Жизнь цвета неба

– Ты чего? – Милан поднимает мою голову, и смотрит в тусклые глаза, которые сейчас, вероятно, тёмно-синего оттенка.

– Да так, кое-что вспомнила, – вспомнила то, чего не было в моей жизни.

Он не находит ответа, и сидит, уставившись на меня. Мне становится неловко и очень душно. Обычно, я никогда не стесняюсь в подобные моменты. Только с ним моё поведение меняется полностью.

– Тебе идёт розоватость лица, так ты выглядишь куда лучше, – и я чувствую, что краснею ещё больше.

Мне часто делали комплименты. Но не те люди, от которых этого хотелось услышать. Поэтому, сейчас я рада, что это говорит мне не какой-то прохожий парень, а парень, который меня интересует.

Я убираю волосы назад, которые закрывают мою шею и плечи. Моё платье с вырезом до плеч. Я вижу, как Милан жадно смотрит на ключицы и шею, потом смотрит на сами плечи, наблюдая за моей реакцией. Я удивлена его взрывным взглядом. Такое ощущение, что он на меня сейчас набросится. Тяжело дышит, не может и слова произнести. Мне страшно, но не из-за того, что я боюсь, что может произойти, а из-за того, что я хочу этого.

Между нами происходит какая-то химия, я чувствую дикое притяжение. Милан тянется ко мне, кажется, хочет поцеловать меня, но потом понимаю, что он наклонился через меня, чтобы взять какой-то стакан рядом.

Обратно он останавливается возле моего лица, фирменно улыбается, а потом шепчет на ухо:

– Не здесь.

Я чувствую, как внутри меня поднимется жар с самого низа. Я готова сражаться с ним, дразнить его, как он меня. Чем я хуже? Поэтому, я иду на танцпол, где почти одни парни.

Я становлюсь как раз напротив Милана, он видит меня идеально, и я закрываю глаза, чтобы почувствовать музыку, её ритм, как она пульсирует во мне. Я чувствую слияние с ней, и начинаю двигаться в такт. Я не поднимаю руки вверх, как обычно это делают остальные, я пытаюсь их задействовать в танце со своим телом. Глажу себя, глажу волосы, дотрагиваюсь до плеч, которые еле скрываются за платьем. Открываю глаза, а Милана уже нет. Чувствую, как меня кто-то обнимает за талию, а потом резко отпускает, так, будто его толкнули. Оборачиваюсь и вижу злого Милана. Он как бык, готов сбить этого парня ещё раз, сейчас только разогнётся, и тому не жить… Я подхожу к нему, чтобы успокоить. Все останавливаются, наблюдают за происходящим. Музыка выключается. В доме гробовая тишина. Слышно только стук сердца. Я беру Милана за руку, и вывожу на кухню, закрываю дверь, и закрываю лицо руками. Никто не говорит. Милан ходит туда-сюда, и когда проходит мимо кухонной тумбочки, сильно стучит по ней. Это заставляет подпрыгивать меня каждый раз.

– Я знаю, что ты злишься…

– Очень сильно! Да я в такой ярости! Ты представить себе не можешь! – он перебивает меня, поэтому не хочу пытаться сказать ещё что-то.

Несколько секунд длится молчание, которое перерастает в напряжение. Я действительно не понимаю, зачем он ударил того парня…

– Зачем ты сделал это?.. – я в шоковом состоянии, и не знаю, когда выйду с него.

– Приревновал.

– Приревно-что? – моя челюсть отвисла, а глаза сделались большими от удивления.

– Ну, ты, как бы, со мной общалась… все видели, что ты со мной. Я отошёл на минуту, чтобы проверить, нет ли у меня пропущенных звонков, а когда вернулся, увидел, как этот пьяный парень липнет к … – неловкая пауза виснет в пространстве. Кто же я ему? Сама не знаю ответ… – тебе, – еле выдавливает он.

– Честное слово, я думала, что это ты обнимаешь меня, – оправдываюсь, потому что понимаю, что всё серьёзнее, чем я предполагала.

