Невероятное пари, или Возвращение Воланда

От всех этих навязчивых общений с потусторонним дыхание сперло, лицо начало гореть, точно раскаленные угли. Оставив свой последний след в книге, карандаш отправился прямиком в пенал, будто на посадочную площадку, завершив тем самым немыслимый фантастический полет.

Внезапно взгляд, рассеянно скользнувший по зеркалу, уловил едва мелькнувшую в нем тень. Вот! Кажется, опять начинается. Сердце тут же екнуло и забилось быстрее, пальцы покрылись холодным липким потом. Сжав зубы, будто завороженный, прилип к зеркалу взглядом, но, кроме своей перепуганной физиономии, ничего там не узрел. Ну, слава Богу, показалось. Видение на нервной почве. Ничего удивительного.

Но не успел облегченно вздохнуть, как зазеркалье всколыхнулось. Вместо моего отражения на меня вылупилась ухмыляющаяся морда чужака. Тотчас пульс, наверное, зашкалил за сто. Вскипевшая злость сделала меня на мгновение безумным. Уже не соображая, что творю, метнулся вперед и, резко сдернув со стены ни в чем не повинное зеркало, со всего размаху саданул о пол. Бац!!! И море сверкающих осколков разной конфигурации разлетелось по всей комнате. Так, находясь в стопоре, простоял довольно долго, ожидая еще чего-нибудь в этом роде… но, слава Богу, на этот раз миновало. Пронесло – в хорошем смысле этого слова.

Выйдя из замороженного состояния, направился на кухню, где налил себе стопку коньяку. Чудо – лекарство медленно растеклось по жилам, отгоняя нервозность. «Маловато», – подумал я и бодро опрокинул вторую стопку. Наконец, почувствовал себя намного спокойнее. Не то, чтобы море по колено, но все же. Все, хватит ныть, и не будем о грустном!

Слегка успокоившись, вооружился веником. Навел порядок и уселся в кресло возле компьютера. Вдруг клавиши на сами собой стали отстукивать текст. На экране монитора появилось: «К тебе дух зла и повелитель теней…». В замешательстве я заметался по комнате, как тигр, загнанный в клетку. Что за напасть! Когда же эта чертовщина прекратится? Кто надо мной издевается? Сердито выдернул вилку из розетки, обесточив тем самым компьютер. Все, хватит, баста! Раздраженный, направил свои стопы на кухню, где приговорил еще две рюмки. В голове затуманилось, скажу более, через пару минут мне смертельно захотелось спать. Спать в этой квартире? Б-р-р! А что делать? Не тащиться же среди ночи к друзьям. Глаза начали смыкаться, я решил послать все к черту и просто-напросто лечь спать, тем самым, отрекаясь от неожиданно навалившихся проблем.

Расстелив на скорую руку постель, проворно юркнул под одеяло и лишь затем коснулся выключателя довольно симпатичного бра, висевшего над диваном, прямо у изголовья. Прошло около получаса, но я как назло так и не сомкнул глаз, хотя испробовал всевозможные способы: считал до тысячи – нет, не баранов, а всего лишь приятно шелестящие денежные купюры. И что вы думаете – не по-мо-гло! Тогда сунул голову под подушку, но и это действо осталось безрезультатным. Конечно, ничего удивительного – пережить такое в собственной квартире – это вам не фунт изюма счесть! Предполагаю, что и вам на моем месте было бы не до сна, даже несмотря на потребленный алкоголь.

Оставалось одно – валерьянка – дедовское проверенное средство. Я покинул постель, накапал себе лошадиную дозу этого великолепного снадобья, влил немного воды и залпом глотнул. А чего – коктейльчик что надо! Только не делайте круглые глаза! В голове затуманилось, и я, вполне удовлетворенный, снова шмыгнул под одеяло.

