Прошедшая сквозь небеса

Что же делать?!

Он встретился взглядом с той, которая так неумело выдавала себя за Посланника. Синие, какие огромные и невозможно синие глаза у этой…

И тут девчонка несмело улыбнулась в ответ.

Решение возникло внезапно, как вспышка пороха. Ну конечно. Как же он сразу не сообразил. Сейчас, вне сомнения, преподобный Дрокко, Главный Смотритель Неба, уже готовит свою колдовскую машину, подаренную Теми, о Ком Не Говорят… Само упоминание в разговоре об этой машине легко может стоить головы, но вряд ли кто-то из жрецов-наблюдателей сомневается в том, что машина эта существует. Она так же реальна, как и Те, о Ком Не Говорят – просто все молчат и старательно делают вид, что их нет…

Бежать нужно сейчас, немедленно. Потому что как только на запрос колдовской машины придёт ответ, сделать будет уже ничего невозможно. Лже-посланницу бросят в темницу, до прибытия настоящего Посланника. Ну а Джанго без затей выведут в коридор и…

Девушка вдруг заговорила, странно выговаривая певучие слова, и тут же защёлкал-забормотал прибор-переводчик.

– Я прошу прощения… а где здесь у вас нужник?

– Пойдём, – молодой жрец порывисто встал, кланяясь. – Я покажу.

Как хорошо, как удачно задан вопрос, промелькнула лихорадочная мысль. Будь здесь господин Эалак – и всё… Почувствовала? Что-то поняла?

* * *

– …Мы не можем утверждать однозначно, что именно случилось с «Прорывом» и жив ли его экипаж. Но у нас нет никаких оснований и утверждать, что они мертвы!

Зал Ассамблеи ООН был набит до отказа. Вряд ли кто-то из облечённых доверием и всё такое сегодня «откосил» от заседания, с внезапным ожесточением подумал Арнольд. Всё-таки от этих журналистов есть хоть какой-то толк. В данном случае раздувание паники, пожалуй, что даже на пользу.

– Простите, вам не кажется, что это уже слишком? – вальяжный седовласый джентльмен требовательно поднял руку. – Требовать отправки второго и последнего нашего звездолёта, и при этом никаких гарантий?

– Совершенно верно, – на скулах докладчика вздулись желваки. – Именно так. Немедленно готовить второй звездолёт и при полном отсутствии каких-либо гарантий.

– Вы берёте на себя ответственность? – тон джентльмена сменился на откровенно иронический.

– Да! – взорвался Арнольд. – Да, я беру на себя эту чёртову ответственность! В случае невозврата также и «Прыжка» вы сможете получать немалое удовольствие, мистер Хартли, читая за ланчем о судебном процессе, и воздев палец, восклицать – «я же предупреждал!» Разве такое удовольствие не стоит денег?!

– Успокойтесь, господин Глобо, – генсек ООН поправил старомодные очки, смотря поверх стёкол. – Как скоро можно будет отправить «Прыжок»?

– Не раньше чем через два месяца. Так что время на принятие решения у вас будет, и я очень надеюсь, что в кои-то веки решение будет принято в срок!

– Но разве можно продержаться два месяца в разрушенном корабле, в открытом космосе? – подал голос другой участник Ассамблеи, маленький чернявый индиец.

– В открытом космосе вряд ли. А вот на планете вполне даже.

– По-моему, мистер Глобо излагает нам сюжет фантастического романа, – вновь заговорил вальяжный джентльмен.

– Совершенно верно. Сюжет фантастического романа стоимостью 850 миллиардов. Плюс пять человеческих жизней… если для вас, сэр, это имеет какое-то значение.