– Иди ко мне, – медленно подхожу к Милану, становлюсь напротив, и в догадках стою пару секунд, потом он резко тянет меня к себе, и обнимает.

Я таю в его объятиях. То, что сейчас происходит, не описать словами. Он обнимает меня за талию, и его руки так нежно меня обвивают… Я чувствую тепло, чувствую, как он не хочет отпускать меня. И я, буквально, тону в нём, и обнимаю в ответ. Он положил мне голову на плечо, и я чувствую, как он тяжело вздыхает, а потом, выдыхая воздух, щекочет мою кожу. Иногда он трётся об меня носом, что заставляет меня улыбнуться, а иногда гладит меня по спине, что заставляет чуток выгибаться и стоять к нему вплотную.

– Извини за поведение. Иногда я веду себя очень агрессивно.

– Ты собственник.

– Верно подмечено, – и он ещё крепче прижимает меня к себе.

Такое ощущение, что я выпила горячий шоколад, внутри так горячо и я будто ощущаю вкус шоколада внутри. Сладостные объятия дают знать о себе.

Я глажу волосы Милана, и он довольно мычит иногда. Он пахнет восхитительно! Знает толк в мужских духах, и это заставляет меня улыбнуться.

Он поднимает голову, смотрит в глаза, сейчас выглядит как маленький ребёнок: взъерошенные волосы, любопытный взгляд, будто хочет изведать что-то новое. Мы играем в гляделки несколько минут, и я выигрываю. Милан смеётся первый.

– Проиграл, – теперь смеюсь и я, а он резко тянет меня к себе и целует в губы, очень нежно и я ощущаю то, что он вложил в этот поцелуй. У меня такое ощущение, что я ем карамель. Его губы очень мягкие и он управляет ими умело. В момент поцелуя он гладит мои щёки. Я, на радостях, хочу признаться в том, что он мне нравится, и тут заходит тот самый парень.

Как гром среди ясного неба. Его бешеный взгляд убивает меня наповал. Что-то задумал, и мне это явно не нравится. Он набрасывается на Милана, который падает под весом этого парня на пол, довольно-таки громко. Я стою в недопонимании, наблюдаю за такой картиной: Милан и руки агрессора, и пытается врезать ему, но тот сопротивляется что есть мочи. Он пытается перевернуться, чтобы вести эту борьбу, и всё-таки выполняет это задание. Он очень зол и сквозь зубы произносит: "Не смей. Трогать. То. Что. Принадлежит. Мне." и сдерживается, чтобы не врезать противнику.

Что значит "принадлежит"? Я – независимая, я принадлежу только себе, и никто не имеет права так говорить. Тем более, человек, едва меня знающий.

Он поднимается с яростью в глазах, берёт меня за руку и выводит из дома. Так как музыка в это время не останавливалась, и танцы тоже, никто не слышал, что происходило на кухне, и никто не видит, что из дома выходит два человека.

Мы идём по тёмной улице, посредине дороги, и Милан пинает всё по пути. В основном, это опавшие листья, которые имеют уже ржавый цвет. В моей голове столько возмущений, что я не знаю, что точно произнести вслух.

– Как ты мог сказать такое!? – и я останавливаюсь, резко выдернув свою руку из его.

Милан поднимает свои глаза на меня, и смотрит с таким возмущением, что не описать. Он и правда считает меня своей собственностью. Да как так-то!?

– Ты серьёзно, что-ли!? – машу руками, топаю ногами и кричу так, что могут услышать жители домов, находящихся совсем близко.

– А это похоже на шутку? – уставился на меня и испепеляет взглядом.

– Мы едва ли знакомы, а ты говоришь такие вещи! – я злюсь, и очень сильно.