Но только начал смаривать сон, как вдруг в мертвой тишине слышу едва уловимый шорох. Матвей? Да нет, мой любимец посапывает рядом. По-моему, на кухне, – анализирую я. Прислушался. Нет, тихо. Расслабляюсь. Наверное, показалось. Вдруг снова шорох. У меня леденеют ноги. Неужто опять началось? Только не это – сыт по горло до оскомины во рту. Таймаут!

Медленно, беззвучно выползаю из постели. Босиком крадусь в прихожую, где вооружаюсь пластмассовой выбивалкой, а уж потом осторожно переступаю порог кухни и щелкаю выключатель. Яркий свет прекрасно освещает небольшое пространство. Никого. Ни звука. Но меня не проведешь – я стреляный воробей. Предусмотрительно меняю оружие. Теперь в правой руке тяжелая чугунная сковородка. Вот теперь держись, неприятель!

В таком героическом положении выжидаю целую минуту – сейчас я на редкость терпелив. И вдруг опять слышу шорох. Вздрагиваю. Методично обозреваю все углы. Звук, напоминающий поскребывание, явно исходит из-под стола. Мой взгляд скользит вниз. Так и есть. На полу кусочек хлеба, который сам по себе слегка колеблется. От увиденного чуда в жилах стынет кровь, сердце стучит часто-часто и готово выскочить из груди, затем бежать без оглядки в тридевятое царство, в тридесятое государство. Несколько секунд пребываю в элементарном шоке.

Но тут на смену полной растерянности приходит чувство досады. Во мне вскипает воинственный дух далеких предков, и чугунная сковородка летит в невидимого врага, сбивая на пути злосчастную корку. К большому удивлению, не вижу никаких ответных проявлений со стороны неприятеля. Ни воя, ни писку! Все просто замерло. Вот те на!

С опаской протягиваю руку за сковородкой – и тут же слышу снова шуршание. На том месте, где лежал хлеб, – маленькая щель между половицами. Оттуда выглядывает крошечная серая лапка. Это же мышь! Простая обыкновенная серая мышь! Вот смеху-то! Кажется, я только что отобрал у нее ужин. Нехорошо. Нервы постепенно успокаиваются. Да, нечего сказать – герой! На радостях заталкиваю несколько крошек в щель. Пусть поест – ведь тоже Божье творение. Хотя, если откровенно, то на месте Ноя ни за что б не брал в ковчег этих тварей. Но что сделано – то сделано. Завтра придется заделать щель. Так что извини, мышка, – ужинать будешь у соседей: столовая закрывается. Притом надолго.

Довольный таким раскладом, я вернулся в спальню и юркнул в постель. В голову полезла всякая всячина, типа – живу, никого не трогаю, а тут такое. В общем, мыслительный процесс унес меня в запредельные дали к тайным помыслам: встретиться с великим мудрецом, дабы он заглянул в душу сквозь кости, мышцы и разную там требуху. И, в конце концов, дал логический ответ: кто же я на самом деле! Серая посредственность или скромный гений, прозябающий в городских джунглях?

Наверное, пора немного добавить о себе: имя у меня самое что ни есть обычное – Денис, фамилия Светлов. Живу по-холостяцки, в небольшой однокомнатной квартире обычной панельной девятиэтажки: узкая прихожая, крохотная кухонька, которую украшает на подоконнике одинокий кактус. Неделю назад в полном здравии скромно перешагнул тридцатилетний рубеж. Внешность обычная: брюнет, среднего роста, глаза карие, пивной живот еще не отрастил – некогда. Прическу ношу короткую, почти ежик, чтобы не сверкать появившейся раньше времени небольшой лысиной.

В мечтах частенько хотел осчастливить все человечество. Ну, конечно же, при этом не забыть и себя, любимого. Да, да – именно осчастливить и непременно все человечество сразу! Не глядя ни на цвет кожи, вероисповедание, национальность, традиции и всякие там надуманные условности. Вот такой я романтик!