* * *

Он вёл её по переходам, и стража застывала при виде Посланника, подобно статуям. Разумеется, никому и в голову не пришло интересоваться, куда направляется Посланник Тех, о Ком Не Говорят – куда ему желательно, туда и направляется, вон и жреца с собой прихватил…

– Слушай меня, женщина, – молодой абориген внезапно обернулся к Дине, загородив проход в узком, двоим не разойтись, коридорчике, где стражников не наблюдалось. – Ты не Посланник.

– Хм? – неопределённо протянула девушка. Коммуникатор, сочтя междометие бессмысленным, просто промолчал.

– Я не знаю, кто ты и откуда, но ты не Посланник Тех, о Ком Не Говорят, – глаза парня лихорадочно блестели. – Как только Святейший убедится в этом, тебя схватят. И будут ждать настоящего Посланника. И он заберёт тебя…

– А ты? – ляпнула вдруг Дина. И откуда оно берётся?..

Молодой человек чуть скривился – вне сомнения, счёл вопрос идиотским.

– Меня же просто прикончат, как лишний язык.

– Слушаю тебя, – подобралась девушка. – Говори.

– Бежать можно, но делать это нужно прямо сейчас. Пока тебя ещё считают Посланником. Но нам придётся взять с собой одного рахана. Он будет нам очень нужен. Скажи, твоё оружие… оно стреляет очень громко?

– Вовсе нет, – прищурилась Дина.

– Это хорошо, это очень хорошо. Тогда пошли! Очень быстро!

И вновь замелькала круговерть переходов, коридоров и пологих пандусов, перемежающихся ступенчатыми лестницами. Какая странная архитектура, думала Дина, невольно озираясь… такое ощущение, что не всё тут построено людьми…

Оказавшись перед низенькой массивной дверцей, парень решительно забарабанил в створку, покрытую ржавчиной. Гулкий грохот разнёсся по подземелью.

– Кто? – в створке открылось окошечко-«волчок».

– Посланник Тех, о Ком Не Говорят! – провозгласил юноша, отступая от двери и тем давая возможность стражу узреть чудо в виде Дины. За дверью возник невнятный звук, как будто кто-то подавился, заскрежетал засов и дверца распахнулась.

– Что угодно господину Посланнику? – корявый пожилой абориген, источавший густой запах псины, скрючился в нелепой позе, очевидно, призванной изобразить изящный поклон.

– Господину Посланнику нужен один из ваших заключённых, – ответил за девушку молодой жрец. – Должно быть, ты уже догадался, кто именно. Бывший коллега Кёркир.

– Как скажет господин! – вновь скрючился набок тюремщик.

Вопреки ожиданиям Дины, подземелье оказалось освещено весьма неплохо. В центре коридора алым огнём сияла стеклянная труба, отчасти покрытая изнутри зеркальным составом. Уже проходя мимо, девушка не утерпела и заглянула – куда-то ввысь уходила шахта, увенчанная наверху зеркалом, ловившим лучи светила. Собранный свет распространялся по трубе и изливался наружу сквозь щели в серебрении. Вот как, здесь в ходу зеркальные световоды, оказывается. Неплохо, совсем неплохо…

– Здесь! – вертухай с лязгом и скрежетом отвалил на сторону дверцу, ещё более низкую, нежели входная и больше похожую на люк, чем на нормальную дверь. – Вот!

В нос шибануло спёртым воздухом подземелья, запахом прели и немытых тел. Три голых узника сидели в каменной щели, прикованные к стене, на охапках полусгнившей не то соломы, не то камыша. Один из них, заросший неопрятными седыми космами старик крепко зажмурился при виде света, в двух остальных Дина с изумлением узнала недавних провожатых.

– Вот этот! – молодой жрец кивнул на старика.

– Стой! – повинуясь внезапному порыву, Дина повелительно подняла вверх руку с раскрытой ладонью. – Я заберу всех троих, для надёжности!

– Всех? – впервые на лице вертухая отразилось некоторое недоумение.

– Да!