Он протягивает руки, зазывая в объятия, но я не хочу сейчас к нему притрагиваться. Я мотая головой влево-вправо, чтобы он понял, что желания это делать нет. Я разворачиваюсь в обратную сторону, но он подлетает ко мне со спины и крепко прижимает. Я пытаюсь вырваться, но мне нравится тепло, которое ощущаю при объятиях. Разворачиваюсь к нему лицом, и обнимаю его широкие, крепкие плечи. От него вкусно пахнет, поэтому я зарываюсь носом в его джинсовку. Он одет довольно-таки легко для такой погоды, и я чувствую, что он немного трусится. Я дотрагиваюсь ладонью до его лба и мне становится горячо.

– Да ты весь горишь! – я поднимаю его голову этой же ладонью, и вижу, что Милану сейчас очень нехорошо. – Где твоя машина? – он указывает в сторону дома Никки, и вытаскивает ключи от своей тачки с кармана, передавая их мне.

Что ж, мой дедушка учил меня вождению. И хоть у меня нет прав, спасибо, дед, за то, что твои навыки вождения пригодились сегодня. Мой дедуля – водитель, и при чём ещё, лучший водитель, которого я только видела. Так что, мне не страшно сесть сейчас в машину и отвезти Милана домой. К себе домой.

Я сажусь за руль, салон выглядит шикарно. Завожу машину, и начинаю ехать по направлению. Минут через пятнадцать мы должны быть в моём доме.

Милан сидит сбоку, и смотрит на меня довольным взглядом.

– У тебя есть машина? – спрашивает он, посмеиваясь надо мной.

– Ни в коем случае, – я резко отвечаю.

– Боишься водить?

– Боюсь за людей, которые могут быть рядом, когда я веду машину, – он искренне улыбается.

– Если хочешь, я буду возить тебя. Куда угодно.

– Нет уж. Ты слишком далеко живёшь отсюда.

– Откуда знаешь?

– Чувствую, – я пытаюсь не отвлекаться, чтобы не попасть в какую-то беду.

– Ничего страшного, если я проснусь ради тебя на пол часа раньше, чтобы отвезти в любое назначенное место.

– Ты бредишь, у тебя температура, и высокая.

– Она здесь не при чём, – я ощущаю на себе целеустремлённый взгляд.

Мы как раз подъезжаем к дому. Остаётся буквально минута. Я пытаюсь спланировать действия на ближайшие пол часа, но меня сбивает с толку Милан.

– Так ты хочешь остаться со мной на ночь? – смешок явно самодовольный.

– Я хочу вылечить тебя, дурень, – понятное дело, я говорю это любя. И, к моему же счастью, мой новый друг это понимает.

Мы уже возле моего дома. Свет не горит даже у соседей. Все спят. Уже поздно, а я сижу за рулём в машине человека, которого знаю очень мало, и при этом, веду его к себе домой, чтобы сбить температуру. С каких это пор я такая заботливая?

– Выходи, приехали, – серьёзным тоном говорю я. Звучит как приказ. Скорее всего, это и есть приказ.

Милан сам закрывает машину, а я открываю дверь в дом, и жду, когда он зайдёт следом.

– Сядь на диван, – указываю на любимый диван в доме.

Милан послушно садится на диван, и начинает что-то бормотать себе под нос. По-моему, он перекривлял меня, но не обращая на это внимание, направляюсь в ванную, где лежит аптечка со всеми нужными лекарствами. Нахожу подходящую таблетку, и иду на кухню, чтобы включить чай. Сейчас, лучшее, что может помочь Милану сбросить температуру – горячий чай с мёдом. Я, конечно, мёд не люблю, но так как мама его всегда хранит на кухне, я обязана дать его Милану.

– Ты делаешь мне чай? – он следит за каждым моим шагом.

– А ты имеешь что-то против чая?

– Нет. Я люблю чай. Даже очень люблю.

Вот и славно. Не придётся угождать в этом плане. Залив чашку ромашкового чая, который хранится специально для подобных случаев, кладу ложку мёда. Размешиваю, и несу вместе с таблеткой человеку, который ожидает меня на диване.

– Надеюсь, ты любишь мёд, – и я протягиваю ему кружку, еле натянув улыбку.

– Спасибо.

Пока он пьёт чай, я достаю плед, чтобы укрыть его. Я не знаю, какого это мёрзнуть в такие моменты, поэтому хочется его побыстрее согреть.