Первым делом в этом грандиозном плане обязательно изменил бы всем характер, если б, разумеется, на то получил добро сверху – надеюсь, вы понимаете, от кого!

Для этого собрал бы все характеры в мире: итальянскую горячность, чукотское ледяное спокойствие, еврейскую мудрость, славянское гостеприимство, французскую деликатность и немецкую пунктуальность. Затем хорошенько замесил все это в одну сплошную массу, пропустил через огромную мясорубку и только потом раздал людям. Нате… пользуйтесь! Не жалко!

Пребывая в таких размышлениях, я не заметил, как пробежало около получаса. Тишину нарушал лишь мирно тикающий будильник, стоявший на страже времени, и Матвей, не находивший себе места.

Вдруг вязкую темноту разорвала вспышка яркого света. Отвратительный хохот, эхом разнесшийся по комнате, заколебал пространство. Отпружинив от стен, ударил в барабанные перепонки, заставив меня вздрогнуть всем телом. Я вскочил как ужаленный. Сердце бешено стучало. «Опять начинается!»– мелькнуло в затуманенном мозгу. Прищурившись, пробуравил комнату. Никого – только работающий телевизор…

«Вот, – говорю себе, – всего лишь техническая неисправность. И никаких барабашек, привидений, и другой нечисти». Бросив взгляд на будильник, с грустью отметил, что на дворе по-прежнему ночь. С негодованием схватил дистанционку и напористо нажал кнопку отключения. Но ничегошеньки не произошло: голубой экран по-прежнему светился. Да что же это такое, в конце концов!

Стремглав кинулся к розетке, дабы раз и навсегда обесточить взбесившийся ящик и показать, кто в доме хозяин. Представляете мои округленные глаза и отвисшую челюсть, когда, с остервенением вырвав вилку из розетки, этим действом совершенно ничего не изменил. Напористо и со всей тщательностью осмотрел «ящик» со всех сторон, но, увы! Никаких зацепок, никаких намеков! «Но ведь так не бывает, – бормочу я. – Ведь никто не поверит! Примут за психа и все дела!».

Мое бессилие длилось недолго. Назло всему, в том числе и здравому рассудку, сажусь в кресло, делая вид, что и не такое видал. И только сейчас до меня дошло, что по телевизору демонстрируется фильм «Мастер и Маргарита». «Что, опять?! – воскликнул я. – Что за напасть! Так… спокойствие и только спокойствие. Нужно расслабиться и получать удовольствие от жизни». Придя к такому решению, попросту прилип к экрану. Фильм подходил к концу…

* * *

Воланд, произнеся напутственные слова, не разбирая дороги, кинулся в темную бездну. За ним его свита…

Тут за окном послышались залихватские раскаты грома, и блеснули яркие молнии. Кажется, природа сошла с ума. Не рановато ли? На дворе только начало марта. На экране замелькали помехи. Насупившись, перевел удивленный и немного затравленный взгляд с телевизора на окно, за которым бушевала стихия, затем обратно на экран. Прозвучало послесловие, и пошли титры…

Разочарованно вздохнув, нехотя покинул трон. Взял флакон валерьянки и безропотно, терпеливо отмерил сорок капель в надежде погрузиться в сладкий безмятежный мир сновидений. Отправив снадобье по назначению, громко фыркнул. Титры закончились. Но… что я вижу! Не понял! На экране появились слова: «Продолжение следует, притом прямо сейчас». Разве есть продолжение? Кто автор? «Совсем от жизни отстал», – вслух с досадой пробурчал я.

Хватаю со стола телевизионную программу, в которой ручкой заранее отмечал интересные передачи. Стоп! Какой канал? Вновь взглянув на экран, не обнаружил никакого значка. Ладно, проверим все каналы. Мы не гордые. Дотошно проштудировал все передачи на сегодняшнее число – безрезультатно! Может, опечатка? И такое бывает!

