Я ненавижу тебя! Книга первая

Влад старался не задумываться над такой странной вспышкой гнева, что охватила его от слов Германа, он просто задавил в себе все мысли об этом. И начал разглядывать фотографию на телефоне.

Это действительно была та самая рыжая ведьма

– Ну, надо же, как тесен мир… – рассеяно пробормотал он, – почему об этом Мирове так мало информации? – не глядя на Германа спросил он и сам не заметил, насколько жестко звучит его тон.

– А что там такого интересного? 35 лет, женат одиннадцать лет, жену звать Мария Николаевна Мирова, – Герман сделал паузу, ожидая какой-то реакции своего шефа, но ее не последовало, Влад продолжал рассматривать фото, и Герман продолжил: – у них общая дочь – 10 лет. Он пришёл к нам на завод сразу после университета, по объявлению, занимался монтажом по договорам подряда. Нареканий по работе не было. Отличился, как хороший специалист, Рябов, который тогда ещё директором работал, предложил ему на полставки.

– А почему не на полную? – автоматически спросил Влад продолжася рассматривать фото.

– Так на полной ставке племянник его работал, – хмыкнул Герман в ответ.

– Ох уж этот Рябов, задолбался я завод чистить от его родственников, – поморщился Влад от неприятных воспоминаний и о бывшем директоре.

Он ещё какое-то время продолжал смотреть на фото, с трудом понимая, что чувствует в этот момент.

Она здесь, на его территории, он может прямо сейчас её выловить, когда она от мужа пойдёт, и сделать то, что уже давно хотел сделать, так чего же он медлит? Какого черта он до сих пор пялится на неё?

Но вместо этого, он произнес совсем другое:

– Узнай о ней все, что сможешь, – сказал он и вернул телефон Герману.

Герман все же не выдержал и хмыкнул.

Влад приподнял бровь.

– Ты ещё здесь? – недовольно произнёс он, возвращаясь к бумагам на столе, и делая вид, что очень занят.

– А, нет, я уже убежал, – подозрительно косясь на Влада, Герман забрал папку и вышел из кабинета.

Влад же, понял, что уже третий раз перечитывает один и тот же приказ, но смысл понять не в состоянии.

Он встал и подошел к окну, взглядом тут же отыскав розовую машину Марии.

Маша… значит это ее имя…

– И как она вообще ездит на этом недоразумении, – проговорил он вслух, разглядывая «жука», – похоже на ведро с гайками, а не машину…

Но он так и не мог оторвать взгляда и продолжал стоять, а ее все не было…

«Какого хрена, она так долго не выходит из здания? Почему до сих пор там?», – мысленно задавался он вопросами, даже не замечая, как изогнулась в его зажатом кулаке любимая ручка от Картье, которую он заказывал в Англии и ожидал свой заказ целый год. Так как у знаменитого ювелирного дома подобных заказов слишком много…

Но Влад даже не осознавал этого сейчас. Он как завороженный, не моргая, продолжал сверлить взглядом машину.

Как бы он не старался мысленно блокировать ее образ, увиденный на фото в своей голове, как бы не отгонял его от себя, думая о чем угодно, но все его усилия были тщетны…

Ее образ словно отпечатался в его мозгу, как клише на денежной купюре и заставлял Влада воспроизводить все детали все четче и четче.

А ее, как назло так и не было.

Влад все же прикрыл глаза и сдавил пальцами переносицу.

Вот какого хрена лысого он все еще продолжает стоять у окна и пялиться на парковку? И какого, спрашивается, он не отдал приказ Герману перехватить ее, а отправил добывать на нее информацию? Да на хрена Владу вообще, что-то о ней знать, когда ему ее надо просто трахнуть и выбросить из своей головы?!

Влад вдруг резко выдохнул и раскрыл онемевший кулак, с удивлением воззрившись на испорченный ювелирный шедевр за который он заплатил десять тысяч долларов.

Влад медленно убрал ручку в карман пиджака и так же медленно вернулся за стол. Взял в руки бумаги и начал их читать. Но как бы он не пытался вникнуть в то, что там написано, у него вновь ничего не получалось.

Но вместо этого, он опять возвращался к ее образу, что тонкими линиями и штрихами, словно набросок проявлялся в его памяти.

