bannerbanner
Юные безбожники против пионеров
Юные безбожники против пионеров

Полная версия

Юные безбожники против пионеров

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 4

Валерий Шевченко

Юные безбожники против пионеров

© Шевченко В.А., 2009

© ООО «Алгоритм-Книга», 2009

Введение

Реформирование общественно-политического устройства современной России сопровождается глубокими изменениями в духовно-нравственной сфере жизни. На школе, важнейшем общественном институте, всегда остро отражаются социальные трансформации. Современные проблемы школьного образования, в том числе соотношение обучения и воспитания в образовательном процессе, можно сопоставить со сходными проблемами конца 1920-х – начала 1930-х гг. – времени «великого перелома». Обращение к процессам, происходившим в советской школе в этот период, позволяет глубже осмыслить проблемы современной российской школы. Для исторической науки исследования, посвященные событиям и явлениям переломного времени, представляют особую значимость. Тем более если исследования касаются формирования мировоззренческих позиций подрастающего поколения.

В современной России немалые сложности встречаются на пути модернизации системы образования, возрождения нравственной ответственности каждого человека за полученные знания. Возникает потребность в том, чтобы не просто дать школьнику определенный набор знаний о мире и обучить полезным жизненным навыкам, но и обеспечить духовно-нравственное его развитие. Но как соотнести свободу человека и необходимость его воспитания? Вот как отвечал на такое противоречие русский мыслитель И.А. Ильин: «Свобода не есть свобода духовного растления, – утверждал он. – Глазному врачу предоставляется свобода лечить глаза пациентов по своему крайнему разумению и искусству, но предоставляется ли ему свобода выкалывать глаза своим пациентам? Подобно этому, всякая соблазнительная и разлагающая пропаганда безбожия и противодуховности есть не что иное, как систематическая работа над выкалыванием духовных очей у людей наивных и доверчивых»[1].

В Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 29 сентября 1997 г. говорится, что «каждый имеет право на получение религиозного образования по своему выбору индивидуально или совместно с другими»[2]. Согласно закону, «по просьбе родителей или лиц, их заменяющих, с согласия детей, обучающихся в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, администрация указанных учреждений по согласованию с соответствующим органом местного самоуправления предоставляет религиозной организации возможность обучать религии вне рамок образовательной программы»[3].

Продолжается дискуссия о преподавании в школе курса Основ православной культуры. Позитивная цель: укрепление гуманитарного блока содержания образования, изучение основ культуры, борьба с распространением суеверий и псевдорелигий, умножившихся в 90-е годы, сводится к попыткам возвратиться, хотя бы отчасти, к фрагментам «Закона Божия».

Со стороны религиозной общественности предпринимаются попытки пересмотра некоторых устоявшихся основ содержания школьного образования. 25 октября 2006 г. в Санкт-Петербурге открылся уникальный судебный процесс. Впервые в России подан судебный иск Министерству образования с требованием изменить подходы к преподаванию эволюционной теории в средней школе. Истец, школьница Мария Шрайбер, подчеркивала, что теория Ч. Дарвина о происхождении видов оскорбляет ее религиозные чувства и нарушает права человека[4].

Верующие люди требуют пересмотра некоторых аспектов содержания школьного образовательного процесса, в особенности тех, которые остались от десятилетий государственного атеизма.

Восемьдесят лет назад в советской общеобразовательной школе вводили антирелигиозное воспитание, учебные программы и учебники пропитывались атеистическими сюжетами, верующих учителей увольняли с педагогической работы, в школе организовывали группы юных воинствующих безбожников. В 1929–1932 гг. школа призывалась формировать атеистическое сознание не только путем преподавания естественно-научных знаний, но и вовлекая школьников в активную борьбу с религией и Церковью.

Хронологические рамки данного исследования ограничены началом в 1927 г. дискуссии о замене безрелигиозного воспитания в школе антирелигиозным, которая сыграла роль в принятии новой антирелигиозной политики ВКП(б), и произошедшим к 1932 г. концептуальным изменением содержания школьного образования, переходом к предметному обучению, отразившимся на формировании школой мировоззрения нового поколения.

