Будущее России. Светлые тени на черном холсте

Собственно, мировая экономика так и не восстановилась после финансового кризиса. Экономисты довольно в мягкой форме констатируют общепланетную беспомощность: мол, еще преждевременно говорить, что мировое производство достигло на конец 2010 г. докризисного уровня.

Если говорить прямо, то мало надежд на возврат к докризисным параметрам. Причины простые: с недавним кризисом государства боролись при помощи огромных денежных вливаний и жесточайшей экономии – на пенсионерах, студентах, чиновниках и т. д. В результате, на дальнейшие инвестиции не осталось средств, а с другой стороны, снизилась покупательская способность населения.

Российская экономика в 2009 г. показала 7 %-й прирост, обогнав даже развитую Европу. На деле – приросту грош цена. Оказалось, что промышленность работала отчасти на склад: при бедном внутреннем рынке, России все труднее находить свои ниши на рынке внешнем. Эйфория прошла к середине 2010 г. – заветные проценты упали вдвое и продолжали снижаться.

Рыночная экономика, в которую с надеждой окунулась Россия, регулярно расставляет мощные капканы. Ведь, чтобы товары хорошо продавались, нужно платить хорошие зарплаты. И здесь отечественные товаропроизводители оказываются в ловушке: рост зарплат приводит к удорожанию конечного продукта. В результате произведенный продукт неконкурентоспособен на рынке. Периодическая девальвация собственной валюты временно делает товар привлекательным на внешнем рынке, но тут новая ловушка – из-за падения реальных зарплат свой народ не в состоянии раскупить произведенную в расчете на его спрос продукцию. А преимущества на внешнем рынке скоро теряются путем удешевления выпуска продукции конкурентами, либо банального демпинга. Опять же, экономическая нестабильность – явление негативное; иногда стремится перерасти в нестабильность политическую. Потрясения не нужны ни одному государству, но они запрограммированы самим типом экономики.

Западные страны, хотя и заинтересованы в удешевлении своих товаров, но инфляцией для этой цели пользоваться опасаются. Обладая богатым капиталистическим опытом, они стремятся переложить собственные экономические проблемы на менее продвинутые рыночные страны – в том числе, на Россию. До поры, до времени, западным манипуляторам это удается.

Прекращение роста производства или его падение видится нам катастрофой. А стоит ли бояться этого экономического явления? Оказывается, то, что нас сегодня пугает, в предыдущей истории считалось нормальным, даже желанным и необходимым. Человечество на протяжении тысячелетий пыталась ограничить потребление самых разнообразных продуктов: изделий из драгоценных металлов, еды, одежды и прочего. Сдерживали аппетиты щеголей законы суровой Спарты. В 1190 г. французский король Филипп-Август и английский Ричард Львиное Сердце совместно выпустили указ, предписывающий рыцарям «впредь избегать в плащах и воинском платье пурпура, беличьего меха, горностая и отделки драгоценными камнями». Ряд ограничений существовал в России времен Екатерины II, а в эпоху Просвещения законы о роскоши воспринимались как один из важных атрибутов цивилизованного общества. В прежней истории люди гордились не богатством, а своими заслугами перед Отечеством. Огромное состояние было лишь инструментом служения человека обществу.

Наиболее упорно против богатства граждан боролись в Риме. У современного человека подобное законодательство вызывает усмешку. И напрасно: Рим стал рекордсменом среди долгожителей – 1229 лет (753 г. до н. э. – 476 г. н. э.). И это еще не все: прямым продолжателем Рима считала себя Византия, почившая в возрасте 1058 лет (395 – 1453 гг.), затем эстафету приняла ныне здравствующая Москва (если верить вызывающей насмешки многих теории «Москва – Третий Рим», хотя в ней много рациональных зерен). Так что ознакомиться с опытом Рима не будет лишним и нам.

Первые 500 лет своей истории римляне удивляли современников добровольным аскетизмом. Лишь в погребениях родственников они допускали некоторые излишества. Но суровый «Закон XII таблиц» ограничивал римлян и в скорби. Вот лишь некоторые его статьи:

Цицерон перечисляет следующие правила траурной церемонии: отменяется бальзамирование, умащивание рабов и питье круговой чаши. «Без пышного окропления, без длинных гирлянд, без курильниц».

Другой закон ограничивает расходы на погребение «тремя саванами, одной пурпуровой туникой и десятью флейтистами». Запрещаются также причитания по умершим.

В следующем пункте «постановлено не ставить перед умершими напитков с миррою».

Дальнейшие ограничения практически оставили без работы расхитителей могил: «А также золота с покойником пусть не кладут. Но если у покойного зубы были скреплены золотом, то не возбраняется похоронить или сжечь его с этим золотом».

Римлянки, потерявшие самых близких людей, даже чувства свои не смели выражать на похоронах: «Пусть женщины щек не царапают и по умершим не причитают».

