Неглинная. Прогулки по старой Москве

Кстати, Карахан вошел в историю одним курьезным происшествием. Когда к нему, заместителю Чичерина, после убийства Мирбаха, немецкого посла, пришли за объяснениями сотрудники немецкого посольства, он решил, что это террористы, и с какой-то неизвестной дамой спрятался от них в одной из комнат «Метрополя». И выкурить его оттуда оказалось весьма непросто.

В «Метрополе» проходили важные собрания и прочие официальные события. Ленин появлялся тут шестнадцать раз – и все не просто так, не кофе выпить с булочкой, а на каких-то заседаниях и съездах. В частности, именно здесь сразу после убийства Мирбаха он сказал решительное «нет» немецким дипломатам, собиравшимся быстренько перебросить для охраны своего посольства батальон солдат: «Народный комиссар по иностранным делам, по соглашению с председателем Совета Народных Комиссаров, ответил, что народные массы России желают мира, что русское правительство готово дать германскому посольству, консульству и комиссиям вполне достаточную и надежную охрану из своих собственных войск, но что оно не может ни в коем случае согласиться на допущение в Москву иностранной военной части».

Вряд ли немецких посланников порадовало такое решение.

Но и жилые помещения оставались. Правда, и здесь возникла новая специфика. Анатолий Мариенгоф в «Романе без вранья» писал: «Первые недели я жил в Москве у своего двоюродного брата Бориса (по-семейному: Боб) во 2-м Доме Советов (гостиница «Метрополь») и был преисполнен необычайной гордости.

Еще бы: при входе на панели матрос с винтовкой, за столом в вестибюле выдает пропуск красногвардеец с браунингом, отбирают пропуск два красноармейца. Должен сознаться, что я даже был несколько огорчен, когда чай в номер внесло мирное существо в белом кружевном фартучке».

Тот же Мариенгоф – но только в «Циниках»: «Мой старший брат Сергей – большевик. Он живет в «Метрополе»; управляет водным транспортом (будучи археологом); ездит в шестиместном автомобиле, на вздувшихся, точно от водянки, шинах и обедает двумя картофелинами, поджаренными на воображении повара.

У Сергея веселые синие глаза и по-ребячьи оттопыренные уши. Того гляди, он по-птичьи взмахнет ими, и голова с синими глазами полетит».

Хочется, конечно же, воскликнуть: «Был ли брат? А если был, то все-таки Сергей или Борис?» Ну, да не в этом суть.