– Как скажет господин…

Не споря более, страж подземелья принялся копаться в связке ключей, прицепленной к кожаному поясу. Замки кандалов открывались неожиданно мягко, почти бесшумно. Присмотревшись, Дина поняла, что никаких замочных скважин на тех кандалах не имеется. Вот оно что… магнитные замки? Похоже, очень даже похоже… Впрочем, чему удивляться, после зеркальных световодов и безгильзовых винтовок?

– Готово! – тюремщик ловко соединил цепи, ведущие к ошейникам узников, в единую гирлянду.

– Сними! – коротко бросил жрец.

– Э? – вот теперь удивление вертухая стало явным.

– Цепи сними! Они им более не понадобятся! – подыграла девушка.

Окончательно сбитый с толку стражник вновь принялся звенеть ключами. Когда последний ошейник упал к ногам освобождённых, жрец внезапно коротко и точно ударил вертухая ребром ладони по шее.

– А ну, помогите! – бросил он узникам.

Возле бесчувственного тела возникла короткая свалка, и спустя полминуты голый тюремщик лежал на полу, в то время как недавние узники напяливали на себя мешковидную одежду. Одеяний, впрочем, хватило не на всех, поскольку весь гардероб стража состоял из пары дерюжных рубищ, надетых поверх друг друга, по всей видимости, для пущего тепла – в подземелье было прохладно. Досадливо поморщившись, молодой жрец стянул с себя плащ-накидку и протянул её старому рахану, оставшись в одном расшитом хитоне.

– В ошейник его, и в камеру, пока не очнулся. Не то поднимет шум!

* * *

Колосс возвышался над стартовым столом, сверкая металлом. Множество выступов нарушало аэродинамическую форму, делая его похожим скорее на многоэтажное здание, нежели на летательный аппарат, и тем не менее в облике гигантской машины проглядывала чудовищная мощь, развеивающая любые сомнения – нет, вовсе не строение это. Эта штука рождена для полёта, полёта в космической пустоте…

Рабиндранат Шмидт подставил лицо лучам закатного солнца и зажмурился. Настойчивый солнечный свет, пробиваясь сквозь тонкую плоть, гулял под веками размытыми цветными пятнами, багровыми с зеленью. Ладно… не будем строить мрачных прогнозов… надо просто сосредоточиться, отринуть прочь назойливо лезущие посторонние мысли… загадка наверняка разрешима, и решение это плавает где-то рядом, нужно просто увидеть…

Что же могло случиться с «Прорывом»?

– Не помешаю? – раздался сзади негромкий голос.

– Нет, Чжан, – не открывая глаз, отозвался капитан. – Не помешаешь.

Двое мужчин стояли рядом, озаряемые светом заходящего солнца.

– Тихо как… хороший выдался вечер… – пробормотал вполголоса Рабиндранат.

– Говорил с телевизионщиками, – отозвался китаец. – Знаешь, что транслировать старт не будут?

– Ну и хорошо. Вернёмся, тогда пожалуйста.

Капитан наконец открыл глаза. Вздохнул.

– Знаешь, я порой ловлю себя на мысли, что жалею об ушедшей эпохе. Вспомни кадры стартов ракет Королёва. Или лунных «Сатурнов». Вот там была мощь… А сейчас ничего особенного. Оторвался от стола и полетел… точь-в-точь аэростат в каком-нибудь затрапезном клубе воздухоплавания. Не впечатляет.

Посмеялись.

– А я наоборот, иной раз думаю, насколько быстро люди ко всему привыкают. Когда я был маленький, только в школу пошёл, помню, вовсю шло строительство первых промышленных термоядерных электростанций. Споров было уйма, потому и запомнил… А сейчас кварк-реакторы никого не удивляют. Энергия из ничего – ну и ладно, что тут особенного?

– Положим, из ничего, это ты загнул. До «из ничего» нам ещё шагать и шагать, и даже в общих постулатах теоретики до сих пор путаются.

