Воспоминания об охоте и рыбалке

На следующий день дядя Митя проснулся рано утром и стал готовить завтрак. Первым делом он подбросил сухих сучков на угли, которые остались в костре и тлели со вчерашнего вечера. Затем поставил сковороду на огонь, чтобы поджарить яичницу, а на таган повесил чайник. После того, как приготовил завтрак, подошёл ко мне и потрепав за плечо, тихо сказал:

– Серёга, пора вставать, так как наступило утро и в это время добрые люди уже косят траву. – и пошёл обратно к костру.

Открыв глаза, я сразу увидел солнце, которое показалось над верхушками деревьев. Сначала солнце было ярко красного цвета и по мере того, как поднималось к верху над горизонтом, меняло свою окраску.

Я потянулся и любуясь восходом, ещё какое-то время лежал в постели. На глазах солнышко поднялось над вершинами деревьев и ярко осветило всё вокруг. Тогда оно показалось мне таким красивым и горячим, что я всем телом почувствовал тепло, которое исходит от него. Интересно, раньше этого не замечал, видимо в тайге всё ощущаешь совсем иначе.

Природа, которая окружала нас, словно просыпалась и приходила в себя от сна, она меняла свои мрачные и серые тона на более яркие. День оттеснил ночь и вступал в свои права, а тайга оживала и в ней полным ходом закипала жизнь. Перелетая с дерева на дерево, весело щебетали птицы и с раннего утра уже были заняты своими делами.

Соскочив с постели, я сладко потянулся и огляделся вокруг. Передо мной открылась удивительная картина, которую нарисовала природа. Падь, где мы собирались косить, от края до края была покрыта цветками разной формы и цветом. Я представил, что она очень похожа на разноцветный ковёр, который расстилался передо мной и на который можно наступить. Под тяжестью росы, которая обильно выпала ночью, трава низко склонилась к земле и сейчас блестела на солнце, играя серебристыми красками.

По обеим сторонам пади стоял густой сосновый лес, он тянулся куда-то вдаль и скрывался за горизонтом. А распадки и подушки, заросшие ерником, как будто убегали от неё в стороны и извиваясь, тянулись к вершине хребта.

Недалеко от нас весело журча и часто меняя направление, бежала небольшая речушка. Взяв полотенце, я пошёл к ней, чтобы умыться и привести себя в порядок. Вода в речке была прозрачная и наклонившись, я зачерпнул её в кружку, чтобы попробовать на вкус. Когда сделал глоток, у меня занемели зубы, потому что вода была такая холодная и вкусная. Между прочим, вкус этой воды я помню до сих пор, он у неё особенный и незабываемый. Чтобы его запомнить надо обязательно попробовать эту воду, только потом сможешь оценить.

Помывшись, я поднялся на бугор и ещё долго любовался природой. Эта местность, где мы остановились, была необычайно красивая, как будто я оказался в сказочном мире.

Когда позавтракали, дядя Митя обошёл закраек леса, где собирались обустраивать табор. Сначала он выбрал место, где будем сооружать шалаш, потому что тогда у нас не было палаток.

Затем подошёл к большой сосне и погладив её по стволу, сказал:

– Вот под этой красавицей мы соорудим стол с лавками, здесь у нас будет столовая. В любую жару под густыми лапами будем сидеть в тени и обедать. Ну, а недалеко от стола у нас будет находиться костёр. Запомни Сергей, надо сделать на таборе так, чтобы всё было под рукой и лежало на определённом месте. —

Первым делом мы приступили к строительству шалаша. Дядя Митя попросил меня взять топор и нарубить жердей, которые были нужны для изготовления каркаса. После того, как я нарубил жерди, мы соорудили каркас из них. Затем дядя Митя начал косить траву недалеко от табора, а я охапками таскал её к шалашу. Сделав это дело, мы закрыли боковые жерди толстым слоем травы, а сверху набросили брезент. Чтобы брезент не сдуло ветром, придавили его со всех сторон жердями, так было надёжней. Осмотрели шалаш со всех сторон и во внутрь на землю набросали траву, а на неё положили постель, ну чем тебе не перина.

У нас получилось прекрасное жильё, в этом я убедился, когда мы прожили несколько дней на сенокосе. Как по заказу днём в шалаше было прохладно, хотя на улице стояла жара, а ночью тепло спать. Ну, а запах, что исходил от травы, был какой-то особенный, лесной и незабываемый.