… Но что это? Подождите! Рядом с Азазелло новый герой – уродливый карлик. Наверно, занял вакантное место Коровьева и Бегемота. Присматриваюсь. Подождите… по-моему, этот тип на кого-то похож. Ну да, точно – на таинственного незнакомца из зазеркалья. Хотя… нет! Чушь! Совпадение! Да и к тому же, видел его мельком, а тут актер в гриме. Сними с человека грим – и образ растает как мираж.

На дворе по-прежнему господствовала глубокая ночь. Прильнув к экрану, я, несмотря на пережитое, как зачарованный смотрел новый шедевр…

Глава 3. По ту сторону экрана

Желтый солнечный диск медленно выплывал из-за горизонта, окрашивая побледневший небосвод в оранжево-золотистый цвет. Звезды быстро тускнели, пока совсем не растаяли в свете наступающего утра. По усыпанной гравием дороге в черных длинных плащах, не спеша, шли две странные фигуры. По обе стороны от них тянулись невысокие вишневые деревья, благоухая цветущими яркими бутонами. Скинув капюшоны, они подставили свои лица ласковым лучам восходящего солнца и, зажмурившись, наслаждались нежными весенними запахами.

– Милый, кажется, мы пришли, – прозвучал низкий бархатный голос молодой женщины, указывающей рукой своему спутнику на видневшееся меж деревьев двухэтажное каменное строение с венецианскими окнами и вьющимся зеленым виноградом, тянущимся до самой крыши.

В лучах утреннего солнца лицо ее сияло и казалось действительно прекрасным. Черные ровные дуги над блестящими зеленоватыми глазами, лихорадочный румянец на щеках и выразительный чуть полноватый рот.

– Да, Марго, вот оно наше пристанище, – произнес мужчина.

Голос его слегка дрожал. Сейчас он, весь залитый светом, казался намного старше своей попутчицы. Длинные, совершенно белые волосы, болезненное, измученное душевными муками лицо, глубокие морщины, избороздившие лоб. Беспокойство и тревога в душе рассеялись. Лицо смягчилось и слегка помолодело. Маргарита, игриво схватив любимого за руку, потянула вперед, навстречу новой, пока еще не изведанной жизни…

На крыльце новоселов поджидал крепкий старик, морщинистое лицо которого украшал длинный крючковатый нос и ярко-голубые пронзительные глаза. Роста он был небольшого, точнее, на целую голову ниже мастера. Его сухощавую фигуру плотно облегал строгий темно- серый костюм, рыжеватые с проседью волосы аккуратно были зачесаны назад.

Старик почтительно поздоровался и улыбнулся как-то слегка натянуто. Правда, ни мастер, ни Маргарита этого не заметили – их мозг был полностью поглощен нахлынувшими эмоциями и новыми впечатлениями.

– Кличут меня Тимофеем, – представился он. – Отныне это ваш дом, а я ваш покорный слуга. – При этих словах зрачки старика на мгновение сузились. – Надеюсь, вам здесь понравится. Милости просим…

Слуга распахнул перед новоселами дверь. Затаив дыхание, те проследовали внутрь.

– Может желаете подкрепиться? После столь утомительной дороги…

Вскоре трое оказались в просторном полутемном помещении с очень высоким потолком, где, кроме громоздких шкафов с многочисленной посудой, огромного длинного стола с узорчатой скатертью и нескольких внушительных стульев, ничего не было. Окна, тянувшиеся вдоль стены, были плотно зашторены, поэтому царивший здесь полумрак придавал помещению слегка мрачноватый вид.

Маргарита поспешила к окну и резко отдернула штору. В столовую ворвался свет, озарив блеском весеннего утра. Комната будто ожила. На миг женщина зажмурилась, затем распахнула окно. Прохладный чистый воздух обдал приятной свежестью. Вдохнув полной грудью, она счастливо улыбнулась и, повернувшись к мастеру, молвила:

– Ну, вот мы и дома, любимый…

В центре зала, находился стол, по обе стороны которого возвышалось несколько старомодных громоздких стульев с высокими спинками. Фарфоровая дорогая посуда была заполнена разнообразными яствами, а в хрустальных вазах источали приятные запахи свежие экзотические фрукты. Рядом располагалась бутылка отличного старого вина.