– Мне нужно переодеться, не хочу в постель нести микробы.

В этот момент я застываю на месте с пледом, осознав всю суть проблемы. В этом доме есть пара футболок и штанов на всякий случай. Но дело в том, что это вещи моего отца, и мама никогда не разрешала их брать. Я долго не решаюсь на такой поступок, но бросив плед на диван, всё-таки направляюсь за этой одеждой.

Открываю шкаф мамы, нахожу ту самую полку, которая находится в самом низу, и беру домашние футболку и штаны. Не знаю, что мне потом за это будет, но думать об этом как-то не хочется.

– Возьми, – я принесла ему то, что он просил.

– Переодеваться прям здесь? – Милан смотрит на меня исподлобья.

– Я выйду, – отвечаю робким голосом, и направляюсь в ванную, чтобы умыться.

– Могла бы и не уходить, – он кричит мне вслед довольным голосом.

Зайдя в ванную, первым делом открываю кран. Бежит тёплая вода. Я мою руки, потом смываю всю косметику с лица. Так-то лучше. Чувствую себя освобождённой. Смотрю на себя в зеркало и вижу, что сегодня выгляжу как-то не так. Серьёзнее, что-ли. Нужно переодеться.

Выхожу из ванной и направляюсь на свой этаж. Когда обхожу диван, Милан хвататет меня за руку, пытаясь притянуть к себе. Получается так, что я плюхаюсь возле него.

– Куда собралась, красавица? – выглядит слегка встревоженным.

– Я никуда не исчезну. Разве что, минуты на три. Мне нужно переодеться.

– Я тебя не пущу, – так настойчив. Мне это не нравится.

– Разрешаю включить телевизор и посмотреть что-то интересное. Обещаю, я быстро, – и я быстро ухожу, высвободив свою руку.

В моей комнате пахнет свежестью. Перед тем как уехать, мама всё постирала. Такая чистюля! Достаю из своего шкафчика любимые домашние штаны и очень мягкий зелёный свитер. На ноги надеваю махровые носки. Не люблю ходить в тапочках по дому. Расчесав волосы, спускаюсь вниз, где меня преданно ждут.

– Ты соврала мне.

– Когда успела?

– Сказала, что тебя не будет три минуты, а на самом деле, исчезла на четыре, – я закатываю глаза.

– Что могло поменяться за минуту?

– Моё самочувствие. Ты, что, совсем обо мне не думаешь? – я шокирована столь глупым вопросом, не соответствующим реальности.

– Издеваешься надо мной?

– Совсем немного. Не нужно было оставлять меня одного на целых четыре минуты!

– Бедняжка… – и я глажу его по голове.

– Я не маленький ребёнок, чтобы так меня гладить, – только собираюсь убрать руку, как он кладёт её обратно, – но я не говорю, что мне это не нравится, – и на лице появляется его очередная хитрющая улыбка.

Я включаю какую-то передачу, и ложусь на диване, укрываясь другим концом пледа. Милан наблюдает за мной.

– У тебя милая пижамка, – чувствую сарказм, но не решаюсь что-либо на это ответить.

Посмотрев телевизор минут пять, закрываю глаза и засыпаю. Снится сон. Я бегу по пляжу. Здесь чёрный песок, на котором я оставляю отпечатки своих ступней. За мной бежит Милан, он накидывается на меня, и мы падаем прям у берега. Нас омывает морская пена, и мы хохочем что есть мочи.

Глава IV

Любопытность и её принятие

Я просыпаюсь из-за приятного запаха, который будит мой голодный желудок. На кухне слышны какие-то стуки. Будто кто-то готовит. Тру глаза, и еле их открываю. Милан стоит у плиты, делает омлет. Вспоминаю о том, что здесь стоит холодильник, полностью забитый продуктами, и удивляюсь, почему он готовит именно омлет.

Только открываю рот, чтобы поздороваться этим прекрасным утром, как он делает это вместо меня.