Историография проблемы носит фрагментарный характер. Отечественных и зарубежных исследователей интересовали, прежде всего, религиозно-государственные отношения в СССР, становление советской системы народного образования, цели и задачи атеистического воспитания советского населения в целом.

Выделим исследования, в которых в той или иной степени и объеме затрагивается проблема участия советской школы в антирелигиозном наступлении советской власти на рубеже 1920–1930-х гг. Выявляются два этапа, в рамках которых складывались основные линии анализа, их можно подразделить на советский этап (до 1990-х годов) и современный этап. По содержательным целям можно выделить два аспекта изучения, имеющие отношение к изучаемой теме:

1. Исследования становления и развития советской культуры в целом, ее важной части – общеобразовательной школы и педагогики;

2. Исследования церковно-государственных отношений в СССР и атеизации советского населения.

Прежде рассмотрим исследования становления и развития советской культуры, общеобразовательной школы и педагогики. Они находились под жестким воздействием генеральной линии партии, которая существовала в тот или иной период. Н.А. Константинов и Е.Н. Медынский издали в 1948 г. первую монографию, подводящую итоги развития советской школы за 30 лет. Авторы настолько находились под влиянием резкого поворота И.В. Сталина к Церкви в 1943 г., что осмелились отвести проблеме атеистического воспитания в школе лишь один абзац. Отметим, что в работе большое место отводилось содержанию школьного образования, анализировались школьные программы и учебники. Антирелигиозный материал, который, как покажет наше исследование, находился в них, однако, прошел мимо авторов.

Изданная в 1954 г. этими же авторами совместно с М.Ф. Шабаевой работа на сходную тему также следовала в фарватере сталинской политики 1943–1953 гг. по взаимодействию и условному примирению с Русской православной церковью. Характеризуя периоды 1926–1929 и 1930–1934 годов, авторы ни словом не обмолвились ни об антирелигиозном воспитании в школе, ни о существовавшем в СССР в 1929–1932 гг. массовом детском безбожном движении, ни, тем более, о резкой смене политического курса. Анализируя комплексно-проектные программы Наркомпроса РСФСР для начальной школы, выпущенные в 1929 г., они только отметили, что «советская школа, вооружая учащихся в процессе учебной и внеучебной работы материалистическим пониманием явлений природы, общественного развития, тем самым вырабатывала у подрастающего поколения основы коммунистического мировоззрения, постепенно освобождала сознание школьников от предрассудков и суеверий»[5].

«Смягчение» И. Сталиным отношений с РПЦ, восстановление патриаршества и др., вызванные тяжелейшими условиями Великой Отечественной войны, уже не были актуальны в период развенчания Н. Хрущевым культа личности И. Сталина. Это позволило анализировать опыт атеистического воспитания 1920–1930-х годов в более близких к реалиям оценках, ввести в научный оборот некоторые конкретные факты. Вышеупомянутый Н.А. Константинов в соавторстве с Н.А. Зиневич в 1955 г. опубликовал статью о роли Н.К. Крупской в атеистическом воспитании учащихся[6]. В 1959 г. публикуется статья П.А. Кузнецова на эту же тему[7]. Авторы анализировали идеи Крупской, основываясь на содержании статей, опубликованных в 1920-х – 1930-х годах. Никаких попыток привлечь к анализу архивные источники не производилось.