Она была в деловом светлом костюме – юбка и белая блузка, и пиджак, перекинутый на руке. Но все эти детали ее внешности были ни что, по сравнению с ее взглядом.

И тут Влад понял, почему не захотел отдать тот самый приказ Герману и, наверное, если бы он не увидел это фото, то, скорее всего так бы и сделал не задумываясь. Но Герман сам, не понимая, всего лишь сделав один кадр в определенный момент, полностью изменил планы Влада…

Лисовский хмыкнул и отбросил от себя документы, он все равно в них ничего не понимал.

Взгляд… ее взгляд… он все изменил…. Наверное, если бы Влад с рождения жил со своим дедом, то он бы даже ничего не понял…. Но Влад все понял, потому что помнил,… ведь ему было уже целых восемь лет, когда они погибли…

Влад поставил локти на стол и, сцепив руки в замок опустил на них голову и закрыл глаза, вспоминая совсем другую женщину…

Таким взглядом она смотрела на его отца… – его мать… И Влад слишком хорошо помнил, что этот взгляд означал.

Уж лучше бы не помнил, лучше бы не знал, что такие взгляды вообще существуют, ему было бы гораздо легче справляться с потерей и привыкать к совершенно другому взгляду – презрительному, прожигающего на сквозь, вечно недовольному, под которым Влад всегда ощущал себя надоедливой мошкой, которая крутиться все время перед глазами и мешает. Ее бы прихлопнуть, да только лень руками махать….

Но он так и не смог забыть взгляд своей матери, как бы не пытался, как бы не стискивал зубами собственную подушку по ночам, как бы не посылал проклятия на них, за то, что бросили, за то, что оставили с этим чудовищем, но он все равно помнил…

Это была любовь… самая настоящая любовь. И его родители любили друг друга. И мать именно так смотрела на его отца…. Не за деньги, ведь он был обыкновенным журналистом в маленькой газетенке, не за какие-то достижения, а просто так, просто потому что любила…

И рыжая ведьма именно таким взглядом смотрела на своего неудачника программиста.

И именно этот взгляд и остановил Влада, именно он не дал возможности отдать приказ Герману.

И тогда на бензо заправке Маша его зацепила тоже знакомым взглядом…. Он ведь и не понял сразу, не разобрался…. Так его мать смотрела когда-то на деда…. Влад тогда хорошо тот день запомнил, потому что впервые видел ее такой…. Но он не мог вспомнить, почему они сорились…. А вот взгляд…

Это же такая глупость… чушь какая-то…

Влада словно толкнул кто-то, и он решительно встал и дошел до своего окна. А там была она.

Маша подошла к машине, чувствуя себя, как-то странно… Паника так никуда и не пропала, пока она находилась в здании, а наоборот лишь нарастала и она чувствовала себя с каждой минутой все неуютней и неуютней. Словно кто-то нашептывал ей: «Беги, пока не поздно!». И только лишь ради Сергея, она старалась делать вид, что все хорошо.

Вроде бы, когда они вошли в холл, она расслабилась, видя его улыбку и нежный взгляд, а потом, когда обратила внимание на странного мужчину угрожающего вида с короткой причёской, со слишком цепким взглядом, то Марии стало опять не по себе.

– Это наш начальник безопасности. Овчинников Герман Львович, не обращай внимания, он на всех так смотрит, говорят, он раньше в ФСБ работал или в полиции в каком-то особом отделе, я точно не знаю, вот и взгляд такой, – ответил уже позже на ее вопрос Сергей, о странном мужчине, который слишком пристально смотрел в их сторону.

А еще ей не понравился взгляд сослуживца Сергея, с которым он делил свой маленький кабинет. Такой липкий и мерзкий… Маше захотелось помыть руки с мылом… Господи, и как Сережка умудряется работать в одном кабинете с этим Алексеем? Она бы, наверное, давно уже уволилась…

Пока они шли по коридору, у Маши создалось ощущение, что они попали в ритуальное агентство.

Кругом было как-то слишком мрачно и тихо. Непривычно… Она заглядывала мельком в кабинеты, которые они проходили, пока шли до кабинета Сергея, думая, что возможно все на планерке, раз такая тишина, но с удивлением замечала, что все люди сидят на своих местах.