– Доброе утро, соня, – он стоит ко мне спиной, добавляя в блюдо соль.

– Доброе… – я ещё не проснулась до конца. – Почему именно омлет?

– Потому что я больше ничего не умею готовить, – он разворачивается ко мне, и подмигивает. Фишка его, что-ли?..

– Тебе не сложно поставить чайник?

– Хочешь чая? – киваю. – Держи, – и он даёт мне мою любимую чашку с моим любимым чаем.

– Как ты узнал? – смотрю вопросительно.

– Я тебя изучил, – барабанит о тумбочку, ища досточку.

Достаёт пару помидоров и огурцов, моет их и медленно нарезает.

– Любишь салат? – теперь кивает он. – Тогда, достань ещё латук, – и он грациозно достаёт с холодильника капусту, танцуя под музыку, которую напевает под нос. – Что поёшь?

– Песню, которую сочинил час назад.

– Ого, ты давно проснулся?

– Думаю, тебя интересует песня больше, – и он стреляет метко.

– Почему так рано проснулся? – настаиваю на своём.

– Приснился страшный сон.

– Какой? – он прищуривает глаза, делая вид, что задумался.

– Мы спали на одном диване, и ты спихнула меня. Бесстыдница!

– Я правда столкнула тебя с дивана? – я знаю, что во время сна кручусь как только могу.

– Нет конечно! Мы спали с тобой в обнимку, я обнял тебя за руки, чтобы ты не дёргалась во сне.

– И как ты только посмел?.. – в шутку спрашиваю я.

– Действительно переживал за то, чтобы ты не свалила меня с кровати.

Я закрываю рот руками, чтобы громко не засмеяться. Он замечает это, и смотрит вопросительным взглядом. Вероятно, думал, что реакция будет острой. А вышло-то наоборот…

– Считаешь это смешным?

– Ещё как!

– Зря ты так считаешь, – тон загадочный, и эти слова я всерьёз не воспринимаю.

Мне резко захотелось испечь яблочный пирог, поэтому я встаю, чтобы достать муку для теста.

– Что ты задумала? – Милан кладёт в тарелку уже готовый омлет.

– Вкусно пахнет, – и я ем кусок свежего блюда, который должен был сейчас съесть голубоглазый красавец.

– Есть чужую еду без спроса невежливо, ты знаешь?

Я начинаю заливаться смехом. Он сидит в моём доме, за моим столом, и ест блюдо с моих продуктов, и говорит, что еда – чужая. Я действительно смеюсь, и не могу остановиться. Как вдруг в меня летит мука. Милан прям в лицо бросил мне муку. Да начнётся война! Я вытираю её с глаз, и этот проказник начинает смеяться. Не знаю, что смешного в том, что сейчас он будет в муке. Кидаю ему муку за шиворот, и пока он приходит в себя, кидаю ещё в лицо. Начинаю дико визжать и убегать в комнату, подальше от вскоре разъярённого красавца. Стою за диваном, наблюдая за шагами Милана. Он уже набрал в обе руки муку, и направляется в мою сторону.

– Сейчас ты у меня получишь! – и он почти бежит ко мне навстречу.

Я резко бегу от него, оглядываясь. Беспокоюсь за свою чистоту, зная, что выгляжу сейчас как мим.

– От меня не убежишь! – и он так быстро бежит, что я просто не в состоянии оторваться. Милан валит меня на пол, и смотрит диким взглядом. Я не понимаю, что он пытается сказать своим взглядом, но не успею я открыть рот, как он хлопает ладонями, при этом высыпая муку на меня и на пол. Он зачем-то вытирает руки о своё лицо, и смотрит на меня ехидным взглядом. Всё тем же, уже хорошо знакомым, взглядом. Он медленно опускается ко мне, и смотрит своими ярко-голубыми глазами, доказывая свою правоту в словах "от меня не убежишь". Такое ощущение, что он имел ввиду не догонялки, а общение в общем. Он облизывает губы, и я улыбаюсь как дурочка. Он медленно опускается всё ниже и ниже, моё сердцебиение учащается, и он резко переворачивается на спину, и начинает хохотать.