В 1961 г. выходит фундаментальный труд Ф.Ф. Королева, Т.Д. Корнейчика и З.И. Равкина о развитии советской школы и педагогики[8]. В нем и хронологически, и структурно продолжено исследование академика АПН РСФСР Ф.Ф. Королева периода 1917–1920 гг.[9]

В работе указанных авторов, исследовавших интересующий нас период, свобода доступа к тем источникам, которые использовал Королев, уже существенно ограничена. Издание осуществлялось под грифом Института теории и истории педагогики АПН РСФСР. В нем имеется специальный параграф «Антирелигиозное воспитание», в котором даны общие оценки проводимой школой работы. Так, лишь эпизодически упомянут термин «безрелигиозное воспитание», сформулировано как вывод «пассивное отношение Наркомпроса к задачам антирелигиозного воспитания» в 1927–1928 гг. Критикуется его осторожная позиция по данным материалов центральной и местной печати. Отмечается влияние религиозных организаций на школьников, приводятся данные обследований религиозности учащихся школ, разбирается ряд программ, составленных отдельными школами на основе программ Наркомпроса, оценивается в целом степень их антирелигиозности. Более подробно авторы останавливаются на историко-педагогических аспектах проблемы: методах антирелигиозной работы со школьниками, формах работы (школьные антирелигиозные кружки, участие школьников в антирелигиозных кампаниях)[10].

Что касается конкретно-исторического аспекта этой коллективной монографии, то многое вовсе исключалось из анализа или не договаривалось. Во-первых, не упоминалась ни дискуссия о безрелигиозном или антирелигиозном воспитании, ни ход ее, ни состав участников, ни ее побудительные факторы. Во-вторых, не рассмотрен ход и механизм принятия решения о проведении антирелигиозного воспитания в школе. Не выявлена роль высших органов ЦК ВКП(б) в этом процессе. В-третьих, не анализировались ни организация работы, ни ход изменения содержания учебных программ и учебников, выпущенных Наркомпросом в 1929–1932 гг. для реализации новой политической линии. В-четвертых, несмотря на то, что разбирались методы антирелигиозной работы, опускалось из виду наличие детского безбожного движения как неотъемлемой части нового политического курса. В-пятых, упускалась из виду работа вне школ. В-шестых, умалчивались негативные факты, подавались лишь те из них, которые не позволяли оценить трагизм положения, создававшийся в школе в связи с изменением политического курса: увольнения верующих, но лояльных советской власти, учителей, конфликты учителей между собой, учащимися, родителями на этой почве. Авторы лишь обмолвились о наличии «иногда» отдельных «крайностей» и «перегибов», приведя в пример один случай 1928 г., т. е. до официального введения нового политического курса[11].

В 1964 г. защищена диссертация М.П. Чуковенковой о Н.К. Крупской как теоретике и практике атеистического воспитания подрастающего поколения. В ней впервые использованы документы из личного фонда Н.К. Крупской в ЦПА ИМЛ, а также опубликованные статьи и рукописи неопубликованных работ. Изучена роль Крупской в организации и развитии системы атеистического воспитания детей и подростков. Подробно рассматривались тезисы обращения к органам народного образования, составленные Н.К. Крупской. Рассмотрена ее роль в составлении и оценке школьных программ 1930 г., рекомендации к составлению школьных учебников, взгляды на то, как нужно проводить антирелигиозное воспитание в курсе учебных дисциплин. Анализировались и методы антирелигиозного воспитания, которые поддерживала Крупская. Автор вводил в научный оборот и ряд данных об обследовании религиозности детей, о кружках юных безбожников, их численности.

Диссертация М.П. Чуковенковой на сегодняшний день остается единственным крупным исследованием, специально посвященным роли Н.К. Крупской в атеистическом воспитании детей и подростков, кстати, до сих пор не опубликованным. Положительные оценки работы системы народного образования и Н.К. Крупской, как не подлежащего критике в советский период авторитета, не дали возможности автору показать, что Крупская до конца 1928 г. сопротивлялась навязыванию школе антирелигиозного воспитания в том виде, в котором оно представлялось воинствующим атеистам[12].

В 1960–1980-е годы вышло немало работ, посвященных истории культурной революции и культурного строительства в СССР. Они подробно проанализированы в историографических работах Л.М. Зак[13]. Несмотря на формирование отдельного направления конкретно-исторических исследований – культурной деятельности, исследуемая проблема или рассматривалась бегло, или не рассматривалась вовсе.

Чтобы полнее воссоздать историографическую ситуацию, обратимся к работам, посвященным истории взаимоотношений Советского государства и Церкви и истории атеизации советских граждан.