– Ну пусть из грубой материи, не вижу особой разницы…

– Знаешь, я тоже иногда размышляю на подобные темы. Вот, скажем, людей конца двадцатого века ничуть не изумляло, что уран и торий, содержащиеся в граните, делают тот гранит энергетически более эффективным, чем уголь. А предкам из века девятнадцатого это показалось бы полной чушью – камень же не горит, откуда энергия?

Шмидт хмыкнул.

– Да что там… сэру Исааку легче лёгкого было бы доказать, что все его построения ложны, и никаких законов сохранения энергии не существует. Достаточно было бы продемонстрировать обычный электромотор. Вот он, вечный двигатель во плоти!

Мужчины вновь негромко посмеялись.

– Да, ко всему-то люди привыкают, тут ты прав. В начале девятнадцатого столетия плавали свирепые пираты-купцы на деревянных посудинах, возили рабов в смрадных трюмах, палили из чугунных труб и кремневых мушкетов, лезли на абордаж с саблями в зубах… А спустя сто лет пассажиры какого-нибудь «Титаника» преспокойно пили шампанское в роскошном салоне, дожидаясь, когда сила паровых машин доставит их через океан. А ещё спустя полвека уже летали на сверхзвуковых лайнерах…

– А, вот они где! – позади собеседников возник третий персонаж. – Закатом любуемся?

– Есть малость, – улыбнулся капитан.

– Ну что, пойдём смотреть кино?

Рабиндранат хмыкнул. Вот до чего живучи традиции. Этот древний русский фильм, «Белое солнце пустыни», он давно знал наизусть. И фильм-то, между нами говоря, так себе, вестерн и вестерн… Однако если отказаться от просмотра, пожалуй, и не дадут разрешения на старт. Ну мало ли что всего лишь обкатка после консервации… Фильм – это свято!

* * *

Длинные ленты колыхались под сводом обширнейшего кисейного шатра, как лес водорослей, издавая еле слышное шуршание. На ближайшей ленте отчаянно трепыхалась бабочка-кровососка, пытаясь выбраться из липкого плена.

– Здесь иначе нельзя, – перехватив взгляд Дины, пояснил молодой жрец. – Обамы не соросы, они не могут терпеть укусов кровососок.

Но девушка уже не слушала его, завороженно открыв рот. Вот это да-а-а… Чудо, настоящее чудо…

Действительно, неспешно прогуливающиеся по крытому загону животные были сказочно красивы. Длинные стройные ноги, гибкие, невероятно грациозные шеи с изящными головками… И в довершение ко всему головы эти венчали круто изогнутые саблевидные рога, переливавшиеся перламутром. Право, по сравнению с этими красавцами любой земной благородный олень показался бы разбитным пузатым мерином.

– Надо спешить, – жрец поправлял сбрую. – Сейчас они спохватятся, и будет погоня! Эй, что такое?

– Господин… – один из узников, тот самый, что сопровождал Дину от самой деревни, с отчаяньем смотрел на рогатого скакуна. – Я… я не умею ездить на обаме…

– И я… – поддержал его второй. – Мы же чьё, господин! Откуда у нас могут быть обамы?!

– Сказать откровенно, я тоже не очень… – внезапно подал голос старик. – Кое-как держусь в седле и только…

Молодой жрец обернулся к Дине.

– А я не пробовала, – абсолютно честно призналась она.

Где-то в недрах огромного храмового комплекса зародился неясный шум, с каждой секундой становясь всё громче.

– У нас нет ни единого лишнего вздоха! – лицо парня выражало отчаяние. – Садитесь, живо, умеете или нет!! Держитесь за рога!!