Думаю, это было жестоко. Я, ожидая горячий поцелуй, получила удар с его стороны. Что ж, мы ещё отыграемся.

– Ты представь, сколько теперь времени придётся потратить на уборку! – он встаёт следом за мной.

Я направляюсь снова на кухню, открываю холодильник и достаю четыре яйца. Три разбиваю быстро и размешиваю вместе с мукой.

– Зачем тебе лишнее яйцо?

Я беру его в руку, разворачиваюсь к Милану и разбиваю о его голову.

– Надеюсь, я ответила на твой вопрос? – скрестив руки, наблюдаю за тем, как белок капает с его волос на сверх-шокированное лицо.

Я снова лезу в холодильник, чтобы достать молоко. Как только закрываю дверцу, Милан выливает на меня воду со стакана. Повернувшись к нему, злая, в мокром свитере, делаю глубокий вдох, и резко снимаю свитер. Тот стоит в шоке. Да, неожиданность – моё второе имя. Выжимаю воду ему на голову, для целой картины, и ухожу в ванную, чтобы умыться. Но не тут-то было.

Мой дружок тянет меня за талию к себе, и начинает щекотать. Мышцы живота напрягаются, и мне даже слегка больно. Раньше я не смеялась во время щекотки. Думаю, он знает определённые точки. Я вырываюсь из сильных, настойчивых рук, смеюсь и возмущаюсь одновременно, уже собираюсь защекотать его в ответ, как меня резко целуют, да так, что земля из-под ног уходит. Я будто в облаках витаю. Хочу закончить поцелуй, пытаюсь вырваться, чтобы смыть всё, что образовалось на моём лице, но Милан не отпускает меня. Прижал так сильно, что не могу вообще пошевелиться.

– Пожалуйста, отпусти, – я уже умоляю его.

– Нет, – он трётся своим носом об мой, и я смеюсь с этого, потому что так обычно делают животные.

– Тебе кажется это смешным?

– Да!

– Тогда получай! – и он снова щекочет меня, так сильно, что слёзы хлынут с глаз.

И вот она, картина: я лежу на полу в лифчике, штанах и носках, под парнем с идеальным телом, умопомрачительной улыбкой и невероятно красивыми глазами, заливаясь смехом.

– Ладно, так уж и быть, отпущу тебя, чтобы ты переоделась и умылась.

– Честно? – не верится, что он действительно даст мне спокойно уйти.

– Да. Но есть одно 'но'.

– О чём это ты? – что-то задумал…

– Будешь целовать меня каждый раз, когда я этого захочу, – вот этого я точно не ожидала.

– И как же я пойму, когда ты этого хочешь?..

– Каждый раз, когда я буду что-то говорить, ты будешь меня целовать, – и я быстро целую его в щёку, убегая в ванную.

– И что это такое было?

– Ну ты же сказал, каждый раз, – и я подбегаю к нему обратно, чтобы поцеловать снова. – Это был последний раз. Потому что с этого момента действует моё 'но'. Никаких незаслуженных поцелуев!

– Вообще никаких!? – раскидывает руки по сторонам.

– Ну вот только такой, – снова подбегаю к нему, целую в губы, нежно и искренне, и быстро ухожу в ванную.

Здесь даю себе успокоиться. Пытаюсь собрать мысли в кучу. Смываю с лица некоторые ингредиенты, и указываю на своё отражение указательным пальцем.

– Ты не такая легкодоступная, как кажется. Ты – молодец. Ты очень хорошо держишься. Ты гордишься собой.

Подбодрив внутреннюю богиню, направляюсь за кофтой, которая лежит в моём шкафу.

– Куда это мы собираемся? – загораживает проход на второй этаж.

– Мне нужна кофта, – уже серьёзно и холодно отвечаю.

– А мне нужна компания для завтрака.

– Чем быстрее пропустишь, тем быстрее сядешь за стол.

– Понял, принял, – и он наконец-то даёт мне подняться.

