеатры!.. – задумчиво произнес коллега в темно-синем пиджаке и повернулся к Не-Маркетингу:

– Ты ведь, кажется, сегодня был в кинотеатре. Что там у нас с кинотеатрами?

Все коллеги тоже повернулись к Не-Маркетингу.

– В каком смысле?.. – переспросил Не-Макретинг.

– Ну ты же знаешь ситуацию в кинотеатрах!.. – в голосе коллеги в темно-синем пиджаке зазвучало непонятное раздражение. – Ты же был сегодня на кинофестивале фильмов ужасов. Ты же знаешь, что может привлекать подобных личностей в кинотеатрах.

Неожиданно к ним подбежал человек: опять, при том, что не успело пройти со времени потрясших всех террористических актов и одних полных суток, и потом был ещё один масштабный террористический акт – и вот, не успели они отвернуться от экрана компьютера, как уже опять – нов ый, еще более кровавый террористический акт – о нем с пометкой срочно сообщили по радио!..

– Что?! Что там произошло?! – настаивал, тем временем, один из сотрудников представительства. – Гляньте же немедленно где-нибудь в Интернете!.. Какие подробности?! – волновался он.

Тот человек, который сидел за компьютером, принялся торопливо набирать адреса каких-то сайтов, но каждый раз он, видимо из-за нервного напряжения, ошибался, путал буквы, и странички либо не загружались, либо открывались совсем не те, что были нужны.

В этот момент за спинами у склонившихся к компьютеру сотрудников представительства раздался голос Главы:

– Может быть, наконец, вы перестанете интересоваться только новостями и заинтересуетесь еще и работой?! Я понимаю, новости – это важно. Но ведь вы находитесь здесь для того, чтобы работать, не так ли?!

* * *

Вздрогнувшие от окрика сотрудники представительства тут же поспешили занять свои рабочие места. Тот сотрудник, на чьем компьютере они только что смотрели новости из Интернета, тут же закрыл их и открыл какой-то документ, – то ли счет, то ли коммерческое предложение, – Не-Маркетинг не разглядел. Он по-прежнему стоял возле этого стола, – в отличие от других сотрудников, не кинулся тут же к своему рабочему месту.

Не-Маркетинг повернулся вполоборота. Теперь он стоял лицом к Главе представительства.

– Интенсивность воздействия значительно увеличилась, – проговорил Не-Маркетинг.

– Какая интенсивность? – обалдело спросил Глава представительства.

– Что случилось? На вас лица нет!.. – добавил он.

– Эти террористические акты, точнее, их очередное возвращение, очередное пришествие этого кошмара, очередное за такой короткий промежуток времени – это уже ставит всю жизнь просто с ног на голову. Дело уже не в самих информациях, а в интенсивности информаций… В интенсивности и порядке чередования информационных потоков. Такой порядок чередования и такая интенсивность делают нервное напряжение таким невероятным, что вся жизнь становится совершенно ненатуральной и лживой. Натуральная жизнь, исполненная правды, не может быть проникнута таким невероятным нервным напряжением… Всё это как-то ненатурально выглядит. Я воспринимаю эти сообщения о террористических актах как очередной выверт в дикой пляске чудовищной лжи. Что-то здесь не так: либо сообщения о террористических актах лживы, либо кругом таится одна лишь ложь, которая может порождать только такие ужасные события именно с такой невероятной, неправдоподобной интенсивностью. Все это как-то ненатурально. Куда же деваться от этой ненатуральности?.. Извините, я, кажется, заболтался… Мне надо идти работать…