– Вот это пир! – восхищенно воскликнула Маргарита и хлопнула в ладоши. – Просто шикарно… хотя я так скоро растолстею, и тогда мастер найдет себе другую, – лукаво взглянув на возлюбленного, женщина звонко рассмеялась. – Хотя нет, не найдет… других женщин здесь попросту нет.

Внезапно ее взор зафиксировал какую-то несуразицу и сразу же последовал вопрос:

– А отчего же на столе всего два прибора? Нас вроде трое…

Слуга удивленно приподнял брови:

– Покорнейше благодарю, но мне по этикету трапезничать рядом с хозяевами не положено, – заученной фразой отчеканил он.

– Не положено? Да наплевать и растереть… сейчас же берите посуду и присоединяйтесь! – и, тут же устремив взгляд на возлюбленного, женщина добавила: – Я права, милый? Ведь вместе нам будет куда веселей. Заодно и посплетничаем.

– Естественно, о чем разговор… присоединяйтесь… ну, что же Вы, в самом деле?

Старик, пожав плечами, занял место напротив.

Отведав несколько блюд и пригубив вина, мастер поинтересовался:

– Любопытно, кто же здесь проживал ранее?

Простецкий на первый взгляд вопрос, кажется, застал старика врасплох. На мгновение он умолк, затем, обратился к мастеру.

– Извините, но я не совсем уяснил, как мне вас величать?

– Если это вам так крайне важно… то извольте… Маргарита Николаевна зовет мастером, и я в свою очередь уже привык к этому настолько, что считаю его своим вторым именем. А о первом не хотелось бы даже вспоминать… увольте, оно осталось в прошлой жизни раз и навсегда…

– Так, стало быть, мастером, – пробормотал немного удивленный старик.

– Именно, – подтвердил собеседник. – Удобно и слишком изощряться не надо. Мастер – и все дела!

– Вот проблема и решена, – встряла Маргарита. – А я в свою очередь тоже хочу поинтересоваться. Тимофей! Может, Вы нам поведаете какую-нибудь историю… или тайну, связанную с этим домом, и вообще… как Вы давно здесь обитаете?

– Как вам сказать… долго, очень долго… – тяжко вздохнув, обронил старик. Его слова прозвучали тихо и слегка печально.

– Очень вкусно! – наконец, отложив вилку, дипломатично заявила женщина, дабы влить свежую струю в прервавшуюся беседу. – А вот скажите, любезный, мы находимся ближе к Раю или Аду? Мне ужасно интересно, но я совсем несильна в астрономии.

Поставленный вопрос очень позабавил Маргариту, и она расхохоталась от души. Смех гулким эхом разнесся по столовой. Тимофей немного сконфузился, но, быстро совладав с собой, вразумительно пояснил:

– Ежели Вам угодно знать, то мы находимся аккурат посередине. Так сказать, равноудалены от полюсов, – встав из-за стола, он сухо продолжил: – Ежели я вам больше не нужен, то должен вас покинуть… дела… знаете ли…

Маргарита кивнула в знак согласия. Слуга, отвесив легкий поклон, побрел восвояси. Когда шаги затихли, мастер промолвил:

– Да-с… довольно чопорный старик. Чует мое сердце: он не так уж прост, как кажется на первый взгляд, и право – очень изворотлив. Все время что-то не договаривает, конспиратор! Представь, дорогая, меня так и распирало задать еще какой-нибудь эдакий щекотливый вопрос, чтобы он не смог отвертеться.