Когда построили шалаш, дядя Митя сел под сосну и закурил, а я присел недалеко от него на лежащее дерево. Выкурив папиросу, он попросил меня взять лопату, чтобы я выкопал яму и смастерил погреб. Этот погреб был нужен для того, чтобы положить в него продукты, которые могли испортиться.

Я взял лопату и огляделся вокруг, соображая, где же мне копать яму. Дядя Митя смотрел на меня и выжидал, в каком месте начну копать.

Почесав затылок, я махнул рукой и спросил его:

– Послушай, я не могу понять, где надо копать яму, чтобы сделать погреб? —

Он улыбнулся и пошёл к густому соснячку, который стоял недалеко от шалаша. Там показал место, где нужно было вырыть яму под погреб. Я стал копать яму, а он отправился обратно к сосне, чтобы смастерить стол.

Когда мы с папой жили на сенокосе, я видел, как он сооружал погреб, поэтому для меня не было ничего сложного сделать эту работу. Вырыв глубокую яму, я взял топор и нарубил по её размеру жердей. Затем плотно друг к другу положил их на яму и сверху присыпал землёй, оставив небольшое отверстие.

Закончив работу, я посмотрел на своё творение и остался доволен.

– Да, неплохой у меня получился погребок, в нём должно быть прохладно, так как он находится в тени. – подумал я и прихлопнул лопатой землю.

Немного полюбовавшись своей работой, я принёс и сложил в погреб продукты, которые могли испортиться. Затем закрыл отверстие корой, которую содрал с лиственницы. Как сдирать кору с лиственницы меня так же научил папа и сейчас это пригодилось.

Пока я делал погреб, в это время дядя Митя мастерил стол и лавки вокруг него, чтобы было сидеть удобно. Я подошёл и с огромным интересом наблюдал за ним, как ловко и умело он делает всё.

Когда он собирался делать стол, я ещё подумал про себя, а из чего будет мастерить, ведь нет досок. Насвистывая, он сделал основание стола и лавок из жердей, которые нарубил по размеру и вбил в землю. Затем свалил сосну небольшого диаметра, очистил её от веток и ствол разрубил на чурки, определённой длины. Эти чурки расколол пополам и внутреннюю поверхность выстрогал топором, вот тебе и получились доски. Из них он соорудил стол и вокруг него лавки. Всё детали стола и лавок сколотил гвоздями, которые захватил из дома.

Оказывается, вот как можно всё делать, не имея материала, а проявив смекалку и умение обустроить табор в лесу. В дальнейшем я не один раз делал всё так же, как научился у него.

Сделав всё необходимое на таборе, дядя Митя сел на лавку, поёрзал на ней и с удовольствием закурил. Попыхивая папиросой, он посмотрел на меня и похлопав ладонью по столу, сказал:

– Сергей, кажется, сделали всё, что было нужно нам и не забыли ничего. Теперь на этом таборе можно припеваючи жить и не тужить. В этом шалаше нам не страшен любой дождь и жара, так что можно смело начинать косить сено. Ты понял, как нужно обустраиваться в лесу, не имея ничего, кроме топора, рук и головы на плечах. —

Я кивнул головой и налил из чайника в кружку чай, чтобы попил он. Дядя Митя выпил чай, ещё немного посидел на лавке и взяв свою косу, стал настраивать её.

Отбив косу, он пошёл на поляну и попробовал косить траву. Сделав небольшой прокос, остался доволен тем, как она режет траву. Вернувшись обратно на табор, он повесил её на сук и взял мою косу. Отбив и настроив её, он также сходил и попробовал покосить.

Когда вернулся, потрепал меня за плечо и сказал:

– Твоя литовка хорошо идёт по траве и неплохой захват у неё. Так что теперь всё зависит от тебя, как будешь работать, такой будет и результат. Ну, а сейчас пройдёмся по пади и посмотрим, какая в этом году выросла трава. По ходу я покажу тебе границы вашего сенокоса. —

Мы обошли места, где будем косить и дядя Митя остался доволен тем, что в этом году выросла большая трава. Возле речки она вообще склонилась к земле, так как наросла густой и высокой. Когда шли по пади, он показал мне границы нашего сенокоса и посоветовал, откуда надо будет начинать косить.

Вернувшись на табор, мы приготовили обед и сели за стол. Когда пообедали, то не стали отдыхать, а взяли косы и пошли косить. Дядя Митя пошёл на свой сенокос, а я направился к своему угодью. Так начались трудовые будни молодого заготовителя сена, то есть мои.