Молодой жрец с лязгом откатил в сторону дверь загона, пёструю, как китайская ширма. Дина глубоко вздохнула и ринулась вперёд. За рога… а ноги в стремена, да-да-да… как учили давно, ещё в детстве, в конно-спортивном кружке…

Животное рвануло с места с такой скоростью, что на мгновение девушке показалось – вот-вот, сейчас отвалятся рога, за которые она уцепилась мёртвой хваткой. За пару секунд они промчались по застеклённой галерее-пассажу и вылетели на открытый воздух. Ещё пара секунд, и внутренний дворик остался позади. Рогатые красавцы с болтающимися на спине мешками вылетели на широкую улицу, залитую багровым светом незаходящего светила.

– К воротам, пока их не закрыли! – через плечо крикнул молодой жрец. Закусив губу, девушка изо всех сил старалась не рухнуть на мостовую – зверюга неслась бешеным аллюром, нимало не заботясь ездовыми навыками всадника. Прохожие на улице резво шарахались в стороны, прижимаясь к стенам, все прочие детали пейзажа разглядывать было недосуг.

– Дорогу!!

Циклопический истукан уже нависал над головой. Ещё миг, и кавалькада нырнула в разверстый зев городских ворот.

– Дорогу!!

Они вылетели на простор саванны, как ветер, и только ветер свистел в ушах, и лишь дробный топот копыт спорил с посвистом ветра. И впервые с той страшной минуты, когда на экране в спасательной капсуле возник изуродованный корпус звездолёта, Дина почувствовала, как отпускает сердце стальная лапа, уступая место пьянящему чувству… эх, будь что будет! Да мы же не скачем уже, летим!

– Фьють! Фьють! – согласился с самоочевидным выводом ветер. – Фьють-фьють-фьють!

Резкие хлопки позади разом разрушили восторг буйной скачки, и девушка внезапно осознала, что значит это «фьють-фьють».

– Сюда! – молодой жрец уже сворачивал к небольшой рощице кактусовидных растений. – Быстрее!

Они нырнули в заросли, и обамы тут же резко сбавили темп. Ещё секунда, перешли на шаг. Дина с некоторым испугом смотрела на растопыренные иголки размером в ладонь, густо опушившие «кактусы». Прямо не деревья, а дикобразы какие-то… Умные животные… я бы на их месте тоже поберегла шкуру…

– От Длинной Руки не скрыться… – старый рахан закашлялся, со свистом переводя дыхание. – Не уйти и не спрятаться…

– Не будут они стрелять из Длинной Руки, вот увидишь, – молодой жрец оскалился, точно волк. – Им нужна ОНА, – кивок в сторону Дины. – Ну неужели ты ещё ничего не понял, коллега Кёркир?!

– Да, да… – старик пристально вглядывался в лицо девушки. – Вот уж не думал… что доживу…

Он внезапно остановил обаму, неловко спешился и распростёрся ниц.

– Прости, Спасительница. Я не верил… но теперь сомневаться глупо. Прости меня!

Дина захлопала ресницами. Час от часу не легче… то Посланник, то вот теперь Спасительница какая-то… Когда уже её прекратят без спросу назначать на высокие должности, о сути коих она не имеет ни малейшего понятия?

– Однако надо спешить, – молодой жрец оглянулся в сторону города, коротким движением прихлопнув кровососку, успевшую обнаружить поживу. – У Повелителя есть не только Длинные Руки.

– Да… – старый рахан вновь закашлялся. – Не только… Но главное, это сейчас Те, о Ком Не Говорят.

* * *

– … Вам не нужно было вообще ничего делать! Всё, что требовалось, это не оставлять лже-Посланника без надзора!

Тёмные глаза без белков смотрели с холодной яростью, но лицо, лишенное мимических мышц, было по-прежнему бесстрастно, и голос в синтезаторе-переводчике звучал механически ровно, и это неестественное сочетание лишь усиливало ощущение ужаса, исходившего от щуплого зеленоватого человечка, видневшегося на экране .

– Прости, о мой господин, но он и находился под надзором! – губы Святейшего тряслись. – В помещении оставался жрец, ведущий запись беседы… Кто мог подумать!