Выход таких работ начинается в 1950-е годы. В них осмыслены в духе господствующей методологии теоретические и практические аспекты проблемы. И.Г. Давыдовская в диссертационном исследовании 1958 г. подробно анализировала деятельность Союза воинствующих безбожников, однако обошла вниманием его влияние на изменение ситуации с антирелигиозным воспитанием в школе и, тем более, роль детского безбожного движения[14]. Б.Н. Коновалов в аналогичном исследовании 1968 г. упоминает о наличии дискуссии о безрелигиозном или антирелигиозном воспитании и приводит несколько фактов из нее, в частности о том, что сведения о дискуссии публиковались в периодической печати. Приводятся и ряд данных об обследовании религиозности учащихся и даже об антирелигиозной подготовке учителей[15].

В докторской диссертации Г.М. Воронцова 1970 г. специально оговорено, что «подробное изучение проблем атеистического воспитания в школе… не входит в задачу данного исследования». Далее следует отсылка к диссертации М.П. Чуковенковой[16].

В исследованиях, изучающих в общем плане проблему в 1970–1980-е годы, крайне мало фактического материала. Нет и глубокого анализа роли, которая отводилась антирелигиозному воспитанию в школе в конце 1920-х – начале 1930-х годов[17].

В 1988 г. вышла коллективная монография Института истории СССР АН СССР, охватывающая историю советской культуры в 1928–1941 гг. В разделе, посвященном анализу развития школы в эти годы, в одном абзаце констатируется (без приведения фактических данных), что «значительную роль в формировании духовного облика советского школьника играло антирелигиозное воспитание». Основную работу проводил Союз воинствующих безбожников. Признается, однако, что она носила «поверхностный характер,… не вооружала… стойким материалистическим пониманием окружающего мира»[18].

Анализируя в целом советскую историографию проблемы, необходимо отметить, что возможностей не только объективно оценить эту деятельность, но даже ознакомиться с полным комплексом архивных документов (Антирелигиозной комиссии, Оргбюро и Политбюро ЦК ВКП(б)), у исследователей не было. В большинстве своем и исследователи истории педагогики, и исследователи истории культурного строительства, и исследователи истории КПСС строили анализ на опубликованных материалах Н.К. Крупской, А.В. Луначарского, партийных деятелей, возглавлявших Антирелигиозную комиссию ЦК и Союз воинствующих безбожников (Е.М. Ярославского и др.).

Современная историография истории советской культуры, школы и педагогики также крайне фрагментарно и поверхностно касается темы участия школы в антирелигиозном наступлении 1929–1932 гг. Положение не меняется, хотя уже появилась возможность анализировать проблему без оглядки на коммунистическую идеологию. Раскрыты и многие ранее недоступные источники. Но современные исследователи не углубляются в изучение причин, побудивших в конце 1920-х гг. поменять политический курс в отношении антирелигиозного воспитания. Потому поверхностность в этом вопросе (и фактическая, и аналитическая) характеризует и новые, выходящие уже в постсоветский период, исследования.

Главным научным продуктом последних лет стали монографии и диссертационные исследования. Но М.В. Богуславский в работе 1994 г., характеризуя содержание и цели школьных программ Наркомпроса 1927–1929 гг., лишь отмечает, но не конкретизирует имеющийся в них антирелигиозный материал, участие школьников в антирелигиозных кампаниях[19]. Малоинформативны в этом отношении и диссертации С.П. Клемантовича, Н.С. Майоровой, монография Ю.Г. Саловой и др.[20]

Многие авторы писали по данной проблематике еще в 1970–1980-е годы. Но и в 1992 г. Н.И. Музафарова в докторской диссертации ограничивается лишь приведением данных о религиозности детей в русских и национальных школах. Р.А. Набиев ограничивается констатацией, что «антирелигиозная работа среди школьников строилась сложно и запутанно». В.А. Алексеев уделяет больше внимания введению новых материалов о деятельности Союза безбожников[21]. О феномене «воинствующего безбожия» в контексте культурной революции написал работу американский исследователь Р. Стайтс[22].