Все же в их фирме все намного проще, и люди и отношения. И всегда чувствуется какая-то веселая и расслабленная атмосфера. Во-первых, сотрудники не обязаны сидеть в офисе с утра до вечера, у них политика проста – пришел, взял заказ и иди, делай, если дома компьютер позволяет, то дома делай, нет, так можешь в офисе работать.

Единственное, когда нужно быть вовремя, так это когда ее смена на линии технической поддержки. Ее сразу предупредили, когда она на работу устраивалась, что обязана раз в неделю сидеть на приеме заказов и на линии «техподдержки» в офисе, по расписанию. Так все сотрудники делают, у каждого свой день.

А здесь же… и опаздывать запрещено, сразу премии лишают, а премия тут ого-го…. Но с другой стороны, Сергей стал не плохо зарабатывать и, наверное, из-за этого не заморачивается с отношениями?

Но все равно, постоянно находиться в таком напряжение… это очень тяжело…

Маше стало жаль Сережу, а он ведь ни разу, даже не пожаловался за эти полгода, что работает здесь…

Когда она уходила, то обняла его и поцеловала, но Сережа мгновенно взял инициативу в свои руки и, усадив ее на свой письменный стол, начал задирать юбку, не давая ей возможности отстраниться.

Маша даже немного опешила его напору… Он обычно очень нежный, а тут, как с цепи сорвался.

Она до сих пор чувствовала его сильные пальцы на внутренней стороне своих бедер, когда он раздвигал ее ноги.

«Наверное, будут синяки», – с удивлением поняла она.

Если бы ни этот его коллега, который вдруг вернулся, хотя говорил, что вернется через час… Маша бы, наверное, впервые занялась сексом в общественном месте со своим мужем. И она не уверена, что смогла бы вырваться из его объятий. Так как Сергей, как будто перестал, что-либо понимать, и взгляд его был какой-то… дикий?…

А каким взглядом одарил ее это его «коллега», когда Сергей пошел провожать ее до холла… Маша вновь передернулась вспоминая мерзкую ухмылку того парня. Вот вроде и парень-то симпатичный и молодой, на вид лет двадцать пять, наверное…. Но взгляд… и эти его эмоции, проскальзывающие по лицу… Брр…

Маша открыла дверь и уже хотела сесть в машину, как почувствовала вновь чей-то взгляд на себе, она инстинктивно обернулась и замерла от неожиданности.

Тот самый начальник службы безопасности – Овчинников, кажется…, он стоял, буквально метрах в десяти от нее, облокотившись о большой черный джип, и со странным выражением на лице, смотрел на Машу. А когда он поймал ее взгляд, то подмигнул и как-то похабно ухмыльнулся.

От удивления брови Маши поползли вверх. А мужчина тут же отвернулся и начал садиться в свою машину.

«Может, показалось?» – мелькнула в ее голове странная мысль.

Он же не заигрывал сейчас с ней?

… или…

Нет?

– Ну и ну, – пробормотала Маша, и даже слегка помотала головой из стороны в сторону, чтобы стряхнуть с себя всю странность ситуации и сев в машину, наконец, покинула территорию парковки, уже практически смирившись с тревогой, поселившейся в ее сердце.

***

Детали… Они всегда были важны для него…. Особенно теперь, когда на его шахматной доске, появились новые фигуры…. Вот и сейчас он должен был знать, абсолютно все детали. А так же просчитывать новые варианты игры.

Он внимательно следил за ее розовым автомобилем, поворачивающим в спальный район.

Она медленно и аккуратно припарковалась и вошла в подъезд, а он притормозил, как можно дальше на другом конце дома, чтобы не привлечь к себе ненужного внимания. Припарковался в тени кустарников и заглушил мотор.

Кто она такая? И почему ему совершенно не нравится, что она тут появилась? Что-то очень сильно заставляло его нервничать…. Скорее всего – это был недостаток информации.

Ну, ничего, скоро он все узнает…. Начиная от ее медицинской карты, и заканчивая тем, что она ела на полдник в детском саду.

А потом уже решит, как повернуть эту ситуацию в своей партии…. Обыграть какие-то варианты…

А возможно даже и решить эту проблему радикальным методом, он слишком долго шел к своей цели, чтобы какой-то мелочи, все испортили…

Он набрал знакомый номер и включил на дозвон.

На том конце ответили сразу.

