Последний клиент

Валдемар Люфт

Последний клиент

Началось всё в самый обычный весенний день. Этот день ничем не отличался от всех других. Может быть, немного дождя было меньше, может быть, было теплее, чем вчера. Но, в общем, как всегда. К вечеру мне заняться было нечем. Вот уже с полгода, как я еле-еле свожу концы с концами. Всё начиналось так хорошо и обнадеживающе. Я три с лишним года назад переехал с семьёй в Германию. У меня юридическое образование. После безуспешных попыток найти себе подходящую работу прошло полтора года. Друзья надоумили открыть свою детективную контору. Пока оформлял бумаги, кредит, искал помещение для бюро, прошло еще полгода. И вот неполный год, как я частный детектив. Сначала я был полон планов и энергии. Мечтал о богатых заказчиках, об интересной и рискованной работе. Идеалист! Кроме заказов из супермаркетов, разборок мелких интриг, слежки за сексуальными маньяками и замужними авантюристками, ничего не было. И стоила эта работа совсем мало. Я больше тратил, чем зарабатывал. Кредит постепенно иссяк и заказы тоже. За последний месяц я имел всего два заказа. Правда, один заказчик был богат. Из новых русских, переселившихся на запад. Жена его начала погуливать, так думал он. Но на самом деле она от скуки стала посещать буддисткий клуб, перешла в буддисткую веру, два-три вечера в неделю проводила в клубе, но мужу в этом боялась признаться.

В конечном итоге, и богатый русский записался в буддисты. Надолго ли его хватит? Неважно. Главное, он заплатил хорошо, на радостях ещё и премию отвалил. Второй заказ был от шефа заправочной станции. Он подозревал, что его работники бесплатно заправляют свои автомашины бензином. Действительно, один молодой работник заправлял свою машину и машины своих друзей бесплатно. Я это выяснил за три ночи, в которые он дежурил. Потолкался среди молодежи, которая пила пиво под навесом заправки, поспрашивал между делом, понаблюдал, как ночью подъезжали машины к заправочному аппарату, водители заправляли полные баки и, помахав рукой кассиру, уезжали. Две ночи снимал на видео. Кассира заправки уволили, я получил причитающийся мне гонорар, и на этом мои заказы кончились.

В тот день я окончательно принял решение сменить работу, сидел у себя в бюро и штудировал газету с объявлениями. Ничего интересного не попадалось. Темнело. Домой идти не хотелось. Видеть вопрошающие глаза жены и немой упрек в них, бояться вопроса о деньгах для той или иной покупки было для меня невыносимо. Ещё невыносимее слышать, как дочка, видевшая рекламы детских игрушек по телевизору, просит купить их. Для меня невозможно отказать ей, но и пообещать купить понравившуюся игрушку тоже не могу.

Мужчина постучался в дверь и сразу, не дожидаясь ответа, вошёл в бюро. Он представился Максом, но фамилию не назвал. Ему было на вид чуть больше пятидесяти. Может быть, он лишь выглядел таким старым. Голос у него был надтреснутый и усталый. Он говорил, словно выдавливал слова из себя. На круглом лице сидели маленькие пронзительные глаза. Они прощупывали тебя насквозь, и в их глубине светилась тоска и боль. Он шёл к моему столу, немного сутулясь и как будто боясь чего-то. На мой вопрос, чем я ему могу помочь, он вытащил из старого кожаного портфеля папку с бумагами и положил на мой стол.

– Откройте и прочитайте, а потом поговорим.

Я открыл папку. В ней лежали вырезки из старых газет, на двух страницах – заключение врача-психиатра и несколько фотографий. С одной – смотрело счастливое лицо молодой девочки. Возраст определить было трудно, но больше двенадцати лет я ей не дал бы. Она была ещё на одной фотографии, и рядом с ней здесь стояли мужчина, сидевший сейчас напротив меня, и красивая женщина лет тридцати пяти. На девочке была голубенькая курточка, две косички торчали в сторону, и в руках она держала красноглазого кролика. Мужчина выглядел на фотографии молодым, в глазах светилась уверенность и какое-то умиротворённое счастье. С третьей фотографии смотрел на меня мужчина, возраст которого я сразу определить не мог. Что-то в его глазах было странным. Они смотрели на меня в упор, но были тусклые, холодные и невыразительные. В них отсутствовала мысль.