– В самом деле, думать у вас там некому, – человечек на экране уже успокоился, и глаза его приняли всегдашнее непроницаемое выражение. – Хорошо. Что намерены предпринять? – последнюю фразу он адресовал молодому рахану с глазами убийцы.

– В погоню за беглецами брошен отряд всадников, – начальник Тайной службы подобрался. – Думаю, в течении ближайшей сон-яви их настигнут…

– Не очевидно. Как можно понять, беглецы также едут верхом.

– Да, но в погоню отряжены самые опытные всадники...

– И насколько я помню, эти ваши четвероногие твари скачут во всю мочь вне зависимости от опыта наездника. Но не будем вязнуть в деталях. Что ещё?

– Пока всё. Разумеется, передали сообщение на все посты. Ещё можно было задействовать Длинную Руку, с высоты Стража их было отлично видно среди перелесков… но риск поразить самозванца очень велик… мы не решились.

– Правильное решение. Первое правильное, скажем прямо. Хорошо. Не делайте больше никаких глупостей. Мы займёмся этим сами.

* * *

Копыта отбивали лихорадочно-рваный ритм, одиночные деревья и куцые рощицы проносились мимо, как в старинных фильмах о погонях. Ветер свистел в ушах, заметно более плотный, чем на Земле. И вообще Дине никак не удавалось отделаться от ощущения нереальности происходящего. Причудливые деревья, не похожие на земные тополя, сосны и даже пальмы, блёклое небо, которое даже самый жизнерадостный оптимист не рискнул бы назвать голубым, и совершенно кошмарное светило в виде вырванного сатанинского глаза… Да, и плюс ко всему эта их Столица с вратами в виде фараоновой статуи вкупе с артиллерийским казематом. Этого не может, ну просто не может быть, промелькнула в голове посторонняя мысль… это всё сон, или компьютерная игра… вот сейчас она проснётся, и окажется в уютной каюте «Прорыва»… и Стасик заскребётся в дверь. Или Джордж Богданович по громкой связи скажет своим изумительным рокочущим баритоном: «Доброе утро, моя юная коллега!»

Дина до боли прикусила губу. Нет больше ни Стасика, ни Джорджа Богдановича. А всё кошмарное окружающее есть. Это не фильм, не компьютерная игрушка, и проснуться тут невозможно…

Сколько может без отдыха скакать обама? Любая земная лошадь уже давно откинула бы копыта от такой гонки!

Девушка обернулась через плечо. Двое простолюдинов, скакавшие позади, держались в седле уже куда более уверенно, нежели вначале – всё-таки держаться за рога намного удобнее, с поводьями и уздечкой эти ребята сразу вывалились бы прямо под копыта собственных скакунов… Старик и молодой жрец держались впереди, и как-то само собой Дина оказалась в самой середине маленькой кавалькады.

А на горизонте, уже размытая из-за расстояния атмосферной дымкой, маячила голова истукана, стража столичных врат. Если жрец не соврал, а коммуникатор верно перевёл, там находится наблюдательный пост с дальномером, и «длинные руки», торчащие из амбразур казематов, всё ещё могут достать их… интересно, какова дальнобойность местных орудий? Этот Джанго сказал, «докуда видит Великий Страж»… значит, до горизонта?

– Потерпи! – словно угадав размышления девушки, прокричал молодой жрец. – Мы должны уйти от взгляда Стража!

Мимо промелькнула очередная запущенная деревушка, пара десятков хижин с загонами для скота и голенастыми «журавлями» колодцев. Селяне, ковырявшиеся кое-где в поле, торопливо кланялись, если же им удавалось завидеть всадников издали, откровенно и споро прятались с глаз долой, что лишь подтверждало предварительные выводы Дины о характере местных социальных отношений. Очевидно, в местном наречии слова «демократия» или, к примеру, «гуманизм» отсутствуют как таковые…

И только тут девушка сообразила, что свет здешнего люциферова ока заметно ослабел. Небо быстро и уверенно заволакивало тучами, где-то совсем по-земному заворчал гром.