Выбрав место, где трава была густая, я начал косить. Всё бы ничего, да только много кочек стало попадаться мне на прокосе. Особенно много их было в низине, ближе к речке, поэтому я прыгал с кочки на кочку, чтобы пройти до конца прокос. Во время косьбы мне постоянно приходилось обкашивать траву вокруг них, а в некоторых местах эти кочки были просто огромные, где-то до колен и даже выше. Но, делать нечего, косить-то все равно надо, ведь не зря меня папа отправил на сенокос, поэтому я не хотел выглядеть маленьким мальчиком в его глазах.

Когда я начал косить свой первый прокос и мне пришлось обкашивать кочки, несколько раз воткнул косу в землю. Естественно она затупилась и достав из кармана оселок, я стал точить её. Но, как следует наточить косу не смог, так как был ещё молодым и неопытным косцом.

Мне пришлось косить тупой литовкой, а это было очень тяжело и уходило много сил. По сути, я не косил траву, а изо всех сил рвал и бил её. Тут я не один раз вспоминал о папе, ведь с ним было легче работать, он и косу тебе наточит, и подскажет, как лучше косить. Таким образом, пройдя несколько прокосов, я выбился из сил и сел отдохнуть на кочку.

– Может попробовать покосить возле леса, там вроде ровное место и реже встречаются кочки. Ладно, сейчас отдохну и попробую косить там. – подумал я, нашёл ровное место и закрыв глаза, лёг на спину.

Лежать на земле и не махать косой было одно блаженство, я задумался и чуть было не заснул. Но очнулся и пересилив себя, соскочил на ноги. Как задумал, я поплёлся ближе к лесу, всё же решил попробовать покосить там, может быть на бугре у меня будет получаться половчей.

И действительно возле леса косилось немного легче, ведь там было ровное место и мягкая трава. Я прошёл несколько прокосов, устал и сел отдохнуть.

– Да, так-то здесь косить легче, но и травы в два раза меньше, чем у речки. Пойду я косить туда, там хоть и кочка, но зато трава по пояс. – засомневался я, посмотрев на свою кошенину.

Немного подумал и глубоко вздохнув, всё же пошёл в низину к речке. В низине трава была по пояс, вот и бил я её с плеча, не жалея своих сил. Здесь хоть и попадались эти злосчастные кочки, но зато трава набиралась и густо ложилась в волки.

Да, много я тогда срубил кочек, прежде чем научился обкашивать их. Со всего маху, как врежешь косой по ней, только земля разлетается в разные стороны. Всё бы ничего, да только после этих кочек надо было точить косу, а я как следует не умел делать этого. По моему, там где я косил в тот год место стала таким ровным, что хоть загоняй сенокосилку.

Прокосив около двух часов, я выбился из сил и остановился, чтобы перевести дыхание. Посмотрел на свою работу и махнув рукой, поплёлся на табор.

Когда пришёл на табор, сразу плюхнулся на лавку и долго сидел, приходя в себя. Немного погодя, вернулся дядя Митя.

Он внимательно посмотрел на меня и улыбнувшись, посоветовал:

– Серёга, в первый день на сенокосе не надо много работать, а то с непривычки завтра будет болеть спина. Сегодня мы немного размялись и хватит, а завтра будем работать целый день. А сейчас давай что-нибудь сварим на ужин и будем отдыхать. – затем сел на лавку и закурив папиросу, спросил. – Ну, а как у тебя дела молодой человек, получается косить или нет? —

– У меня плохо выходит с косьбой, воткнёшь косу в кочку, а она затупится и плохо берёт траву. Когда косил с папой, то он мне точил косу, а у меня что-то не получается. – с горечью в голосе ответил я.

– Ну-ка, подай мне мою косу и посмотри, как надо точить её. Ты не торопись и правильно держи оселок. – посоветовал дядя Митя.

Я принёс косу и он показал мне, как надо держать оселок, чтобы наточить её.

После этого я взял свою литовку и стал точить её, как он показывал. Затем пошёл на поляну и попробовал косить траву, вроде хорошо получается. Когда вернулся обратно на табор, с радостью в голосе сообщил ему:

– Дядя Митя, сейчас моя коса хорошо режет траву, значит я правильно наточил её. —

– Ты делай всё не спеша, а то бегаешь, как угорелый. Ничего, со временем научишься косить, а то сразу захотел, чтобы у тебя всё получалось. Ты ещё маленький и с годами к тебе придёт опыт, тогда будешь на прокосе всем подрезать пятки. – произнёс он и улыбнулся.