– Мария Мирова, записывай все данные…

После перечисления всех данных, в том числе и паспортных, Герман откинулся на спинку сидения и включил по громче его любимого композитора Клинта Мансвела и его очередной саундтрек к новому фильму «Лунар». Откинулся на сидение и, прикрыв глаза, начал ждать, наслаждаясь музыкой.

Мужчина хмыкнул, такую музыку он позволял себе слушать очень редко. Он обязан был соответствовать образу туповатого вояки. И поэтому чаще всего, он включал дорожное радио. И только лишь Бог свидетель, как его выворачивало уже на изнанку от того, что там играло…

«Да уж, если бы знал его учитель музыки, что слушает его лучший ученик, наверное, в гробу бы перевернулся», – подумал Герман.

Но ничего страшного, он готов был потерпеть, он на многое готов, ради того, чтобы закончить свою партию, так, как нужно было только ему…

Спустя пару часов, досье было собрано, но нервозность Германа только лишь усилилась после прочитанного.

Мужчина с удивлением разглядывал фотографии девушки в ее личном деле.

Здесь было все – место работы, деятельность, даже все ее заказы. А так же кто был приглашенным на ее свадьбу.

Абсолютно обычная среднестатистическая обывательница. Да, может чуть посимпатичнее, чем обычная, но это уже частности. А все что касается жизни, ничего сверхъестественного нет.

Не судима, не привлекалась, есть всего пара штрафов за двенадцать лет вождения автомобиля,… и на этом все.

Есть годы учебы, название университета. Тут он уловил сходство, она училась там же, где и ее муж, только годы разнятся, в пять лет. Он на заочном шестой год там учился, а она на первом курсе, получается? Скорее всего, там и познакомились.

И все бы было в порядке, если бы он не обратил внимания на то, что в школе №1266, Мария по девичьей фамилии – Серова, училась всего лишь с тринадцати лет, а где она училась до 13 лет, об этом информации нет вообще.

Это Герману совершенно не понравилось. Кто другой не обратил бы никакого внимания, но Герман не был кем-то другим. Годы работы в Грозном заставили его слишком пристально уделять внимания деталям. Это только обыватели думают, что войны там давно нет. Но война там и не прекращалась. Да, не такая явная, как в девяносто пятом – на улице больше не стреляют, танки по городу не ездят, но ночью, без оружия никто не рискует выходить. И если бы Герман не перепроверял, каждую крупицу информации, то и не дожил бы до своих лет.

Вот и сейчас, ему совершенно не нравилось, что нет информации о том, где училась Мария Серова до тринадцати лет.

– Значит, пора посетить старого друга…, – пробормотал Герман и завел двигатель, кивая уже подъехавшим парням, что будут продолжать следить за новой фигурой в его игре.

Глава 5

Месяц спустя….

Маша сидела на полу посреди зала собственной квартиры, пытаясь сделать усилие, чтобы подняться и начать убирать весь тот погром, что устроили в ее доме полицейские при обыске.

Но сил хватило лишь на то, чтобы убраться в комнате у Леночки и уложить ее спать.

Она пришла в зал, думая о том, что сможет еще и там начать уборку, но стоило ей переступить порог, как силы покинули ее, ноги подогнулись, и она только и успела, что руки подставить, чтобы не удариться копчиком.

Слез не было, была лишь дикая усталость и абсолютное непонимание того, что случилось….

Какая-то часть ее всё надеялась, что она попала в параллельную реальность или это один из ее очередных кошмаров, который должен закончиться, но с ужасом и болью в сердце Маша понимала, что все, что произошло – это правда. Мерзкая, грязная, отвратительная, но, правда. И она понятия не имела, что ей дальше делать и как вообще выбираться из той грязи, в которой ее сегодня вываляли с ног до головы. А самое главное, как вытащить из этой грязи и Сережу…

И ведь подсознательно она понимала, что, что то ужасное и отвратительное должно случиться. Она перебирала в голове тысячи вариантов, думала о своих заказах, что где-то что-то не учла и досконально их перепроверяла, даже заходила на те проекты, которые делала несколько лет назад и те, что еще существовали, до сих пор, но и они исправно работали. Маша даже на счет кредитов звонила в банки, узнать все ли в порядке, вовремя ли пришли очередные платежи, с родителями созвонилась, спрашивая о здоровье, но все было как обычно, ничего опасного. Да, они уже старенькие, и болячки есть, но ничего такого непоправимого.