Таким образом, большинство отечественных и зарубежных авторов по-прежнему акцентируют внимание на деятельности собственно Союза воинствующих безбожников, обходя его роль в изменении работы школы по атеистическому воспитанию[23].

Исключение составляют исследования Е.С. Ревякина и А.В. Проскуриной, сосредоточивших внимание на анализе локальных проблем (Ивановская область и северо-западная часть России). В их работах находим новые данные и их обобщения в региональных рамках исследования[24].

Несмотря на довольно обширную историографию, очевиден явный пробел в изученности темы: не выявлены важные содержательные аспекты, этапы, факторы, воздействующие на изменение политического курса, основные механизмы системы формирования антирелигиозных представлений в школе и др.

Целью данного исследования является анализ деятельности государственных и общественных структур по использованию общеобразовательной школы в наступлении на религию и для формирования у учащихся антирелигиозных представлений во второй половине 1920-х – начале 1930-х годов.

Для реализации поставленной цели необходимо решить следующие исследовательские задачи:

– изучить причины, предпосылки, состав участников, ход и содержание дискуссии 1927–1928 гг. о переходе от безрелигиозного к антирелигиозному воспитанию в школе;

– выявить и проанализировать оргподготовку к введению антирелигиозного воспитания в школе;

– охарактеризовать механизм взаимодействия государственных и общественных структур в привлечении школы к антирелигиозному наступлению;

– осветить деятельность детского безбожного движения в 1929 – 1932 гг.;

– изучить изменения в содержании учебных программ и учебников как важнейшем средстве воздействия государственной идеологической машины на сознание учащихся;

– осветить реакцию населения на проведение антирелигиозного воспитания в школе.

Источниковая база исследования обеспечивается опубликованными и неопубликованными документами.

Опубликованные источники представляют обширный массив, который можно по ряду критериев разделить на следующие основные группы.

Во-первых, по их происхождению, уровню правомочий органов, которые их создавали:

– документы ВКП(б) и советского правительства;

– документы республиканских, областных, губернских, окружных и районных государственных органов управления народным образованием;

– документы общественных (профсоюзных, комсомольских, пионерских) организаций разного уровня – центрального и местного, а также Союза безбожников (с 1929 г. – воинствующих) (СБ, СВБ);

– документы всероссийских и местных съездов, совещаний, конференций преподавателей различных учебных предметов: естествознания, обществоведения, литературы и др.

Во-вторых, по месту их публикации:

– в центральных партийных, государственных, комсомольских, пионерских, органах периодической печати; специальной периодике СБ (СВБ) в 1927–1932 гг. Были изучены следующие партийные издания, издаваемые в центре: газета «Правда», журналы «Коммунистическая революция», «Революция и культура». Из комсомольских и пионерских изданий изучены газета «Комсомольская правда» и «Пионерская правда», журналы «Юный коммунист», «Вожатый». Из профсоюзных газет, в первую очередь, наиболее важным источником стала «Учительская газета» (с 1930 г. «За коммунистическое просвещение»), а также журналы «Работник просвещения», «Народный учитель», «Просвещение национальностей». Ведомственные издания представлены журналами Наркомпроса РСФСР и его структур. Изучены журналы: «На путях к новой школе» (орган научно-педагогической секции Государственного ученого совета (ГУС)), «Методический путеводитель» (с 1929 г. разделился на «Методический путеводитель для фабрично-заводской и городской школы» и на «Методический путеводитель для сельской школы»), «Обществоведение в трудовой школе» (с 1931 г. «Обществоведение в советской школе»), «Естествознание в трудовой школе», «Физика, химия, математика в трудовой школе» (с 1931 г. «Физика, химия, математика в советской школе»), «Русский язык в советской школе»;