Лишь заслуженные награды позволено римлянам иметь на погребальном костре: «Если кто-нибудь был награжден венком или сам лично или за своих лошадей и рабов (выступавших на играх), или если венок был дан ему за его доблесть, то при его смерти не возбранялось возложить венок на умершего как у него дома, так и на форуме, равным образом его родным дозволялось присутствовать на похоронах в венках».

Единственное, что имело для римлян настоящую цену ― это польза, принесенная Отечеству. Народ-воин не нуждался в роскоши, его не привлекали вещи, которые не приносили практической пользы. Но рядом жили соседи, которые вели иной образ жизни, и ценности у них были другими…

Шли столетия. Римлянам стало тесно на Апенинском полуострове, во времена Пунических войн они перебрались на Сицилию и познакомились с богатейшими греческими городами. В 212 г. до н. э. римский полководец Марцелл взял главный город острова – Сиракузы. Добыча была огромной, в Рим отправилось множество скульптур, предметов искусства и просто ценных вещей. И здесь начинается любопытное: оказывается, подобные вещи раньше не интересовали римлян в качестве трофеев. «Ведь до сих пор, – рассказывает Плутарх, – Рим и не имел и не знал ничего красивого, в нем не было ничего привлекательного, утонченного, радующего взор: переполненный варварским оружием и окровавленными доспехами, сорванными с убитых врагов, он являл собою зрелище мрачное, грозное и отнюдь не предназначенное для людей робких и привыкших к роскоши».

И другой античный автор не в восторге от поступка Марцелла. Полибий считал, что «внешние украшения могущества подобало бы оставить вместе с завистью там, где они были первоначально, ибо вернее можно прославить и украсить родной город не картинами и статуями, но строгостью нравов и мужеством».

Римляне прекрасно знали тлетворное влияние материальных излишеств на человеческие души. Не случайно во времена II Пунической войны (218–201 гг. до н. э.), когда Ганнибал стоял у ворот Рима, и само существования римской цивилизации оказалось под вопросом, появилось несколько законов против роскоши. Пришла пора серьезно заняться моральным обликом римлян.

В 218 г. до н. э. был принят закон, запрещавший сенаторам и их сыновьям владеть морским кораблем вместимостью более 300 амфор. К тому времени сенаторы через подставных лиц пристрастились к торговле, и постановление желало вернуть их помыслы к государственным делам.

В 217 г. до н. э. был принят закон, запрещавший использовать дорогой умбрийский мел при обработке мужской одежды. (Мел использовался не для получения безукоризненной белизны, но для придания материи щегольского блеска.)

В 215 г. досталось римским модницам. «Этот закон, – рассказывает Тит Ливий, – провел народный трибун Гай Оппий… в самый разгар Пунической войны; закон запрещал римским женщинам иметь больше полуунции золота, носить окрашенную в разные цвета одежду, ездить в повозках по Риму и по другим городам или вокруг них на расстоянии мили, кроме как при государственных священнодействиях».

Впереди римлян ждали великие завоевания в Европе, Африке, Азии; в город суровых воинов потекут богатства мира, и они, конечно, сделают свое дело. И все же законы о роскоши продолжали жить в римских генах, иногда прорываясь наружу. Знаменитый римский полководец Гай Марий (ок. 157–86 гг. до н. э.) безжалостно ломал древние традиции; он прощал и позволял своим легионерам многое. Лишь ненасытная жадность солдат приводила в бешенство командира. Однажды Марий наделил вышедших в отставку легионеров землей по четырнадцати югеров на каждого и, узнав, что они требуют больше, произнес:

– Да не будет впредь ни одного римлянина, который считал бы малым надел, достаточный для его пропитания.

Показателен противоречивый образ жизни самого богатого римлянина – Марка Лициния Красса (ок. 115–53 гг. до н. э.). Ему принадлежало множество серебряных рудников, плодороднейшие земли, бессчетное количество рабов; по словам Плутарха, «большая часть Рима стала его собственностью». Миллионер за свой счет содержал армии и вел войны, тратил фантастические суммы «на угощение многих десятков тысяч людей или даже на полный их прокорм». В то же время, по свидетельству того же Плутарха, «Красс в течение всей жизни оставался воздержанным и умеренным. После смерти одного из братьев он женился на его вдове, имел от нее детей и с этой стороны не уступал в добронравии никому из римлян».

Красса обвиняют в жадности и корыстолюбии последние две тысячи лет; историкам невдомек, что так называемая скаредность – есть ни что иное, как традиционная «римская бедность». Современному человеку тем более не понять, как можно стать богатым и ничего не поменять в повседневной жизни.

Самый богатый римлянин щедро тратил свои сокровища на соотечественников, – он жил по правилу: кому много дается, с того много и спрашивается. У Марка Красса не возникало желания пустить золотую пыль в глаза. По словам того же античного автора, «на обедах его приглашенными были преимущественно люди из народа, и простота стола соединялась с опрятностью и радушием, более приятным, чем роскошь».