Я взял одну вырезку из газеты и начал читать. В ней рассказывалось об исчезнувшей девочке, о её поисках. Следующая заметка была с фотографией какого-то заброшенного строения в лесу. У полуразвалившегося дома стояла полицейская машина, несколько полицейских что-то измеряли и под стеной, у висевшей на петлях двери, стоял гроб. На третьей газетной вырезке снова была фотография, на которой два полицейских вели под руку мужчину, на голову которого была накинута то ли куртка, то ли шаль. В тексте сообщалось, что мужчину арестовали по подозрению в изнасиловании и убийстве одиннадцатилетней девочки. В ещё одной вырезке сообщалось о том, что господин Х. признан психически больным, и поэтому его осудили только на пять лет с отбыванием наказания в закрытой психиатрической больнице.

Я отодвинул от себя папку и вопросительно посмотрел на мужчину.

– И что всё это значит?

– Погибшая девочка – моя дочь.

– Я это понял. Мои искренние соболезнования.

Он поморщился, как от зубной боли. Я ждал. Макс протянул руку к папке и вытащил из бумаг фотографию мужчины с тусклыми и холодными глазами.

– Он уже полгода, как на свободе. Снова живёт в нашем городе. Свободно ходит по городу. Я наблюдал за ним несколько дней. У него много знакомых. Среди них молодые девушки. Я видел, как он сидел с двумя девушками в кафе и смеялся. По его виду нельзя сказать, что он психически больной, что он отбыл пять лет в психбольнице. Так выглядят после курорта или отпуска на Мальорке.

Я терпеливо слушал.

– Такие люди не должны жить.

Наступила пауза. Каждый ждал продолжения разговора, но боялся начать первым. Он пристально смотрел на меня.

– Найдите мне человека, кто убьёт его. Я хорошо заплачу.

Макс перевёл глаза с меня на фотографию девочки. От его пристального взгляда и от его слов по моей спине пробежали мурашки, холодный пот начал выступать между лопаток. Это происходит со мной всегда, когда я волнуюсь или когда мне страшно.

– Такие заказы я не принимаю, – как можно спокойнее сказал я.

Мужчина вытащил из портфеля и положил передо мной листок в прозрачной обложке, через которую можно было прочитать мою фамилию. Я вытащил лист из обложки и пробежал его глазами. Он был, в основном, заполнен цифрами. Это был анализ моих финансов. Ничего хорошего и ничего нового я не увидел. Кредит на основание собственного дела с задолженностью по выплате процентов. Кредит за машину. За неё надо платить ещё три года. Знал бы, что так сложатся дела, не покупал бы новый «Мерседес». Мой счёт с отрицательным балансом. Что на моём счету уже предельный минус, я знал. Только я не знал, как из этой ямы выбраться.

– Откуда у вас эти данные? – спросил я.

– Я работаю в банке и имею доступ к секретным документам и к закрытой информации.

– Вы нарушаете закон, используя закрытую информацию в своих личных интересах.

– Можете на меня пожаловаться. Но это ничего не изменит. Ваше финансовое положение от этого не улучшится.

Он замолчал, взял фотографию своей дочери со стола и, глядя на неё, снова заговорил:

– Она была хорошая девочка. Наша единственная дочь. Моя жена долго не могла родить. Можете себе представить, какая радость для нас была, когда она появилась на свет. Этот её задушил простым чулком. Использовал, задушил и выбросил, как ненужную вещь.

У него тряслись руки, когда он говорил, и вместе с ними мелко дрожала фотография в его пальцах.

– Жена после этого в себя уже не пришла. Живёт только на таблетках. Я тоже постепенно схожу с ума. Я просыпаюсь каждую ночь и думаю о нашей девочке. Мне кажется, что это меня изнасиловали и убили пять лет назад. Каждую ночь этот маньяк насилует меня и убивает. Я боюсь, что когда-нибудь он меня окончательно убьёт. Но больше всего я боюсь, что я умру, а он будет также ходить по земле, будет дышать воздухом, смеяться, заигрывать с женщинами, может быть, между прочим, снова изнасилует и убьёт кого-нибудь. С тех пор, как он на свободе, я совсем ночами не сплю. Я уверен, если он не будет жить, жена и я снова начнём жить нормально.