– Стой! – прокричал старый рахан, осаживая своего скакуна, и тут же закашлялся.

– В чём дело, коллега Кёркир? – Джанго с трудом удерживал танцующую обаму, не могущую мгновенно отойти от скачки.

– Надо искать убежище… – прохрипел старик, переборов наконец приступ кашля.

– Мы не можем стоять! По нашему следу наверняка пустили погоню!

– Прошу прощения, о почтенный хранитель мудрости, – внезапно подал голос один из чьё. – Уважаемый Кёркир прав. Видишь, какие облака? Будет очень сильный град, почтенный. Очень.

– … … …! – на сей раз коммуникатор не справился с переводом фразы, произнесённой с необычайной экспрессией. – Давайте вон в ту рощу!

Кучка кактусовидных деревьев, щедро произведённая молодым жрецом в ранг рощи, росла вокруг еле приметной ложбинки, в центре которой находилась довольно значительных размеров лужа – вероятно, земной кабан мог бы здесь разместиться вполне просторно. Спешившись, всадники принялись деловито расседлывать обам, разворачивая попоны, неожиданно оказавшиеся свёрнутыми в несколько слоёв холстинами. Оба чьё спешно натягивали невесть откуда извлечённые бечёвки, привязав их к отросткам «кактусов». В движениях аборигенов чувствовалась сноровка, доведённая почти до автоматизма. Дина вновь взглянула на небо, где клубящиеся тучи совсем закрыли огненный глаз. Молнии озаряли тучи изнутри неверным трепещущим светом, гром звучал всё отчётливей и резче. М-да. Похоже, с погодой дела тут обстоят неважно…

– Прошу в укрытие, госпожа моя! – Джанго стоял возле импровизированной крыши-палатки, куда уже без приглашения забралась одна из обам. – Град будет действительно очень сильный!

– Погоня!!! – завопил старший из чьё, указывая рукой куда-то в ту сторону, откуда их маленький отряд только что прибыл. Девушка обернулась и похолодела.

Кавалерийский отряд вытягивался из-за пологого холма, на ходу разворачиваясь из походной колонны в атакующую лаву – вне сомнения, трепыхавшиеся на ветру палатки-укрытия им было отлично видно. Их было, наверное, не больше полусотни, и до них ещё оставалось не меньше полукилометра…

Полста вооружённых всадников против пяти безоружных аборигенов и одной земной девушки. И всего пятьсот метров. Нет, уже ближе… ещё ближе…

– Стреляй… – старик хрипел, царапая руками грудь. – Стреляй же! У тебя же есть!!...

Бах! Фить… Бах-бах! – от стволов «кактусов» полетели сочные ошмётки. Старший из чьё уже оседал на землю, булькая кровью. Младший кинулся под брюхо обамы, и спустя мгновение от человека и животного тоже полетели сочные брызги. Только красные.

Холодная ярость, неведомая доселе, захлестнула Дину. Возможно, если бы преследователи не начали стрелять, она бы так и стояла столбом, наблюдая за приближающейся смертью. Но никогда прежде на её глазах не убивали людей вот так, походя, будто мелких докучных насекомых!

Рука уже поднимала бластер, ловя на мушку головного всадника. Коротко полыхнуло ослепительным голубым огнём, и враг буквально развалился в седле на куски. Ноги, прочно засевшие в стременах, ещё удерживали то, что осталось от человека, и жуткие останки протащились по земле с десяток шагов, пока не отпали окончательно.

Погоня будто напоролась на натянутую верёвку, но замешательство длилось не более пары секунд. Над головой сверкнула ветвистая молния, и спустя мгновения мощно загрохотал гром.

– Аииии!!! – взвился многоголосый вой, и всадники вновь устремились вперёд.