Удивительно нынешнему человеку то, что Марк Красс в пору наивысшего своего могущества по-прежнему оставался доступным для любого римлянина. Будучи от природы великолепным оратором, миллионер защищал в суде дела ничтожные и мелкие; и всегда добивался успеха там, где у других адвокатов опускались руки. «Этим-то всего больше он и нравился народу, прослыв человеком, заботящимся о других и готовым помочь. Нравилась также его обходительность и доступность, проявлявшиеся в том, как он здоровался с приветствовавшими его. Не было в Риме такого безвестного и незначительного человека, которого он при встрече, отвечая на приветствие, не назвал бы по имени», – восхищается привычками Красса Плутарх, хотя и этот автор до конца не понял такого явления в римской жизни, как предпринимательство, и часто презрительно отзывается о богаче.

В Японии пришлось насаждать культ воздержанности среди самураев с начала XVII ст. Этому предшествовала долгая междоусобная война, закончившаяся установлением сёгуната Токугава. Наступившая мирная жизнь погрузила в печаль около полумиллиона самураев. То были вассалы, лишившиеся своих господ, – потомственные воины, неуютно чувствовавшие себя в мирной жизни, и с завистью наблюдавшие за тем, как богатеют прочие сословия. Возникла угроза превращения страны в одно большое разбойничье гнездо. В это время и получил развитие кодекс самурая, проповедовавший воздержанность. Культ смерти – изумлявший многих ознакомившихся с бусидо – имел и вполне прозаическую цель: он предостерегал самурая от склонности к потреблению материальных благ: «Тот, кто живет в этом мире, может потакать всем своим желаниям; тогда его алчность возрастает так, что он желает того, что принадлежит другим, и не довольствуется тем, что имеет, становясь похожим на простого торговца. Но если он всегда смотрит в лицо смерти, он не будет привязан к вещам и не проявит неуемности и жадности, станет… прекрасным человеком». («Книга Самурая. Бусидо». http://lib.ru/JAPAN/samuraj.txt)

Путь воина призывал самурая не совершать излишних трат; требовал воздерживаться от покупки вещей, без которых можно обойтись:

«Он (самурай) будет твердо остерегаться праздности и внимательно расходовать каждую монету. Считающий это отвратительной скупостью ошибается, ибо самурай тратит много только там, где это необходимо… Так, будучи предан своему господину и родителям, самурай хранит себя в надежде совершить в один из дней выдающийся поступок, а потому он умеряет себя в еде, вине и увлечении женщинами, этом величайшем обмане для человека, чтобы сохранить свое тело здоровым и сильным. Во всем этом, как и в других вещах, строгое самоограничение есть начало доблести».

Добровольно ограничивать себя может лишь достаточно образованный человек. Путь воина стремится привить самураю любовь к литературе, истории, изящным искусствам; духовное развитие было одной из его обязанностей:

«Хотя для бусидо в первую очередь требуется сила и мощь, обладать только ими – значит быть всего лишь грубым самураем. Поэтому самурай должен знать грамоту и, если у него есть время, учиться стихосложению и чайной церемонии. Если он не учится, он не сможет постичь причины вещей, как прошлых, так и настоящих».

Один из хранителей самурайских традиций сетует: «Очень жаль, что молодые люди в наше время так сильно увлечены материальными приобретениями. Ведь у людей с материальными интересами в сердце нет чувства долга. А те, у кого нет чувства долга, не дорожит своей честью».!» (Ямамото Цунэтомо / Хагакурэ – Сокрытое в листве. (Электронный ресурс.) Библиотека ModernLib.Ru: http://modernlib.ru/books/yamamoto_cunetomo/hagakure_sokritoe_v_listve/read Дата обращения: 11. 04. 2016)

Тот же автор говорит, что в его времена нет человека, которого можно бы назвать идеальным самураем. Он предлагает создать собирательный идеал и подражать ему:

«Чтобы сделать это, нужно познакомиться со многими людьми и взять у каждого человека только самое лучшее. Например, у одного человека взять вежливость, у другого – храбрость, у третьего – красноречие, у четвертого – правильное поведение, у пятого – постоянство устремлений».

«Цивилизация в подлинном смысле слова состоит не в умножении потребностей, а в свободном и хорошо продуманном ограничении своих желаний», – эти слова произнес выдающийся лидер индийцев – Махатма Ганди. Чтобы он сказал, если б дожил до нашего времени и увидел, как страны, считающиеся самыми цивилизованными и высокоразвитыми, едва не силой заставляют собственных граждан менять вполне приличные вещи на новые, навязывают абсолютно бессмысленные продукты производства, заставляют делать дорогостоящие ремонты квартир, залезать в кредиты, которые невозможно погасить? Вероятно, мы бы услышали из его уст: «В этом мире цивилизация умерла».

Какой идеал сегодня создается в России. С экранов не сходят богатейшие люди; и неважно, каким путем они приобрели свои состояния. Мы видим их роскошные особняки, нам показывают завод по производству яхт, новейшие модели автомобилей. Ненавязчиво внушается мысль, что мы должны стремиться к уровню завсегдатаев модных тусовок. И мы из последних сил зарабатываем рубли, евро, доллары и тратим, тратим…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.