– в ведомственных республиканских, областных, губернских, окружных и районных органах периодической печати. Из таких изданий изучены журналы: «Вестник просвещения», «За коммунистическое воспитание» (МОНО), «Просвещение» (Ленинградского облоно), «Ежемесячник Северо-Двинского губоно», «Просвещение Ивановской области» (Ивановского губоно), «Просвещение и жизнь» (Наркомпроса Татарской АССР), «Просвещение Среднего Поволжья», «Методический путеводитель для работников массовых школ» (Средневолжского крайоно), «Нижневолжский просвещенец» (Нижневолжского крайоно, с 1930 г. переименован в «На культурном фронте»), «Школа и жизнь», «Нижегородский просвещенец» (Нижегородского губоно и губпроса), «Вопросы просвещения на Северном Кавказе» (с 1930 г. «За социалистическую культуру» Северокавказского крайоно), «Просвещение на Урале» и «Просвещение Сибири». Конечно, изучить все местные периодические издания не представляется возможным, но автор стремился к такой их локальной выборке, чтобы по ее данным представить ситуацию как в стране в целом, так и в тех регионах, в которых проживало большинство населения и находилось большинство учебных заведений. Таким образом, впервые предпринята попытка включения данных о деятельности местных органов управления народным образованием в регионах севера, северо-запада, центра, юга и востока страны, появилась возможность сравнительной их характеристики и оценки.

Из специальной периодики СБ (СВБ) СССР изучены газета «Безбожник», отдельное издание с 1931 г. по 1934 г. газеты «Безбожник» специально для школ, журналы «Антирелигиозник», «Безбожник», «Юные безбожники» (издаваемый совместно с ЦК ВЛКСМ и Наркомпросом РСФСР).

Опубликованные документы ВКП(б) и советского правительства составляют, в свою очередь, несколько видов источников. Это постановления ЦК ВКП(б), стенограммы партийных съездов, повестки дня заседаний Политбюро ЦК, доклады и отчеты высшего партийного руководства, декреты и постановления Совнаркома СССР и РСФСР. В них сосредоточена информация о содержании политики в отношении целей развития системы народного образования, религии и Церкви, взаимодействия государственных и общественных органов в реализации политики антирелигиозного воспитания.

Опубликованные документы республиканских, областных, губернских, окружных и районных органов государственного управления народным образованием также разнообразны по своему видовому составу. Это – постановления Наркомпроса РСФСР, наркомпросов других союзных и автономных республик и отделов народного образования (губернских, областных, окружных, районных), их коллегий; постановления и решения главных управлений Наркомпроса РСФСР – Главсоцвоса, научно-педагогической секции ГУСа; доклады, докладные записки, отчеты руководящих работников народным образованием разных уровней; директивные письма, инструкции, методические письма и другие информационные материалы вышестоящих органов управления нижестоящим, школьные программы, их варианты, школьные учебники, статьи руководителей разного уровня органами управления народным образованием. Основополагающими в данном случае являются постановления Коммунистической партии и нормативные документы Советского государства. Они отражают политический процесс «вскрытия недостатков и упущений». Партийно-правительственные документы эпизодически воспроизводят те или иные детали негативного свойства, «мешающие» эффективному проведению партийной линии.

Опубликованные документы общественных (профсоюзных, комсомольских, пионерских) организаций разного уровня – центрального и местного – представлены следующими видами: постановлениями и решениями президиумов и исполнительных комитетов ЦК работников просвещения, Бюро ЦК ВЛКСМ, ЦБ детских коммунистических организаций юных пионеров, стенограммами и резолюциями, наказами всесоюзных и других уровней съездов, конференций, слетов, совещаний, докладами их исполнительных органов в партийные инстанции и органы государственного управления народным образованием, инструктивными письмами и методическими материалами, статьями руководителей и активистов. В этой группе особое место занимают документы Центрального совета СВБ СССР и его местных органов. Это – уставы и проекты уставов, стенограммы и резолюции съездов, инструкции местным органам, отчеты и доклады руководства Союза ЦК ВКП(б), методические письма, информационные материалы и даже художественные материалы агитационно-пропагандистского характера.

На страницу:
1 из 4