– Дорогой, ты слишком подозрителен. Не будь букой! Лучше расслабься и наслаждайся покоем. Только представь: все проблемы уже позади! Раз и навсегда! Навсегда! Лучше пошли в сад! Там так прекрасно! – схватив за руку, женщина со смехом потянула его во двор. Выбежав на крыльцо, они остановились, словно зачарованные.

– Потрясающее зрелище! – восхищенно воскликнула Маргарита.

Живописная картина, которая открылась перед ними, действительно напоминала райский уголок. Солнце медленно садилось за верхушки деревьев. Кругом ни души, кроме птиц, поющих среди молодой зелени; летающих и ползающих насекомых, занимающихся своими повседневными делами. Мощеные ухоженные дорожки терялись среди густых, аккуратно подстриженных кустов сирени. Перед домом был разбит небольшой палисадник.

Корявая, сгорбившаяся от времени береза накренилась так, что ее широкие ветви с зелеными сережками едва не касались окон спальни. Чуть поодаль – небольшой мраморный бассейн, наполненный родниковой водой.

– Интересно, что там, впереди? – нетерпеливо проронила женщина, устремив свой взор вдаль.

И уже через минуту они спешили вперед, навстречу неизвестности…

– Ой! – вдруг вскрикнула испуганно Маргарита.

Поляна, поросшая высокой травой, резко оборвалась. Далее следовала совершенно голая каменистая площадка. Подойдя к самому краю, путешественники глянули вниз и с ужасом отшатнулись. Скалистый обрыв круто уходил в бездну, дно которой скрывал густой клубящийся туман. Переведя дыхание, они с трудом оторвали свой взгляд от пропасти. Впереди, уходя в бесконечность, тянулись причудливые пики скалистых образований, кое-где покрытых снегом.

Супруги затихли. В их души закрался холодок легкого разочарования. Будут ли они действительно счастливы в отведенном им мирке? В пределах огромного сада, зеленой лужайки и дома, где единственным собеседником, возможно, окажется лишь старый слуга и еще – пластинки с музыкой Бетховена, Шопена, Шуберта…

Глава 4. Чудеса в решете

Прошло, вероятно, около получаса. Постепенно глаза начали предательски слипаться. Я мудро прикинул, что самое время взбодриться, а именно: пропустить чашечку горячего кофе. Нехотя оторвав зад, деловито потопал на кухню.

Буквально через несколько минут крепчайший напиток был готов. Держа в руках дымящуюся чашку и вдыхая полюбившийся аромат, вернулся в комнату. Но – о, ужас! На меня молча смотрел потухший экран. От неожиданности я остолбенел. Поставив чашку на столик, ринулся к непослушной технике. Для острастки с налета приласкал пару раз кулаком по крышке – увы! Тишина. Не добившись желаемого результата, смачно выругался и, не зная, что предпринять, в растерянности почесал затылок. С губ в одночасье невольно сорвались ничего не значащие слова: «Черт… не везет, так не везет». Вернувшись к столу, нервно, без удовольствия глотнул из чашки и снова взглянул на экран, с тревогой и надеждой в одночасье. Ожидая возвращения чуда. Но чуда не произошло. Черт знает, что творится, так свихнуться можно. «Все… на сегодня лавка чудес закрыта! Хватит – баста! Больше никаких таких штучек…» – словно заклинание проронил я.

И чего это я ропщу? Подумаешь… Завтра же… скачаю в Интернете. Черт возьми, если бы вы знали, как хочется выяснить, чем же все закончится! Уставший от чудес, я занял свое дежурное место в постели. Щелкнул выключатель – отчего в комнате стало сразу темно. Мысли одна за другой назойливо лезли в голову. Вследствие чего, заснуть так и не получилось. Тогда я накрылся с головой одеялом и начал упорно считать пресловутых баранов. Прошло где-то около часа, но сон как назло так и не шел в мои объятия, нагло слинял – и все дела. Может, отошел по нужде и заблудился в бетонных лабиринтах, возведенных всемогущим человеком?