– Как вы себе это представляете? У меня же не контора по найму убийц. Не думаете же вы, что я способен на убийство? – испуганно спросил я его.

– Нет, нет, что вы. Этого и в мыслях не было. Мне нужно только, чтобы вы нашли мне такого человека.

– Мне кажется, что вы серьёзно ошиблись. Я не тот человек, кто может вам в этом помочь. И вообще, весь этот разговор мне неприятен.

Он вытащил из нагрудного кармана пачку денег и положил их передо мной.

– Здесь десять тысяч. Вы можете свой минус перекрыть, погасить задолженность за цинзы, и на хозяйство ещё останется. Это маленький аванс. Если вы выполните мой заказ, я помогу вам рассчитаться за «Мерседес» и за кредит, и хватит ещё на пару лет безмятежной жизни. Я получил хорошее наследство от моей бабушки. Денег у меня достаточно. Подумайте. Я вам доверяю. Эти десять тысяч остануться у вас. В следующий понедельник я снова приду к вам.

Пачка денег, лежавшая на столе, магически притягивала мой взгляд. Я смотрел на деньги, как загипнотизированный. Да, эти деньги могли бы на время избавить меня и мою семью от многих проблем. Они соблазняли меня, рука была уже готова потянуться за ними, но я заставил себя отвести от них взгляд.

– Такие заказы я никогда не получал. У меня нет опыта. Поищите, может быть, найдёте кого-нибудь, кто возьмётся выполнить ваш заказ.

Он сидел на стуле напротив меня и продолжал смотреть на фотографию дочери. Мне казалось, что он меня не слышит. Но мне было всё равно, слышит он меня или нет. Я хотел быстрее избавиться от него. Внутри, в глубине моего сознания рос страх, что я не выдержу и из-за денег пойду на всё.

– Вы думали о моральной стороне вашего заказа? – Чёрт! Ведь это я сказал не ему, а себе.

Макс положил фотографию к остальным бумагам, откинулся на спинку стула и скептически улыбнулся.

– Что касается морали, для меня давно всё ясно. На эту тему я даже дискутировать не хочу. Мораль для меня умерла в тот день, когда не стало моей дочери. И добавлю ещё: я не циник, я реально смотрю на вещи. Вы, наверное, думаете, что мораль универсальна. Тогда скажите мне, если она универсальна, почему в Америке государство считает законным приговаривать таких преступников к смертной казне, а у нас, в Европе, это незаконно? Чья мораль правильная – американская или европейская?

Я не ответил ему и в свою очередь спросил:

– Если вы его без суда и следствия приговорили к смерти, почему сами не убьёте?

– Я его голыми руками придушил бы… – Он с такой силой сжал рукой угол стола, что костяшки его пальцев побелели. – Не могу я. Жена останется одна. Умрёт она без меня.

Макс вытащил ещё одну сотенную купюру, положил на стол и подвинул её ко мне.

– Возьмите эти деньги и сходите в кафе. Обдумайте всё. Вы ничего не теряете, а выиграть можете много. А эти десять тысяч положите в сейф. Если мы не договоримся, вернёте мне их. Но я надеюсь на вас.

Он встал, собрал бумаги и фотографии в папку и спрятал в портфель.

– Досвидания. Я приду к вам в следующий понедельник, – проговорил он, протягивая мне свою руку.

Я остался сидеть за столом. Как только мужчина вышел, я стремглав бросился к окну. На улице он остановил такси и сел в него. Номер 518. Бросив деньги в сейф, я выскочил на улицу, сел в свой «Мерседес», включил мотор и, не обращая внимания на сигналы машин, втиснулся в уличный поток. Такси с номером 518 стояло у третьего светофора на левой полосе, которая вела к вокзалу. На вокзале мужчина пристроился к короткой очереди у билетного автомата. Из-за исскуственной пальмы, стоявшей у газетного киоска, видно было, как он бросил несколько монет в автомат и нажал кнопку с названием городка, который находился в двадцати километрах.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.