Но она и понятия не имела, что все будет настолько плохо…

Весь месяц с каждым днем паника нарастала, сны стали сниться интенсивнее и детальнее.

Маше казалось, что она вообще уже живет в двух реальностях. В те годы, когда ей было от семи до тринадцати лет и сейчас.

Единственное, что ее хоть немного, но радовало, так это то, что тот самый день, ей так и не снился. Память даже близко не подбиралась к нему…

Хотя бы это она могла контролировать…

Зато все остальное – все ее чувства, все ее эмоции, всё возвращалось в ее снах. И самое отвратительное, что там во сне она не помнила ничего, что он сделал с ней.

Там во сне, она наивно и глупо была влюблена в чудовище, а просыпаясь, готова была головой биться обо что-нибудь от бессилия…. Ведь память возвращалась, и на душе становилось до такой степени мерзко, что Маша с трудом заставляла себя подниматься с постели, и жить дальше…

Отношения с Сергеем стали не просто плохими, а ужасными… Маша и не представляла, что они когда-нибудь докататься до такого.

Секс… Маша горько хмыкнула. Это был не секс между ними, это стало превращаться уже в самое настоящее насилие. Сергей отказывался слушать ее, он перестал обращать внимания на ее отказы, он просто брал ее.

Ее мужа вообще словно подменили. Он иногда с работы возвращался раньше, словно пытался застать ее за чем-то или уличить во лжи. Стал устраивать настоящие допросы: чем она занималась в течение дня, кто ей звонил. Брал телефон и проверял все ее контакты и спрашивал, кто это или это. А когда Маша, не могла ответить, просто потому что уже забыла, кто это мог быть, у нее ведь клиентов по работе очень много, какие-то номера старые остались, и она с ними уже не созванивалась по пять лет, но на всякий случай она их сохраняла, вдруг человек вновь позвонит, а она сразу будет помнить, что за заказ и когда делала, она ведь в телефоне и пометки краткие себе оставляла. Но Сергей не желал слушать ее объяснения, он устраивал скандал и требовал позвонить при нем и выяснить кто это такой.

Уже через неделю Маша поняла, что он ревнует ее. И скорее всего, думает, что она ему изменяет, потому что не хочет с ним секса.

Но Маша ничего не могла с собой поделать. Она не могла возбудиться, она действительно перестала хотеть своего мужа.

Она уже подумывала обратиться к специалисту. Но боялась. Потому, как ее врач, к сожалению, умер от старости, а по другим врачам она ходить не могла. Слишком большой у нее опыт был общения с этой братией. И в те дни ей сказочно повезло, что ей все же попался тот, кто смог ей помочь.

Маша понятия не имела, что ей делать. Она не винила Сергея и не обижалась на него, она его понимала.

Если бы Сергей начал бы так себя вести, как это делает она, то Маша бы тоже обиделась или подумала, что он завел себе любовницу. И поэтому прощала ему все эти выпады.

Да, она могла не разговаривать с ним или уходить спать в зал, но на следующий день все равно пыталась вновь общаться…

Но… отношения так и не налаживались, все становилось только хуже и хуже…

В последние дни, Маша перестала отказывать ему, желая сохранить хотя бы видимость отношений.

Но Сергей ведь прекрасно все чувствовал. Он ведь понимал, с каким она нежеланием занимается с ним сексом.

И она стала ощущать, что он делает иногда ей больно…. Специально… Он стал слишком грубым. Словно пытался наказать ее за ее не желание. И Маша уже даже начала находить на себе каждый день все новые и новые синяки. На руках, на внутренней стороне бедер.

Но она все еще надеялась, что это пройдет… что ей нужно просто время, а с Сергеем у них все будет хорошо.

Они ведь одиннадцать лет прожили душа в душу… Не может так быть, чтобы все разрушилось?

До сегодняшнего дня…

Они позвонили в дверь в шесть утра. Маша с удивлением открыла, и ей в нос сунули корочки. А затем в квартиру вошли мужчины в черной одежде и в черных масках на лицах, оттолкнули Машу, что она чуть не упала, но смогла удержаться за стену, а они побежали в комнаты.