За это время я передумал черт знает о чем, раз двадцать перевернулся с боку на бок, чихнул, несколько раз зевнул, зарылся под подушку, и, в конце концов, уснул…

* * *

Когда я вновь разомкнул веки, комната уже была озарена солнечным светом. На столе противно трезвонил мобильник. От бессонной ночи и выпитого спиртного в голове дьявольски шумело. Я добрался до телефона в тот момент, когда он затих. Глянул номер. Так и есть: с работы. Взглянул на настенные часы, равномерно отсчитывающие время: без пяти минут десять. Ну, все катастрофа – проспал. Да, нормально вчера повеселился – настоящий потусторонний экстрим.

Мобильник затрезвонил вновь. На этот раз пришлось ответить, так как обо мне в данный момент заботилось само начальство.

– Ты что, заболел? – торопливо пробормотал Сергей Петрович.

– Нет, – проблеял я.

– А чего тогда стряслось?

– У меня Форс-Мажор.

– Соседи затопили, что ли?

– Что-то в этом роде, – схитрил я. – Но вы не волнуйтесь, я скоро буду. Вы же знаете: опаздывать на работу не в моих правилах.

– Знаю, знаю! Можешь не спешить, решай свои дела. На всякий случай напоминаю… ГДК… шестнадцать – ноль – ноль. Набросаешь статейку и свободен.

– Будет сделано, – отрапортовал я.

Положил мобилу на стол и еще раз дозором обошел квартиру. Ничего подозрительного. Тогда для успокоения души назойливо порылся в Интернете. Безрезультатно. Ничего. Никаких следов продолжения фильма.

Повалявшись в постели, я побрился, оделся, выпил чашечку кофе с бутербродом и покинул квартиру. Хотя спешить было некуда, до концерта еще целых два часа, но я решил отдохнуть от ночных сюрпризов.

Весна в этом году обрадовала холодным ветром и противной слякотью. Итак, седьмое Марта! Мужчины, юноши, подростки, как угорелые, носятся по магазинам в поисках подарков. Цветы раскупаются с невероятной скоростью – казалось, что в этот день можно зафиксировать новый рекорд Гиннеса по их приобретению в единицу времени.

Да, еще моментик! Чуть не забыл рассказать о самом сокровенном. Дома в шкафу вот уже полгода пылится написанный мною роман. Почему пылится? Ответ очевиден: кое-кто сомневается в коммерческом успехе. А с другой стороны, зачем кому-то нужен еще один маратель бумаги? Хотя… как сказать. В общем, поживем – увидим!

Итак, впереди меня ждал концерт, а затем – очерк. Работенка, впрочем, простенькая – без пыли и шума.

…И вот центральный вход ГДК. Преодолев вестибюль, очутился в просторном зале. Пустых мест еще хватало, но я рассудительно бросил свой якорь на последнем ряду. Облокотившись о мягкую спинку сидения, я, наконец, расслабился.

Но тут мое внимание привлек уродливый карлик, вольготно усевшийся рядом со мной. В руках он держал пакет чипсов, которые с хрустом аппетитно исчезали у него во рту. Повернувшись ко мне, незнакомец заговорщически подмигнул правым глазом, отчего мне стало как-то не по себе.

Я тут же слукавил, поспешив отвести взгляд в сторону, словно меня внезапно очень заинтересовал интерьер зала. Черт возьми! На кого же похож этот мерзкий тип? – думал тем временем я, равнодушно рассматривая потолок, но память, похоже, объявила бойкот.

До начала оставались буквально считанные минуты. Режиссер, как всегда, суетился за кулисами, давая последние дельные с его точки зрения указания. Одни артисты крутились перед зеркалом, профессиональным оком осматривая себя со всех сторон и одновременно обсуждая текущие новости. Другие поспешно наводили завершающий штрих в макияже.