– Какой маленький, ведь уже окончил шесть классов и на сенокос меня не побоялись отправить одного. – обиженно фыркнул я и отвернулся от него.

– Серёжка, ты не так понял меня, что я хотел сказать тебе. С первого раза любой из нас не научится хорошо косить, так как опыт приходит со временем. Ты только не ленись и старайся работать, тогда всё будет получаться у тебя. – сказал дядя Митя, успокаивая меня и потрепал по плечу.

Я повернулся к нему и усмехнувшись, процедил сквозь зубы:

– Да понял я тебя, потому что не тупой. Вот скоро научусь хорошо косить, тогда на прокосе никто не догонит меня. —

Мы ещё немного поговорили с ним и стали готовить ужин.

Когда поели, дядя Митя закурил и выпустив клуб дыма, тихо произнёс:

– Нынче богатая трава и если не подведёт погода, то быстро откосимся. Ты потихоньку коси и терпи, а когда приедет отец, то дела у вас пойдут быстро, потому что двое не один. А я сейчас выкурю папиросу, затем буду отбивать косы, так как их надо настроить на завтрашний день. —

Пока он курил, я ходил возле него кругами и думал, как же его уговорить, чтобы отпустил поохотиться. Эта идея о том, чтобы вечером сходить на охоту, пришла ко мне ещё днём, когда косил.

Я присел рядом с ним на лавку и хитро прищурив глаз, произнёс:

– Дядя Митя, можно я возьму ружьё и схожу в ту подушку, что находится рядом с нами. Ведь всякое бывает, вдруг увижу козу и добуду её. Долго ходить не буду и вернусь, когда ещё будет светло. —

К моему удивлению, без лишних разговоров, он разрешил мне сходить на охоту, но только наказал:

– Сергей, далеко не ходи, а то можешь заблудиться, ведь дело к вечеру и скоро стемнеет. Ты не знаешь этой местности, так как находишься здесь первый раз, уйдёшь куда-нибудь, потом ищи тебя. Так что будь осторожен и не вздумай завернуть в сторону, а то у тебя хватит ума. Иди только по этой подушке и по ней же вернёшься обратно на табор. —

Я кивнул головой, что понял его и стал быстро собираться на охоту, а то вдруг передумает и не отпустит. Залез в шалаш и взял ружьё с патронами, которые лежали у меня в изголовье. Затем одел кеды и закинув ружьё на плечо, не оглядываясь быстро пошёл к подушке, которая находилась рядом с нашим табором.

На сенокос папа положил своё ружьё, так как всякое может случиться здесь, ведь будем жить в тайге. Моя централка шестнадцатого калибра осталась дома, хотя я просил взять её с собой, вдруг пригодится. Но, папа тогда отмахнулся от меня и сказал, что нам хватит одного ружья, ведь едем не на охоту.

Своё старое ружьё он отдал мне, когда я учился в четвёртом классе. Тогда ему на день рождение подарили новую централку двенадцатого калибра. С тех пор мы вместе с папой ездим охотиться на уток. Раньше проще относились к тому, что пацаны с оружием ездили на охоту и не наказывали их.

Подойдя к подушке, я завернул в неё и тихо пошёл по краю лесу. Когда шёл, внимательно смотрел по сторонам, вдруг увижу козу или замечу глухаря, сидящего на дереве. Остановившись возле большой сосны, стоящей на краю леса, я почему-то вспомнил тот случай, когда в первый раз поехал охотиться на уток.

Это было осенью в начале сентября и уже разрешили охоту на уток. Уходя на работу, папа наказал мне, чтобы я зарядил ему и себе патроны. Так как завтра рано утром мы поедем на охоту, чтобы пострелять уток. Тогда я учился в четвёртом классе, но он уже доверял мне пользоваться припасом и заряжать патроны. К этому делу он начал привлекать меня, когда я учился в первом классе. Сначала папа заставлял меня рубить войлочные и картонные пыжи, а патроны заряжал сам. Во время этого процесса показал мне, сколько надо засыпать пороха и дроби по мерке, но не больше чем положено. Первое время мы вместе с ним заряжали патроны, позднее он стал доверять мне одному. Сейчас я даже представить себе не могу, смог бы я позволить своему внуку заряжать патроны, хотя он учится в четвёртом классе. Да, в таком юном возрасте мы были гораздо взрослее, чем нынешнее поколение и нам доверяли взрослые.