Она в растерянности стояла в коридоре, а женщина в форме сунула ей в руки бумаги, говоря о том, что это «ордер на обыск и взятие под стражу».

Маше показалось, что она все еще спит, но когда увидела, как Сергея выводят в наручниках из комнаты, а мужчина в форме говорит ему о том, что он задержан по подозрению в преступлении, Маша резко пришла в себя и осознала, что же происходит в ее квартире.

А потом закрутилось…

Маше показалось, что она попала в какие-то Сталинские времена. Им не давали возможности позвонить по телефону подруге, чтобы та Лену забрала.

– Если вы сегодня не вернетесь, – бесстрастно говорила женщина-следователь, – то мы отправим органы опеки, и вашего ребенка поместят в приют.

У Маши в ушах зашумело, от этих слов.

– Но как же…, дайте, я позвоню, ее заберет моя подруга, – прохрипела она, так как, голос пропал от осознания, что ее ребенок может попасть в приют…

– Мы не можем дать вам позвонить, откуда мы знаем, что если вы сейчас сообщите вашим сообщникам какую-то важную информацию?

Маша даже рот раскрыла от того, что сказала следователь.

– Какие сообщники? Вы что!?

– Я этого не знаю, вот поговорим с вами сегодня в отделе и выясним, есть ли у вас сообщники, или нет, и в ваших же интересах будет во всем чистосердечно признаться.

– Да в чем признаться, я даже не понимаю, в чем меня обвиняют?

– Вас пока ни в чем не обвиняют, а пока только подозревают.

– А адвокат? Раз я подозреваемая, значит, мне нужен адвокат? – вспомнила Маша, о своих правах, – и я должна позвонить хотя бы адвокату?

– Если у вас есть адвокат, скажите мне его имя, и я проверю, состоит ли он в коллегии адвокатов, а затем лично приглашу. Если же нет, тогда мы дадим вам своего адвоката.

Маше казалось, что у этой женщины вообще нет души, она смотрела на нее, какими-то стеклянными глазами.

– Но…, – Маша даже запнулась, видя такой взгляд, и не нашлась что ответить.

Конечно, у нее не было адвоката, да она никогда не общалась с адвокатами, у них в фирме был простой юрист. Но это же не адвокат. Как-то один из сотрудников говорил, что у него были проблемы с законом и хотел обратиться к нашему юристу – семидесятилетней бабульке, составляющей договора с клиентами. Но она сразу ответила, что юрист и адвокат это совершенно разные профессии, и у нее просто нет права заниматься уголовными делами.

– Ну, так что, мне вызвать адвоката?

– Да…

Маша все же успела накормить Леночку и отправить ее в школу, под недовольным взглядом следователя. Но видя то, как осуждающе на женщину смотрели понятые (какие-то люди, что полицейские привели с улицы), то не сказала ни слова. А Маша успела шепнуть Лене, чтобы та не ждала их дома, а отправлялась к тете Геле на работу, и если той не будет на месте, то тогда попросить, чтобы кто-нибудь ей позвонил.

Геля, давняя Машина подруга, не должна была отказать, она иногда сидела с Леной, у Гели была дочь чуть младше Лены, так что Лена не должна заскучать.

А потом они поехали в отдел. А там до десяти вечера следователь задавала ей практически одни и те же вопросы, только звучали они по-разному. Да и сами вопросы были очень странными, и Маша вообще никак не могла уловить логики, для какой цели эти вопросы задавала следователь?

….Сколько лет ваш муж работает в ОАО Группе компаний «ИнетПком»…

…. как давно он перевелся в главный офис…

… бывали ли вы на его рабочем месте…

… чем там занимались, для какой цели туда приезжали…

… почему приезжали всего один раз, и почему именно в тот день…

… не передавал ли он вам какие-то сведенья, когда вы были на его работе, может флэшку, или бумаги…

И задавала она эти вопросы с такой осуждающей интонацией в голосе, что Маша невольно ощутила себя самой настоящей преступницей.

А вопросы все не прекращались, бесконечно одно и то же – по кругу, только разными словами…

Маша сразу поняла, что ее пытаются просто запутать. Адвокат же вообще сидела и молчала. Ни разу даже слова не вставила. Маше показалось, что она дремлет с открытыми глазами. А вскоре она вообще отошла от стола следователя и подошла к другому следователю. (Их в кабинете было три человека).