Уже сделав то, что хотела, подхожу к столу, за которым сидит Милан. Столик у нас маленький. Круглый, на двоих. И два стула, соответственно, рядом. Мы с мамой любим минимализм. Милан сидит серьёзный, барабанит пальцами по столу и снова напевает ту же мелодию. Есть соблазн узнать, о чём же, всё-таки, его песня, но я выбираю путь молчания.

Усаживаюсь напротив и начинаю уплетать плотный завтрак. Омлет очень вкусный и сочный. Хоть Милан и умеет готовить только омлет, готовит он изумительно.

Едим мы в тишине. Иногда, голубые глаза следят за мной. И это не даёт мне покоя.

– Тебе говорили когда-то, что у тебя очень красивые синие глаза?

– Да все говорили. Каждый новый знакомый начинает разговор именно с этого, – к счастью, мои глаза действительно красивые. – Они цвета моря.

– Можно и утонуть…

– А твои глаза небесного цвета. Очень красивые. Я прям влю…билась, – последнее слово зажигает огонь в его глазах, которые прям заблестели.

– Любишь небо, значит? – я улыбаюсь застенчивой улыбкой.

– Просто люблю голубой цвет. Он самый любимый, – и правда ведь.

– Я тебя понял, – он доедает, и делает несколько глотков чая из моей кружки.

Наблюдаю за его хитрым взглядом, и пожимаю плечами, давая понять, что мне всё равно. Я не жадина, могу и поделиться.

– Спасибо, – он положил руку на руку, и смотрит, как я ем.

Как всегда, ем очень медленно. Пережёвываю каждый кусок долго и нудно. Не могу сдерживать смех, когда смотрю на Милана.

– Ты стесняешься меня?

– Немного. Плохо тебя знаю.

– Ты знаешь меня больше, чем кто-либо другой.

– Как это возможно?

– Возможно, когда никому не открываешься.

– Почему тогда открываешься мне? – сейчас я чувствую себя какой-то особенной.

– Потому что, – он забирает посуду, и мою в том числе, и моет.

Такой домохозяин прям! Я наблюдаю за тем, как он старанно всё вымывает до блеска. Когда заканчивает, подходит ко мне, берёт за руку и смотрит так, будто пытается что-то вспомнить.

– Сегодня ведь воскресенье?..

– Да, – что-то хочет предложить.

– Не хочешь съездить в кафе? Там сегодня 50% скидки на любой заказ. Как тебе такое предложение?

Я думаю о том, что мы можем встретить назойливых девочек со школы, которые могут пустить слухи, но вижу проницательный взгляд Милана, и понимаю, что не в силах отказать.

Мы уже приехали в кафе "Шоколадный дом", где позавчера я сидела с лучшей подругой и ела шоколадный фондан. Здесь очень приятный запах шоколада, смешанного с орехами и ванилью.

– Где сядем? – я смотрю на задумавшегося Милана, и он указывает на то самое место, где Никки говорила мне о потерянной вещи.

Милан ухаживает за мной, как только может. Когда нам приносят вафли в шоколаде и горячий какао, он кидает в мою чашку сахар и размешивает его ложкой, взглядом говоря "не за что". Я одобрительно киваю и отпеваю глоток.

– Так ты пишешь стихи? – я давлюсь из-за неожиданных слов.

– Откуда ты знаешь?

– Маленький секрет, – он же вроде новенький, и ничего не должен знать о тех, кто учится в моей школе. – Они очень хорошие, мне понравились. Особенно стих о несбывшейся мечте. Он вдохновляет.

"И падает звезда, с загаданным желанием. И приземлится где, не знать мне никогда. Она, скорее, служит честным наказанием, Ведь все бездействия я сделала сама!" Я вспоминаю эти строчки, которые видела лишь я и Никки, и не понимаю, каким образом он мог узнать о стихе. Вспоминаю о потерянной книге, и в голову приходит мысль, что кто-то забрал её с целью прочитать мои стихи. Тот, кто знал о книге. Но об этом никто не знал, даже я…