В тот день я зарядил папе целый патронташ, а себе всего двенадцать патронов, потому что металлических гильз моего калибра больше не было. Но и этому я был очень рад, ведь поеду первый раз на охоту и не просто так, а с ружьём, как настоящий охотник. Неужели осуществится моя мечта, я буду стрелять уток, а не бегать и пугать их, как было раньше.

Рано утром, где-то около четырёх часов, на мотоцикле мы выехали из дому. До места охоты было далеко, вот поэтому поехали пораньше, чтобы успеть к перелёту уток.

Вчера вечером папа рассказал мне, что когда ездил в командировку по работе, по дороге видел небольшое озерко, на котором сидело много уток. Он обратил внимание, что та болотина находилась на колхозном поле, где был посажен ячмень, поэтому туда прилетают кормиться утки. Вот он решил съездить на то место и поохотиться, потому что обычно птица летит в ячмень.

Когда мы добрались до места, где собирались охотиться, уже рассветало. Папа оставил меня на одной стороне озерка, а сам побежал на другую, так как уже полетели утки. Ячмень в тот год вырос высокий и почти полностью скрывал меня, только голова торчала из него. Я выбрал место и стал ждать, когда же прилетят ко мне утки. Спустя некоторое время, когда стало светло, они полетели из-за леса кормиться на это озерко. Утки внезапно появлялись над горизонтом и с кряканьем пролетали мимо меня. Я же растерялся и вертел головой в разные стороны, но прицелиться и выстрелить не успевал.

Потом немного успокоился, взял ружьё на изготовку и стал внимательно смотреть в сторону леса, откуда летели они. На этот раз я ещё издалека заметил, что прямо на меня летит табун уток. Стая низко летела над землёй и собиралась садиться на озерко. С нетерпением я ждал того момента, когда они подлетят поближе ко мне и наконец выстрелю в них. От напряжения меня трясло, я ниже наклонился к земле, чтобы утки не заметили меня. Когда табун подлетел близко, направил ружьё в их сторону и выстрелил один раз. Краем глаза успел заметить, как одна утка оборвалась и упала в ячмень недалеко от меня. После выстрела я не удержался на ногах и задом плюхнулся в грязь. Видимо это произошло от того, что не прижал приклад к плечу, поэтому не устоял от отдачи ружья и приземлился на землю. Со стороны это выглядело смешно, с одного выстрела умудрился уронить двоих, утка упала в ячмень, а я полетел в грязь. Быстро соскочив на ноги, я оглядел себя со всех сторон и огорчился, потому что к штанам сзади прилипла кусками грязь, они промокли насквозь.

Но сейчас мне было не до этого и в голове промелькнуло:

– Мне сразу надо искать утку или подберу после охоты, ведь она упала где-то рядом. —

Папа видел, как я стрелял в табун и подбил одну утку. Он крикнул мне, чтобы бежал и подобрал добычу, иначе потом не найду её. Подбежав к тому месту, где упала она, я стал соображать, как же мне найти её. А это было не просто, так как вокруг меня стоял сплошной стеной высокий ячмень. Походив в том месте, где упала утка, я не нашёл её и в растерянности остановился. Стою и не знаю, где искать её, как вдруг слышу, что недалеко от меня кто-то затрепыхался, и в том месте зашевелился ячмень.

– Если зашевелились колосья, то там кто-то есть, надо запомнить место и посмотреть. – промелькнуло у меня в голове и я бросился туда.

Не отрывая взгляда от того места, подбежал и увидел утку, которая лежала на земле и дёргалась. Я очень обрадовался, ведь это была первая утка, которую добыл на охоте сам. Подобрав её, вернулся на своё место, где стоял и перезарядил ружьё.

Когда солнце взошло над горизонтом, стая за стаей из-за леса полетели утки. Они пролетали мимо меня и их было так много, что я понять не мог, в каких надо стрелять. Растерявшись, я как юла вертелся во все стороны, но выстрелить не успевал.

От досады я чуть не заплакал, но сдержал себя в руках и подумал:

– Мне надо наблюдать не за всеми утками сразу, а за какой-нибудь одной. —

Немного успокоившись, я заметил, что недалеко от меня на посадку заходит большой табун уток. Они не видели меня и летели очень низко над землёй. Подпустив их поближе, я направил в их сторону ружьё и ещё раз выстрелил. Смотрю, а из стаи отделилась утка и камнем упала в ячмень. Быстро подбежав к тому месту, где она упала, я нашёл и подобрал её. Помахивая уткой, я довольный вернулся обратно к тому месту, где стоял.

Я запомнил эту охоту на всю жизнь, где в первый раз стрелял уток из ружья. Сами посудите, сделав четыре выстрела подряд, я сбил влёт четыре утки.

Посмотрев на сбитых уток, я усмехнулся и подумал:

– Что тут сложного стрелять в уток, когда они летят на тебя, бабахнул в стаю и падают они, только успевай подбирать. Оказывается, в этой охоте самое главное найти их и не потерять. —

Но, на самом деле, всё оказалось совсем не так, как я думал. Чтобы сбить утку, надо было учиться стрелять, в этом я убедился в тот же раз, когда продолжил охоту. После первых четырёх удачных выстрелов, я начал мазать по ним и расстрелял впустую все патроны.

Ну, а в следующий раз я добыл утку после того, когда несколько раз съездил на охоту и много стрелял. Оказывается, просто так они не падают с неба, их надо уметь стрелять.

Много я тогда расстрелял припаса, не спрашивая разрешения у папы, но он меня за это сильно не ругал, видимо хотел, чтобы его сын занимался охотой.

Вспомнив этот случай, я улыбнулся и пошёл дальше вверх по подушке. Немного прошёл и в одном месте, когда обходил высокие кусты, у меня из под ног взлетел рябчик и сел на сосну, стоящую рядом. Вздрогнув от неожиданности, я погрозил ему кулаком и стал рассматривать его. Он был серого цвета и сидел на нижнем сучке, с любопытством разглядывая меня. Я даже видел его глазки, чёрные такие бусинки, а он вертел своей головкой и не улетал, хотя я стоял недалеко от дерева. Мы ещё какое-то время смотрели друг на друга и лишь когда я сделал шаг в сторону, рябчик взлетел.

– Чёрт побери, такая маленькая птичка, но так сильно напугала меня. – усмехнулся я и немного подумав, решил. – Значит так, дойду до вершины этой подушки по этой стороне, а там перейду на другую сторону и вернусь обратно на табор. Идти надо осторожно, чтобы под ногами не хрустели сучья и внимательно смотреть по сторонам, вдруг где-нибудь замечу козу. —

Солнце склонялось к вершинам деревьев, стоящих на хребте и скоро должно было спрятаться за горизонт. Навстречу мне подул маленький ветерок, шевеля листья на деревьях и обдувая моё лицо. Я медленно шёл по лесу и всё, что окружало меня вокруг, было для меня таинственным и загадочным, как будто попал в какой-то другой мир.

Вот тревожно защебетали птицы, видимо заметили меня, а я для них посторонний и незваный гость. А это кукушка подала свой голос на той стороне подушки и стала куковать.

Я остановился и по привычке спросил:

– Кукушка, кукушка, ну-ка скажи, сколько мне лет? —

Она продолжала своё обычное «ку-ку», а я считал, забыв о том, что один нахожусь в тайге. Досчитав до десяти, я испуганно вздрогнул и оглянулся вокруг себя, нет ли кого рядом.

– Всё, хватит отвлекаться по пустякам, надо идти к вершине подушки, а то скоро скроется солнце и станет темно. – промелькнуло у меня в голове и я пошёл дальше.

Хотя идти было страшновато, ведь всё вокруг незнакомое и дремучий лес окружал меня со всех сторон. Но, неизвестное словно манило к себе и преодолевая страх, я продвигался вперёд. На всякий случай держал наизготовку ружьё, а вдруг выскочит кто-нибудь и нападёт, ведь всякое бывает в тайге. Конечно, мог бы вернуться на табор, но тогда выходит, что я трус, а не охотник.

Наконец я добрался до вершины подушки, но так никого и не встретил. Облегчённо вздохнув, что достиг цели, я сел на сваленное дерево, которое лежало недалеко от меня.

Оглядел местность и стал рассуждать:

– Что же находится за этим хребтом, который передо мной? Наверное, там очень красивые места и могут быть козы. Солнце находится ещё высоко и до наступления темноты у меня есть время, а если попробовать перевалить через этот хребёт и посмотреть на те места. А что, задерживаться там не буду, всего лишь погляжу и быстро вернусь обратно. Вроде этот хребёт небольшой, я преодолею его мигом. —